ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
СОБЫТИЯ РАЗВИВАЮТСЯ
— Пошел вон! — Дурга Бесадии Тай закатил глаза и велел низкорослому убезийцу, играющему на колокольчиках, убираться из тронного зала. — Хватит!
Хаотичные переливы высоких нот были приятны на слух, но не могли придать ему сил сделать то, что он давно должен был сделать.
Месяц за месяцем, час за часом текли бесцельно и приносили лишь разочарование. Ни один предпринятый шаг не приблизил его к ответу, кто организовал убийство его возлюбленного родителя. Дурга уткнулся взглядом в пустую стену одного из металлических заслонов, опустившихся с потолка, чтобы отгородить комнату от потенциальных подслушивателей. Включив связь, Дурга с мрачным видом активировал и защитное поле. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что он собирается сделать. Ни Зир... ни Осман, его дворецкий... никто.
После всех своих трудов и поисков Дурга не смог установить даже слабую связь между смертью Арука и Тероензой с Десилиджиками. И ничто не указывало на заговор между ними.
Час настал. Дурга немного поерзал, чтобы снизить напряжение. Его хвост дергался и извивался — для хаттов это было аналогом нервного хождения по комнате. «Если я буду достаточно осторожен, возможно, мне удастся спасти свою голову от петли, — сказал он себе. — Даже так цена может оказаться чрезмерно высока. Но я не могу больше выносить неопределенность...»
Защитное поле встало, изолировав помещение. Дурга в последний раз запустил сканирование зала на прослушку, но не обнаружил ни единой лазейки для слежки или утечки информации. Активировав систему связи, хатт направил сигнал по защищенному каналу. «Может, Ксизора не будет на месте...» — подумал он почти с надеждой.
Но если бы все было так просто. Хатта перенаправляли от одного подчиненного к другому, и каждый был подобострастнее предыдущего. Когда у Дурги начало возникать подозрение, что он угодил в замкнутый круг, над передающей платформой высветилась прозрачная фигура фаллиинского принца. Матово-зеленое лицо Ксизора слегка посветлело, когда он узнал звонившего. Принц учтиво улыбнулся. «Нет ли в этой улыбке доли лукавства?» Дурга велел себе не быть параноиком...
Теперь, когда он ввязался в это, отступать было некуда. Он склонил голову перед главарем «Черного солнца» и произнес:
— Принц Ксизор... мое почтение.
Принц улыбнулся, и его глаза, еще более зловещие от проникавшего сквозь изображение света, обратились к хатту.
— О, господин Дурга, мой дорогой друг! Сколько лет сколько зим... Уже больше года от вас нет ни весточки. У вас все хорошо? Я уже начал снова беспокоиться. Чему обязан такой честью?
Дурга собрался с мыслями.
— Я в полном порядке, ваше высочество. Но у меня по- прежнему нет улик, указывающих наличность убийцы моего отца. Я поразмыслил над вашим предложением помощи и хотел бы теперь принять его. Я прошу вас использовать ваши информационные и разведывательные сети, чтобы подтвердить или опровергнуть мои подозрения.
— Вот как!.. — протянул Ксизор. — Это крайне неожиданно, господин Дурга. Я думал, семейные обычаи обязывают вас обнаружить убийцу самому?
— Я пытался, — заметно напрягшись, признал Дурга. Ему не нравилось, что Ксизор теперь с ним спорит. — Ваше высочество... однажды вы предложили помощь «Черного солнца».
Теперь я очень хотел бы принять ваше предложение... если цена будет приемлема, — добавил Дурга.
Ксизор кивнул и ободряюще улыбнулся.
— Господин Дурга... не беспокойтесь, я всегда к вашим услугам.
— Я должен знать, кто убил Арука. Я заплачу вашу цену... в разумных пределах.
Улыбка Ксизора исчезла, и он выпрямился.
— Господин Дурга, вы ошибаетесь на мой счет. Деньги мне не нужны — нужна только ваша дружба.
Хатт уставился на изображение, пытаясь понять, что же стоит за словесными играми принца.
— Простите меня, ваше высочество, но я предполагаю, что вам нужно нечто большее.
Ксизор вздохнул.
— Ах, друг мой, ничто не дается так просто, как мы бы того хотели, верно? Да, я тоже кое-что хотел бы у вас попросить. Простой жест дружбы. Как глава клана Бесадии, вы посвящены в информацию о планетарной обороне Нал-Хатты. Я хотел бы иметь краткую сводку по вооружению и щитам, с точной их силой и расположением.
Фаллиинский принц улыбнулся, и на этот раз усмешка была более чем явной.
Дурга вздрогнул, но заставил себя справиться с нахлынувшим страхом. Оборона Нал-Хатты? Для чего ему это? Не планирует же «Черное солнце» вторжение? Или планирует?
Может быть, это просто проверка. Маловероятно, что Ксизор замышляет что-то подобное... но нельзя знать наверняка. Дурга вспомнил широкие, изрезанные реками земли за пределами его дворца. При наихудшем раскладе у Бесадии нет такой уж большой нужды в Нал-Хатте; его клан мог обойтись без этой «сверкающей драгоценности», давным-давно ими завоеванной. В конце концов, у них была система Илизии...
А что до прочих кланов — что ж, они и без того слишком быстро становились ему врагами. Во многом из-за этого официального осуждения и миллионного штрафа...
Дурга посмотрел на уменьшенную копию портрета старого Арука, стоящую в маленькой нише его пьедестала, потом снова перевел взгляд на голограмму.
— Информация будет вашей, — пообещал он, — но я должен знать.
Ксизор склонил голову.
— Как только мы ее получим, тут же предпримем все усилия, чтобы помочь вам, господин Дурга. Прощайте...
Дурга снова поклонился со всей искренностью, на которую был способен, и отключил связь. Живот у него скручивало, и он ощущал весьма недоброе предчувствие относительно всей этой затеи...
Ксизор отвернулся от коммуникационной панели и обратился к Гури. Уголки его четко очерченных губ тронула искренняя улыбка.
— Это было намного проще, чем я думал. Клин вбит глубоко, и в скором времени Дурга и Бесадии отколются от хат- тов. Интересно, что же таится в скользком сердце Дурги, что заставляет его предать весь свой род ради вкуса возмездия.
Репликант смотрела на него, спокойная, как и всегда.
— Мой принц, ваше терпение наконец приносит плоды. Все каджидики единогласно осудили Бесадии — это было весьма неожиданно.
— О да. — Фаллиин сложил руки и сплел между собой длинные ногти. — Дурга не питает ни малейших симпатий к своим собратьям, если раньше таковые и были. Его скорбь и эмоциональная несдержанность дадут нам ключ к владениям хаттов. Это — да еще стремление Десилиджиков решать сложные проблемы простым путем. У тебя ведь есть доказательство, которое необходимо Дурге, не так ли, Гури?
Лицо дроидессы не изменилось.
— Разумеется, мой принц. Гражданин Грин оказал нам большую услугу, найдя его и сбив экспертов со следа. Он весьма компетентен.
Ксизор сбросил с плеча хвост волос.
— Выжди восемь суток — этого хватит, чтобы создать видимость, будто мы проводили расследование. Потом доставь материал лично Дурге, — распорядился он. — Когда хатт увидит его, он захочет немедленно бросить вызов Десилиджикам. Отправляйся с ним, Гури. Если потребуется, окажи ему помощь в отмщении Джилиак. Но Джаббе не должно быть причинено никакого вреда. Джабба был полезен мне в прошлом, и я ожидаю от него пользы в будущем. Тероенза также играет свою роль в наших планах, поэтому он тоже должен остаться невредим. Ясно?
— Ясно, — подтвердила Гури. — Все будет исполнено, как вы велите, мой принц. — Изящной быстрой походкой она покинула комнату.
Ксизор с восхищением проводил ее взглядом. Она обошлась ему в девять миллионов — и стоила каждого потраченного кредита. С Гури Ксизор был готов бросить вызов всем хаттам.
Может быть, когда-нибудь он сможет бросить вызов даже самому Императору...
Когда Хан Соло вернулся домой из Корпоративного сектора, почти все приняли его с распростертыми объятиями — за парой исключений. Лэндо, как выяснилось, отправился в романтический полет с Дреей Рентал и будет отсутствовать еще несколько дней.
Ну а Салла... Хан не то чтобы ожидал, что их отношения продолжатся с той же точки, на которой прервались, но и не предполагал, что она будет его избегать от слова совсем. Пару раз он видел ее издалека в ангаре Шуга, но, как только Салла замечала его или Чубакку, она тут же разворачивалась и исчезала.
Когда он расспрашивал о Салле, все в один голос заверяли его, что у нее все прекрасно и она даже с кем-то встречалась, хотя ни разу не заводила серьезных отношений. Как оказалось, она даже успела поработать с Лэндо, но они были деловыми партнерами, и ничего более.
Джерик расстался со своей девушкой, и к нему вернулось здравомыслие. Он был счастлив возвращению друзей. Даже ЗиЗи, казалось, был доволен, что в квартире снова хозяйничает тот, кому положено.
Узнав о возвращении Лэндо, Хан отправился к нему домой. После того как они обменялись рукопожатиями, обнялись и похлопали друг друга по спине, Калриссиан отстранился и оглядел своего друга.
— Неплохо выглядишь, — резюмировал он. — Но тебе не мешает подстричься.
— Мне всегда не мешает подстричься, — сухо ответил кореллианин. — Это оттого, что я провожу время с вуки. Для них «всклокоченный» — это комплимент.
Лэндо рассмеялся.
— Узнаю тебя, старина. Пошли в «Золотую сферу». Я угощаю!
Через несколько минут они расселись за столиком, взяв по высокой кружке горячительного.
— Ну, давай рассказывай, — начал Калриссиан. — Где тебя носило и как ты заработал этот шрам, приятель?
Хан поведал ему краткую историю своих похождений в Корпоративном секторе. Краткая не краткая, но к концу рассказа они уже пошли по третьему кругу.
Лэндо покачал головой.
— Что-то похожее я пережил в Нейтралитете. Один негодяй за другим. Получил деньги — потерял деньги. Ну и как там мой корабль?
Хан сделал глоток алдераанского эля и вытер губы рукавом.
— Твой корабль? — Он рассмеялся, наслаждаясь давней игрой. — «Сокол» в ударе, друг мой. Гиперпривод просто огонь, ноль-пятого класса.
Лэндо уставился на него.
— Шутишь!
— Ничуть. Есть один старик в Корпоративном секторе, который гиперпривод плясать заставит и два децикреда сдачи даст. Док — мастер на все руки.
— Не забудь меня прокатить, — грустно попросил его Лэндо.
— Ну, теперь ты рассказывай о своих делах.
Калриссиан сделал затяжной глоток и только после этого произнес:
— Хан, я должен сказать тебе кое-что. Пару недель назад я встретил Брию.
Хан выпрямился.
— Брию? Брию Тарен? Как? Почему?
— Это долгая история, — протянул Лэндо, заговорщицки улыбаясь.
— Так потрудись рассказать ее, — резко бросил Хан, в один миг помрачнев.
— А все-таки приятно было подержать ее в объятиях, — вздохнув, вымолвил Лэндо.
Одним быстрым движением Хан рванулся вперед и вцепился ему в вышитый воротник рубашки.
— Эй-эй! — выдохнул игрок. — Ничего не было! Мы просто танцевали — и все!
— Танцевали? — Хан отпустил его и виновато сел обратно. — Вот как?
— Спокойно, Хан, расслабься. Сколько лет ты не видел эту женщину?
— Прости, приятель, похоже, занесло меня немного, — буркнул кореллианин. — Она для меня очень много значила.
Лэндо снова улыбнулся, уже на порядок осторожнее.
— Ты тоже до сих пор для нее много значишь. Очень.
— Лэндо... расскажи, — попросил Хан, — как все было.
— Хорошо. — И Калриссиан начал описывать свои недавние приключения на борту «Королевы Империи». К тому времени как он дошел до стычки на взлетной палубе, Хан сидел, наклонившись вперед и ловя каждое слово.
Выслушав историю до конца, кореллианин откинулся назад и отпил из кружки, изумленно качая головой.
— Ну и дела! — выдал он. — Лэндо, ты второй раз встаешь у Фетта поперек дороги. На это нужен характер.
Темнокожий игрок пожал плечами, но на лице его была написана сама серьезность.
— Я не люблю охотников за головами, — признался он. — Никогда не любил. Я бы и злейшего врага им не выдал. Для меня они ничем не лучше работорговцев.
Хан кивнул, улыбаясь.
— Хорошо, что Дрея к тебе неравнодушна, приятель.
— Я напомнил ей о том, что она тебе обязана, — заметил Лэндо. — Только это нас спасло.
— Что ж, теперь это я ей обязан, — бросил контрабандист. — Я надеюсь, ты уделил ей достаточно времени в вашем последнем путешествии.
— Несомненно, — сверкнул зубами Лэндо. — Если я что- то и умею, так это хорошо провести время с женщиной.
— Итак... когда же Брия сказала тебе, что я ей небезразличен? Все время, что вы были с Феттом, вам было приказано молчать, — озадаченно произнес Хан, вспоминая историю Лэндо.
— О, я видел ее еще раз — здесь, на Нар-Шаддаа.
Соло недобро взглянул на друга.
— Да неужто?
— Неужто, — ответил Лэндо. — Да расслабься. Я просто пригласил ее на ужин. Джилиак и Джабба отказались финансировать какой-то ее налет на Илизию, и ей нужно было приободриться. — Лэндо вздохнул. — Она все время говорила о тебе. Это очень удручало.
Хан ощутил, как по его лицу расползается улыбка.
— Правда? — Он старательно придал голосу небрежность. — Говорила?
Лэндо посмотрел на него насмешливо-сердито.
— Говорила. Зендор один знает почему, но говорила.
— Я подумывал с ней связаться... — Хан прикусил губу. — Но после того как увидел ее в тот раз с Сарном Шильдом... Ну теперь- то я знаю, что она была на задании повстанцев. Полагаю, хороший агент пойдет на все, чтобы добыть сведения...
— Я ее об этом расспрашивал, — сообщил ему Лэндо. — Она утверждала, что не была любовницей Шильда, хотя тот и хотел, чтобы все считали ее таковой. А судя по тому, что я слышал об этом типе, у него очень странные предпочтения... в любовных партнерах.
— Хм... — сказал Хан, размышляя над его словами. — Так ты утверждаешь — она все время говорила обо мне, ага? И я для нее еще что-то значу?
— Еще как значишь, — кивнул Лэндо. — Ты бы раздулся от гордости, если бы все это слышал. — Он усмехнулся и допил эль. — Говорю тебе, это было ужасно, приятель.
Контрабандист улыбнулся.
— Что ж... спасибо на добром слове. Я в долгу перед тобой, Лэндо, за то, что ты ее спас.
— Ты бы попробовал поискать ее. Если, конечно, придумаешь, как это сделать, — добавил Калриссиан.
— Может быть, — допустил Хан, но потом изменился в лице. — Лэндо, боюсь, я вчера получил плохие новости.
— Что такое?
— Мако Спинс. Кажется, в системе Оттега он нарвался на бандитов НаКойта. Его нашли едва живым и доставили сюда. Он в реабилитационной клинике в кореллианском секторе. Шуг сказал мне, что он искалечен. И больше не сможет ходить.
Лэндо побледнел лицом.
— Ох!.. Это ужасно. Думаю, я лучше бы умер, чем стал калекой.
Соло угрюмо кивнул.
— Я тоже. Может быть, навестим его завтра? Я должен пойти. Мы с Мако давние приятели. Но... знаешь, мне не хотелось бы идти одному. Может, вдвоем мы сумеем его немного приободрить?
Калриссиан пожал плечами.
— Непростое дело, учитывая обстоятельства. Но я пойду, само собой. Это меньшее, что мы можем сделать. Мако — наш парень.
— Спасибо.
На следующий день оба друга отправились в клинику. Хану редко доводилось бывать в таких местах, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Они обратились к дроиду в приемной, и тот препроводил их к палате. На пороге друзья остановились.
— Лэндо... Я не уверен, что готов к этому, — шепотом признался Хан. — Мне легче со сворой имперцев на хвосте пролететь...
— То же самое, — согласился игрок. — Но мне будет еще хуже, если я уйду, не повидавшись с ним.
Соло кивнул.
— Мне тоже.
Собравшись с духом, он вошел в палату.
Мако Спинс лежал на специальной терапевтической койке. В воздухе витал запах бакты, и шрамы, пересекавшие резкие черты лица больного, уже почти зажили, но Хан видел, что его старому другу немало досталось. Бандиты НаКойта не отличались добродушием...
Его волосы длиной до плеч лежали на белой подушке. При последней встрече друзей-контрабандистов они были черными с проседью, но сейчас приобрели стальной оттенок, став тусклыми и безжизненными. Льдистые глаза Мако были закрыты, но Хан почему-то знал, что он не спит.
Кореллианин немного помялся, но потом пошел напролом.
— Привет, Мако! — весело позвал он. — Это я, Хан! Вернулся из Корпоративного сектора. Вот, Лэндо тоже здесь.
Глаза Мако распахнулись. Ничего не выражавший взгляд остановился на друзьях. Пациент молчал, хотя Хану было известно, что он может говорить. У Мако была повреждена правая рука и отказали ноги, но разум и голос были не тронуты.
— Привет, Мако, — поздоровался Лэндо. — Хорошо, что ты жив. Жаль, что все так нескладно пошло в системе Оттега, и...
Лэндо не нашел больше слов, и тогда снова заговорил Хан. Все, что угодно, только не эта гробовая тишина.
— Да, эти НаКойты просто подонки... сложное дело, конечно, но, слушай... ты ни о чем не волнуйся. Я и другие ребята — мы все-таки не бедствуем, знаешь ли. Нам хватит средств раздобыть тебе репульсорное кресло. Они, слыхал, какие быстрые? Летать будешь только так.
Хан наконец замолк и с вопросительным взором повернулся к Лэндо. Мако не пошевелился и не вымолвил ни слова.
— Ну да, — подтвердил Калриссиан, мужественно пытаясь выдавить из себя еще хоть словечко. — Слушай, Мако, может, тебе что-то нужно? Ты скажи, мы тут же все сделаем. Верно, Хан?
— Конечно, — кивнул Соло. Он попытался сказать что-то еще, но все слова вылетели из головы. — Мм... Мако? Эй, приятель...
Безжизненное лицо больного даже не дрогнуло. Наконец он медленно отвернулся от друзей, и невысказанный ответ был ясен. «Уходите».
Хан вздохнул и растерянно посмотрел на Лэндо.
Они молча вышли из палаты, оставив Мако наедине с тишиной.
Гораздо более теплый прием Хан получил от Джаббы Хатта. Он зашел повидаться с главой Десилиджиков в штаб каджидика на Нар-Шаддаа. Завидев его, управляющая, женщина человеческой расы, по имени Дайло, приветливо улыбнулась.
— Капитан Соло! С возвращением! Джабба велел пропустить тебя незамедлительно!
Учитывая, что Хан привык к ожиданию во время визитов к Джаббе, весть и вправду ободряла.
Когда кореллианин вошел в огромный пустой зал аудиенций, Джабба поджидал его в одиночестве. Хатт широко распростер короткие ручки, двинувшись к нему навстречу.
— Хан, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! Тебя не было так долго!
На секунду Хан с ужасом подумал, что Джабба действительно вознамерился обнять его. Кореллианин поспешно отступил, стараясь не морщить нос. Ему придется заново привыкать к запаху хаттов...
— Джабба, ваше превосходительство, — поприветствовал он. — Приятно знать, что по мне скучали.
— Брось уже это «превосходительство», Хан! — прогрохотал Джабба на своем языке, зная, что гость его прекрасно понимает. — Мы старые друзья, зачем формальности!
Гангстер прямо-таки источал благодушие. Соло выдавил улыбку. Видно, что-то у него не ладится...
— Конечно, Джабба, — кивнул Хан. — Ну что, как твои дела?
— Дела... дела как-то... замедлились. Бесадии, чтоб им провалиться, вознамерились строить транспортный флот, чтобы помешать делам Десилиджиков. И имперцы последнее время совсем распоясались. Там — имперская таможня, здесь — пираты, а бизнес страдает.
— Бесадии, как всегда, предмет твоих ночных кошмаров?
Джабба расхохотался, но даже для слуха кореллианина смех прозвучал несколько наигранно.
— Хан, с Бесадии пора покончить. Хотя я еще не знаю как.
Хан пристально посмотрел на хатта.
— Я слыхал, кореллианские повстанцы просили Десилиджиков посодействовать в налете на Илизию.
Джабба, казалось, не удивился тому, что у Хана есть свои источники информации. Он утвердительно качнул тяжелой головой.
— К нам приходила твоя знакомая... Брия Тарен.
— Я не видел ее десять лет. Как я понимаю, она теперь главарь повстанцев.
— Да, — подтвердил Джабба. — И ее предложение меня очень заинтересовало. Увы, тетушка отказала в помощи кореллианскому сопротивлению, и теперь я ищу другие способы насолить Бесадии. Мы должны что-то сделать. Они производят лучший спайс и придерживают его, чтобы взвинтить цены. Если верить нашим источникам, их склады забиты доверху и они строят новые, чтобы вместить излишки.
Хан покачал головой.
— Это нехорошо. А Джилиак? Как у нее дела? Как ребенок?
Джабба скривился.
— Моя тетя в порядке. Ребенок здоров.
— Чего ж тогда такая кислая физиономия?
— То, что она безраздельно посвящает себя материнству, достойно восхищения, — признал Джабба. — Но на меня ложится двойная нагрузка. Пришлось забросить дела на Татуине. Да и разобраться со всеми заботами Десилиджиков крайне сложно. — Хатт вздохнул. — Соло, я выбиваюсь из сил и практически ничего не успеваю.
— Да, я знаю, каково это, Джабба.
Хан нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Хатт, проявлявший непривычную для него заботливость, заметил беспокойство кореллианина.
— Что такое, старина?
Контрабандист пожал плечами.
— Все в порядке. Но знаешь, иногда мне не хватает в твоем зале кресла. Простого человеческого кресла. Непросто вести разговор, все время стоя на ногах. — Он помедлил. — Не возражаешь, если я приземлюсь на пол, пока мы болтаем?
— Хо-хо! — рассмеялся Джабба. — Мне не раз приходило в голову, что ноги — вещь не слишком удобная. Не стоит на них полагаться. Хан, мальчик мой, я могу послужить тебе лучше пола. — Выказав необычайное проворство и гибкость,
Джабба развернул хвост и похлопал по нему приглашающим жестом. — Вот. Садись, друг мой.
Сознавая, что Джабба оказывает ему огромную честь, Хан мысленно приказал своему обонянию заткнуться и уселся на хвост хатта. Он нашел в себе силы улыбнуться, хотя в такой близи вонь была невыносимой.
— Мои ноги благодарны тебе, Джабба, — сказал он.
От раскатистого смеха у кореллианина задрожали барабанные перепонки.
— Хо-хо-хо! Хан, ты забавляешь меня почти так же, как мои танцовщицы.
— Спасибо, — выдавил контрабандист, размышляя, как бы ему поскорее встать и уйти, при этом не выйдя за рамки приличий. Джабба повернулся так, чтобы говорить с Ханом почти лицом к лицу.
— Итак, — начал Соло. — Что ты думаешь о коммандере Тарен?
— Для человека она довольно умна и компетентна, — признал Джабба. — Джилиак отклонила ее предложение, но я счел его интересным.
— Как я уже говорил, я не видел ее много лет. Как она выглядела?
Джабба усмехнулся, облизнув губы.
— Я непременно взял бы ее в танцовщицы, если бы мог, мой мальчик.
Хан поморщился, скрыв гримасу от Джаббы.
— Гм... даже не знаю, что бы она на это сказала. Командиром становятся не за красивые глазки.
Джабба посерьезнел.
— Она произвела на меня впечатление. Считаю, ее задумку реально осуществить.
— Что именно она предлагала?
Джабба вкратце пересказал ему план кореллианского сопротивления. Контрабандист пожал плечами.
— Им понадобятся хорошие пилоты, чтобы пробиться через атмосферу, — указал он. — Как Брия планирует это провернуть?
— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками гангстер. — Скажи-ка мне, Хан, сколько охранников было в колониях, когда ты обретался там в последний раз?
— Одна-две сотни на каждую колонию — в зависимости от числа рабов, потеющих на фабриках, — припомнил Хан. — Стадо гаморреанцев, Джабба. Я знаю, вы, хатты, их любите, потому что они сильные и хорошо подчиняются приказам, но сам посуди — по нынешним меркам, такие войска просто нелепы. Большинство их самцов так и норовят пристукнуть друг друга своими топорами. Их клановые раздоры только мешают работе. Женщины лучше — они умнее и более здравомыслящи, но не идут в наем.
— Стало быть, ты считаешь, что армии повстанцев не составит труда захватить эти колонии?
Хан покачал головой.
— Как нечего делать, Джабба.
Хатт моргнул выпуклыми глазами.
— Ну что ж... как и повелось, Хан, мой мальчик, ты оказался очень полезен. У меня есть груз спайса, готовый к отправке. А ты готов вернуться к работе?
Хан встал, осознав, что это сигнал к окончанию беседы. На его брюках расплывалось пятно от маслянистого вещества на коже Джаббы.
«Замечательно! С этой парой можно распрощаться, — подумал он. — Я в жизни их не отстираю...»
Вслух он произнес:
— Само собой. Мы с Чуи готовы. «Сокол» быстр, как никогда.
— Отлично, отлично, мой мальчик, — пророкотал Джабба. — Я велю кому-нибудь связаться с тобой вечером. Хан... я очень рад твоему возвращению.
Кореллианин улыбнулся.
— Я тоже рад своему возвращению, Джабба...
Киббик в ужасе уставился на голограмму своего кузена Дурги.
— Как это — т’ланда-тиль привезли сюда партнерш? — вопрошал он. — Меня никто об этом не уведомил.
Глава клана Бесадии сверкнул на него глазами.
— Киббик, ты бы не заметил, даже если бы их самка уселась тебе на хвост! Они умело замели следы. Я только через неделю обнаружил, что они исчезли! Ты понимаешь, что это значит?
Киббик старательно подумал.
— Это значит, что жрецы т’ланда-тиль будут более счастливы и довольны? — предположил он.
Дурга раздраженно всплеснул руками и застонал.
— Конечно, они будут счастливы! — заорал он. — Но что это значит для нас? Для Бесадии? Хоть раз в жизни подумай, Киббик!
Киббик опять задумался.
— Значит, нам придется поставлять им больше еды? — уточнил он.
— Да нет же! Киббик, ты болван! — Дурга был в такой ярости, что брызгал зеленой слюной на голоприемник, отчего в трехмерном изображении появлялись «дырки». — Это значит, что мы потеряли наш главный рычаг воздействия на т’ланда- тиль, мой недалекий братец! Раз мы больше не удерживаем их партнерш на Нал-Хатте, Тероенза и его жрецы могут порвать всякие связи с Бесадии и Нал-Хаттой! Вот что это значит!
Киббик выпрямился.
— Дядя Арук никогда не говорил со мной таким тоном, — заявил он, глубоко обиженный. — Он всегда был вежлив. Ты, кузен, никогда не станешь таким предводителем, как он.
Дурга заставил себя успокоиться.
— Прости за резкость, кузен, — с заметным усилием процедил он. — Я немного... переутомился в последнее время. Я ожидаю некоторых важных известий, связанных с кончиной моего родителя.
— Вот как? — Киббик хотел как-то уколоть его по этому поводу, но, так как Дурга перестал кричать, передумал. — Что ж, кузен, я понимаю, как это тяжело. Что нам следует предпринять?
— Ты должен будешь собрать всех женщин т’ланда-тиль в первой колонии и отправить их домой на Нал-Хатту, — распорядился Дурга. — Ты лично проследишь за их погрузкой и отлетом и обо всем доложишь мне. Транспорт ты должен поручить самому лучшему и проверенному пилоту. И отправь с ними охрану, чтобы не возникло проблем в полете.
Киббик на секунду призадумался.
— Но... Тероензе это не понравится, — предположил он. — И другим тоже.
— Да знаю я, знаю, — поморщился Дурга. — Но т’ланда- тиль работают на нас, Киббик. Хозяева здесь мы.
— Это так, — признал Киббик. С того момента, как он достиг совершеннолетия по хаттским меркам, его учили, что хат- ты — высшая раса Галактики. Но идти к Тероензе и отдавать ему подобный приказ — такая перспектива его ничуть не привлекала. Тероенза был коварен и хитер. Это он всегда отдавал приказы. Когда Киббику требовалось что-то сделать, ему достаточно было сказать Тероензе, и верховный жрец всегда выполнял — быстро и эффективно.
Но что, если на этот раз он воспротивится? Не исключено, что он откажется вернуть свою партнершу на Нал-Хатту. И что тогда делать ему, Киббику?
— Но, кузен... что, если он откажется? — робко спросил Киббик.
— Тогда тебе придется вызвать охрану, чтобы они схватили его и заперли, пока я сам с ним не разберусь, — отчеканил Дурга. — Охранники тебе подчиняются, Киббик... не так ли?
— Конечно да, — надулся Киббик, хотя в мыслях не был столь уверен в их повиновении.
— Хорошо. Так гораздо лучше, — чуть расслабился Дурга. — Помни: ты — хатт. Прирожденный хозяин Вселенной. Правильно?
— Конечно, — произнес Киббик уже увереннее. И выпрямился. — Я такой же хатт, как и ты.
Дурга поморщился.
— Так держать, — подбодрил он. — Киббик, пора брать дела в свои руки. Если будешь тянуть резину, положение только ухудшится. Есть вероятность, что Тероенза планирует переворот против Бесадии. Тебе не приходила в голову такая мысль?
Естественно, такая мысль даже рядом не появлялась. Киббик моргнул.
— Переворот? Хочешь сказать... настоящий? С солдатами и стрельбой?
— Именно так, — подтвердил Дурга. — И кто будет во главе переворота?
— Главарь, — сказал Киббик, лихорадочно соображая.
— Вот. Очень хорошо. Теперь понимаешь, почему ты должен взять ситуацию под контроль прежде, чем Тероенза осуществит свои планы? Пока у тебя еще есть власть!
Теперь Киббик был напуган, и ему это не нравилось. Умом он понимал, что наилучшим для него выходом будет последовать совету Дурги и отобрать власть у верховного жреца.
— Я это сделаю, — решительно выпалил он. — Я отдам ему приказ и прослежу, чтобы он его выполнил. А если он откажется подчиниться, я вызову охрану.
— Так и надо! — одобрил Дурга. — Молодец! Сейчас ты говоришь, как настоящий Бесадии! Дай мне знать, как только женщин т’ланда-тиль отправят домой!
— Да, кузен! — ответил Киббик и выключил связь.
Киббик пообещал себе, что разберется с этим делом сию же секунду. Пока еще не утратил подкрепленного воодушевляющим разговором чувства хаттского превосходства. Властелин хаттов не обеспокоился репульсорным креслом, а незамедлительно направился по коридорам администрации первой колонии к кабинету Тероензы. Даже не подумав о дверном сигнале, он попросту ворвался внутрь.
Тероенза возлежал в своем рабочем гамаке, уткнувшись в планшет. Он удивленно поднял глаза на хатта.
— Киббик! — воскликнул он. — Что происходит?
— Для тебя — господин Киббик, верховный жрец! — прогремел хатт. — Нам нужно поговорить! Я только что разговаривал со своим кузеном Дургой, и он сообщил мне, что вы тайком провезли сюда женщин! Дурга крайне недоволен!
— Женщин? — заморгал Тероенза, словно не имел об этом ни малейшего понятия. — Почему он так решил, ваше превосходительство?
— Не пытайся отвертеться! — рявкнул Киббик. — Они здесь, и Дурге об этом известно. Он велел передать, что они должны как можно быстрее вернуться на Нал-Хатту. Собери их здесь, в первой колонии, для отправки с Илизии. Немедленно.
Тероенза с задумчивым видом откинулся в гамаке. Других действий он не предпринял.
— Ты слышал меня, жрец? — У Киббика чуть голова не кружилась от собственного праведного гнева. — Повинуйся, пли я вызову охрану!
Верховный жрец неторопливо выбрался из гамака. Киббик мысленно перевел дух. Но к передатчику Тероенза даже не притронулся.
— Пошевеливайся! — рявкнул хатт. — Или я вызову охрану, и они тебя арестуют, а с женщинами я разберусь сам!
— Нет, — тихо сказал Тероенза.
— Нет... что? — Киббик не мог поверить собственным ушам. Никто не смел ослушаться прямого приказа верховного правителя хаттов.
— Нет. Я этого не сделаю, — повторил т’ланда-тиль. — Я устал выслушивать приказы идиота. Прощайте, Киббик.
— Да как ты смеешь? Я прикажу тебя казнить! «Прощайте»? — Киббик был совершенно сбит с толку. — Хочешь сказать, ты увольняешься? Уходишь?
— Нет, я не ухожу, — произнес Тероенза все тем же тихим голосом. — Вы уходите.
Его сильная спина изогнулась, тонкий хвост плетью свистнул в воздухе. Т’ланда-тиль внезапно выгнул шею и бросился на Киббика с яростным ревом.
Хатт пребывал в таком замешательстве, что даже не подумал сдвинуться с места, и Тероенза врезался в его грудь. Рог его не отличался остротой, но благодаря силе верховного жреца пронзил кожу и проник внутрь почти на метр своей длины.
Боль была невероятной. Киббик взревел в отчаянном ужасе и стукнул т’ланда-тиль короткими ручками. Он попытался вывернуть хвост, чтобы нанести разящий удар, но в кабинете было слишком тесно.
Словно в тумане, Киббик почувствовал, как руки т’ланда- тиль с силой отталкивают его от себя и рог Тероензы, покрытый кровью хатта, выходит наружу.
Выверенными шагами верховный жрец начал отходить назад.
Дрожа и задыхаясь, Киббик тоже попытался отступить, но уперся в стену. Он попробовал развернуться и убежать.
Тероенза с разбегу вновь обрушился на его грудь.
И еще раз...
И еще...
Кровь хлестала из многочисленных ран Киббика. Ни одна из них не была смертельной сама по себе: жизненно важные органы хаттов располагались слишком глубоко в теле, чтобы так легко их повредить... Отчасти поэтому издавна ходила легенда, что хатты неуязвимы против бластеров. Это было далеко от правды, но выстрел, который моментально сжег бы кого угодно, часто не мог затронуть в теле хатта ничего важного, и слизень просто успевал раздавить обидчика, прежде чем тот выстрелит повторно.
Киббик попытался позвать на помощь, но из груди вырвалось лишь бульканье. Один из ударов пробил дыхательный мешок. Приложив колоссальное усилие, он рванулся к передатчику.
Тероенза протаранил его снова, и Киббик, ослабев, беспомощно завалился на бок.
Зрение Киббика заволокло пеленой, но он еще мог разглядеть, как Тероенза вытаскивает из ящика стола бластер.
Хатт вновь попытался подняться, отбить удар, позвать на помощь, но слишком ослаб, а боль раздирала его на части. Тьма надвигалась, обволакивая разум. Киббик боролся с ней, но она нахлынула, как черная волна в безлунную полночь...
Тероенза прицелился, с холодным расчетом метя в и без того глубокие раны умирающего Киббика. Он жал на спусковой крючок снова и снова, пока огромное тело не превратилось в горелое месиво. Пока не стихли последние рывки и конвульсии.
Наконец он остановился, тяжело дыша.
— Идиот... — процедил он на собственном языке и вышел, чтобы отмыть рог.
Приводя себя в порядок, т’ланда-тиль размышлял над тем, как действовать дальше. Конечно же, он все представит нападением террористов. Скажет, что явилась та женщина Тарен и ее армия. Никто не осмелится возразить его слову. Дежурных охранников он казнит, объявив, что они подкуплены и причастны к убийству.
На следующий день он оформит сделку по приобретению турболазера. А происшествие с Киббиком послужит оправданием, чтобы установить его во дворе.
Он знал, что потребуется больше охраны и вооружения. Может быть, ему стоит связаться с Джилиак?
Нет! Тероенза мотнул головой, и с рога сорвались капли воды. Хватит с него хаттов — с ними покончено! Теперь он, Тероенза, будет хозяином Илизии! И скоро... очень скоро... об этом узнают все. Нужно всего несколько недель, чтобы укрепить власть. Он перестанет платить дань Бесадии и потратит кредиты на закупку оружия.
Довольный своим планом, Тероенза, верховный жрец Илизии, покинул кабинет с распухающим на полу телом мертвого хатта и отправился на поиски охранников, которых предстояло казнить...
