Глава 57

Тейтум сидел в машине, застыв в нерешительности. Он понимал, что, скорее всего, ему следует поехать домой, но сомневался в обитаемости дома. Агент приехал ночью, бросил один взгляд на гостиную и свою спальню – и ушел, заперев за собой дверь. Он спал в машине, что его вполне устраивало. Люди недооценивают радость ночевки в машине. Свернутая шея, леденящий холод в четыре утра, бездомный парень будит стуком в окно… хорошее времечко, просто отличное.

Утром Тейтум позвонил Марвину и несколько минут орал на него. Старик терпеливо слушал своего разъяренного внука. Похоже, он провел ночь у своей подруги и сейчас пребывал в бодром настроении. В конце концов, когда у Тейтума закончились и слова, и ярость, Марвин пообещал прислать кого-нибудь убрать в доме. Увидев богопротивные деяния, сотворенные с его диваном, Грей был уверен, что тут не обойтись без огнемета и экзорциста. Вообще если подумать, экзорцист с огнеметом отлично зайдет в кино. Фильм можно назвать «Гори, демон, гори». Экзорциста должен играть Доминик Перселл; это не обсуждается.

Тейтум вздохнул, сосредотачиваясь. Настоящей причиной, по которой он не ехал домой, было беспокойство. Он провел с Зои целую неделю и, хотя психолог могла чудовищно раздражать, начал получать удовольствие от ее компании. А с того происшествия в ней что-то… испортилось.

Он пролистал в телефоне адресную книгу, нашел ее имя и позвонил. Она ответила после третьего гудка.

– Алло?

– Зои, это Тейтум.

– Ага, я знаю. Ты у меня в списке контактов.

– Ну да. Ммм… я хотел спросить, как ты.

– Отлично.

– Как твое бедро? И швы…

– Тейтум, все отлично. Спасибо, что позвонил.

– Подожди. – Он раздраженно побарабанил по рулю. – Слушай, я надеялся, что смогу заскочить.

– Зачем?

– Убедиться, что с тобой все о’кей.

– Я же сказала тебе, что со мной все о’кей.

– Ну… так я буду спокойней спать по ночам, а?

Пауза.

– Хорошо, – сказала Зои. – Я живу в «Дейл Форест апартментс». Это в…

– Я знаю, где это, – перебил Тейтум, взглянув в окно машины на табличку с надписью «Дейл Форест апартментс». – Я недалеко. Могу быть через пять минут.

– О’кей.

Она дала ему номер квартиры и повесила трубку.

Он терпеливо выждал четыре минуты. Зои незачем знать, что он заранее отыскал ее адрес. Потом вылез из машины и пошел к ее квартире.

Дверь ему открыла молодая темноволосая женщина с завораживающими зелеными глазами.

– А, привет, – сказала она, улыбаясь и подняв одну бровь. – Вы, должно быть, Тейтум.

Они с Зои были очень похожи.

– А вы – Андреа, – сказал он.

– Входите, – предложила она, еще раз оглядев его с ног до головы.

Тейтум почувствовал себя объективированным. Елки, он больше, чем просто симпатичная мордаха…

Грей прошел в квартиру и оказался в маленькой гостиной. Зои сидела в кресле, на коленях открытая коричневая папка. Она просматривала ее содержимое, хмурилась; когда Тейтум вошел, подняла на него взгляд. Грей почувствовал, как у него кольнуло в сердце, когда он увидел синяк у нее под глазом, ссадину на лбу, черные стежки швов на шее. Ее глаза были красными и уставшими. Тейтум считал себя прогрессивным – «вперед, девичья сила» и все такое, – но при виде Зои в таком состоянии ему захотелось обнять ее и утешить. А потом уничтожить мужчину, который сотворил с ней это.

Резкость в ее взгляде ясно сказала ему, что, попытайся он обнять Зои, она откусит ему голову. Тейтум прочистил горло.

– Эй, рад видеть тебя, – он поискал какое-нибудь бодрое слово, – сидящей.

Будто желая ухудшить ситуацию, она встала, поморщившись.

– Приятно, что ты смог заскочить. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Э-э…

– Я принесу вам чашку кофе, – предложила Андреа.

Зои обернулась к сестре.

– Я могу сама…

– Тебе нужно сидеть или лежать, – отрезала девушка тем же непреклонным тоном, который Тейтум всю неделю слышал от Зои. Он улыбнулся.

– Что? – спросила та.

– Ничего, – невинно ответил он.

Она села обратно и положила папку на кофейный столик, рядом со стопкой похожих и разбросанными бумагами.

– Что это? – спросил Тейтум. – Я думал, ты не должна работать.

– Ну, поскольку мы больше не занимаемся чикагским делом, это не работа. Я считаю это хобби.

Грей сел в соседнее кресло, взял одну из папок и открыл ее. Это было дело, фотокопии всех документов расследования. Бумага пожелтела от времени, а распечатанные фотографии места преступления были зернистыми. В папке находился крупный снимок обнаженного женского тела, лежащего в чем-то вроде пруда. Жертву звали Джеки Теллер.

– Это одна из жертв Рода Гловера? – спросил Тейтум, изучая подробности.

– Зависит от того, кого ты спросишь, – ответила Зои. – Это девяносто седьмой год, одна из трех жертв мейнардского серийного убийцы. Если спросишь полицию, они либо скажут, что дело не раскрыто, или заявят, что ее убил подросток по имени Мэнни Андерсон. Что нетрудно сказать, поскольку он мертв.

Тейтум кивнул, потом заглянул в остальные папки и посмотрел на Зои.

– У тебя тут копии с убийств в Чикаго?

– Ага.

Андреа вошла в гостиную, когда Тейтум изучал еще одно досье из Мейнарда. Сестра Зои протянула ему чашку кофе.

– О’кей, – сказала она. – Я ухожу. У меня вечерняя смена. Вернусь, как только освобожусь.

Зои взглянула на нее.

– Тебе не нужно…

– Я здесь сплю. Я могу тебе понадобиться. Это не обсуждается, – сказала Андреа. – Пока, Тейтум. Приятно было познакомиться.

И она захлопнула за собой дверь.

Грей отложил папку и посмотрел на бумаги, разбросанные по столику. Все они были с какими-то записями; одни выглядели старыми, другие – свежими. Он протянул руку к одной из них. Зои практически выхватила у Тейтума лист и шлепнула его по руке.

– Это личное, – сказала она.

– Правда? – спокойно спросил агент; он подозревал, что это за бумаги. – Я видел, как ты делала заметки, когда работала над профилем чикагского убийцы. Эти листы подозрительно похожи на те заметки.

– Я включила профиль в отчет, – резко отозвалась она.

– Да. – Он кивнул. – Но эти – сырой материал.

– И?..

– Я хочу их просмотреть.

– Нет.

Тейтум вздохнул.

– Зои, мы вместе выслеживали этого парня. Дело пошло к чертям лишь потому, что ты мне не все рассказала.

Ее губы сжались в такую тонкую линию, что стали практически невидимы.

– Послушай, – намного мягче сказал он. – Я признаю, что не верил всерьез в твою… профессию. Но я неделю смотрел, как ты работаешь, и это открыло мне глаза. Ты – классный специалист. Ты способна читать место преступления так, как я никогда не смогу.

Выражение лица Зои смягчилось, глаза расширились.

– Но даже ты можешь допускать ошибки, – продолжил Тейтум. – Может быть, ты все-таки поделишься со мной этими записями? Пожалуйста! Мы сможем их обсудить. Я обещаю, что никому о них не расскажу, о’кей?

С секунду она колебалась, потом убрала руку с бумаг.

– Это по чикагскому серийному убийце. – Указала на три листка. – А это, – обвела рукой остальные бумаги, в основном пожелтевшие и мятые, – заметки к профилю, который я делала на Рода Гловера. За много лет.

Грей порылся в старых бумагах, пока не нашел одну, на вид самую древнюю. Заметки были написаны на листке, вырванном из блокнота на пружинке. Почерк Зои был более округлым, а внизу она нарисовала несколько котов.

Тейтум просмотрел записи. Некоторые фразы были по нескольку раз подчеркнуты, вроде «Соврал о пожаре и о встрече с Сарой Мишель Джеллар». Зои несколько раз обвела слова «пруд Дюрана». А в самом низу – «Серые галстуки!!!!».

– Я написала это, когда мне было четырнадцать, – сказала Зои.

Ей было неловко, как человеку, который втайне сочинил поэму и сейчас наблюдает за первым читателем.

– Я хранила это в основном… как память.

– В память о старых добрых днях, когда ты выслеживала серийных убийц?

– Зря я согласилась. Дай сюда…

– Прости, – торопливо сказал Тейтум. – Я не собирался иронизировать. Извини.

Зои впустила его, позволила читать записи, равноценные дневнику. Сейчас не время для идиотских шуток. Грей начал читать остальные листки и в какой-то момент растерялся.

– Я не понимаю, – произнес он. – Ты писала это о Роде Гловере. Некоторым записям больше десяти лет. Но ты упоминаешь конверты с галстуками, так как же…

Зои резко встала и пошла к двери.

– Подожди здесь, – бросила, не оборачиваясь.

Тейтум слышал, как она заходит в другую комнату, потом послышался звук вроде выдвигаемого ящика. Зои вернулась, неся пачку коричневых конвертов. Она бросила их на столик. Два соскользнули на пол, и Тейтум подобрал их. Открыл один и заглянул внутрь.

Серый галстук.

Он проверил еще два. В каждом лежал серый галстук. Некоторые конверты были очень старыми, другие – новее. Все были отправлены по почте; один – в Мейнард, несколько – в Гарвард, потом на два разных адреса в Бостоне. Верхний, один из упавших на пол, был адресован в «Дейл Форест апартментс». На всех стояло имя Зои.

– Здесь одиннадцать конвертов, – оторопело сказал Тейтум.

– Он отправил четырнадцать, – твердым голосом, с вызовом, ответила Бентли. – Я отдала первый копам в Мейнарде. Те с ним ничего не сделали. Когда начала работать на ФБР, я отдала один старшему агенту. Она едва не перестала работать со мной – решила, что я одержима какими-то подростковыми воспоминаниями. Третий я сожгла. Потом стала собирать их. Несколько раз устраивала проверки на отпечатки пальцев или следы ДНК. Ничего.

– И в каждом конверте был серый галстук?

– Да, – резко ответила Зои.

Потом тише добавила:

– В нескольких были рисунки. Как меня насилуют. Гловер – очень пристойный художник. Я… я их выбросила.

Тейтум вновь боролся с внезапным порывом обнять ее.

– Ты не станешь рассказывать об этом Манкузо, – сказала она; под холодным, безжизненным тоном пряталось отчаяние. – Я перестала сообщать о них, потому что никто не принимал меня всерьез.

Грей уже достаточно хорошо узнал Зои, чтобы понимать – сильнее всего она не терпит, когда ее не принимают всерьез.

– О’кей, – медленно произнес он. – Итак… Похоже, Род Гловер одержим тобой. Почему?

– Вот самая короткая версия – я заподозрила его, вломилась в его дом, нашла склад «сувениров» и сообщила о нем в полицию, – сказала Зои.

– Буду рад через пару минут услышать длинную версию, но, если уж на то пошло, почему его не арестовали?

– Они мне не поверили, – ответила Зои, зло скривив губы. – Решили, что я просто устроила истерику на почве его склада порно. И у них был подозреваемый. А у Гловера – крепкое алиби для последнего убийства.

– Насколько крепкое?

– Очень. Он был в поисковой группе, которая искала третью жертву как раз в то время, когда ее убили. Его несколько раз видел мой папа. И другие люди. Я говорила с ними.

– И как ты это объясняешь?

– Я не знаю. – Зои беспомощно пожала плечами. – Может, был еще один убийца… Или Гловер как-то улизнул из поисковой группы, убил девушку, а потом вернулся… Если бы полиция занялась этим, они разобрались бы.

– Хорошо, – сказал Тейтум. – Теперь я хочу получить всю историю, а не краткую сводку. Откуда ты знаешь Рода Гловера и что именно случилось в Чикаго?

И Зои рассказала ему. Грей недоверчиво слушал, пока она описывала, как четырнадцатилетней девочкой ввязалась в поиски серийного убийцы. Рассказ попахивал сюрреализмом… однако вполне соответствовал этой женщине. Она в общих чертах описала, что случилось непосредственно перед нападением в Чикаго. Тейтум кивнул.

– О’кей. Вопрос: почему ты считаешь, что это Род Гловер убивал и бальзамировал женщин в Чикаго?

– Что? – Она потрясенно уставилась на него.

– Я хочу сказать, ты изложила косвенные причины. Он оставлял галстуки у памятников. Он следил за тобой. Он пытался изнасиловать и убить тебя. Но ничто не связывает Рода Гловера с бальзамированием. Почерк в последних убийствах сильно отличается…

– Серийные убийцы все время меняют свой почерк.

– Да ладно! То есть, конечно, немного меняют, пробуют новые штуки, но не настолько радикально.

– Все убийства были связаны с водой…

– Нет, – возразил Тейтум. – Жертвы Гловера были в воде. Чикагский убийца размещал своих жертв у воды. А Вероника Мюррей, самая ранняя жертва бальзамирующего убийцы, вообще не была рядом с водой, когда ее нашли.

– Может, я ошиблась насчет нее… Ее не бальзамировали.

– Ты не ошиблась. Этого убийцу не интересует вода. Он выбирал эти места, потому что ночью там никого не бывает и потому что они подходили позам, которые он придавал телам.

– Я права, – сказала Зои. – Всех этих женщин убил Род Гловер.

– Посмотри на свой начальный профиль. – Тейтум яростно постучал пальцем по бумаге. – Помнишь? Методичный. Помешанный на контроле. Разве это соответствует мейнардскому серийному убийце, который просто хватал женщин, бродивших в безлюдных местах, жестоко насиловал их, убивал, а потом бросал прямо там?

Зои рассерженно уставилась на него, он – на нее, с вызовом. Никто не отводил взгляд.

– Вот что я думаю, – наконец сказал Тейтум. – Скорее всего, Род Гловер убил тех двух женщин в две тысячи восьмом. Черт, он сам признал, что убил одну, без всяких намеков с твоей стороны, верно? Но, помимо этого, он заморочил тебе голову. Да, он посещал все эти места, оставил для тебя конверты, когда прочитал твое имя в новостях. Он решил выслеживать тебя, наверное, надеясь застать тебя врасплох в каком-нибудь переулке. И, к его радости, ты отправилась прямиком в одно из его любимых мест, где он уже убил Памелу Вэнс. А парень, который убивает женщин и бальзамирует тела… я считаю, это кто-то другой.

– Ты ошибаешься, – сказала Зои.

– Почему?

– Потому что так подсказывает мое чутье, – огрызнулась она. – Ну да, разумеется, я хорошо знаю свое дело. Но это не только опыт и дедукция. В большей степени это инстинкты, и они говорят, что это Гловер.

– А я говорю, что твоим инстинктам нельзя доверять, когда речь идет об этом психе. Он одержим тобой, тут сомнений нет. Но знаешь, Зои, ты точно так же одержима Гловером.

– Иди к черту.

Тейтум молча смотрел на нее. В ее взгляде была только ярость, подчеркнутая синяком под одним глазом.

Наконец он вздохнул.

– Уже поздно. Отдохни немного, ладно?

Она не шевелилась, пока Грей вставал и шел к выходу. Он открыл дверь и в последний раз оглянулся на Зои. Потом вышел и закрыл за собой дверь.