Книга: Неизвестный с «Драккара»
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Империя Аграф. Имперская планета Таор.
Демилитаризованная зона. Система Крон-12.
Станция армейского узла связи 47Х89РТ. Фронтир

 

Адриана Трекурат в очередной раз с грустью гуляла по их семейной гологалерее. Здесь были выставлены портреты всех близких родственников их небольшого рода.
Она остановилась перед голограммой своего мужа. На неё смотрел сильный волевой мужчина, с жёсткими чертами лица и волшебными голубыми глазами, чью красоту она смогла рассмотреть не сразу, а только через год после их женитьбы. Но до сих пор не может налюбоваться такими знакомыми, привлёкшими её однажды, но раз и навсегда чертами лица. За несколько столетий их знакомства Конуэл совершенно не изменился. Её муж на протяжении последних трёх столетий занимал пост главы службы внутренней безопасности империи Аграф и в последнее время как-то незаметно для многих стал очень значимой фигурой. А в табели о рангах занял одно из лидирующих мест в очереди на престол империи, хоть и не первое, но в десятку входил. Но он этого не желал. Конуэл до сих пор оставался простым, но смертельно опасным воином. Однако пост вырастил в этом умном аграфе очень хитрого и осторожного политика, преданного клану и империи. А поэтому он не устраивал многих. Он оставался таким же непримиримым и жёстким, но справедливым аграфом, каким был и до свадьбы. Аграфом, который был готов отдать жизнь ради спасения другого. Правда, в последние шестьдесят лет он стал более суров, а улыбка совершенно перестала появляться на его лице. И связано это с рядом трагедий, постигших их семью.
Постояв ещё немного напротив голограммы мужа, Адриана прошла мимо своего портрета, только мельком взглянув на него. Она знала, что последние пятьдесят лет состарили её, а несчастье, постигшее их род три месяца назад, окончательно выбило из колеи. И теперь на её портрет смотрела совершенно другая женщина, с усталым и печальным лицом, но всё ещё пленительно-прекрасными фиалковыми глазами.
Дальше располагались портреты двоих её сыновей, их жён и детей. Первым шёл Лекарт. Он занимал пост начальника полка быстрого реагирования космодесанта флота. Был он резким и неугомонным аграфом, всегда стремившимся вперёд и не способным усидеть на месте и нескольких секунд. И слыл одним из лучших боевых офицеров империи, даже не так, он был единственным генералом, который руководил своими операциями и участвовал в них, хотя и не часто. Правда, это не поощрялось даже Конуэлом. «Генерал должен управлять битвой, а не участвовать в ней», — часто говорил он. Хотя сам Лекарт признавался, что до отца он ещё не дотягивает. Смотря на него, Адриана явно прослеживала сходство между мужем и старшим сыном, они даже свой путь выбрали в сходных сферах, только Лекарт относился к управлению внешней разведки империи. Конуэл особо никого не выделял из своих сыновей, но, когда проводил спарринг с Лекартом, было заметно, какая в нём просыпается гордость после каждой победы сына над ним.
Рядом с Лекартом была помещена голография его молодой жены Гелии и их маленьких сыновей Трава и Нока, пяти и шести лет. Сошлись Лекарт и Гелия неожиданно и достаточно бурно около десяти лет назад. Гелия, несмотря на свой неприметный внешний вид, была главой небольшого клана местных девушек-воительниц. И вероятно, именно это привлекло их неугомонного сына в этой внешне мягкой и податливой, но на самом деле очень волевой и крепкой девушке.
Вторым шёл Ставис. Это был молодой аграф интеллигентного спокойного вида. Последние несколько десятилетий он занимался наукой, если точнее, насколько знала Адриана, участвовал в различных проектах, связанных с нейроисследованиями. А в этом году, в дополнение к исследовательским работам, он принял должность ректора Высшего военного Таорского университета, хотя это и странно, ведь Ставис абсолютно никакого отношения непосредственно к вооружённым силам не имел. Таорский университет был элитным военным заведением, где в руководстве в основном сидели различные армейские и флотские чины. Но его на эту должность выдвинул совет университета, и он её принял. Все говорили, что это её сын, он во многом унаследовал её черты лица, цепкий ум, мягкий и добрый характер. Поэтому она не представляла, как он может руководить самым большим и престижным военным учебным заведением в империи. Но у него это получалось, и, судя по слухам, довольно неплохо.
Следом шла голограмма его жены Инолы. Молодая красивая девушка, с которой её сын сошёлся ещё будучи простым научным работником в одном из институтов. Она была дочерью его научного руководителя. Тихая, спокойная и очень застенчивая девочка. Она стала второй дочерью Адрианы. И сорок лет назад подарила их семье маленькую внучку.
Необычную, но от этого не менее любимую. А для Конуэла и Адрианы эта маленькая девочка стала ещё и вторым шансом. Необычным в девочке было абсолютно всё, от её не по годам рассудительного характера до внешности. На внешность девочки, а потом и молодой девушки невозможно было не обратить внимания. Во-первых, её кожа имела антрацитово-чёрный цвет, которой ей достался, со слов различных научных мужей, к которым водили девочку, как атавизм от их далёких предков. Оказывается, у многих из них изначально был именно такой цвет кожи. И второе: эта девочка была как две капли воды похожа на их дочь, пропавшую без вести пятьдесят лет назад.
Конуэл и Адриана не могли нарадоваться на внучку, несмотря на такую необычность, их девочка была безумно красива. И это признавали многие, особенно молодые аграфы, которые ходили за ней толпами. Девушка обладала неким врождённым магнетизмом, покорявшим и привлекавшим к ней.
Посмотрев на портрет Инолы и её дочери, Адриана всё больше погружалась в грустные воспоминания, которые были её спутниками последние полвека. Женщине очень хотелось увидеть девушку, изображённую на следующей голограмме, но, смахнув внезапно набежавшую слезу, она переборола себя и не стала переключаться на следующий портрет.
Вместо этого она повернулась к голограмме молодого аграфа и девушки. Никто бы никогда не смог подумать, что это мать и сын.
«Тара, девочка моя», — подумала Адриана, рассматривая молодую женщину. Она была женой их старшего сына, Лаэрта, также исчезнувшего бесследно около пятидесяти лет назад. Молодой человек был их сыном и её внуком, Лаэртом-третьим. Названным в честь своего отца.
Дальше всплыли только грустные воспоминания. Пятьдесят лет назад сначала пропал их старший сын Лаэрт, потом отправившаяся на его поиски дочь. Потеря ещё и дочери после пропажи сына очень больно ударила по их семье, они держались только благодаря врождённой силе воли. Конуэл ещё больше погрузился в свою работу, иногда неделями не появляясь дома. Она с каждым днём все сильнее ощущала сдавливающее грудь одиночество и тоску. Но рождение маленькой внучки сплотило их семью и возродило огонь семейного очага. Её муж вновь вспомнил, что он не один на этом свете, а она сама оттаяла и вытравила из своего сердца то гнетущее чувство песчинки, летящей по воле ветра. Правда, временами она замечала отблески горя и печали в глазах своего мужа, когда он глядел на маленькую дочурку их сына и невестки.
«Он так и не смог простить себе потери детей», — понимала она.
С годами грусть потери ослабла, но не ушла полностью. Единственное, что не давало скатиться в бездну отчаяния, это другие дети и внуки. Сейчас последних стало четверо.
Старший, сын Тары, в этом году заканчивает Таорский университет с хорошей рекомендацией, полученной из армейского лётного училища, куда ему дали возможность поступить ещё до начала учёбы в университете Конуэл и Лекарт и которое он закончил с отличием.
Два младших, Трав и Нок, маленькие бесенята, точные копии своего отца Лекарта. Неугомонные и вечно работающие генераторы проказ и забав, которые останавливаются, только когда ложатся спать или идут есть, и то не всегда.
И средняя внучка, их радость и отрада. Их надежда. Рахута.
Адриана не выдержала, её глаза затопили слёзы. Адриана обессиленно села на кресло у стены, расплакавшись.
Никто не мог сказать, что произошло с кораблём, перевозившим три месяца назад студентов среднего курса, среди которых была и она, их девочка. Но когда Ко-нуэл и Лекарт прибыли на место аварии или нападения, там были одни трупы. Среди мёртвых не смогли опознать четверых аграфов. Но не было найдено ещё как минимум пять тел. В том числе и Рахуты. Это был удар, который они уже не смогут выдержать. Адриана понимала, что ещё месяц — и в их семье наступит разлад.
Отец девочки сказал, что это рок. Рок платы за то, что кто-то из них что-то совершил. Но она не понимала, почему платят их дети, а не они сами. А главное, она не понимала за что.
Но сегодня с утра в ней проснулось какое-то неведомое, давно забытое чувство. Какая-то безумная надежда на чудо поселилась в ней. И она вдруг поверила. Просто поверила в них. В мужа, детей, внуков.
И в её девочек.

 

А на следующее утро к ней приехала Гелия с детьми, чтобы оставить мальчиков у них на пару дней. Лекарт был на очередном задании, а Гелии нужно было по каким-то делам клана съездить к своим родителям, и поэтому сыновей они договорились оставить у Адрианы и Конуэла.
Когда дверь открылась и в дом ворвались два этих неугомонных смерча с криками: «Бабушка, привет! Как дела?!», по лестнице в противоположном конце холла к завтраку начали спускаться Конуэл с Лаэртом, который с матерью жил в их доме последние тридцать лет, с тех пор как Лаэрт пошёл учиться сначала в училище, а потом и в университет.
Вслед за мальчиками в раскрытую дверь вошла Гелия, о чём-то разговаривая с Тарой, которая, оказывается, тоже была на улице и сейчас входила в дом вместе со всеми.
Именно в эту секунду в непрерывном гаме и радостном возбуждении, которое привнесли в их дом два маленьких аграфа, в Адриане проснулся её малый дар предвидения, и она поняла, всё у них будет хорошо. И она мгновенно преобразилась, как будто не висело над ней того гнёта печали и грусти, что она ощущала последнее время.
Этот расцвет Адрианы стал так заметен, что все окружающие мгновенно замерли. Даже дети угомонились, ощутив на себе важность момента и ту силу, что сейчас ощутимым и буйным потоком шла от женщины и раскатывалась волнами, пронизывающими всё кругом.
Конуэл очнулся первым, сделал шаг по направлению к ней и с какой-то надеждой в голосе спросил:
— Ари, ты что-то почувствовала? — Он так и не дошёл до женщины, остановившись на полпути.
Она повернулась к мужу, и он увидел сияющий блеск её фиолетовых глаз и счастливое лицо. А главное, на него смотрела та сияющая и блистательная красавица, что будоражила умы и мысли многих аграфов в самый первый миг их первого знакомства.
— Наши девочки живы, — сказала Адриана и тихо добавила, смотря прямо в глаза мужу: — Конуэл, обе девочки.
И как только она произнесла эти слова, раздался вызов по устройству гиперсвязи. Этот звонок заставил всех вздрогнуть.
Лаэрт, как ближе всех стоящий к устройству связи, подошёл и ответил на вызов, включив громкую связь, явно почувствовав, что этот звонок может быть важен.
— Здравствуйте, — услышали все приятный певучий голос девушки, — я не ошиблась, это дом Конуэла и Адрианы Трекурат?
— Да, — ответил Лаэрт, приглядываясь к кому-то на том конце канала связи. — Мы знакомы? — спросил он.
— Простите, нет. Я вас не знаю, — ответил всё тот же голос, навевающий какие-то родные и давно забытые воспоминания.
Адриана с болью в глазах пыталась вспомнить, где же она могла слышать этот голос. Это же пытался сделать и Конуэл. Но, как всегда, дети оказались наиболее прозорливыми. Самый младший, несколько коверкая слова, произнёс:
— Бабушка, а почему тётенька говорит твоим голосом?
Между тем Лаэрт продолжал разговор с незнакомкой:
— Чем я могу вам помочь?
— Можно ли позвать Адриану или Конуэла?
— Как вас представить?
И тут с того конца связи донёсся тихий мужской голос, в большинстве перекрывающийся помехами, но вполне понятный:
— Леита, солнышко, просто скажи, что ты по личному вопросу. А то могут не поверить и решить, что ты какая-нибудь мошенница. А родители, я думаю, всё поймут, когда тебя узнают.
И девушка послушно произнесла, не став спорить с вполне справедливым, но уже неуместным советом. Говоривший мужчина, вероятно, не знал о такой большой чувствительности микрофонов на своем конце линии связи.
— По личному вопросу.
Но не успела она подойти, как к передатчику сигнала уже подлетел Конуэл. Адриана даже не успела отреагировать, вот муж стоит на полпути к ней, как он уже на переговорной площадке. И тут до всех донёсся небольшой всхлип и только одно слово:
— Папа.
Адриана сорвалась с места и в мгновение ока оказалась на площадке рядом с мужем, схватив его за руку и сжав её.
Несколько секунд она молча смотрела на визор, а потом тихо выдохнула:
— Леита… — Вглядевшись в свою такую далёкую, но одновременно близкую дочь, произнесла: — Доченька, живая. Я надеялась и всегда верила. Всегда!
Конуэл смотрел на дочь и молчал, будто пытаясь поверить, что перед ним стоит не призрак, а живой человек. Девушка же только тихонько всхлипывала и счастливыми глазами смотрела на родителей. Было хорошо заметно, что она не может оторвать глаз от них и переводит их с одного на другого, постоянно повторяя:
— Мама, папа, — и так до бесконечности.
Но тут на заднем плане за девушкой промелькнуло ещё одно лицо, с интересом попытавшееся заглянуть через плечо Леиты. А всё тот же невидимый мужской голос произнёс:
— Рахута, дай ей поговорить, не мешай. Не видишь, они давно не виделись и собираются с силами, чтобы излить друг на друга шквал новостей и эмоций.
Адриана удивлённо переглянулась с мужем и воскликнула:
— Рахута?!
И услышала другой, ещё более знакомый девичий голос на том конце линии:
— Так я только одним глазочком взглянуть хотела. Меня и не увидят. Интересно же увидеть её родителей.
И тут в кадре чётко проявилось лицо второй девушки. Несколько секунд длилось бесконечное мгновение молчания и мёртвой тишины, прерываемое только тихими вздохами да биением сердец.
— Дедушка, бабушка, братик? — рассмотрев стоящих не переговорной площадке аграфов, произнесла вновь появившаяся девушка так, будто воспоминания давались ей через силу.
На что, обращаясь к Леите на том конце канала связи, Конуэл произнёс тихим и очень мягким голосом, стараясь не спугнуть того мимолётного мгновения счастья, что поселилось в них.
— Доченька. Попроси, пожалуйста, вторую девушку подойти поближе.
Когда рядом с Леитой села ещё и Рахута, то все удивлённо посмотрели на сидевших рядом девушек. Лаэрт давно догадался, что трансляцию можно дублировать на центр холла и поэтому все могли наблюдать эту странную парочку и необычную картину.
— Леита, познакомься, это твоя племянница Рахута, — с некоторой заторможенностью сказал Конуэл.
Было забавно наблюдать, как удивлённо на том конце линии уставились девушки друг на друга, а всё тот же неизвестный мужской голос прокомментировал:
— Ну, теперь многое становится понятным. Чудес-то в жизни не бывает. Вы, значит, близкие родственницы. — И сам у себя с огромной долей недоумения голос спросил: — И что же теперь мне с вами делать, спрашивается? Как быть? Как себя вести?
Адриана всё никак не могла отделаться от чувства нереальности происходящего, она пыталась понять, что за чувство бьётся в её груди. Что-то в этой ситуации было не так. Было за гранью её понимания. Но разобраться со своими внутренними проблемами у неё пока не получалось.
Между тем разговор продолжался.
— Ну, вы не молчите всё время, общайтесь. Время-то идёт, мы не можем находиться тут бесконечно, — опять вклинился в разговор настойчивый мужской голос.
Адриана всё никак не могла оторваться от изображения девушек. Переводила взгляд с одной на другую. И практически мгновенно этот же голос произнёс вновь:
— Хотя нет, сейчас не время для воспоминаний. Рахута, быстро пойдём-ка со мной. А ты, Леита, пока введи своих родителей и родственников в курс дела.
И с того конца линии послышалось какое-то шебуршение.
— Но я не хочу, — возразила Рахута, — я хочу побыть здесь. Я начала вспоминать.
— Вот именно, — ответил ей голос, — что вспоминать. Откуда в тебе могут быть эти воспоминания, ведь только вчера их не было в твоей голове. Это нужно проверить. Надо понять, что с тобой происходит.
— Но можно не сейчас.
— Рахута, сейчас. Потом может быть поздно, от этого зависит твоя жизнь. Хватит спорить, пошли.
И столько власти и уверенности сейчас было в этом голосе, что девушка без пререканий поднялась из-за стола и ушла вслед за неизвестным, так и не появившимся в кадре.
Конуэл, удивлённо переглянувшись с женой и немного успокоившись от увиденного и услышанного, стал расспрашивать оставшуюся на связи дочь о событиях, с ней произошедших. Начал он с непонятной сцены, свидетелями которой они только что были.
— Я так понимаю, Рахута сейчас временно вне досягаемости. Но хотелось бы верить, что она в безопасности. Это правда? Мы можем положиться на этого мужчину? — спросил он Леиту.
— Папа, я на него полагаюсь уже больше месяца. А за последнее время в большей безопасности, чем с ним, я ещё не была. Я ответила на твой вопрос?
— Вполне. Просто я переживаю за вас обеих и боюсь потерять вас вновь. И не только я. Мы все боимся. Её родителям мы уже сообщили, чтобы они мчались сюда, и они обещали прибыть в течение часа.
— Все нормально. Я понимаю. Папа, мама, не переживайте, пока всё хорошо. Мы с Рахутой в относительно надёжных руках, — постаралась успокоить их Леита.
Немного помолчав, Конуэл смущённо сказал:
— Я так переживаю и волнуюсь за вас, — и снова замолчал. Но, подумав несколько минут, начал с давно мучившего: — Леита, доченька, расскажи, что же с тобой случилось? Где ты была всё это время? Почему не подала о себе ни единой весточки? Этому были какие-то веские причины, как я понимаю. Но какие? Как рядом с тобой оказалась Рахута? Что это за мужской голос?
— Хорошо, папа. Я расскажу всё, что знаю, и начну с того времени, как пропал Лаэрт. Хотя, по сути, и рассказывать мне нечего. После того как я подслушала ваш разговор, с дедом и дядей Лаэртом-старшим, о том, что вы не можете организовать поисковый отряд в сектор, где нашли последний след моего брата и вашего сына Лаэрта Рекассо, я выкрала экспериментальный рейдер-истребитель, в испытаниях которого участвовала, и отправилась в найденную вами систему. Я хотела раздобыть хоть какие-то сведения о нём и предоставить их вам, как прямые доказательства того, что он был в том злосчастном секторе. Ведь сами вы не могли ничего этого сделать из-за своей политики.
В этих словах достаточно ярко проскользнули нотки обиды и грусти.
— Прости, девочка моя. Но это действительно было невозможно, — с печалью в глазах и болью в голосе сказал Конуэл. — Мы не могли отправиться в тот сектор самовольно, без одобрения императора, ведь это привело бы к обострению отношений с правительством Содружества, а мы не могли себе этого позволить, особенно в самый разгар войны с архами.
— Я понимаю, — несколько сухо и отстранённо ответила девушка.
Адриана же подумала о том, как сильно изменилась их девочка. Сейчас перед ней был рассудительный и взрослый аграф, а не тот нежный и трепетный цветок, которым она помнила её.
Леита между тем продолжила:
— После того как я различными задворками добралась до искомой системы, я провела в ней три дня. Но так и не обнаружила никаких следов пребывания там Рекассо. Уже отчаявшись что-то найти, я собиралась покинуть её, как мой радар засёк какой-то неопознанный транспорт, летевший через систему в пустоту. Мне это показалось странным, и я, подключив систему маскировки, проследила за ним. Через день пути неизвестное судно в одной из точек исчезло с радаров. Я подумала, что оно незаметно ушло в гипер, а я пропустила этот момент. Но, подлетев к нужной области пространства, я провалилась в соседний сектор. Сектор, где давно уже царила тьма, а его светило потухло. Там я потеряла транспортник, который преследовала, но по остаточному следу смогла определить его направление и устремилась туда. На моём пути находилась одна из планет, которую мне нужно было обогнуть, что я и сделала. Но когда я вылетела из-за её кроны, мой истребитель напоролся на слепую атаку, устроенную удирающими от преследователей бывшими обитателями системы. Атака повредила прыжковые двигатели корабля и разрушила маскирующее поле. В этот момент меня и заметили отступающие. Это было несколько истребителей Содружества. Обнаружив меня, внезапно появившуюся на их пути, они приняли мой корабль за вражеский истребитель и атаковали его. После этого был скоротечный бой. И я вышла из него победителем. Но чего стоила мне эта победа! Мой корабль был полностью разбит. Повреждены все ходовые и маршевые двигатели. Орудие функционировало только с одного борта. Жить мне оставалось ровно столько, сколько понадобится времени напавшим на систему добраться до места боестолкновения. Когда я смогла опознать корабли нападающих, а это оказались архи, надежда полностью покинула меня. Но они не тронули мой корабль. Архи ещё несколько дней провели в системе, а потом ушли. Я же осталась там одна. Система жизнеобеспечения, как ни странно, не пострадала и готова была продержаться ещё чуть больше месяца. Я ждала почти весь этот срок, что кто-то прибудет в систему, что её обитателей примутся искать. Но никаких спасателей не было. О системе и её мертвых хозяевах забыли или вообще не знали о них. Не было и вас, — с грустью сказала девушка. — Поэтому за день до отключения системы жизнеобеспечения я воспользовалась своим последним шансом остаться в живых и погрузила себя в стазис-поле. На этом закончился первый этап моих приключений. Свою основную цель я так и не смогла выяснить, у меня не получилось найти никаких следов пропавшего брата. Зато сама я из-за этого выпала из жизни на долгие пятьдесят лет. Но я не жалею об этом. Единственное, о чём я думала в последние свои дни, до того как уснула, это о вас, что не могу передать вам никакой информации о себе. Я даже записала инфокристалл, данные с которого залила в свой истребитель, в надежде, что когда-нибудь он попадёт к вам. Сообщение было зашифровано нашим личным семейным кодом, и поэтому я верила, что вы сможете его прочитать, попади оно к вам. — На несколько секунд Леита прервалась, чтобы перевести дыхание, и продолжила: — В стазисе я пробыла полвека. Что происходило в системе всё это время, я не знаю, системы корабля были законсервированы и отключены, восстановить же прошедшие события мне не представляется возможным. А потом меня спасли, вернее, спас. Странный, непонятный молодой мужчина нашёл мой корабль и вывел меня из состояния стазиса. Простой мусорщик, не спасатели, не члены поискового отряда, даже не враги, а простой космический бродяга-старатель, который в той системе, вероятно, оказался случайно, спас вашу дочь. — Девушка снова замолчала, видимо, не знала, что сказать в дополнение. — Вот и вся история. Есть несколько моментов, о которых я не рассказала, но должна спросить разрешения, чтобы поведать о них, — закончила Леита свой долгий рассказ.
«Да, сильно изменилась девочка, если уж даже нам не может рассказать всего и должна спрашивать для этого у кого-то разрешения, — подумала Адриана. — Неужели кому-то она доверяет больше, чем нам?» — с удивлением посмотрела она на свою дочь.
Заподозрив неладное, что беспокоило её с самого начала, она спросила, сильно сжав руку мужа:
— Леита, доченька, скажи, пожалуйста, как тебя зовут?
Все присутствующие в комнате родственники посмотрели на Адриану с недоумением, даже муж не понял, что она подразумевала. Ведь уже стало понятно, что это действительно их дочь. И только Тара от двери дома с каким-то озорным блеском в глазах оглядела всех присутствующих, вероятно догадавшись своим тонким женским чутьём, в чём дело и что сейчас могут услышать здесь присутствующие.
А девушка на том конце линии, с некоторым вызовом посмотрев в визор, ответила:
— Леита Скарф Ах Маар.
Но бума не произошло. Тара и так догадалась обо всём. Отец как-то даже с облегчением воспринял эту новость, только и сказав, что такое сокровище всё время в руках не удастся удерживать и рано или поздно его все равно бы кто-нибудь утянул. Остальные просто ещё не так хорошо знали Леиту, чтобы как-то по-иному отреагировать на эту её фразу.
И только Адриана не смогла спокойно воспринять этой новости.
— Но, девочка, выходить замуж за кого-то только потому, что он тебя спас, это не тот вид благодарности, который доставит радость вам обоим в будущем.
— Мама, неужели ты считаешь меня настолько недалёкой? Нет, конечно, это не главная причина. О главной ты знаешь. Для нас она всегда только одна.
— Неужели? — спросила Адриана.
— Да, мама. Для меня так получилось, это он.
— Я рада за вас, — как-то сразу успокоившись, сказала Адриана и с ехидством в голосе продолжила: — Но ты хоть предупредила этого своего смелого аграфа, что его ждёт здесь, на родине? Ведь твой отец и брат от него мокрого места не оставят, если он не сможет доказать, что достоин тебя. Ты ведь знаешь, ритуал вхождения в клан для мужчин очень жесток и труден, особенно если кто-то пристрастен. А так и будет, они будут очень пристрастны.
— В этом есть ещё пара загвоздок, — со смущением и немного потупившись ответила девушка.
— Ты ему ещё не сказала? — строго спросил уже Конуэл. — Он должен был об этом узнать до того, как ты приняла его имя. Если он откажется проходить ритуал, вы оба станете изгоями.
— Я знаю, но проблема не в этом. Хотя я ему и не говорила, но, побыв рядом с ним некоторое время, я поняла, что он не будет для него слишком большой проблемой.
— Ты так в нём уверена? — спросила Адриана.
— Да, — просто ответила девушка.
— Так в чём же твоя загвоздка? — с непониманием посмотрел на неё отец, как-то упустив из внимания, что их пара.
— Рахута Скарф Ах Маар, — тихо произнесла Леита.
— Что?! — вскричал Конуэл, а Адриана сделала шаг назад, но, вернувшись на место, взяла своего мужа за руку, чтобы поддержать.
Немного помолчав, он попытался успокоиться, но эмоции переполняли его, и он, жёстко посмотрев на дочь, потребовал:
— Рассказывай.
Правда, по мере рассказа дочери у него получилось немного взять себя в руки, но сталь, мелькавшая в его взгляде, так и не исчезла. Леита тоже почувствовала, что сейчас решается судьба близкого и дорогого ей человека, и не важно, что судьёй выступает другой близкий ей человек.
А причины этому были. Последняя её фраза была оскорблением для всего их рода, и только веские доводы могли послужить им оправданием. И именно эти доводы в своём рассказе и старалась сейчас выделить Леита.
— Когда я очнулась, то оказалось, что я нахожусь на неизвестном мне корабле. Кто-то и каким-то неведомым мне образом смог извлечь меня из моего истребителя, отключив при этом стазис-поле. Проделать всё это смог молодой мужчина, который, вероятно, прибыл в ту систему для сбора и вывоза оттуда различного металлолома или ещё работающего хлама, который во множестве можно было найти там. Как я и говорила, он мусорщик. В системе мы прожили чуть больше недели, когда у него произошли какие-то проблемы с топливом, и он вынужден был спуститься за ними на одну из планет в секторе. На старый топливный склад. Тогда, заправив наш корабль и конструкцию, сооружённую из найденных в системе судов, мы и покинули этот сектор. А через несколько дней в одной совершенно пустой системе мы наткнулись на спасательную капсулу, на всех каналах, в том числе и через ментал, передающую сигнал о помощи. Когда мы подобрали капсулу и смогли распечатать её, в ней обнаружили девушку. Но она не помнила совершенно ничего, кроме своего имени — Рахута. Здесь, на корабле, установлено достаточно хорошее медицинское оборудование, и оно подтвердило диагноз тяжёлой амнезии. Так эта найденная девушка и осталась жить у нас на корабле, пока мы можем ей как-то помочь. Она и была и не была похожа на обычного аграфа, и поэтому мы затруднялись определить её расовую принадлежность, кроме одного. Мне всё время говорили, да я и сама это прекрасно видела, что она является моей точной копией. Полной копией, абсолютной. У нас даже нейросети одинаковые установлены. — Леита посмотрела в визор, но не увидела особого отклика с той стороны. И чтобы окончательно они могли войти в их ситуацию и поняли то положение, в котором они оказались, Леита продолжила: — Но это ещё не всё. Кроме нашей идентичности во всём, мы оказались эмоционально-ментальными близнецами. Все мои мысли и чувства передаются ей, а все её — мне. Мы чувствуем, переживаем и осязаем одни и те же эмоции. Мы делим радости и печали. Ну и главное, мы уже давно можем делить мысли. Вот сейчас я говорю с вами, но я говорю словами Рахуты. И ничего удивительного не случилось в том, что и она почувствовала к нему то же, что и я. Это был лишь вопрос времени. И поэтому три дня назад Рахута попросила у меня разрешения войти в нашу семью и принять наше имя. Вот и вся наша история.
— Стоп, а почему Рахута попросила разрешения у тебя? — удивился Конуэл.
Было заметно, что он уже не хотел при первой же встрече убить этого злосчастного аграфа, но потрепать его посильнее во время испытания он в удовольствии себе не откажет.
— Ну, тут такое дело… — опять смутилась девушка. — Делать, конечно, выводы вам, но он здесь ни при чём. Он даже до сих пор не в курсе, что в этом своем рейсе женился и тем более дважды.
— Как так не в курсе? Что это за аграф, который не знает основ межклановых взаимоотношений? — спросил отец.
— Так, видимо, при его обучении забыли уделить должное внимание некоторым вопросам, — ответила девушка, явно начав юлить.
Конуэл нахмурился и о чём-то задумался. Ему старались не мешать. После нескольких секунд молчания, видимо сделав какие-то выводы, он заговорил:
— Дочка, ты считаешь меня не очень умным аграфом и хочешь так тонко намекнуть на это или, ещё хуже, обидеть меня?
— Нет, конечно, папочка. Почему ты так решил? В чём дело? — удивилась Леита.
— Понимаешь, я до безумия рад тому, что вы обе остались живы. И мы постараемся как можно скорее встретиться с вами. Но все эти чувства не заставляют меня не мыслить. А поэтому мне очень сложно поверить в простого «мусорщика», в одиночку шастающего по задворкам освоенного космоса под носом у архов. Сложно поверить в то, что этот простой мусорщик каким-то немыслимым для меня образом вскрывает твой корабль, который создан именно для того, чтобы снаружи его никоим образом открыть не смогли бы. В дополнение ко всему он без особого труда выводит тебя из состояния стазиса, чего не может половина работающих у меня спецов-медиков широкого профиля, и проводит полный цикл восстанавливающих мероприятий, в чём я могу убедиться, общаясь сейчас с тобой. Видимо, то же самое он проделал и с капсулой Рахуты. Хотя чему удивляться: где одно, там и другое. И после этого ты продолжаешь говорить о каком-то простом аграфе мусорщике. Но и этого мало. Я чувствую, есть ещё что-то, о чём ты нам не рассказала. Ты упомянула какую-то конструкцию, которую он собрал. А это ведь тоже не просто сделать, да так, чтобы она к тому же ещё и летала. Кроме этого, я стараюсь поймать пеленг нашего разговора, и у меня это не получается. Значит, вы говорите из места, где установлено мощное шифровальное оборудование. Что это за место? Как вы там оказались? И у меня есть подозрение, что заслугой организации нашей виртуальной встречи мы обязаны вашему спасителю. Всё это никак не вяжется с образом того простачка и рубахи-парня, к которому ты всё время стараешься нас подвести.
Эти слова отца сказали многим о том, что первая часть истории их девочек не очень-то порадовала старшее поколение, из неё Конуэл и Адриана сделали выводы, породившие ещё большее количество подозрений и вопросов. Особенно в отношении мужа Леиты и Рахуты. Их избранник оставался непонятен родителям Леиты, поэтому они не могли ему доверять, и тем самым он вызывал у них сильные подозрения и опасения.
Уже собравшись ответить отцу на это достаточно логичное рассуждение, Леита набрала в грудь воздуха, но вдруг услышала какой-то неясный шум. Она обернулась, чтобы понять, что происходит. И в этот момент в том помещении, где находилась девушка, раздались голоса, и на экране визора вновь появилось счастливое личико Рахуты.
— Привет. О чём говорите? — спросила она, но, обратив внимание на хмурые лица родителей Леиты и самой девушки, встревожилась: — Что-то случилось?
— Да так, расследуем небольшой инцидент.
— Какой? — всё ещё не поняла Рахута.
— Оказывается, вы обе замужем, — высказала им обеим Адриана.
А неизменный закадровый мужской голос проявился вновь и произнёс:
— О как? Интересно, за кем же? Что-то мучают меня смутные подозрения.
— Бабушка, не нужно, — как-то разом всполошилась Рахута.
Было заметно, что её антрацитовый цвет щёк потемнел ещё больше. Леита же, наоборот, побледнела и посмотрела куда-то в сторону.
«Смотри-ка, смутились», — подумала Адриана и, рассматривая дочку и внучку, поняла, что такое их поведение почему-то её обрадовало, что эти такие взрослые и самостоятельные девушки где-то в глубине души остались всё теми же маленькими девочками. Её девочками.
Это даже как-то примирило её с мыслью, что они умудрились полюбить одного и того же не слишком разумного аграфа и каким-то немыслимым способом женить на себе этого незнайку, который даже не подозревает о свалившемся на него счастье.
— Ладно, с этим разберёмся, когда вы будете в полной безопасности. — Конуэл, вероятно, решил покончить со всеми делами разом, а не заостряться на одной проблеме.
Как поняла Адриана, возможность пообщаться с неизвестным мужем девочек ему ещё представится, и, вероятно, после этого мужа у них уже не будет.
— Теперь твоя очередь, Рахута, мы ещё не слышали твоей истории, — услышала она слова Конуэла.
Но не успела девушка начать рассказ, как в зал ворвался вихрь из двух аграфов. Родители Рахуты побили все рекорды и добрались до их дома меньше чем за двадцать минут.
— Доченька! — воскликнула Инола, увидев свою дочь на визоре экрана гиперсвязи, и взбежала на переговорную площадку.
Туда же взлетел Ставис, встал позади жены, обняв её и молча рассматривая свою дочь.
— Мамочка, — прошептала Рахута и расплакалась.
Было видно, что девушку старается успокоить её старшая подруга.
Леита встречу с родителями пережила как-то менее эмоционально. Может, её долгое сонное одиночество умерило её чувства, может, с расставанием и отрывом от семьи помогло справиться вновь возникшее чувство близости со своим избранником, но факт оставался фактом: Леита была менее эмоциональна при встрече. Хотя Рахута, как помнила Адриана характеры девочек, как раз всегда была более спокойна и рассудительна.
«Похоже, многое меняется. Вот и поведение девочек изменилось. Та, что была всегда весела и легка, стала спокойной и рассудительной, а другая точно наоборот, не может удержать бури эмоций в себе», — решила она.
Между тем девушка немного успокоилась, было слышно, что ей какие-то мягкие и добрые слова говорит не только Леита, но так и оставшийся пока за кадром мужской голос.
Девушка наконец обратила внимание, что все смотрят на неё, и произнесла:
— Мама, папа, я очень, очень рада вас видеть! А главное, я рада вас вспомнить! Вы не представляете, как тяжело быть аграфом без воспоминаний. И как я рада тому, что они вернулись!
— Я что-то не понимаю, о чём ты говоришь, — спросил отец Рахуты, Ставис.
— Я потеряла память и не помнила ничего, кроме своего имени. А они меня спасли. Просветление наступило только в момент, когда я увидела бабушку и деда, — сбивчиво ответила Рахута.
— Кто они? — опять не понял Ставис.
— Давайте теперь Рахута расскажет свою историю, а всё остальное я покажу вам в записи и расскажу своими словами, — предложил Конуэл.
— Хорошо, — синхронно кивнули Ставис и Инола.
Рахута посмотрела на родителей, перевела взгляд на деда и бабушку, собралась с мыслями и начала говорить, стараясь не вдаваться в подробности:
— У меня не такая насыщенная на события история, как у Леиты. Как вы знаете, нас несколько месяцев назад должны были переводить на лётный полигон, где мы с остальными курсантами осваивали бы мастерство пилотирования транспортных кораблей среднего класса. При перелёте через одну из систем на лайнере прозвучал сигнал тревоги. Мы попытались добраться до спасательных капсул, у некоторых это получилось. Я была одним из таких счастливчиков. Уже находясь в капсуле, я ощутила ряд вибраций корабля, похожих на серию взрывов. Потом капсулу отстрелило от судна, и я увидела, что на наш лайнер напало два каких-то малых крейсера неизвестной модификации и марки. Кроме того, я заметила, как от лайнера отделилось ещё несколько спасательных капсул. Между тем я направила свою капсулу в сторону ближайшей планеты в обход основного боя, когда из-за туш больших кораблей появилось несколько маленьких истребителей, которые стали охотиться на тех, кто успел отделиться от лайнера. Мне показалось, что, прежде чем уничтожить объект, они проводили какое-то его исследование и только потом стреляли по нему. Пока я летела, один из нападающих кораблей выпустил абордажный бот, и тот пристыковался к нашему лайнеру. После этого спасательные капсулы перестали отделяться от перевозившего нас судна. Пока я наблюдала за абордажем, один из истребителей обратил внимание на меня и полетел в мою сторону. Я видела, что случилось со всеми другими капсулами, и не хотела попасть в руки этому истребителю. Поэтому я направила капсулу к странной аномалии, которую обнаружила, направляясь к планете. Я не собиралась в неё залетать, а просто думала укрыться за ней. Но когда пролетала недалеко от неё, что-то произошло, и я потеряла сознание. Следующим моим воспоминанием было, как мне помогают выбраться из капсулы уже на этом корабле. Вот в общем-то и всё. Больше мне рассказать нечего. Ни кто напал на наш лайнер, ни что случилось в том секторе потом, я не знаю. Остальное вам, видимо, уже рассказала Леита. — Немного помолчав, Рахута добавила, вложив особый смысл в свои слова: — Я хоть сейчас внезапно и восстановила свою память, но от принятого решения не отказываюсь, — и замолчала.
— Ну, в общем, другого я от вас и не ожидал, — прокомментировал её рассказ Конуэл.
— А я что-то совсем запуталась, — произнесла Инола.
— И не ты одна, — ответил он ей. — Сейчас вам кое-что расскажет Адриана, и, я думаю, многие вопросы по ситуации у вас отпадут. Ну а с вами, молодые дамы, мы все вопросы будем решать при встрече. — И, осмотрев всех по очереди, Конуэл сказал: — А сейчас я хотел бы поговорить с вашим капитаном, — намеренно выделив слово «вашим».
— Зачем? — сразу спросила Леита.
Отец с недоумением посмотрел на неё.
— Вообще-то мне с ним нужно обсудить много всяких вопросов, от переговоров о месте встречи до его отношений с вами. И многое другое. Например, о его награде за ваше спасение, — опять с какой-то подоплёкой сказал Конуэл.
Девушки на том конце линии переглянулись и как-то синхронно посмотрели в сторону кого-то, вероятно сидящего за пределами видимости камеры.
«А ведь они и правда практически не общаются между собой, но понимают друг друга прекрасно», — заметила Адриана.
— Тарка в мешке не утаишь, — вздохнула Леита и, с какой-то обречённостью посмотрев сначала на Рахуту, потом на их неизвестного избранника, как-то уж слишком тихо начала: — Папа, ты помнишь, я говорила о паре затруднений?
— Ну да, но мы ведь решили, что вернёмся к этому вопросу несколько позже.
— Правильно, но ведь я говорила о паре, а вы пока услышали только об одном из них.
Видимо что-то почувствовав, Конуэл кивнул:
— Ну-ну, я тебя слушаю.
— Так вот это — второе.
Девушки не сговариваясь одновременно поднялись из кресла, где до этого сидели бок о бок, и отошли за его спинку.
— Алексей, подойди, пожалуйста. Мой папа хочет поговорить с тобой.
Послышалось шуршание. Потом прозвучал вопрос:
— Я правильно понял, Леита, твоего отца зовут Конуэл, а маму — Адриана?
— Да, — ответила Леита.
— А твоих родителей, Рахута, я так и не знаю.
— Ставис и Инола, — подсказала девушка.
— Хорошо, я запомнил.
И тут в кресло сел человек, и в экране визора появилось молодое лицо. Девушки положили свои руки на его плечи, а Рахута ещё и облокотилась на него. И этот молодой человек, смотрящий на всех сразу, произнёс:
— Добрый день, дамы и господа. Приятно с вами познакомиться.
Шок — это то слово, каким можно описать вызванную им реакцию.
Подождав немного хоть какого-нибудь отклика и не дождавшись, человек проговорил:
— Мне казалось, что Леита первым делом должна была пожаловаться на меня. С её слов, хуже меня только какие-то ленивые тарки.
Наконец кто-то смог обрести дар речи, правда, это был один из детей:
— Мама, это же человек.
— Сынок, мы видим, — ответила Гелия.
— Мама, а он придёт к нам в гости? А то я никогда так близко человеков не видел.
На его слова, с явно слышимыми нотками ехидства в голосе, отреагировала Тара, сразу разобравшаяся в ситуации:
— А куда он теперь денется.
— Простите, — сразу подобрался молодой человек, — я чего-то не понимаю.
— Да не за что извиняться, это мы повели себя несколько некорректно, — пришла на помощь всё ещё находящемуся в ступоре мужу Адриана.
— Позвольте представиться — Адриана Трекурат Ах Маар, я мама девушки, что стоит справа от вас, и бабушка той, что расположилась слева. Рядом со мной находится мой муж Конуэл Трекурат Ах Маар, за ним — наш старший внук Лаэрт. Справа от меня — родители Рахуты, Ставис и Инола Трекурат Ах Маар. Внизу в зале находятся две наши невестки и два маленьких внука, но вам их не видно.
— Приятно познакомиться со всеми вами.
— Да, и нам очень приятно. А теперь не откажите в любезности, нам очень хочется узнать, как же зовут мужа наших девочек.
— Извините, кого? — не поверил произнесённому человек.
— Мужа.
— А я подумал, что ослышался. Меня зовут Алексей Сурок Скарф.
— Скарф, значит. — Отец Леиты переглянулся со своим сыном, который был, видимо, уже в курсе всей истории.
И исчезнувшее ранее желание убить наглеца, посягнувшего на его девочек, сейчас явно читалось на его лице вновь.
Между тем молодой человек поинтересовался:
— Но для меня остался неясным вопрос о замужестве ваших дочерей, а самое главное, почему я ничего не знаю об этом. — Алексей, закинув назад руки, ухватил упирающихся девушек и притянул так, чтобы их было видно и ему, и на другом конце канала, и попросил: — Дайте мне несколько минут поговорить с Леитой и Рахутой. А то, судя по бешеному блеску глаз мужчин, стоящих напротив меня, я не знаю, вероятно, самого главного.

 

Притянув упирающихся девушек перед собой, я начал сверлить их тяжёлым взглядом.
— Ну и кто из вас мне объяснит, в чём всё-таки дело и почему чьи-то папы готовы убить меня на месте? И что произошло сейчас с теми двумя вечно пытающимися поддразнить меня девушками? Сейчас передо мной стояли две нашкодившие школьницы.
— Ты наш муж, — тихо, даже с какой-то долей страха произнесла Леита.
— Это я уже понял. Хотя, на мой взгляд, это невероятно. И как давно я ваш муж? — спросил я. — И почему такое вообще произошло? Без меня меня женили, так говорили на моей родине. И почему столько страха в голосе?
Леита посмотрела на меня и, собравшись с мыслями, а скорее, поднакопив решимости, начала объяснять:
— Первое: ты видел нас обнажёнными.
— Вроде как ты сама утверждала, что такое и раньше случалось, и ничего страшного в этом нет. Никакого урона чести и всё такое. Помнится, я у тебя это уточнял, чтобы ненароком не обидеть ни тебя, ни потом Рахуту, — возразил я.
— Ну да, никакого урона нам это не несло, ведь такие прецеденты, если они случались, чаще всего для мужчины заканчивалось ритуалом вхождения в семью.
— И что это за ритуал?
— Это в большей мере даже не ритуал, а испытание. Хоть мы сейчас замужние, но твоими жёнами окончательно можем стать только после него.
— И что в этом испытании такого страшного?
— По сути, ничего. Претендент должен показать, что он достоин вхождения в любой род или семью. По большей части это формальность. Например, если ты хороший боец, то тебе дадут возможность показать это, если учёный, то позволят продемонстрировать свои достижения, если ментант, то оценят твои способности и возможности. Всё это направлено на укрепление рода или семьи.
— С этим понятно, и я не вижу ничего страшного, — кивнул я, хотя и догадался, что все прелести мне только собираются описать.
— Да, ничего страшного, если это испытание идёт по взаимной договорённости, а не как оно проходило тысячелетия назад.
— А вот с этого момента поподробнее.
— Помнишь, я говорила, что мало глупцов, способных пойти на нарушение каких-то общественных норм, и что мы спокойны за свою честь и достоинство в любом случае.
— Да.
— А теперь представь, что это становится настоящим испытанием, где тебе запрещается наносить вред роду или семье, к которым ты хочешь присоединиться, а они, например, поставили себе цель примерно наказать тебя или вообще убить. И здесь речь идёт не о том, чтобы просто оценить твоё мастерство, а чаще всего о том, чтобы тебе выжить и унести ноги. Род может выставить всех своих лучших бойцов, магов, технарей только для того, чтобы похоронить неугодного претендента. И тебе придётся столкнуться именно с этим вариантом испытания. Только когда глава рода или семьи признает тебя достойным, они подтвердят твоё право на нас и благословят наш союз. Иначе мы вынуждены будем стать изгоями и покинуть территорию империи. Или мы можем отказаться от тебя и остаться на территории империи, но тогда на нас на всю жизнь ляжет пятно позора. Нас начнут игнорировать в обществе, у нас не будет никакого будущего на территории империи. А за её границы нам не будет хода, или опять же только в качестве изгоев. Ну вот вкратце и всё.
Леита, придвинувшись ко мне поближе, постаралась заглянуть в глаза. Практически синхронно с ней это же попыталась сделать и Рахута. Как следствие, они столкнулись прямо передо мной, чем вызвали невольную улыбку.
Посмотрев на смутившихся девушек, я притянул обеих к себе.
— Ради вас можно совершить всё что угодно, а не только пройти какое-то испытание. Так что прорвёмся, — приободрил я несколько погрустневших жён и прижал их к себе.
И тут со стороны визора донеслось:
— Вы там поскромнее себя ведите, мы всё-таки ещё на связи. Ну, вы посмотрите, каков наглец. — Это высказался отец Леиты.
Мы с девушками посмотрели на экран визора и застали забавную картину того, как на нас улыбаясь смотрят две женщины и хмуро рассматривают мужчины. Но вот стального блеска, обещающего мне долгую и мучительную смерть, я уже не заметил.
— Эта проблема мне не грозит расправой сразу же при первой встрече с вашими родственниками? — уточнил на всякий случай я у девушек.
— Не особо, — ответила Рахута. — Тебя должны наказать на родовом полигоне, так что время осмыслить всю глубину твоей ошибки у тебя будет.
— Да и папе, похоже, понравились твои последние слова о том, что ради нас ты готов на свершения, вон он даже убить тебя готов не сразу, а помучает немного, — усмехнулась Леита.
— Шутить изволите. Ну ладно, ладно. Посмотрим, как вы запоёте, когда меня там будут ваши любимые папочки ухайдакивать. — Я посмотрел на своих красавиц. — Пора возвращаться к прерванному разговору с твоим отцом. — Я немного отстранил девушек, но так и не отпустил их.
«А что, мне нравится их обнимать, а сейчас они, похоже, немного не в себе и не отталкивают меня сразу же. Так почему не совместить приятное с полезным, пока они не опомнились и я не схлопотал по своим шаловливым ручкам, — подумал я. — А ведь действительно приятно, и это они ещё в одежде».
Но надо собраться с мыслями, экзамен ещё не пройден. Сейчас будет очередной его этап.
— Сэр, я готов вас выслушать, — обратился я к отцу Леиты.
Тот ответил мне уже довольно спокойным деловым тоном, в котором не чувствовалось никаких эмоций.
— Нам нужно обсудить место встречи и дату, когда вы сможете туда прибыть, — сказал он.
— Знаете, я предположил, что именно это вы и захотите обсудить в первую очередь, и поэтому подготовил несколько вариантов, но наиболее рациональным и приемлемым считаю этот. — Я вывел на карту один вызвавший мой интерес сектор. — Я закачал обновлённые карты ближайших к фронтиру секторов Содружества. Просмотрев все подходящие системы, я обнаружил, что в секторе Кер недавно сформирована военно-патрульная база Рон-7, где размещено одно из отделений Седьмого флотского подразделения. Кроме того, на этой станции есть несколько перевалочных баз различных крупных торговых компаний. А самое главное, там расположен один из малых филиалов вашего посольства на территории Содружества. Поэтому, прибыв туда, за его стенами в случае чего можно будет укрыть девушек.
— Неплохое место. Подождите минутку, я проверю, что это за сектор и база. Рон-7… — Через несколько секунд Конуэл откликнулся: — Да, нашёл. Удобное место встречи. Туда мы сможем достаточно быстро и просто попасть. Прикрывшись тем, что нам нужно в одно из торговых представительств. В какой срок вы доберётесь туда? — спросил он.
— Быстро, порядка четырёх-пяти дней. Вам, как я понимаю, может понадобиться больше времени?
— Да, порядка двух недель, и то если вылетим сегодня.
— Тогда мы постараемся подгадать и прилететь к вашему прибытию туда, через две недели, — предложил я.
— Да, нечего лишнего светить Леиту с Рахутой на территории Содружества, — согласился Конуэл. — Люди питают повышенный интерес к нашим женщинам.
— Я это прекрасно понимаю, — улыбнулся я. — Ещё что-то?
— Нет, — помотал он головой, но потом, как-то странно на меня посмотрев, попросил: — Берегите наших девочек.
На что я ответил ему:
— Вы, наверное, просто забыли: теперь они и мои.
— Простите. Забыл. — Он немного помолчал. — Мы обсудили все основные вопросы. Можно нам немного поговорить с девочками наедине? — попросил уже вполне вежливо и спокойно глава рода.
— Да, конечно, — ответил я. — Только, думаю, вам стоит знать ещё кое-что как руководителю имперской службы безопасности.
— И что же это? — нахмурился Конуэл, вероятно почувствовав какие-то не очень приятные новости.
Я посмотрел на девушек, потом на отца Леиты и продолжил:
— На этом узле связи, с которого сейчас идёт передача, нами было обнаружено девять странных существ. Они атаковали меня при встрече. После того как я рассказал девушкам о тех, кто на меня напал, Леита сказала, что по описанию они очень похожи на каких-то монстров из ваших легенд и сказаний. Этих существ у вас в империи называли «дети ночи».
— Что?! — вскричал Конуэл. — Быстро убирайтесь с этой станции! Эти существа не легенда, они очень опасны!
— Да, я знаю, но все они уже уничтожены, — постарался успокоить я отца Леиты. — На станции в настоящее время кроме нас троих нет никого. Это проверено.
— «Дети ночи» обладают возможностями опытных убийц и диверсантов. Кроме того, они умеют очень хорошо прятаться. Вы могли их просто не заметить! — всё ещё взволнованно проговорил Конуэл.
— Всё это я знаю, мне представился случай оценить все их «достоинства». Но у меня есть один способ для их обнаружения. И он работает. Поэтому я уверен, что на станции кроме нас никого нет.
— Хорошо, буду надеяться на ваше благоразумие, а не пустую браваду, — не очень мне поверив, проговорил опытный аграф и замолчал, выжидающе посмотрев на меня, будто чувствуя, что это ещё не всё.
Так оно и было.
— Есть ещё кое-что. На этой станции мы обнаружили множество трупов, среди которых было шестьдесят девять аграфов. Я сохранил образцы тканей, взятые у каждого разумного, найденного здесь, и при встрече смогу передать их вам для дальнейшего опознания.
— Хорошо, — одобрил мои действия Конуэл.
— В дополнение ко всему сейчас я перешлю весь уже полученный и накопленный материал по моему столкновению с ними и экспресс-исследованию, проведённому мной. Особенно прошу уделить внимание одному из нападающих. По нему у меня получились странные результаты. Отчёт об этом субъекте стоит первым в списке.
— Да, пересылайте, это не будет лишним. — Подтвердив начало передачи, он посмотрел на свою жену: — И Леита говорит о простом мусорщике! Да он действует лучше многих моих агентов! Хотя я, по-моему, повторяюсь, — проворчал Конуэл и снова повернулся к визору, потребовав: — Быстрее покиньте станцию. Ваша идея с базой, где есть силы Содружества, приобретает ещё больше плюсов. Постарайтесь уничтожить все следы пребывания на станции. Иначе они смогут найти вас.
— Да, я думал уже об этом и поэтому отдал приказ на размонтирование всех устройств памяти и станционных искинов. Также я сниму отсюда гиперпередатчик, а саму станцию заминирую, — отчитался я.
— Правильные шаги. Ещё я бы прикрыл отход какими-нибудь беспилотниками, чтобы они создали ложные инверсионные следы, но у вас, как я понимаю, нет такой возможности.
— Нет, но здесь кругом минные поля и несколько оружейных платформ. Я настрою их так, что они будут считать врагами всех, кроме нас. Кроме того, я уйду из системы окольными путями, чтобы оставить ложные следы и указать неверное направление. Так что максимально безопасный отход из системы и сокрытие следов постараюсь обеспечить.
— Хорошо. Тогда до встречи, не отвлекаю вас. Готовьтесь к отлёту, и потщательнее. От этого зависит жизнь наших девочек.
— Буду стараться, так как жизнь моих девочек от этого зависит не меньше, — ответил я и встал с кресла. — Ну что, я пошёл проводить подготовительные мероприятия, — обратился я уже к Леите и Рахуте. — А вы пока общайтесь с родственниками. Заодно следите за входящими сообщениями. Приблизительно через три часа должен прийти ответ от штаба флота о подтверждении на сделку. После его получения я приступлю к демонтажу оборудования. Когда у меня всё будет готово к раз-монтированию, я вас предупрежу, и вам придётся попрощаться. А потом мы покинем станцию.
Уже собираясь выходить из рубки управления, я услышал в спину:
— Спасибо тебе, человек.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7