Глава 3
Аслак
Хельга оглядела дом, и у нее закружилась голова. Новое место на дальнем конце стола казалось странным и неприятным, как и новые лица вокруг нее. Хотя в дом можно было втиснуть еще тридцать – сорок гостей, он и так казался забитым людьми. Гита уселась рядом с матерью, напротив Яки. Помощник Уннтора выглядел весьма довольным, в отличие от своего сына; сидевшему рядом с ним Эйнару явно было неуютно. Карл и Агла разместились ближе к углу, по правую руку от отца. Старый Уннтор и Хильдигуннюр сидели во главе стола и смотрели туда, где расположился Бьёрн с семьей. Проходя мимо него со своей тарелкой, Хельга едва разминулась с простертой рукой, и была оглушена громогласным рассказом:
– …но волки-то не знают, что их убивать положено, верно? И вот мой дружище Арнтор забирается в снег, чтобы достать того, которого вроде как ранил, а из кустов выпрыгивает еще десяток! – Бьёрн шлепнул себя по бедру для пущего эффекта. – Видели бы вы его лицо, когда он развернулся и попытался удрать с криками, – он скорчил рожу: красные щеки, прерывисто раздуваемые дыханием: – «Помоги мне! Помоги!»
– А потом что случилось? – спросила увлеченная историей Гита.
– Догнали его, конечно, – сказал Бьёрн. – Опрокинули в снег. К счастью, я был рядом, так что… – Хельга краем глаза заметила, как Тири вздыхает, словно говоря: «Ну вот, опять», – стянул портки и обоссал их!
Слова Бьёрна чуть не захлебнулись в сиплом хохоте.
– Они ненавидят этот запах, – объяснил он, когда отсмеялся и заметил ошарашенный взгляд Гиты. Потом добавил: – Арнтор тоже так сделал!
Агла улыбнулась ему, потом посмотрела на Тири:
– Расскажите нам, что творится на востоке. Правда ли, что Харальд Прекрасноволосый угрожает вторжением?
– Пфф, – сказал Бьёрн. – Эта старая девица не осмелится. Ему же ногами придется идти. Земля возьмет половину его людей.
Хельга подумала, что Бьёрн внезапно перестал казаться таким уж дружелюбным.
– Перестаньте говорить о войне, – строго сказала Хильдигуннюр. – Ешьте мясо молча.
– Где уж тут, когда на том конце стола такой тролленок сидит, – ответил Карл.
– Заткнись, коротышка, – сказал Бьёрн. – Я говорю, что хочу и когда хочу.
– Вот в этом-то и беда, – сказала Гита.
На мгновение все замерло. Взгляды метались над столом, а потом Бьёрн загоготал:
– Ха! Да за этим столом только у девки есть пара яиц!
Гита ухмыльнулась, и он добавил:
– Если так и дальше пойдет, она еще и мальчонкины сегодня ночью себе заграбастает…
Он кивнул на Эйнара, и усмешка сразу же сползла с лица Гиты. Она бросила ложку, поднялась и устремилась прочь от стола.
– Гита! – рявкнул ей вслед Карл, но без всякого результата.
Агла глубоко вздохнула:
– Полегче с ней, Бьёрн, – начала она. – Она еще ребенок…
– Ребенок? – оборвал ее Бьёрн. – Да она за этим жеребцом весь день гонялась – и уж поверь мне, совсем не детскими делами хотела с ним заняться.
Эйнар сделался темно-багровым и уткнулся взглядом в тарелку.
– Бьёрн! – резко сказала Тири.
– Что? – ответил здоровяк. – Всем же видно.
Хельга взглянула на Хильдигуннюр, и та указала глазами на дверь. Приказ был ясен: найди ее.
Снаружи было прохладнее, длинные тени сливались с сумраком. Собаки знали ее запах и лаять не стали. Она быстро заглянула в несколько построек, хотя была уверена, что там пусто, потом мысленно прикинула, куда могла пойти Гита. В следующий момент она повернула вправо, к реке.
Она нашла девушку сидящей в траве: голова опущена между колен, сапоги в дюйме от воды.
– Засранец он, – сказала Хельга, подойдя к сгорбленной фигуре.
– Который? – спросила Гита, не поднимая головы, голос ее дрожал.
Что бы сказала ее мама? Она вспоминала все разговоры, которые слышала в доме.
– А нужно выбрать одного? Все скопом.
Ответом был короткий, резкий смешок.
– Это верно. – Гита обернулась и хитро взглянула на нее в меркнущем свете. – Ты с ним была? С Эйнаром?
– Что?
На лице Гиты промелькнуло раздражение.
– Ты с ним была? Седлала его?..
– А… А! – Хельга наконец поняла, хихикнула и села рядом. – Нет. Нет, не была. Я не стала бы, я его так давно знаю, он мне скорее брат.
– Он мне нравится, – сказала Гита. – Или, ну, понимаешь… Я думаю, с ним будет хорошо.
«А люди на это смотрят по-другому», – прошептала Хильдигуннюр у нее в голове, и Хельга ухватилась за первую же мысль. Здесь нужно было сочувствие.
– Ну, кто знает? – сказала она. – Я давно уже не видела его ни с одной девушкой. Не думаю, что он с кем-то помолвлен.
Лицо Гиты просветлело:
– Правда? Это хорошо…
Издалека донесся лай одной из собак, а за ним – приглушенные голоса.
Девушки переглянулись, и Гита, развернувшись, подползла на животе к краю берега. Она оглянулась на Хельгу:
– Двое, с двумя детишками. Две лошади. Собака. Оружия вроде нет.
– Аслак прибыл, – сказала Хельга.
«И стало их трое», – подумала она.
Первый стук утонул во вдохновенном исполнении Бьёрном «Хуторяночки и бычары». Второй был громче и настойчивей, и, когда все в доме замолчали, дверь открылась, и вошел молодой мужчина, чье худое тело укрывал изрядно поношенный плащ.
– Найдут ли четверо усталых путников здесь гостеприимный кров, – сказал он, – и, может быть, немножко мясца?
– АСЛАК! – проревел Бьёрн. – Маленький ты поганец!
Даже Карл поднял кружку и улыбнулся. Молодой человек посмотрел на них и собрался уже заговорить, когда мимо его бедер протолкнулись две светловолосые молнии, по одной с каждой стороны.
– ДЕДУЛЯ! БАБУЛЯ! – Браги и Сигрун пронеслись по дому и прыгнули на Уннтора и Хильдигуннюр, обняв их так крепко, как только могут шестилетки. В дом вошла женщина и встала рядом с Аслаком. Она держалась гордо, хоть и была на голову ниже его. Глаза ее были словно кусочки кремня. Широченная улыбка Бьёрна растянулась еще больше:
– И Руна! Доб…
– Добро пожаловать в мой дом, – твердо и громко сказал Уннтор – так, чтобы перекрыть голос великана.
– У нас есть для вас ужин, – сказала Хильдигуннюр, обходя стол; Браги не отпускал ее ногу.
– Ну же, медвежонок, – проговорила она, взъерошив его волосы. – Отпусти бабушку, а то оголодаешь до смерти.
Она взглянула на костлявое тельце мальчишки, но ничего не сказала.
Сестра Браги уже затолкала деда в кресло и уселась на его колено.
– А ты знаешь, кто такая лиса? – спросила она.
– Знаю, – начал было Уннтор, но внучка сурово взглянула на него. Старый пират сдался. – Ну, кажется…
– Так вот, – важно изрекла девочка, – лиса – это такой зверь с большущим хвостом. Только она не волк, потому что волки больше.
– Ах вот оно что? – сказал Уннтор. – Хорошо, что есть кому мне рассказать.
– Ага. Так что сиди спокойно и учись, – сказала Сигрун и скрестила руки, как делали все матери во все века. Уннтор серьезно кивнул, и не один он пытался сдержать улыбку.
– Ну, Аслак, почему так поздно? – спросил Карл, оборвав лекцию племянницы об отличиях лис и волков. – От вас же сюда ехать полдня, так?
Аслак поморщился.
– Ну, мы поздно выехали. Я…
– У нас были дела, – сказала его жена.
– Тяжело вам, наверное, на вашем хуторе, – усмехнулся Карл.
– Тяжело, – сказала Руна, сверкнув глазами, – но мы неплохо справляемся.
– Рад слышать…
Но Руна уже направлялась к котлам, где стояла Хильдигуннюр с черпаком наготове.
– Папа, мясо! – Браги аккуратно передал отцу миску.
– Спасибо, сын, – сказал Аслак.
– Бабушка говорит, я могу стать викингом, когда вырасту, – объявил Браги.
– Правда?
– Ага, и буду растить викингскую морковку, и ходить на охоту, и добывать викингские меха, и плавать с ними на корабле, и продавать их кому-нибудь как настоящий викинг, – сказал Браги.
– Не говори с папашей про викингов, парень, он ничего не знает. Давай-ка присядь с дядюшкой Карлом.
Темноволосый похлопал по скамейке рядом с собой, и Браги в мгновение ока очутился на ней.
– Мой сын Ормар, твой двоюродный брат, как раз ушел в викинги, – сказал Карл. – Семнадцать зим, плывет, куда хочет, только он и море.
– Не забивай мальчишке голову дурью, – оборвала его Агла. – Ормару сейчас небось голодно, и холодно, и мокро, и я надеюсь, у него хватает ума держаться подальше от копий с топорами.
– У викингов и копья с топорами есть? – Браги широко распахнул глаза от восторга.
– Конечно, есть, – ответил Карл, ухмыляясь. – Завтра я научу тебя драться. Только начнем с палки для лупцевания.
Мальчик моментально соскочил с лавки.
– Мама! Мама! Дядя Карл научит меня драться! Палкой! Палкой для… для… для убивания!
– Правда, что ли? – голос Руны был ледяным.
– Правда! Можно, мама? Можно? Можно?
Руна, поджав губы, подошла к сидящему Карлу. Она наклонилась и начала шептать ему в ухо.
– Но парню же надо… – начал Карл.
Стремительно, как молния, Руна схватила его запястье, резко прижала к столу и оперлась на него всем своим весом, не переставая шептать. Несколько мгновений спустя, высказав все, что думает, она с улыбкой отступила. Карл смотрел ей вслед, незаметно потирая под столом саднящее запястье.
– Конечно, можно, – сказала Руна сыну. – Я только объяснила дядюшке Карлу кое-что про маленьких мальчиков, россказни и про то, что знаю, где он спит.
– Ура! – крикнул Браги и моментально отвлекся на протянутую ему ложку мяса.
Разговор был прерван утробным смехом с другого конца стола, и они уставились на старика, который, усмехаясь, держал на коленях хмурую Сигрун.
– Это не смешно! – повторила девочка.
– Конечно, конечно, ты права, лисичка именно так и говорит. Иди-ка, бабушка тебе положит вкусного мясца, ага?
Большие руки подхватили Сигрун под мышки и подняли высоко в воздух, вызвав восторженный писк, а потом осторожно опустили на пол. Девочка немедленно потопала к бабушке, протягивая руки за миской.
Когда Гита с Хельгой вошли в дом, Хильдигуннюр поманила их к себе и щедро навалила им тушеного мяса. Гора грязных мисок повествовала об успешно прошедшем ужине.
– Полегчало на свежем воздухе? – спросила Хильдигуннюр, внимательно глядя на Гиту.
– Полегчало, – ответила девушка. Ее нижняя губа на мгновение задрожала, но потом лицо снова спряталось под маской.
– Хорошо, – сказала Хильдигуннюр.
Хельга наклонилась к ней и прошептала:
– Там, кажется, еще люди подходят.
Ее мать обвела дом взглядом. Браги и Сигрун бросили еду, чтобы поиграть с мешком старых костей, который Хильдигуннюр подготовила к их приезду; они забрались в уголок и с головой ушли в какую-то запутанную игру, изображавшую хуторскую жизнь. Вёлунд неслышно переместился поближе и с завистью наблюдал за ними со стороны. Троица братьев собралась вместе, очередной длинный и запутанный рассказ Бьёрна был в разгаре; женщины, игнорируя шумных мужей, все еще сидели за столом и обменивались своими, не такими сальными и хвастливыми историями. Эйнара и Яки видно не было, они, похоже, ускользнули наружу, чтобы взглянуть на животных.
Хильдигуннюр вздохнула:
– А это, значит, Йорунн. – Она встряхнулась, словно избавляясь от каких-то мыслей, и подмигнула Хельге. – Хорошо, дочь моя. Надеюсь, ты тоже когда-нибудь заведешь себе семью. Я бы не хотела, чтобы тебя миновали все эти радости.
Она развернулась и громко крикнула:
– Всем подъем! У ворот гости, и на этот раз они не застанут нас врасплох. Мы пойдем и встретим их. Все вместе.
