Эпилог. Нечто вроде панегирика

Письмо папе

Суббота, 21 января 2017 г.

Поминальные заметки

Дорогой папа,

спасибо тебе за целую жизнь мудрости, которую ты дарил мне в виде моментов, обстоятельств и случаев из твоей жизни. С твоего позволения я поделюсь некоторыми из них, которые для меня выделяются из всех прочих.

Я никогда не забуду историю об учителе физкультуры в старших классах, который сказал, что из-за своего телосложения ты не сможешь стать хорошим бегуном в секции по легкой атлетике. Как ты отреагировал? «Никто не будет мне говорить, чего я не смогу сделать в моей жизни». Ты немедленно занялся бегом. Ты пробежал и по построенному Гитлером стадиону в Берлине во время «Олимпиады среди американских солдат» в 1946 году. Послевоенный мир еще не был готов к проведению традиционных Олимпийских игр, поэтому во время этого специального мероприятия соревновались солдаты-спортсмены с разных театров военных действий по всему миру. И к колледжу ты стал спортсменом мирового уровня в беге на среднюю дистанцию, в какой-то момент пробежав полкилометра с пятым результатом во всем мире. Из этого примера я черпал вдохновение для преодоления самых неблагоприятных сил общества на пути к моей жизненной цели.

Я никогда не забуду историю твоего лучшего друга Джонни Джонсона, тоже превосходного бегуна, который участвовал в состязаниях с «Нью-Йоркским атлетическим клубом». В те времена туда, конечно, принимали только белых протестантов англосаксонского происхождения, так что чернокожие и еврейские спортсмены должны были выступать за основанный специально для этого клуб «Пионер». Пройдя последний поворот за четверть мили до финиша, Джонни был на несколько шагов впереди бегуна из «Нью-Йоркского атлетического клуба», когда услышал, как тренер его соперника прокричал своему подопечному: «Догони этого ниггера!» Ответ Джонни самому себе был прост и прям: «Этого ниггера он не догонит!» – и он увеличил свой отрыв к тому времени, как достиг финиша. То, что сегодня назвали бы микроагрессией, в те времена использовалось как источник вдохновения на пути к превосходству. Руководствуясь этим примером, я использовал такие случаи в своей жизни, чтобы превзойти даже свои собственные ожидания.

Ты рассказывал, как бабушка-иммигрантка работала швеей. А дедушка работал ночным сторожем на предприятии общепита Horn & Hardart. Это было хорошее место, потому что иногда он приносил домой остатки еды, когда было туго с деньгами. Твои истории о противостоянии никогда не были исполнены ненависти. Никогда не были исполнены горечи. Напротив, они были полны надежды и вдохновения – вместе с интуитивной уверенностью, что стрелка социальной справедливости продолжит приближаться к добродетели. Я претворяю в жизнь это видение будущего общества каждый день своей жизни.

Ты усердно учился в школе и интересовался социальной справедливостью вплоть до твоего назначения уполномоченным мэра Линдси в управлении по трудоустройству в городе Нью-Йорке. Журналисты не пишут статей о событиях, которые не произошли. Но программы, которые ты проводил в бедных районах, оказывая поддержку молодежи во взрывоопасном конце 1960-х гг., позволили свести к минимуму число беспорядков или волнений. Безусловно, в Нью-Йорке было спокойно по сравнению с тем, что происходило в Уоттсе, Ньюарке, Детройте, Цинциннати, Милуоки, и особенно в Чикаго, Вашингтоне, округ Колумбия, и Балтиморе, куда для подавления беспорядков направили федеральные войска. Ты незримо работал над этим, и твоей единственной наградой было тихое знание, что крупнейший город страны не был охвачен пожаром в эти самые неспокойные годы самого беспокойного десятилетия в истории Америки со времен Гражданской войны. Стараться делать правильные вещи, не обращая внимания на то, кто это оценит, должно быть принципом каждого из нас.

Твои рассказы и взгляды на то, как ориентироваться в людях, в политике, в направлениях финансирования и в наследии учреждений, обеспечили мне глубокое понимание в моих (увенчавшихся успехом) усилиях по созданию с нуля совершенно нового Отделения астрофизики в Американском музее естественной истории. Ты научил меня, что в жизни недостаточно быть правым. Нужно еще и быть эффективным. Согласно такой точке зрения, я теперь считаю создание этого отделения одним из величайших достижений в своей профессиональной карьере.

Так что, папа, это благодарственное письмо после смерти – просто публичное уведомление о том, за что я тебя уже поблагодарил при жизни: ты дал мне руководящие принципы для того, чтобы я мог жить полной жизнью, а на этом пути, при возможности, уменьшать страдания других.

Я знаю, что мне будет тебя не хватать, потому что мне тебя уже не хватает.