Преподобная Марфа Моновассийская и три неизвестные подвижницы

Святая Марфа была игуменьей моновассийской обители Святой Богородицы. Морея с VII века занята была славянами, и Моновассия, которой святители известны с VIII века, в VIII веке относилась к славянской земле. Блаженной Марфе, как и современным ей проповедникам веры, предстояло между прочим утверждать в вере и благочестии недавних язычников. Жизнь христианская сама по себе свет, только в точном своем виде нелегка она для нас, немощных.

Святой Василий Великий писал к современной ему благородной инокине Феодоре: «Нелегкий подвиг обещающемуся выполнить обещанное. Долг каждого избирать жизнь Евангельского закона. Но выполнять все до малости и не пренебрегать ничем из написанного в Евангелии, как знаем, не многие успевают.

Надо обуздывать язык и очи просвещенные Евангельским учением; надо, чтобы и руки делали в угождение Богу, и ноги двигались, и каждый член употреблялся так, как изначала назначил Творец нам. Надо соблюдать скромность в одежде, осторожность в отношениях с мужчинами, умеренность в пище, не иметь лишнего из вещей нужных. Все это кажется просто малостью, а требует великого подвига при выполнении, как знаем на деле. Надо хранить смирение, чтобы не помнить о знатности предков, не гордиться природными дарованиями тела или души, не превозноситься добрыми мнениями о нас других. Всего этого требует жизнь евангельская; к тому же нужны: постоянство в воздержании, усердие к молитве, сострадание любви к другим, щедрость к нуждающимся, смирение в мыслях, сокрушение сердечное, целость в вере, равнодушие в скорбях, постоянное памятование о том Страшном и неизбежном Суде, к которому все близимся и о котором, однако, немногие помнят, беззаботные о его решении».

Блаженная Марфа твердо шла по пути Евангельского закона и усердно понуждала сестер к подвигам благочестия.

Позже Марфа удостоилась страдальческой кончины с тремя сестрами. Было это в конце правления Константина Багрянородного, то есть не ранее 959 года. Записка о ней, известная ныне только по отрывку, не объясняет, в связи с чем и кто убил святую Марфу и инокинь. Однако можно предположить следующее. С одной стороны, вместе со святой Марфой и тремя сестрами пострадали «знаменитые благочестием мужи» – так бывает при нападении неприятелей. С другой стороны, единственными неприятелями власти в Морее тогда были славяне, частью еще язычники. И возможно, святая Марфа с сестрами пострадала от славян-язычников.

Блаженный Павел, епископ Моновассийский, который писал о святой Марфе, оставил следующее свидетельство о трех современницах святой Марфы.

«Был я, – пишет он, – послан на Восток по императорскому делу. На дороге встретился мне пустынный монастырь, и мне захотелось побывать в нем. Игумен и черноризцы вышли ко мне навстречу, и, поздоровавшись, сели мы на горе. Тут были плодовые деревья. И вот птицы, прилетая, ломали ветки с плодами и быстро уносили.

Я спросил игумена, отчего это птицы не едят плодов, а уносят куда-то с ветками? Он отвечал: «Вот уже одиннадцатый год, как они то же делают каждое лето». «Тут в горах, – сказал я по какому-то вдохновению, – живут или мужчины или женщины, и им то носят они плоды». Когда говорил я это, прилетевший ворон сломал ветвь с плодом. Я сказал игумену: «Пойдем за ним». И пошли. Ворон с плодом летел впереди нас и, долетев до утеса, положил ветку. Когда подходили мы к нему, он, взяв ветку, полетел в провалье и там, оставив ветвь, воротился без всего.

Придя к провалью, мы бросили вниз камень. И вот кто то закричал: «Если вы христиане, не убивайте нас. – Кто вы? – спросили мы. – Если хотите, – был ответ, – видеть нас, бросьте три одеяния, мы нагие женщины; идя по горе, увидите дорожку, и по ней можете сойти к нам».

Услышав это, три чернеца сняли с себя одеяние и, обвив ими камень, пустили вниз. Найдя указанную узенькую дорожку, с трудом сошли мы по ней к святым. Три женщины, увидев нас, поклонились нам до земли. Сотворив молитву, сели мы. Одна из них тоже села, а две стояли. Тогда игумен спросил севшую: «Откуда ты, матерь, и как пришла сюда? – Я из Константинополя, – отвечала она, – муж мой служил при императоре и скончался молодым; я осталась вдовой двадцати лет и горько плакала, как о вдовстве, так и о том, что не имела детей. Спустя несколько дней один вельможа прислал ко мне слуг с тем, чтобы насильно доставить меня к нему. Слуги, ничего не слушая, хотели вести меня. Я помолилась Господу Иисусу, чтобы он избавил меня от того, который готов осквернить душу и тело мое. Потом сказала слугам: «Я рада идти к вашему господину, столь славному; но теперь я очень больна, непрестанно течет кровь, потерпите, пока выздоровлю и тогда с радостью пойду». – «Хорошо, – сказали они, – господин будет ждать до сорока дней». По удалении их созвала я слуг моих и, дав им денег, отпустила на волю, а при себе оставила только двух служанок, которых вы видите. Потом, пригласив одного родственника, человека христолюбивого, под клятвами завещала продать села мои и дом и раздать деньги нищим. Так я осталась без забот житейских. Ночью, взяв моих служанок, а теперь моих сестер, вступила я с ними на корабль, и мы пришли на это место, где видите нас. Вот одиннадцатый год, как не видали мы ни одного человека, кроме вас. Одежды наши изветшали и распались».

Игумен спросил: «Откуда вы получаете вы пищу? – Благой и человеколюбивый Бог, – отвечала она, – прокормивший народ свой в пустыне сорок лет, посылает пищу и нам, недостойным рабыням Его. Каждое лето птицы приносят всякий овощ, даже до излишества. И нагота не тяготит нас, ни зимой не боимся холода, ни летом зноя, прославляя Святую Троицу». Мы слушали это с изумлением. Игумен сказал: «Если прикажешь, матерь, пошлю брата в монастырь принести пищи, и мы поедим с вами». Она отвечала: «Прикажи прийти священнику, пусть наперед помолится, и мы причастимся Святых Тайн: с того времени, как удалились мы из города, не удостаивались мы принять Святые Тайны».

Игумен послал чернеца в монастырь позвать пресвитера и принести пищу. Пресвитер, придя, совершил службу, и Божии рабыни причастились Святых Тайн. Потом поели с нами. «Молю святыню твою, – сказала святая, – пробыть здесь три дня». Игумен дал обещание. Блаженная, встав, усердно молилась и тихо преставилась к Господу; совершив надгробное пение, похоронили мы ее. На другой день так же покойно скончалась другая, а на третий – третья. Похоронив их, возвратились мы, славя Христа Бога, творящего чудеса».