Таисия. Я очень хочу снова стать счастливой. Только «с ним или без него» — вот в чем вопрос. Конечно, за меня никто этого не решит, но, может, что-нибудь посоветуют. Со стороны, говорят, виднее. Ждать, бороться ли за свое счастье или отпустить «с миром»?

Мы познакомились почти два года назад, когда мне было тридцать три, а ему тридцать восемь лет. Я очень быстро забеременела. Восемь лет до этого ходила по врачам, лечилась, делала операцию, и все бесполезно. А тут — и такое чудо! Но беременность не была неожиданностью в том смысле, что мы хотели ее и планировали вместе. Он тоже был очень рад.

И вот на сроке десять недель он ушел. Сказал, что я слишком много лежу (у меня была угроза прерывания), слово за слово, и мы поругались. Уходя, он бросил страшные слова: «Я для тебя умер. Что бы с тобой ни случилось, на меня можешь не рассчитывать!» Сказать, что я была в шоке, — значит не сказать ничего. Не потому, что он ушел, а потому что сказал такое беременной женщине! Я проплакала сутки и взяла себя в руки. Главное — сохранить беременность.

Через неделю он приехал забрать шнурок от фотоаппарата с глазами побитой собаки. А вечером позвонил и сказал, что любит, не может без меня и все такое. Но я ответила, что сужу о людях не по их словам, а по их поступкам. Что мне ни к чему нервотрепка, и я как лежала, так и лежу, потому что любой ценой хочу сохранить эту беременность. У меня тогда не было средств, возможности работать, и я уже не могла рассчитывать на его поддержку. Но было столько. жизненных сил! Я не приняла его.

Беременность проходила очень тяжело. Все время я лежала на сохранении в больницах под капельницами. Мне очень помогли родители. О нем я почти не думала. А на седьмом месяце затосковала. Мне захотелось его увидеть. Позвонила ему сама и, кроме «Привет, как дела?», ничего сказать не смогла. Он сам признался, что давно хотел со мной увидеться и поговорить. Приехал, и мы снова были вместе.

Мы жили так, как я мечтала жить. Этот период полностью соответствовал моим представлениям о счастливой семейной жизни. С работы он спешил домой, в выходные мы ходили к друзьям, в театр, в музей, погулять или просто по магазинам. Все делали вместе и с удовольствием. Он очень хорошо относился к моим родителям, друзьям. Заботился обо мне, и я с радостью делала для него все необходимое. Я во всем ему доверяла, хотя очень ревнива от природы. Тут на форуме пишут о личностном росте. Нет, роста у меня в тот период не было. Но я была очень счастлива!

Родился сын. И тут я поняла, какой он замечательный отец! Все свободное время он посвящал ребенку. Гулял с ним, играл, купал и все-все, что я делала, тоже мог делать. Когда сыну исполнилось три месяца, я своими руками разрушила свое счастье. Не знаю, что на меня нашло… Беременность, роды, гормональная перестройка, нехватка общения, физические изменения после операции кесарева сечения — все это не прибавляло уверенности в себе. Нет, это меня не оправдывает. Просто хочу понять, что со мной случилось.

Сначала нашла у него в компьютере давние фотографии женщины, с которой он до меня встречался. Попросила удалить. Удалил. Но покой я потеряла именно в тот момент (сейчас я это хорошо понимаю). Потом узнала, что он переписывается с одноклассницей, — опять затеяла разговор. Перестал переписываться, но конфликт уже назревал. Были и еще моменты… В конце концов нахожу письмо его бывшей девушке, в котором он пишет, что она «красивая, как и раньше, только взрослая уж очень».

Это открытие подействовало на меня, как красная тряпка на быка. Конечно, ведь красивой для него могу быть только я! Был сильный скандал. После этого он ушел. Но! Кое-какие вещи оставил (те, что не очень нужны), ключи до сих пор не вернул, родителям своим до сих пор ничего не сказал (недавно мы даже ездили к ним в гости), до сих пор полностью содержит не только сына, но и меня. К малышу приезжает регулярно. Звонил сначала каждый день, теперь через день. Участвует во всех делах сына (посещение больниц, покупка колясок и т. п.). Когда ребенок заболел и нас положили в больницу, он делал все, что было нужно (договаривался с врачами, привозил лекарства и все необходимое, даже оставался на один день в больнице вместо меня). В общем, по отношению к сыну он был и есть безупречен.

А со мной… Сначала он только раздражался в мой адрес. Я просила прощения, говорила о том, как его люблю, что он может вернуться в любой момент, что больше такого не повторится. Постепенно его раздражение ушло, отношения налаживались. Но это внешне. А что у него внутри, не пойму. Когда пыталась об этом поговорить, раздражение и обиды возникали вновь, как будто та беда случилась только вчера. А ведь прошло уже три месяца.

Три месяца! Это почти половина жизни, прожитой нашим сыном. Прожитой без папы. Сначала он говорил, что не верит в долговременность наших отношений. Потом — «давай подождем». А в последний наш разговор сказал, что видит перспективы. Но время идет, и ничего не происходит. Отношения ведь надо строить. Он избегает разговоров, да и мне уже говорить ничего не хочется.

Я намеренно старалась не описывать свои переживания — все, что творилось и творится у меня внутри. Старалась — только факты (как я их вижу, конечно), чтобы оставаться объективной. А внутри сначала была боль, обида (что же я такого сделала, что меня простить нельзя?). Теперь эти чувства постепенно проходят. Все было.

Те, кто переживал расставание, знают. И лежала, встать не могла, и не ела, не пила ничего и не спала, потому что просто не могла. Но встать пришлось — ребенок маленький. Через силу, через «не могу». Иногда кажется, так его люблю, что жить без него не могу. Иногда откуда-то берется злость. Но все время жду, жду, жду. Жду, когда позвонит, жду, когда приедет. Прислушиваюсь к каждому слову (что сказал, как сказал, что это значит). Я словно экзамен каждый раз сама себе сдаю (правильно ли я себя веду, то ли говорю, тем ли тоном).

Стыдно в этом признаваться, но сейчас я даже не испытываю радости от материнства. И, кажется, вообще ничто не радует. Несколько раз принимала решение отпустить. И вроде бы становилось легче. Но вот как увижу его, такого родного, любимого, и мое решение куда-то исчезает. Наверное, правильнее отпустить, но как это сделать? Как это принять душой? Или надо бороться за свое счастье? Но ведь «насильно мил не будешь». Запуталась я.

Семейный психолог. Любую психологическую травму можно пережить, если наложить на «рану» молитвенный «пластырь». Муж и жена соединены невидимой духовной связью. Когда мы молимся, мы обращаемся к ангелу-хранителю нашего супруга. И даже если на физическом уровне контакта с близким человеком нет, «незримая нить» посредством молитвы все же помогает общению на расстоянии.

Вашего супруга одолевают противоречивые чувства. Вы пишете, что «он не верит в долговременность отношений». Наверное, потому, что те конфликты, которые происходили в вашей совместной жизни за такое короткое время, воспринимаются им как фильм ужасов. Но напряженное отношение к ссорам никого не приводило к их мирному урегулированию.

Череда конфликтов свойственна естественному ходу развития отношений. Есть в психологии даже такой термин — «нормативный и ненормативный конфликт». К нормативным относятся семейные неурядицы на уровне выяснения отношений. Только закоренелые утописты считают, что жизнь состоит из сплошных радостей и удовольствий. Ненормативными конфликтами считаются смерть кого-то из близких, тяжелые болезни, катастрофы и т. д. Говорят, что самое важное в конфликтной ситуации — это выход из нее. Умеем ли мы преодолеть ее по-человечески, то есть по-христиански? Потому что смысл жизни как раз и заключается в том, чтобы стать Человеком — с большой буквы.

Ваш супруг боится боли, которую он может снова испытать, если доверится вам, потому что его раны до сих пор не затянулись. А ответом на ваш вопрос «Надеяться или отпустить?» может стать поговорка: «Нужно готовиться к худшему и надеяться на лучшее». У вас немало поводов надеяться на благополучное разрешение ситуации: вещи оставил, ключи не вернул, родителям ничего не сказал, содержит вас с ребенком. Плюсов очень много. Если «отпустить» для вас означает перестать ревновать к другим женщинам, то однозначно так и поступайте. Если вы имеете в виду развод, то это не выход.

Можете ли вы поговорить с ним о его страхах: что именно его беспокоит в ваших отношениях, какие он видит пути выхода из тревожащих его ситуаций, что он сам делает для того, чтобы изменить положение? Понимает ли он, что вы прилагаете много усилий для того, чтобы сохранить семью?