30
— Итак, я почти уверена, что она меня не выгонит, — сказала я Ригу, помогая наносить новый герметик на крыло М-Бота.
— Никто лучше тебя не умеет делать выводы по одному только взгляду, — заметил Риг. — В этот раз она тебя не выгнала, но это не значит, что не выгонит в следующий.
— Не выгонит, — повторила я.
— Не выгонит, — флейтой пропела с ближайшего камня Погибель, имитируя модуляции моего голоса.
Риг проделал потрясающую работу со сломанным крылом М-Бота. Мы сообща оторвали погнутый металл и вернули на место годные части. Каким-то образом Риг убедил свое новое начальство позволить ему практиковаться на заводе.
С новыми запчастями мы смогли полностью починить крыло и следующую неделю отдирали старый герметик. Сегодня мы планировали покрыть весь корпус новым слоем. Теперь, когда пошел третий месяц занятий, нам иногда давали увольнительные — сегодня мы тренировались всего полдня.
Я вернулась рано и застала трудившегося над кораблем Рига. Он наносил герметик из небольшого распылителя, а я шла следом с похожим на большой фонарь прибором с двумя ручками. Под льющимся из него голубым светом герметик затвердевал.
В результате этого медленного и выматывающего процесса заполнялись все царапины и выбоины на фюзеляже М-Бота. Кроме того, гладкий, воздухонепроницаемый герметик заполнял и сглаживал швы. Поверхность корабля становилась ровной и блестящей. Мы выбрали черный цвет, в который М-Бот был окрашен и прежде.
— До сих пор не верится, что тебе одолжили все эти штуки, — сказала я, медленно перемещая фонарь за распылителем Рига.
— После того, в какой восторг все пришли от моего чертежа атмосферного рассекателя? Меня едва не повысили до начальника отдела прямо на месте. Никто и глазом не моргнул, когда я попросил взять все это домой, чтобы «разобрать и посмотреть, как оно работает». Все считают меня этаким сверходаренным парнем с самобытным подходом.
— Ты что, все еще смущаешься? Риг, одна эта технология может спасти всю АОН.
— Я знаю. Просто… ну, я бы хотел быть одаренным по-настоящему.
Я поставила фонарь на землю, чтобы отдохнули руки.
— Серьезно, Риг? — Я махнула на крыло М-Бота, блестевшее новым черным герметиком. — Ты и впрямь считаешь, что практически самостоятельно починить крыло технологически продвинутого звездолета посреди необитаемой пещеры с минимальным оборудованием под силу не одаренному человеку?
Отступив, Риг снял защитные очки и осмотрел крыло. И ухмыльнулся.
— А неплохо смотрится. И будет еще лучше, когда покроем последний кусок. А?
Он взвесил в руке распылитель.
Я со вздохом потянулась и подняла световой прибор. Риг начал распылять герметик на последнюю часть фюзеляжа, около носа.
— Так что, ты теперь будешь чаще ночевать в общежитии?
— Нет. Я не могу подвергать остальных риску. Это касается только меня и Железнобокой.
— Я по-прежнему считаю, что ты сделала слишком много выводов из ее слов.
Я прищурилась.
— Железнобокая — воин. Она знает: чтобы победить в этом бою, недостаточно просто одержать надо мной верх, меня нужно деморализовать. Ей нужно иметь полное право называть меня трусихой, как и распространять ложь о моем отце.
Несколько минут Риг продолжал работать в тишине, и я подумала, что он решил не спорить. Он аккуратно распылял полоску герметика под той частью фюзеляжа, что прилегала к кабине. Однако потом добавил более сдержанным тоном:
— Это все, конечно, здорово, Спенса. Но… ты когда-нибудь задумывалась, что будешь делать, если ошибаешься?
Я пожала плечами.
— Если я ошибаюсь, она меня выгонит. Ничего не поделаешь.
— Я не об адмирале. Спенса, я имею в виду твоего отца. Что, если… он и правда отступил?
— Мой отец не трус.
— Но…
— Мой отец не трус.
Риг оторвался от работы и встретился со мной взглядом. Моего прищура хватало, чтобы заставить замолчать большинство людей, но он его выдержал.
— А что насчет меня? — спросил он. — Я трус, Спенса?
Моя ярость вспыхнула и погасла.
Он снова посмотрел на распылитель.
— Ты говоришь, если бросишь учебу, то проявишь себя трусихой. Ну, я бросил учебу. Получается, я трус. В общем-то, самое ужасное, что можно себе представить.
— Риг, это другое.
— Кобб — трус? Он ведь катапультировался. Его сбили, и он катапультировался. Назовешь его трусом в лицо?
— Я…
Риг закончил покрывать черным герметиком последнюю металлическую секцию и отступил на шаг. Покачал головой и посмотрел на меня.
— Штопор, возможно, ты права. Может, существует большой заговор, и твоего отца несправедливо подставили и обвинили в предательстве. Или, может, он просто испугался. Может, он был обычным человеком и вел себя так, как иногда ведут себя люди. Может, проблема в том, что все подняли столько шума.
— Не собираюсь это выслушивать.
Я поставила световой прибор на землю и потопала прочь, хотя дальше противоположной стенки пещеры идти было некуда.
— Штопор, у тебя не получится просто уйти и не обращать на меня внимания, — сказал Риг. — Эта пещера всего метров двадцать в поперечнике.
Я села. Погибель за спиной выводила трели, изображая мое раздраженное фырканье. Как всегда, я не заметила, как она приползла. Жутковато, когда она вот так подкрадывается, пока никто не видит.
Судя по звукам, Риг подобрал фонарь и сам закрепил последний участок. Я сидела к нему спиной.
— Если хочешь, можешь дуться, — заметил он. — Можешь на меня сорваться. Но хотя бы подумай об этом. Похоже, ты в самом деле хочешь бросить вызов адмиралу и АОН. Может, стоит поразмыслить над тем, как не позволить им решать за тебя, что такое победа и поражение?
Я фыркнула.
— Ты говоришь, как ФМ.
— Значит, она не только симпатичная, но и умная.
Я обернулась.
— ФМ? Симпатичная?
— У нее красивые глаза.
Я разинула рот.
— Что такое? — спросил он, покраснев, но работать не прекратил.
— Ты не запнулся, не растерялся, ничего такого, — ответила я. — Злобный крелл, что ты сотворил с Роджем?
— Что? — встрепенулся М-Бот. На его крыльях вспыхнули огни. — Родж — крелл?!
— Сарказм, — одновременно сказали мы с Ригом.
Он закончил с герметиком, положил прибор на землю и посмотрел на меня.
— Ты ведь ей не расскажешь, что я такое говорил? Наверное, она меня даже не помнит. — Он замялся. — Не помнит?
— Конечно помнит, — солгала я.
Риг опять улыбнулся. Он казался совершенно другим — таким уверенным. Что случилось с ним за последние пару месяцев?
Он нашел себе дело по душе, поняла я, когда он упер руки в бока и с улыбкой окинул взглядом новую отделку М-Бота. Корабль и правда смотрелся невероятно.
Всю жизнь мы с Ригом мечтали об АОН. Но что он сказал, когда уходил из школы? «Это твоя мечта. Я просто присоединился к тебе за компанию».
Решение бросить летную школу оказалось для него правильным. Я это знала, но понимала ли?
Я подошла к нему и обняла.
— Ты не трус. Я дура, если заставила тебя так подумать. А это? То, что ты сделал? Это не просто «неплохо», Риг. Скад, это невероятно!
Его улыбка стала шире.
— Ну, мы не узнаем наверняка, пока ты не поднимешь корабль в небо. — Он глянул на часы. — У меня есть время на это посмотреть.
— Поднять в небо? — ахнула я. — Хочешь сказать, он готов к полету? Исправен?
— М-Бот! — позвал Риг. — Базовая диагностика!
— Подъемное кольцо: функционирует. Система жизнеобеспечения и удобства пилота: функционируют. Системы управления полетом и маневрированием: функционируют. Щит: функционирует. Светокопье: функционирует.
— Невероятно! — воскликнула я.
С подъемным кольцом и маневровыми двигателями я смогу оторваться от земли и немного полетать, хотя о более-менее приличной скорости можно только мечтать.
— Нам по-прежнему нужен ускоритель, — сказал Риг. — И новые пушки. Я не рискну собрать из стандартных частей ни то, ни другое, даже с моим новым статусом в конструкторском отделе.
— Ускорители: не функционируют, — добавил М-Бот. — Деструкторы: не функционируют. Китонический гипердвигатель: не функционирует.
— Кроме того, я понятия не имею, как тебе отсюда выбраться. — Риг глянул на свод пещеры. — М-Бот, как ты сюда попал?
— Вероятно, телепортировался с помощью китонического гиперпрыжка, — ответил тот. — Я не могу рассказать, как это работает. Знаю только, что это устройство позволяет перемещаться по галактике быстрее света.
Я встрепенулась.
— Мы можем его починить?
— Насколько я могу судить, он не сломан, а отсутствует, — сказал Риг. — Отчет по диагностике М-Бота указывает на место, где должен находиться этот «китонический гипердвигатель», и это пустой блок с дисплеем на одной из сторон. Должно быть, чем бы ни был сам механизм, его забрали.
Хм. Может, старый пилот и забрал?
Риг пролистал блокнот и махнул, чтобы я посмотрела.
— Я почти уверен, что починил маневровые двигатели на сломанном крыле. — Он указал на чертеж. — Но убедись, что он не выключает диагностику, чтобы я потом проверил, все ли в порядке. — Риг перевернул страницу. — Как только мы поймем, что он летает нормально, я хочу снять воспламенитель щита и разобраться, почему щит, судя по техническим характеристикам, выдерживает тройную нагрузку по сравнению со стандартными щитами АОН.
Я ухмыльнулась.
— Это прибавит тебе популярности среди конструкторов и проектировщиков.
— Ага, если только они ничего не заподозрят. — Риг помедлил и заговорил тише: — Я наконец попытался взглянуть на механизм ИИ, но М-Бот не разрешил открыть отсек. Даже угрожал подать на него ток. Говорит, что принцип его работы, как и некоторых других систем, засекречен. Система маскировки, система связи… еще кое-какие важные штуки. Штопор, чтобы по-настоящему помочь АОН, нужно привести сюда специалиста и дать ему разобрать и проанализировать корабль. Я сделал что мог.
У меня внутри защемило, словно застопорились несмазанные шестеренки. Я оглянулась на М-Бота.
— Он предупредил, — продолжал Риг, — что, если мы его выдадим, он попытается уничтожить свои системы, чтобы не нарушить приказ старого пилота.
— Может… я попробую его вразумить?
— Похоже, М-Бот не поддается вразумлению.
Риг посмотрел на корабль, и опять в его взгляде мелькнуло удовольствие. Чистый, свежеокрашенный, глянцевый и опасный. Четыре гнезда для деструкторов, по два на каждом крыле, зияли пустотой. Еще отсутствовал задний ускоритель, но в остальном корабль был совершенством.
— Риг, — проговорила я негромко, с восхищением, — никак не могу поверить, что ты позволил себя в это втянуть.
— Если хочешь отплатить, попроси ФМ как-нибудь пообедать со мной в парке. — Он сразу вспыхнул и потупился. — Я хочу сказать, если придется к слову или типа того. Нет так нет.
Я с усмешкой толкнула его в плечо.
— Все тот же Риг. А то я уже начала волноваться.
— Да, да. Давай забудем, что я сказал, и сосредоточимся на важных вещах. Безумный ИИ говорит, что его системы маскировки достаточно хороши, чтобы АОН его не обнаружила, и я считаю, в этом мы должны ему доверять. Так что скажешь? Хочешь поднять его для тестового полета?
— Скад, да!
Риг посмотрел вверх.
— Есть идеи, как выбраться? В пролом едва пролезет человек.
— У меня… есть идея. Но, наверное, выйдет немного неаккуратно. И опасно.
Риг вздохнул.
— Другого я и не ждал.
***
Примерно через час я залезла в кабину М-Бота, чуть не дрожа от возбуждения. Посадила Погибель рядом, пристегнулась.
Мы убрали кухоньку и оборудование Рига, и моя маленькая пещера казалась голой. Мы уложили все, что можно, в кабину, а остальное вытащили на светолинии через трещину. Риг ждал на безопасном расстоянии. Все веселье досталось мне.
И как это часто бывало, «веселье» заключалось в том, чтобы что-нибудь раздолбать.
— Готов? — спросила я М-Бота.
— У меня два основных режима: «Готов» и «Выключен», — ответил он.
— Нужно подумать над формулировкой, — сказала я, — но фраза довольно крутая.
Размеренно дыша, я опустила ладони на сферу управления и рычаг двигателя.
— Просто чтобы вы знали, — произнес М-Бот. — Я слышал, о чем вы говорили, когда шептались. Когда Родж назвал меня безумным.
— Еще бы ты не слышал. Ты все-таки корабль-разведчик.
— ИИ не могут сойти с ума. Мы можем делать только то, на что запрограммированы. А это противоположность безумию. Но… вы ведь мне скажете? Если я начну… нести чушь?
— С грибами немного перебор.
— Я это чувствую. И ничего не могу поделать. Мои внутренние предписания очень строгие. Как и последние слова моего пилота.
— «Затаись. Не ввязывайся в битвы».
— И жди его. Да. Вот почему я не могу позволить вам выдать меня АОН, даже если это поможет вам и вашему народу. Я просто должен следовать приказам. — Он помолчал. — Я беспокоюсь насчет полета. Имел ли мой пилот в виду под «затаись» «оставайся под землей» или просто «не позволяй, чтобы тебя увидели»?
— Уверена, что второе, — ответила я. — Мы просто сделаем быстрый кружок над окрестностями.
— Не «быстрый», — поправил он. — С одними только маневровыми двигателями мы полетим со скоростью пешехода.
Пока что этого достаточно. Я активировала подъемное кольцо, и мы плавно оторвались от земли. Я убрала шасси, медленно развернулась по кругу, наклонила корабль на один бок, потом на другой. И расплылась в улыбке. Управление было довольно схожим, и М-Бот откликался с такой готовностью, какой и в помине не было у наших «Поко».
Теперь надо выбраться из пещеры. Я слегка отвела подъемное кольцо назад на шарнирных навесках, и М-Бот задрал нос. Я выпустила светокопье в растрескавшийся участок свода, подалась назад на ротационных двигателях и понизила мощность подъемного кольца. Так у нас появилось кое-что в запасе даже без ускорителя.
Светокопье натянулось. Со свода посыпались пыль и щебень. Погибель с восторгом изобразила окружающие звуки.
Часть свода обрушилась дождем камней и пыли. Я отпустила светокопье и заглянула в дыру. Световых люков поблизости не было, только темная, однообразная серость. Небо.
— Ты можешь создать голографическую проекцию новой крыши? — спросила я.
— Да, но это менее надежно. Сонарам голограмма не помеха. Однако… я так давно не видел неба.
В его голосе звучала тоска, хотя он, скорее всего, сослался бы на какой-нибудь глюк в коде.
— Вперед, — сказала я. — Давай полетаем!
— Я… — тихо отозвался М-Бот. — Да, хорошо. Давайте! Я очень хочу опять летать. Только будьте осторожны и старайтесь, чтобы меня не засекли.
Мы поднялись в воздух через трещину, и я помахала Ригу, который стоял неподалеку с нашими вещами.
— Запускаю механизмы маскировки, — сообщил М-Бот. — Теперь мы должны быть невидимы для датчиков АОН.
Я улыбалась. Я в небе. На собственном корабле. Я толкнула рычаг.
Мы не сдвинулись с места.
Ну конечно. Ускорителя ведь нет.
Я запустила маневровые двигатели, которые предназначались скорее для корректировки позиции, чем для собственно движения. И мы полетели. Ме-е-е-е-е-е-едленно.
— Ура? — спросил М-Бот.
— Не слишком впечатляет, правда?
Тем не менее я сделала небольшую петлю, запустив для Рига диагностику. Когда я вышла из маневра, он поднял большой палец и, забросив рюкзак на плечо, зашагал прочь. Ему нужно было вернуть оборудование в Вулканическую.
Я не могла заставить себя приземлиться. После всего затраченного на ремонт времени хотелось полетать с М-Ботом подольше. Я взялась за рычаг контроля высоты. Сфера управления позволяла перемещать корабль вверх-вниз, смягчая изменение движения с помощью подъемного кольца. Но был способ и для быстрого подъема.
Я потянула рычаг на себя.
Мы взмыли в небо.
Я не ожидала, что это так хорошо сработает. Мы стрелой ринулись вверх, и на меня навалилась перегрузка. Cъежившись, я отметила, как быстро мы движемся, и приотпустила рычаг. Такая перегрузка…
…меня раздавит?
Я ощущала ее, но совсем не так сильно, как ожидала. Не больше трех g, хотя мне казалось, что должно быть намного больше.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Не могли бы вы выражаться конкретнее? У меня более ста семидесяти полуавтономных подпрограмм, которые…
— Перегрузка, — пояснила я, с тревогой наблюдая в окошке, как стремительно удаляется земля. — Я уже должна была вырубиться.
— Ах да. Насчет этого. Мои гравитационные конденсаторы способны снижать перегрузку на шестьдесят процентов. Максимальный порог — свыше сотни стандартной земной g. Я ведь предупреждал, что у ваших кораблей примитивные системы защиты пилотов.
Я отпустила рычаг контроля высоты, и корабль перестал ускоряться.
— Хотите включить ротационный перегрузочный режим, чтобы переносить ее еще легче? — спросил М-Бот.
— То есть чтобы мое кресло поворачивалось? — уточнила я, вспомнив объяснения Рига.
Люди плохо справляются с перегрузкой, если та действует с неправильной стороны — например, сверху, когда кровь отливает к ногам. М-Бот мог это компенсировать, вращая кресло так, чтобы сила давила спереди — как телу легче всего ее переносить.
— Пока не надо, — ответила я. — Давай я сначала привыкну к тому, как ты летаешь.
— Хорошо.
Мы быстро добрались до ста тысяч футов — практически верхней границы полета для кораблей АОН в штатных ситуациях. Я собралась было снизиться, но задумалась. Почему бы не подняться чуть выше? Мне всегда этого хотелось. И сейчас останавливать меня некому.
Я продолжила подниматься, пока высотомер не достиг отметки пятьсот тысяч футов, и наконец замедлила скорость, любуясь видом. Я никогда не бывала на такой высоте. Горные пики внизу казались смятой бумагой. Я своими глазами видела изгиб планеты, и не просто какую-то еле заметную дугу — казалось, можно встать на цыпочки и окинуть взглядом весь Детрит.
До пояса обломков по-прежнему было очень далеко — нижние орбиты начинались примерно на миллионе футов. Тем не менее теперь космический мусор можно было рассмотреть гораздо лучше. Смутные очертания, видимые с поверхности, превратились в огромные, накладывающиеся друг на друга полосы металла. Они были слабо освещены, но источник света я различить не могла.
До меня наконец начали доходить настоящие масштабы пояса. До него по-прежнему оставалось больше сотни километров. Мелкие пятнышки, казавшиеся отдельными горошинами… должны быть величиной с ту верфь, что упала неделю назад.
Какой же он гигантский. У меня отвисла челюсть, пока я глазела, выделяя множество отдельных частей, которые вращались по запутанным орбитам. В основном лишь тени, которые, слой на слое, перемещались и крутились над планетой.
— Хотите приблизиться? — предложил М-Бот.
— Не решусь. Говорят, некоторые обломки могут в нас выстрелить.
— Ну, очевидно, что это остатки полуавтоматической защитной системы. А за ними, как мне кажется, тени внешних обитаемых платформ. И все это перемежается разрушенными верфями и утилизирующими материю беспилотниками.
Глядя, как они движутся, я попыталась представить время, когда все это функционировало, использовалось, было жилым. Мир над миром.
— Да, некоторые из защитных платформ явно в рабочем состоянии, — заметил М-Бот. — Даже мне было бы трудно проскользнуть между ними. Обратите внимание на астероиды, которые я подсветил на вашем фонаре. Горы шлака на поверхности указывают на их древнее назначение. Некоторые стратегии подавления планеты включают буксировку межпланетных тел и сбрасывание их вниз. Возможный результат — от уничтожения конкретного города до опустошительной катастрофы.
Я тихо выдохнула, с ужасом представив такое.
— Э… на всякий случай напомню, изначально я не был военным кораблем, — продолжал М-Бот. — Об орбитальных бомбардировках я узнал не из собственных программ. Должно быть, мне об этом кто-то рассказал.
— Я думала, ты не лжешь.
— Ни в коем случае! Я искренне считаю, что обладаю продвинутыми технологиями, хорошо вооружен и способен маскироваться, потому что это помогает собирать грибы. Не вижу противоречий здравому смыслу.
— Значит, чтобы с нами расправиться, креллам нужно просто столкнуть вниз один из астероидов? — спросила я.
— Сделать это не так легко, как вам кажется, — ответил М-Бот. — Чтобы сдвинуть такой массивный объект, креллам нужен достаточно большой корабль. Понадобится, вероятно, линейный крейсер, и защитные платформы собьют его с легкостью. А вот небольшие корабли могут проскользнуть через бреши. О чем вам, наверное, известно, судя по тому, как часто вы сражаетесь.
Я откинулась на спинку кресла, позволив себе полюбоваться видом: огромный мир внизу, небо кажется меньше, чем было. Осталась лишь узкая лента вокруг планеты, а над ней пояс обломков.
Некоторое время я с восхищением смотрела вверх: огромные остовы и платформы перемещались согласно древнему и непостижимому замыслу. Слоев там, должно быть, десятки, но в тот миг — всего лишь второй раз в моей жизни — все они выстроились в один ряд. И я заглянула в космос. Подлинная бесконечность, нарушенная немногими мерцающими звездами.
Я могла поклясться, что слышала их. Шепоты. Слов не разобрать, но это что-то реальное. Бабуля права. Если прислушаться, можно услышать звезды. Они звали, как горн в битву, манили к себе…
«Не будь дурой, — подумала я. — У тебя нет ускорителя. Если тебя обнаружат креллы, станешь легкой мишенью».
Я неохотно начала снижаться. Наверное, для одного дня достаточно.
Снижались мы медленно, предоставив большую часть работы гравитации. К несчастью, нас немного отнесло ветром, поэтому, когда мы приземлились, мне пришлось с помощью крохотных маневровых двигателей перевести корабль к пещере.
Времени это отняло немало, и когда мы очутились над трещиной, я зевала во весь рот. Погибель, расположившаяся на одеяле за креслом, изобразила мой зевок.
Наконец мы спустились в пещеру и приземлились.
— Я бы сказала, что первый полет вышел отличным.
— Э, да, — отозвался М-Бот. — Мы очень высоко забрались, правда?
— Если бы только я смогла раздобыть ускоритель, ты у нас полетел бы как миленький.
— Э…
— Если хочешь, попробуй сражаться с креллами, — сказала я, проверяя, можно ли подтолкнуть его дальше. — Мы можем делать это и «затаившись», просто никому не скажем, кто и что мы такое! Призрачный черный корабль без позывного! Летящий на помощь АОН, когда это необходимо!
— Не думаю…
— Только представь, М-Бот! Уклоняться и пикировать в гуще вражеского огня. Парить и преследовать, доказывать свою силу. Великая симфония разрушения и мощи!
— А еще лучше сидеть в пещере! И ничего этого не делать!
— Мы можем сражаться в режиме маскировки на…
— Все это противоположность тому, чтобы затаиться. Простите, Спенса. Я не должен сражаться. Мы можем полетать снова — мне понравилось, — но никогда не будем сражаться.
— Не будем сражаться, — добавила Погибель.
Я отключила второстепенные системы корабля и откинулась в кресле. Мне было плохо. У меня есть доступ к чему-то потрясающему, мощному, чудесному, но я не могу это использовать? У меня есть оружие, которое не хочет, чтобы я пустила его в ход. Что делать?
Я не знала. Но самым обескураживающим было то, что мой корабль… трус.
Вздохнув, я стала готовиться ко сну. Мое разочарование М-Ботом поугасло — слишком сильно воодушевлял тот факт, что действительно удалось поднять его в воздух.
Я разложила кресло, завернулась в одеяло. Погибель переползла на откидную полку в фонаре. Когда я наконец устроилась, М-Бот опять негромко заговорил:
— Спенса? Вы ведь не против не вступать в битвы? Я должен подчиняться приказам.
— Нет, не должен.
— Хм, я компьютер. В принципе, я только это и делаю. Без приказа буквально не могу досчитать до нуля.
— Что-то с трудом верится. Учитывая то, что ты мне говорил.
— Это программа личности, чтобы общаться с людьми.
— Отговорка, — возразила я, зевая и гася свет. — Разум у тебя, может, и машинный, но ты все равно личность.
— Но…
— Я слышу тебя, — зевнула я. — Слышу твою душу. Как звезды.
Это был слабый гул у меня в голове, и я до сих пор его не замечала. Но он там был.
Что бы ни думал М-Бот, он более живой, чем сам себя считает. Я просто это чувствовала.
Я начала засыпать.
Он заговорил снова, еще тише:
— Спенса, приказы — единственное, в чем я уверен. Мой прежний пилот, моя цель. Это кто я есть.
— Тогда стань кем-то другим.
— Вы хоть представляете, как это сложно?
Я подумала о собственной трусости. О чувстве потери и несостоятельности, когда на самом деле дошло до того, о чем я всегда хвасталась. Я плотнее натянула одеяло.
— Не глупи, — сказала я. — Зачем мне хотеть быть кем-то другим?
Он не ответил, и в конце концов я уснула.
