ГЛАВА ПЯТАЯ
ЧЕРЕЗ ВСЮ ГАЛАКТИКУ
За последующие полгода контрабандистская удача вознесла Хана Соло и его первого помощника до небес. Каким- то чудом кореллианин сумел уберечь выигранные деньги от стремительной растраты и осуществить на «Соколе» большую часть запланированных модификаций.
Шуг Нинке, полугуманоидный мастер-техник и судовой механик, великодушно пустил «Сокол» в свой космогараж. Об ангаре Шуга в кореллианском секторе Нар-Шаддаа ходили легенды. В его многочисленных отсеках и нишах торговцы, пираты и контрабандисты трудились над кораблями, стремясь выжать из них максимум скорости и огневой мощи. В конце концов, чем быстрее контрабандист доставит груз, тем скорее он сможет взяться за новый. Для тех, кто избрал подобное ремесло, время означало деньги.
Значительную часть работы Хан, Джерик и Чубакка проделали сами, лишь изредка прибегая к помощи Саллы, которая была экспертом по технической части, и Шуга, признанного мастера на все руки.
Первым делом Соло поменял и улучшил броню — теперь им один самый удачливый имперец не подстрелит «Сокол», как это случилось с его предыдущим кораблем «Брией». Затем кореллианин принялся за двигатели и вооружение. Смонтировал под корабельным носом легкую лазерную пушку, переустановил счетверенные лазеры так, чтобы турели располагались как сверху, так и под днищем. Вместе с Саллой установил в носовую часть корабля две ракетные установки.
Пока он занимался вооружением и броней, Джерик, Шуг и Чуи работали над двигателями и другими корабельными системами. «Сокол» и без того мог похвастаться гиперприводом военного класса. Хан и Шуг вместе наладили гиперпривод и досветовые двигатели, значительно увеличив их мощь и скорость, — милое дело в контрабандных рейсах.
Следующими на очереди были новые датчики и постановщик помех. Однако с первой же проверки в боевых условиях дело как-то не заладилось. Когда Хан врубил постановщик, импульс оказался настолько силен, что заглушил собственную внутреннюю систему связи, нарушив все сигналы от рубки до бортовых систем. И произошло это так некстати — ровно в тот момент, когда «Сокол» нырнул в гравитационный колодец планеты, пытаясь стряхнуть с хвоста имперский фрегат. Корабль практически бесконтрольно рухнул вниз, пронзив верхние слои атмосферы, и Хан с Чубаккой лишь в ужасе таращились на приборы. От сгорания в атмосфере их спасло только то, что из-за своей чрезмерной мощности постановщик помех выгорел почти моментально.
Наконец настал день, когда Хан обвел «Сокол» удовлетворенным взглядом и обнял Шуга Нинкса за плечи.
— Шуг, старина, ты просто лучший из механиков. Едва ли кто-то во всей Галактике разбирается в гиперприводах лучше тебя. Корабль теперь урчит, как тогорианский котенок, и мы увеличили его скорость еще на два процента.
Мастер-механик улыбнулся другу, но в ответ на его признания лишь покачал головой:
— Спасибо, Хан, но этот титул по праву не мой. Я слышал, в Корпоративном секторе есть парень по имени Док, так он со связанными руками заставит гиперпривод танцевать. Если хочешь, чтобы твоя птичка летала еще быстрее, обратись-ка лучше к нему.
Хан выслушал его с некоторым удивлением, но принял слова механика к сведению. Его всегда тянуло поглядеть на Корпоративный сектор, а теперь еще и дополнительная причина появилась.
— Спасибо, Шуг, — поблагодарил он. — Попробую разыскать его, если окажусь в тех краях.
— Судя по тому, что я знаю о Доке, ты его не разыщешь. Он сам тебя найдет, если решит, что дело стоящее. Спроси о нем Арли Брона. Он долго болтался в Корпоративном секторе и может знать, как связаться с Доком.
— Еще раз спасибо.
Арли Брона он знал, как знал и большинство контрабандистов, обретающихся в кореллианском квартале Нар-Шаддаа. Брон был коренастым мужчиной в возрасте, веселым таким острословом. Он обожал подшучивать над другими и был достаточно скор на оружие, чтобы оставаться после этого в живых. Его быстроте и меткости можно было позавидовать. Летал контрабандист на потрепанном стареньком грузовике «Отзвук Эха».
Заполучив в свои руки быстрый и сравнительно надежный «Сокол», Хан теперь мог браться за самые рискованные дела. Он по-прежнему много работал на хаттов — в основном на Джаббу, нынешнего фактического главу Десилиджиков, — но не отказывался и от других нанимателей. Кореллианин и его напарник-вуки стали на Нар-Шаддаа почти легендами. Они били рекорды скорости на дуге Кесселя и ухитрялись ускользать прямо из-под носа у имперских патрулей.
Никогда в жизни Хан еще не был так счастлив. У него был быстрый корабль, верные друзья вроде Чуи, Джерика и Лэндо, привлекательная и остроумная подруга Салла и карманы, набитые деньгами. По правде говоря, кредиты текли у него сквозь пальцы, как он ни старался их удержать, но Соло не делал из этого трагедии. Подумаешь, любит он гульнуть в казино, пожить в свое удовольствие... Надо будет — заработает еще!
Но несмотря на то что в личной жизни Хана было все безоблачно, темные тучи уже клубились на горизонте. Император продолжал сжимать хватку, и даже на Внешнем Кольце становилось все более неспокойно. На Мантуине в секторе Атривис имперские войска устроили резню, и мятежников, которым удалось захватить имперскую базу, истребили до последнего.
Кровавые бойни, случавшиеся то и дело, позволяли властителю Империи преподать наглядный урок Центральным имперским мирам.
Поставщикам вооружения приходилось выбиваться из сил и проявлять чудеса скорости, чтобы доставлять свои грузы. Когда Хан только начинал полеты по дуге Кесселя, наткнуться на имперский корабль было сродни чуду. Теперь же сродни чуду было встретить только один. Для поддержки флота и армии Палпатин вздернул налоги так, что жители Империи стонали под финансовым гнетом. В эти дни среднему жителю Империи было нелегко наскрести средств даже на пропитание.
Хан и его друзья, естественно, налогов не платили. Никакие инспекции на Луне контрабандистов не проводились — сбор налогов с разношерстных обитателей Нар-Шаддаа настолько пугал потенциальных инспекторов, что спутник каждый раз предпочитали просто «не замечать».
Раньше Хан мало интересовался сообщениями новостных служб о стычках между имперцами и подпольными группировками повстанцев. Но теперь в рядах последних была Брия, и он обнаружил, что слушает новости с неподдельным вниманием.
Палпатин, должно быть, свихнулся, уже не впервые подумал Соло. С такими репрессиями недалеко и до массовых бунтов... Резня, убийства, жителей выгоняют из домов посреди ночи, и они исчезают без следа... Стоит увлечься этим чересчур сильно — и ты сам буквально напрашиваешься на мятеж...
Разногласия в Сенате росли и ширились. Мон Мотма, одна из наиболее видных сенаторов, не так давно была вынуждена пуститься в бега, когда Император приказал арестовать ее за измену. Мон Мотма пользовалась в Сенате значительным авторитетом, и своеволие Императора вызвало ропот на ее родной Чандриле. Этот ропот закончился для жителей Империи еще одним жестоким кровопролитием.
Утрата гражданами финансового благополучия и личных свобод имела один побочный эффект, который Хана особенно тревожил. Все больше и больше подавленных, обнищавших жителей бросали прежнюю жизнь и отправлялись на Илизию, чтобы стать паломниками — а точнее, рабами, как было хорошо известно кореллианину.
Многие из новых паломников прилетали с Салласта, Ботавуи и Кореллии — планет, которые недавно пережили репрессии из-за гражданских беспорядков и демонстраций против сбора налогов. Однажды, прибыв домой с очередного контрабандного рейса, Хан обнаружил, что т’ланда-тиль впервые заявились и на Нар-Шаддаа, чтобы провести свою церемонию «возрождения». В результате многие обитатели кореллианского сектора Нар-Шаддаа собрали вещи и теперь ожидали посадки на корабль, летевший на Илизию.
Услышав об этом, Хан взял машину и помчался к очереди изможденных кореллиан, толкущихся в ожидании транспорта.
— О чем вы думаете? — выкрикнул он. — Илизия — это ловушка! Разве вы не слышали, что о ней говорят? Вас туда заманят и превратят в рабов! Вы помрете на рудниках Кесселя! Остановитесь!
Пожилая женщина ожгла его подозрительным взглядом.
— Помолчите, юноша, — бросила она. — Мы отправляемся в лучший мир. Жрецы Илизии позаботятся о нас, и мы заживем благословенной жизнью. Здесь я не могу больше сводить концы с концами. Проклятая Империя лишает нас возможности жить честно.
Он ринулся в другой конец очереди, взывая к будущим паломникам, но и там его осыпали руганью и презрением. Наконец кореллианин остановился, готовый зарычать от ярости, как вуки. Чубакка в отличие от него так и сделал.
— Чуи, у меня руки чешутся поставить бластер в режим парализации и перестрелять их всех — иначе их не остановишь, — горько заметил кореллианин.
Чуи выразил солидарность грустным ревом.
В последней отчаянной попытке Хан попробовал переговорить кое с кем из молодежи, дойдя даже до того, что предложил им работу. Никто его не слушал. От досады он скоро оставил эту затею. Так уже было с ним однажды, на Аэфао — далекой планете на другой стороне Галактики. Туда тоже заявились илизианские миссионеры, и Хан пытался предупредить тех, кто рвался к ним на корабль, но так и не смог противостоять восторженным речам о Возрадовании. Его послушали л ишь единицы низкорослых оранжевокожих гуманоидов-аэфанцев. А более сотни взошли на борт корабля миссионеров...
Качая головой, Хан провожал взглядом кореллиан, до отказа набивавших ожидающий их транспорт.
— Некоторые люди слишком глупы, чтобы жить, Чуи, — констатировал он.
Или слишком отчаялись, как резонно заметил вуки, огласив округу своим рыком.
— Что ж, зато я получил еще одно наглядное напоминание: если высунул голову, не жалуйся, что ее отрубили, — с досадой бросил Хан, поворачиваясь спиной к обреченным кореллианам. — Когда я снова соберусь это сделать, ты уж меня огрей по-братски, чтобы я на землю грохнулся. Пора бы за эти годы научиться...
Чуи заверил его, что непременно так и поступит, и они вместе ушли.
Невзирая на то что его короткие ручки были полностью заняты делами клана Бесадии, Дурга не намерен был оставлять поиски убийцы своего родителя. Из его домашней прислуги уже шестеро скончались под жестокими допросами, но до сих пор не появилось ни малейшего свидетельства, что кто- то из них замешан в покушении.
Если прислуга невиновна, то как же отравили Арука? Дурга провел еще одну беседу с Миком Бидлором, и тот подтвердил, что следы Зеша-1 нашлись и в пищеварительном тракте почившего хатта. Значит, он действительно проглотил это смертоносное вещество.
Дурга отключил связь и долго ползал по залам дворца, размышляя над происшествием. Взгляд его был столь зловещим, что прислуга — и без того, по понятным причинам, находившаяся на взводе — разбегалась при его приближении, словно он был злым духом из Вечной тьмы.
Молодой господин Бесадии мысленно прокручивал последние месяцы жизни своего родителя, отсчитывая каждую минуту каждого дня. Все, что ел Арук, поступало с кухни от поваров — включая тех, кто теперь мертв. Он сделал себе мысленную пометку нанять двух новых поваров...
Дурга обследовал всю кухню и комнаты слуг, надеясь найти хоть какие-то следы Зеша-1. Ничего. След нашелся только на полу в кабинете Арука, недалеко от того места, где обычно стояли его репульсорные салазки. Да и там были лишь крошечные частицы.
Дурга нахмурился. Его от природы уродливые черты лица превратились в подобие демонической маски. В мозгу шевелилось воспоминание. Шевелилось... извивалось... копошилось.
Шевелилось... извивалось... Нала-квакши!
Внезапно кусочки мозаики встали на места. Вот Арук тянется за очередной нала-квакшей... Дурга не мог даже в мыслях допустить, что яд попал в организм родителя через живое существо. В конце концов, разве не должно оно само умереть от яда задолго до того, как его с аппетитом схрумкают.
Но что, если нала-квакши невосприимчивы к действию Зеша-1? Что, если их ткани накапливали в себе Зеш-1 без вреда для их собственного организма?
Арук любил этих амфибий. Он ел их каждый день, иногда не меньше десятка за раз.
— Осман! — заорал Дурга. — Подай сюда сканер! В кабинет Арука!
Чевин появился лишь на миг, подтвердив, что услышал приказ, и исчез. Звук его грохочущих шагов растворился вдалеке. С предельной поспешностью Дурга отправился в кабинет родителя.
Он лишь на несколько секунд опередил запыхавшегося слугу, несущего сканирующее устройство. Дурга выхватил прибор у него из рук и ворвался в кабинет. «Где оно?» — мысленно спрашивал он себя, оглядываясь вокруг.
«Вот здесь!» — озарила его догадка, и он кинулся в угол. Там стоял забытый старый закускариум Арука. В нем живая еда всегда сохраняла свежесть, и в последние несколько месяцев жизни Арука таковой пищей были нала-квакши!
Опустив зонд сканера в закускариум, Дурга включил прибор. И несколько мгновений спустя получил то, что искал. Минеральные отложения на стеклянных стенках шара содержали заметное количество Зеша-1.
Дурга издал грохочущий вопль, от которого задрожала мебель, и в бешенстве разнес закускариум одним мощным ударом хвоста. Крупные осколки разлетелись во все стороны, круша мебель и сминая все на своем пути.
Наконец, тяжело переведя дух, хатт застыл посреди развалин кабинета Арука.
Тероенза. Лягушек прислал Тероенза.
Первым порывом Дурги было сломя голову лететь на Или- зию и лично превратить т’ланда-тиль в кровавое месиво, но после секундного размышления хатт решил, что марать руки грязью будет ниже его достоинства. К тому же он не мог просто так избавиться от верховного жреца. Тероенза хорошо исполнял свои обязанности, и заменить его будет непросто. Предводитель клана Бесадии с тревогой осознал, что, если устранить Тероензу, т’ланда-тиль могут отказаться играть роль священников на Илизии. Тероензу подчиненные ценили. И он был неплохим администратором, приносившим Бесадии стабильно растущий доход от фабрик спайса.
«Прежде чем покончить с ним, нужно будет найти ему достойную замену», — постановил Дурга.
Плюс ко всему улики против верховного жреца были не такими уж явными. Существовала небольшая вероятность, что Тероенза невиновен. Дурга пристально следил за расходами Тероензы, и большие суммы денег с его счетов не уходили. Если он и мог приобрести яд, то лишь каким-то сверхсекретным путем... А чтобы купить Зеш-1 в нужном количестве, денег у него не было и подавно.
«Если только он не продал свою несчастную коллекцию...» — подумал Дурга, но ему было прекрасно известно, что это не так. Он внимательно следил за всеми поставками, идущими с Илизии и на Илизию, и за последние девять месяцев Тероенза свою коллекцию ничуть не уменьшил, а, напротив, расширил.
Господин Бесадии решил заняться подготовкой нового т’ланда-тиль на этой же неделе. Он продолжит свое расследование и к тому времени, как будет готов новый верховный жрец, наймет охотника за головами, чтобы тот принес ему рог Тероензы на блюде. Дурга представил, как будет смотреться этот рог на стене его кабинета рядом с голографическим портретом Арука.
Возможно, на Илизии не один Тероенза заслуживает смерти. Кто-то должен был отловить нала-квакш, упаковать их и погрузить на корабль. Дурга решил расследовать ситуацию со всех сторон, а уже потом выставлять заказ.
Конечно, настоящим убийцей был тот, кто приобрел Зеш-1 и спланировал всю операцию. Больше других он подозревал Джилиак. У нее были и деньги, и мотив.
Дурга уже начал искать связь между Джилиак и малкитскими отравителями. Теперь у него появилась и новая ниточка — возможная связь между Десилиджиками и Тероензой...
Он обязательно что-нибудь найдет... какую-нибудь запись. Записи поставок, вклады и снятие денег со счетов, регистрация приобретений... где-то должна быть улика, связывающая и Тероензу, и Джилиак со смертью Арука.
Дурга знал, что поиск потребует как времени, так и средств. Увы, его собственных личных средств. Хатт не отваживался рисковать своей — надо признать, ненадежной — позицией главы Бесадии, расходуя огромные суммы на то, что можно было счесть за личное возмездие.
Зир и прочие его очернители внимательно следили за ним, готовые в любой момент уличить в неразумных тратах.
Нет, ему придется раскошелиться самому... и это истощит его личные ресурсы.
На миг Дурга задумался о «Черном солнце». Одно слово принцу Ксизору — и в его распоряжении будут все неиссякаемые капиталы этой крупнейшей преступной организации. Но так он откроет «Черному солнцу» путь к захвату клана Бесадии и, возможно, всей Нал-Хатты.
Дурга покачал головой. Он не смел идти на такой риск. И не жаждал оказаться одним из вассалов Ксизора. Он был свободным и независимым хаттом и не станет слушаться приказов какого-то фаллиинского принца.
Дурга покинул разгромленный кабинет Арука и отправился в свой собственный, где его ждали горы работы. Он не мог поступить в ущерб своей деятельности в клане Бесадии, так что расследованиями в основном занимался ночью, пока остальные хатты спали.
С мрачным видом Дурга взял планшет и начал вводить запросы на информацию.
Он не сомневался, что нашел убийц своего родителя. Он знал мотив и способ. Теперь оставалось лишь найти доказательство, которое позволит ему бросить вызов Джилиак и потребовать личной уплаты кровавого долга.
Дурга высунул от сосредоточенности кончик зеленоватого языка, и его короткие пальцы забегали по клавиатуре...
Тероенза медленно шагал по коридорам административного центра на встречу с Киббиком. «Господин» потребовал его присутствия почти двадцать минут назад, но Тероенза был занят. В прежние дни он никогда бы не осмелился томить повелителя хаттов ожиданием, но дела на Илизии менялись — медленно, но верно.
Власть его, Тероензы, росла. Этот идиот Киббик был просто слишком глуп, чтобы это понять.
Каждый день т’ланда-тиль строил планы, нанимал с ведома Дурги дополнительную охрану и укреплял оборону планеты. Вместо того чтобы привлекать гаморреанских охранников, сильных, но еще более тупых, чем Киббик, — а это о чем-то говорило! — Тероенза проводил тщательный отбор тренированных наемных бойцов. Они обойдутся дороже, но докажут свою полезность в битве.
А битва грядет, Тероенза не сомневался... Придет день, когда ему придется открыто объявить о разрыве с Нал-Хат- той. Бесадии ни за что не спустят с рук такую эскападу, но Тероенза намеревался тщательно подготовиться к этому акту. Он направит свои войска в бой — и победа будет за ним!
Верховный жрец уже делал приготовления, чтобы доставить на Илизию брачных партнерш для жрецов т’ланда-тиль. Его собственная партнерша Тиленна прибудет одной из первых. Киббик такой идиот, что, возможно, даже не сразу это заметит. Для самих т’ланда-тиль мужчины и женщины их расы были без труда различимы. Для большинства других биологических видов они казались практически одинаковыми, если не считать наличия у мужчин рога.
Тероенза планировал максимально укрепить оборону колоний, даже если для этого ему придется продать часть коллекции. Он разузнал цену наземного турболазера и ужаснулся, но, возможно, с деньгами ему подсобит Джилиак. В конце концов, он, Тероенза, был единственным, кто мог раскрыть всему миру ее причастность к убийству Арука. Ясное дело, что она захочет сохранить с ним хорошие отношения.
Добравшись до приемного зала Киббика, Тероенза помедлил перед входом, намеренно напуская на себя раболепный вид. Он не хотел, чтобы Киббик знал о его намерениях. Не сейчас.
Но уже скоро...
«Скоро, — успокоил себя Тероенза. — Играй свою роль. Слушай его болтовню. Соглашайся с ним. Льсти ему. Скоро тебе больше не придется этого делать. Еще несколько месяцев — и с его глупостью будет покончено. Скоро...»
Первое, что сделал Хан Соло, получив «Сокол», — вызвал свою подругу Саллу Зенд полетать наперегонки. С маленькой и не слишком мощной «Брией» он и надеяться не мог на то, чтобы обогнать ее «Отчаянного Беглеца»...
Всякий раз, когда у них был груз, предназначавшийся для провоза по дуге Кесселя, двое контрабандистов устраивали лихие гонки на этой крайне опасной космической трассе. Они часто доставляли спайс и другие товары в систему Стеннесс, и кратчайший путь как правило пролегал через дугу Кесселя.
Один забег Хану удалось выиграть, во втором победила Салла. Два корабля практически ни в чем не уступали друг другу. Проигрывать никто из них не любил, и дружеские соревнования становились все более жаркими. Они начинали идти на риск... на серьезный риск. Особенно Салла. Будучи экспертом в пилотировании, она вела корабль в одиночку и гордилась своим умением выжимать из него все соки.
Однажды утром Хан и Салла, вместе покинув ее квартиру, пообещали друг другу встретиться на Камсуле — одной из семи обитаемых планет в системе Стеннесс.
Хан расплылся в улыбке.
— Проигравший платит за ужин?
Соперница улыбнулась в ответ.
— Я закажу самое дорогое блюдо только назло тебе, Хан.
Рассмеявшись, Хан помахал рукой, и они расстались, взяв курс на свои корабли.
Полет до Кесселя прошел без сучка без задоринки. Хану удалось обогнать Саллу почти на пятнадцать минут, но у одного из рабочих дроидов, приписанных к его кораблю, произошел сбой, и это замедлило процесс погрузки. «Отчаянный Беглец» Саллы совершил стремительную и безрассудную посадку, еще когда Хан загружался. Кореллианин опередил ее на взлете на каких-то жалких пять минут.
Вторым пилотом у него был Чуи, а Джерик устроился и верхней турели. Имперские патрули в районе Кесселя появлялись в эти дни все чаще и чаще.
Выходя на Дугу, Хан застучал по клавишам передатчика.
— Гляди в оба, — велел он Джерику. — Не хочу, чтобы патрули имперцев свалились нам на голову.
— Будет сделано, Хан. Только поглядывай за своими датчиками, а я уж этих ребят подстрелю — опомниться не успеют.
Первым препятствием на вылете с Кесселя была Утроба — опасный регион сферической формы, где то и дело попадались черные дыры. Было здесь и несколько нейтронных звезд, а также множество обычных. В ночном небе Кесселя Утроба виделась мягким, размытым, переливчатым сиянием, сильно напоминающим туманность. Но по мере приближения корабля сферические очертания Утробы становились яснее. Она сияла светом своих солнц, ионизированного газа и кометных хвостов, змеящихся цветными лентами. На Хана хищными глазами таращились аккреционные диски черных дыр.
На фоне более темных участков Утробы они казались почти белыми. Под меняющимся углом полета «Сокола» эти глаза щурились, сужались или распахивались. В центре каждого ока булавочной головкой чернел зрачок засасываемого дырами звездного вещества.
Почти как джунгли илизианской ночью, подумал Хан. Черная ночь с неотступным взглядом хищника...
Перемещаться по периметру Утробы на средних досветовых скоростях и без того было опасно, но гнать по нему на полной мощности было сродни самоубийству. Взглянув на датчики, Хан увидел, что Салла их нагоняет. Он стал наращивать скорость: никогда прежде он не летал по этому маршруту так быстро.
— Теперь ей нас не догнать, — крикнул он Чубакке. — Я удержу лидерство, пока не доберемся до Бездны, а там уж мы оторвемся и уйдем в гипер по меньшей мере на двадцать минут раньше, чем «Беглец».
Бездна представляла собой крупное астероидное поле, заключенное в тонкий газовый рукав близлежащей туманности. Вместе Утроба и Бездна создавали гремучую смесь, из-за которой дуга Кесселя стяжала славу опаснейшего маршрута. Услышав, как Хан расхвастался, Чуи издал далеко не радостный стон и предложил иной выход.
— Что значит «позволить ей победить»? — возмутился Хан. Его пальцы запорхали над переключателями, и корабль понесся через первый сектор черных дыр. Газ и пыль от ближних звезд тянулись к аккреционным дискам длинными бело-голубыми и розовыми шлейфами. — Ты с ума сошел? Чтоб я платил за ужин? Да я выиграю филе нерфа с жареным хвостом ладнека. Все по полной программе и абсолютно честно!
Чуи нервно посмотрел на индикатор скорости «Сокола» и озвучил новое предложение.
— Ты оплатишь всем ужин, если я снижу скорость? — Хан недоверчиво воззрился на второго пилота. — Эй, друг, после свадьбы ты стал слишком мягким. Я справлюсь! И «Сокол» справится. Мы выиграем!
На датчике отразился значок «Отчаянного Беглеца», безумно набирающего скорость. Хан уставился на приборную панель, вытаращив глаза от ужаса.
— О нет... — прошептал он. — Салла, ты что задумала? Не делай этого!
Через несколько мгновений корпус «Беглеца» вытянулся и вдруг исчез из обычного пространства.
Чубакка зарычал.
— Салла! — выкрикнул Хан, хотя его призыв не имел смысла. — Ты с ума сошла! Микропрыжок возле Утробы — это самоубийство!
Хан добавил мощности двигателям, лихорадочно пытаясь отыскать на датчиках «Отчаянного Беглеца». От этого Чуи разволновался еще больше.
— Куда ее понесло? Безумная женщина! Куда она делась?
Прошло десять минут, потом пятнадцать. «Сокол» мчал, огибая Утробу по периметру. Хан едва удерживался от того, чтобы самому не сделать микропрыжок, но он не представлял, каким курсом последовала Салла. Единственное, в чем он мог быть уверен, — она не стала бы прыгать с одной стороны Утробы на другую. Глубокие гравиколодцы черных дыр и нейтронных звезд выдернули бы ее из гиперпространства раньше времени, и она угодила бы прямо в горизонт событий черной дыры, в точку без возврата.
Нет, она должна была прыгнуть вдоль периметра — скорее всего, чтобы вынырнуть прямо у Бездны...
Чубакка взвыл и ткнул волосатым пальцем в датчики.
— Это она! — крикнул Хан, глядя на показатели «Отчаянного Беглеца». Салла продолжала перемещаться, но двигалась не к Бездне. Она...
— О нет... — прошептал Хан, чувствуя, как его охватывает ужас. — Чуи, что-то пошло не так. Она идет неправильно... — Он снова сверился с приборами. — Она вышла из гипера прямо в магнитном поле нейтронной звезды!
«Отчаянный Беглец» все еще двигался, но уже не по прямой. Корабль Саллы, находясь в тысяче километров от нейтронной звезды, заворачивал на высокую орбиту Датчики Хана показывали всплески смертоносной плазмы, вырывающиеся по обе стороны плоского аккреционного диска, отмечавшего расположение звезды.
— Должно быть, гравиколодец или магнитное поле повредили ее навикомпьютер и она вышла из микропрыжка не там, где надо... — Хан выдохнул, чувствуя, как грудь сжимает гигантской невидимой рукой. — Ох, Чуи... ей не выжить...
Через несколько минут корабль Саллы достигнет апоастра — самой высокой и медленной точки своей орбиты вокруг умирающей звезды. Потом орбита «Отчаянного Беглеца» завернет, и корабль Саллы пройдет через край плазменного выброса. Смертельная радиация сожжет ее за какие-то мгновения.
В голове Хана промелькнула сотня воспоминаний о Салле. Вот она улыбается ему спросонок... Вот Салла в сверкающем платье ведет его на вечер в казино... Вот она с перепачканным лицом чинит гиперпривод — с такой же легкостью и непринужденностью, с какой большинство людей готовят завтрак... Если не считать того, что Салла никогда не умела готовить...
— Чуи... — хрипло прошептал он, — мы должны спасти ее.
Чубакка указал мохнатым пальцем на датчики и зарычал.
— Знаю, знаю. «Беглец» кошмарно близок к этой плазме, — подтвердил Хан. — И если мы приблизимся, велик риск, что «Сокол» собьется с курса и последует за «Беглецом». Но, Чуи... мы должны попытаться.
В голубых глазах вуки отразилась целеустремленность и решительность, и он одобрительно зарычал. Салла была их другом. Они не могли ее бросить.
Хан открыл канал связи с «Беглецом», одновременно лихорадочно вбивая расчеты в навикомпьютер.
— Салла? Салла? Это Хан. Милая, ты там? Мы попробуем до тебя добраться... Но ты должна будешь делать то, что я скажу. Салла? Прием!
Пока навикомпьютер просчитывал вектор сближения, Соло еще два раза попытался установить связь. Он знал, что магнитные поля, ионизированный газ и выбросы плазмы могут навести помехи, но надеялся, что мощные передатчики «Сокола» сквозь них пробьются.
— Чуи, скажи Джерику, пусть наденет вакуумный скафандр и встанет возле шлюза с магнитным захватом и лебедкой. Я велю ей катапультироваться, мы пересечемся с ее траекторией и подберем ее.
Чуи воззрился на Хана со скепсисом.
— Не смотри на меня так! — отрезал капитан. — Я знаю, что это сложно! Навикомпьютер рассчитает вектор так, чтобы мы держались в стороне от магнитного поля. Так что не стой столбом и не рассказывай мне, что все может пойти не гак! Шевелись!
Чубакка поспешно вышел.
Хан снова обратился к коммуникатору.
— Салла... Салла, это «Сокол». Прием. — Он испугался, что Салла могла удариться о приборную панель при резком выходе из гипера. Она могла лежать там без сознания... или замертво.
— Детка, ответь мне. Прием, Салла...
Он продолжал вызывать ее, пока корабль приближался к координатам апоастра. Мощное магнитное поле нейтронной звезды, очевидно, нарушило работу всех активных систем «Беглеца» в тот момент, когда Салла вышла из гиперпространства. И почти наверняка вывело из строя единственную спасательную капсулу — систему, которая обычно включена на постоянной основе и готова к экстренному катапультированию.
Корабль Саллы все еще двигался с той же скоростью, на которой перешел в гиперпространство, но теперь она никак не могла затормозить или изменить направление. И ей не хватало мощности, чтобы вырваться из гравиколодца. Ее затягивало на все более низкую орбиту: очень скоро ее корабль достигнет аккреционного диска, и... бабах.
Хотя, когда это произойдет, Салла уже будет мертва по меньшей мере пять минут, из-за того что пройдет через выброс плазмы...
«Можно подумать, я это допущу», — мрачно решил Хан.
— Салла? Салла? Ты меня слышишь? Прием, Салла!
Наконец раздались щелчки помех, сквозь которые прорезался едва различимый ответ:
— Хан... «Беглец»... двигатели отключились. Питания нет... батареи разряжаются... ничего не могу... все кончено, милый... не лети за мной...
Хан громко выругался.
— Нет! — крикнул он в коммуникатор. — Салла, слушай меня и делай, что говорю! Да, с «Беглецом» все кончено, но не с тобой, Салла! Ты покинешь корабль, и у тебя на это всего несколько минут! Твоя капсула работала во время удара?
— ...да, Хан... капсула вырубилась... не могу катапультироваться...
Так он и думал. От капсулы толку нет, электронные схемы перегорели. Он облизнул губы.
— Нет, ты можешь катапультироваться! Мы идем за тобой! Салла, пробирайся к шлюзу на корме и залезай в вакуумный скафандр! Возьми оба ускорителя, слышишь? Когда первый выгорит, включай второй. На всю мощь! Я пересекусь с твоей траекторией, но ты должна быть как можно дальше от «Беглеца» и плазмы!
— Не поможет... мне прыгать?
— Да, дери тебя за ногу, прыгать! — Хан подправил курс. — Я буду на месте через восемь минут. А ты мчи от «Беглеца» во весь опор по следующим координатам... — Он бросил взгляд на навикомпьютер и передал ей набор цифр. — Слышишь?
— Но «Беглец»... — послышался слабый ответ.
— К хатту «Беглеца»! — рявкнул Хан. — Это просто корабль, у тебя будет другой! Ну же, Салла! Хватит пререкаться, сложностей и так хватает! У тебя три минуты, чтобы надеть скафандр! Вперед!
Он связался по интеркому с Джериком:
— Джерик, магнитный захват и лебедка у тебя? Ты готов?
— Так точно, Хан, — отрапортовал мальчишка. — Только дай знать, когда она появится. В этом шлеме плохо видно.
— Непременно, приятель, — пообещал Соло. — Вот координаты для захвата. — Он повторил набор цифр. — На счету каждая секунда, так что не медли. Любой сбой — и мы зацепим край магнитного поля и застрянем, как «Беглец». По сути, у нас только одна попытка долететь дотуда и выбраться живыми. Ясно?
— Ясно, Хан, — напряженно отозвался Джерик.
Приближая корабль к заданным координатам, Хан волновался, что ускорителям Саллы не хватит мощности, чтобы унести ее достаточно далеко от обреченного суденышка. Они могли врезаться в «Беглеца», и Хану эта перспектива совсем не улыбалась. Его грузовоз не был создан для искусного и тонкого маневрирования. По правде говоря, Хан мог свой корабль хоть на уши поставить, но подобрать крошечного человека в скафандре, при этом стараясь не попасть под магнитное излучение, — та еще задачка. И это если забыть о том, что в них в любой момент мог врезаться «Беглец».
Хан в который раз перепроверил курс. Он должен был проделать маневр идеально, с первой попытки. Добраться до Саллы прежде, чем она попадет под воздействие смертельной плазмы. Перед глазами предстала жуткая картина, как они поднимают на борт труп, сожженный радиацией, и он заставил себя сосредоточиться на управлении. Этот маневр был, возможно, самым сложным в его карьере пилота...
Несколько минут спустя Хан уже взмок от напряжения, вводя поправки в курс, чтобы пересечь траекторию Саллы. Он сбросил скорость... потом еще... и еще раз. Остановиться полностью он не решался, опасаясь, что его затянет в магнитное поле...
Пилот не отрывал глаз от панели датчиков. На экранах вырастал «Беглец», висевший на расстоянии не больше пятидесяти километров.
— Джерик, вижу «Беглеца». Будь на связи.
— Понял тебя, Хан. На связи.
Успела ли Салла катапультироваться? Хан попробовал ее вызвать. Ответа не последовало, но комлинк ее скафандра, скорее всего, просто был недостаточно мощным, чтобы пробиться сквозь помехи.
Силуэт обреченного грузовика вырастал в носовом иллюминаторе. Хан сбросил скорость еще раз, не смея даже моргнуть. Где она? Решилась ли прыгнуть?
Смелости Салле было не занимать. Но перспектива прыгнуть в бездонный вакуум лишала отваги и не таких смельчаков. Хан закусил губу, представляя, как она отталкивается от шлюза и запускает первый ускоритель. Ему случалось облачаться в космический скафандр, но он всегда недолюбливал идею болтаться в одиночестве в бесконечной пустоте. Кореллианин не был уверен, что у него хватило бы смелости сделать то, что он требует от Саллы...
До того как стать контрабандисткой, Салла Зенд работала техником на корпоративном транспорте. Он надеялся, что она не утратила навыков управления скафандром.
Хан посмотрел на схемы на навигационной панели. На них отображалась нейтронная звезда и спирально направленная вниз орбита «Беглеца». Маркер «Сокола» быстро приближался к ней. Тридцать километров...
Ядовито-зеленый язык смертельной плазмы окружал фиолетовый ореол магнитного поля...
Хан сглотнул. Так близко...
Расстояние сократилось до двадцати километров. Он поднял глаза и в иллюминаторе увидел плоский, напоминавший майнока, силуэт «Беглеца».
«Где она? — спрашивал он себя, в который раз сверяясь со схемой. — Где?..»
— Вижу! — неожиданно закричал Хан. — Джерик, я ее вижу! Пока только на приборах, но будь начеку!
Он внес несколько поправок в курс, чтобы точно совпасть с траекторией Саллы. Она набрала неплохую скорость: достаточную, чтобы удерживаться на прямой, но не настолько безумную, чтобы подвергнуться риску потерять контроль и сорваться в штопор. Хан восхитился ее умением обращаться со скафандром.
— Готово, Хан, — доложил юноша, затем пробормотал что-то вполголоса... Молитву? Хан был слишком занят, чтобы спрашивать.
Кореллианин включил интерком.
— Чуи, медпакет наготове?
Утвердительный рык.
Наблюдая за приближением Саллы на приборах, Хан продолжал поглядывать в иллюминатор, и вдруг...
— Вижу ее! Визуальный контакт! Джерик... магнитный захват по моей команде...
Капитан мысленно отсчитал секунды. Три... две... одна...
— Давай!
Миг напряжения...
— Поймал! Включаю лебедку!
— Чуи, ты ее слышишь?
Чубакка проревел: еще нет, но как только услышит — даст Хану знать.
— Джерик, Джерик, как она?
— Подтягиваю ее, Хан! — Мгновение спустя он добавил: — Есть, Хан, она внутри! Закрываем шлюз!
Передатчик разразился ревом Чубакки.
— Верно! — крикнул Хан. — Рвем отсюда когти!
Он изменил курс и увеличил скорость, выдергивая корабль из гравиколодца нейтронной звезды. Бросив взгляд на приборы, он увидел, что «Беглец» проходит сквозь сгусток плазмы и начинает ускоряться. Едва успели!
— Как она? — спросил Хан в интерком. — Скажите мне хоть что-нибудь!
Миг спустя он услышал голос Саллы, хриплый, но хорошо узнаваемый.
— Я цела, Хан. Только ссадина на голове. Чуи меня подлатает.
— Джерик, быстро сюда и бери управление, — велел Хан. — Я хочу увидеть Саллу. Чуи, не забудь проверить ее на радиацию...
Последовал сердитый рык: «Можно подумать, сам не догадаюсь».
— Отлично!
— Хан, — раздался голос Джерика, — она идет. Стой, где стоишь.
Секунду спустя все трое появились в рубке. Кореллианин выбрался из пилотского кресла, а Чуи и Джерик заняли места первого и второго пилотов. Салла, хмурясь, уселась в пассажирское кресло. На перевязанный лоб ниспадали пряди черных волос.
Хан склонился над ней.
— Как ты?..
Она отстранилась, и на секунду кореллианин подумал, что она замахнется на него. В ее глазах горела злость на всю Вселенную.
— Хан... эта точка. — Она указала пальцем. — Это «Беглец»?
Контрабандист взглянул на схему, потом в иллюминатор. «Беглец» все еще двигался через плазму, окруженный оранжевым сиянием.
— Да, — подтвердил он. — Он быстро набирает скорость...
В рубке воцарилась тишина. «Отчаянный Беглец» — гордость и радость Саллы — мчался сквозь плазму, ускоряясь все больше и больше. Гравитация нейтронной звезды затягивала его на все более низкую орбиту.
Еще несколько минут — и на краю аккреционного диска мимолетно расцвела крошечная вспышка.
— Ну вот и все, — безучастно проронила она. — Простите, ребята, мне нужно уйти.
Хан посторонился, пропуская Саллу. Он думал о том, как бы чувствовал себя, если бы на месте «Беглеца» оказался его собственный, только что приобретенный корабль. Нетрудно было понять этот едва сдерживаемый гнев.
Через некоторое время из пассажирского салона корабля послышались приглушенные удары и крики. Хан покосился на друзей.
— Пойду ее проведаю.
В салоне он обнаружил Саллу. Встав спиной к столику для голоигр, она колотила кулаками по переборкам и безостановочно сыпала проклятиями.
— Салла... — окликнул он.
Она стремительно развернулась, сверкая янтарными глазами.
— Хан, почему ты не оставил меня умирать? — На секунду он подумал, что она ударит его, и приготовился увернуться. Но с видимым усилием она сдержалась. — Почему, Хан?
— Салла, ты же знаешь, я не мог этого допустить. — Он примиряюще поднял руки.
Она мерила салон яростными шагами, сама готовая взорваться, как звезда.
— Я не верю, что решилась на микропрыжок! Не верю, что «Беглеца» больше нет! Почему я такая дура?
— Мы и раньше устраивали гонки, Салла, — напомнил ей Соло. — В этот раз просто... не повезло.
Она ударила кулаком по переборке, снова выругалась и остановилась, сжимая ушибленную руку другой.
— Этот корабль был моей жизнью! Моим смыслом! А теперь его... нет! — Она щелкнула пальцами.
— Я знаю, — кивнул Хан. — Я знаю.
— Что мне теперь делать? Мне не на что жить. Я столько работала, чтобы заполучить этот корабль!
— Ты можешь летать со мной и Чуи, — предложил Хан. —
— Нам не помешает еще один член команды. Ты прекрасно водишь корабли, Салла, ты найдешь работу. Хорошие пилоты всегда в цене.
— Летать с тобой? — Она нахмурилась. — Мне не нужно милости ни от тебя, ни от кого-то другого, Хан.
— Эй! — обиделся он. — Я не записывался в общество милосердия. Салла, ты же меня знаешь! Просто... мне нужна твоя помощь.
Она уставилась на него.
— Тебе нужна... я?
Хан пожал плечами.
— Ну конечно. Мне без тебя не справиться. Я не рискую собой и своим кораблем ради кого попало, ты же знаешь.
— Верно, — пробормотала она, пристально глядя на кореллианина.
Хан задумался, что же творится сейчас у нее в голове, но посчитал, что сейчас не лучший момент спрашивать. Он осторожно подошел к ней, ожидая, что она снова его оттолкнет, но контрабандистка не стала этого делать.
Он обнял ее за тонкую талию, прижал к себе и поцеловал в щеку.
— Я знаю, каково тебе сейчас, Салла. Я тоже не так давно потерял корабль, помнишь?
— Помню, — прошептала она. — Хан... Я забыла сказать тебе спасибо.
— За что?
— Как за что? Ты спас мне жизнь.
Он усмехнулся.
— Ты вытаскивала меня из передряг и покруче, Салла, не забывай. Помнишь тот раз, когда несси пытались нас облапошить? Если бы ты не заприметила те поддельные инфокарты, я бы здорово влип.
Ее начало сильно трясти. Зубы выбивали дробь.
— Н-не б-будь с-со м-м-мной т-так м-мил, Х-х-хан, — выговорила она, дрожа. — Ч-что п-про-исходит?
Он пригладил ее волосы:
— Адреналин уходит, Салла. Так всегда бывает после битвы. Тебя трясет, ты чувствуешь себя по-дурацки, потому что тебе уже ничего не грозит.
Она через силу кивнула.
— Я т-т-такая г-глупая.
— Глупая, зато живая, — напомнил ей Хан. — Это главное.
Салла рассмеялась дрожащим смехом.
