ГЛАВА 9
— Осторожно! — Кай с улыбкой поймал меня за талию, не дав пересчитать ступеньки на крыльце магазинчика, из которого мы только что вышли.
Я улыбнулась в ответ, довольно огляделась. Набережная, залитая солнцем, череда лавок и кафе, шум прибоя и крики чаек, запах соли. И надежный фейри, готовый в любую секунду подхватить. С ним я чувствовала себя как за каменной стеной. Можно было наслаждаться прогулкой, а не думать, где именно застрянет каблук и откуда оторвется пуговица. Но главное, с Кайденом я забывала про неприятности, про проклятия, про темное везение и поездку во дворец.
— Куда дальше? — Кай поправил ремень сумки, куда я складывала купленные семена и безделушки.
Каюсь, не удержалась и заглянула в сувенирную лавку. Мама и девочки любят разноцветные ракушки, поющие тихими голосами. А Ула, как и все ундины, обожает жемчуг. В итоге я купила каждой по ракушке, а младшим — по жемчужине на декоративной серебристой нитке. Подаришь одной — вторая расстроится. Хоть у мелких почти год разницы, ведут они себя как близнецы.
Напишу, что безделушки привез знакомый Кайдена, у которого я как раз сейчас должна обследовать плантации. Лгать было противно, но сказать правду я не могла — слишком высоко сидят те, кто замешан в истории с проклятым везением и моим рождением. Таким моя семья — что сорняки у дороги, раздавят и не заметят.
Легкое прикосновение к щеке вернуло меня на набережную. Кай приподнял пальцами мой подбородок и, глядя в глаза, уверенно сказал:
— Ты обязательно вернешься к ним.
Я тоже себе часто так повторяла.
— Я знаю. — Если говорить уверенно, сомнения отступают.
— Правильно, нельзя сдаваться, — светло улыбнулся Кай.
Непривычные, искренние, открытые улыбки заставляли улыбаться в ответ. Тянуться к фейри, точно к солнцу. И обжигаться, вспомнив, что он охотник. Но ведь сегодня такой чудесный день, можно немного помечтать? Сделать вид, что он просто фейри, а я — просто девушка и мы гуляем по набережной. И нет злющей котоболонки, оставшейся в гостевом домике у станции и заявившей, что нормальные нелюди не топают куда-то ни свет ни заря, они отсыпаются после бессонной ночи, потому как во дворце будет не до отдыха. И нет дворца. И темного везения. И самого темного.
Есть я, Кай, солнце, море и теплый камень под туфлями. Камень — предательски скользкий.
Я со смехом вцепилась в Кайдена, он обнял меня за талию, согрел теплом, окутал ароматом полынной степи.
— Знаешь, такими темпами меня скоро действительно придется таскать на плече, как куль с мукой!
— Или носить на руках. — Серые глаза смотрели в душу, щекам стало жарко, сердце забилось быстрее.
Нарочно или случайно он меня смущал, я не знала, но мне это нравилось.
— А как ты понял, что я думаю о родных? — Я потянула Кая дальше.
Хотелось до конца осмотреть набережную. Время только перевалило за полдень, так что до вечера вполне можно успеть налюбоваться на синее, как васильки, море.
— Много раз видел такой взгляд у других. — Кай остановился, задумчиво уставился в набегающие внизу на берег волны. — Иногда в зеркале.
Фейри подошел к каменному парапету, поставил сумку, убедился, что я опираюсь на перила и не собираюсь вместе с ними планировать в море. Для надежности обнял рукой за талию.
— Кай, ты был далеко от дома? Ты что-то вспомнил? — обернулась я к фейри.
По загорелому лицу скользили светлые блики от воды, ветер шевелил темные, почти черные волосы. Забавно, оказывается, они у него цвета кофе.
— Вспомнил. Не так много, как хотелось бы. — Рука на талии сжалась чуть сильнее. Кай вздохнул и с едва заметной улыбкой продолжил: — Я помню отца и мать, но не знаю их имен.
Я придвинулась ближе к Каю. Мои слова сейчас не нужны — ему надо самому выговориться. Фейри это понимал, хотя я видела, что это для него непривычно. Оно и понятно: не во всех семьях, как у нас, принято делиться горестями, радостями и сомнениями.
— Зато я помню, как отец учил меня держать меч, драться на ножах. Потом пригласил наставника. А мама… Она обожала полосатые розы. И у нее был очень тихий голос, но ее всегда слышали. Я много учился — меня отправили к фейри. Я помню города на холмах.
— А где жили родители?
— Не знаю. Светлый дом… где-то, но не у фейри точно. Потом служил… — Кайден поморщился. — Я был кем-то… военным, скорее всего… А потом…
Он запрокинул голову, посмотрел на небо. Ему было тяжело говорить о прошлом, которое приходилось собирать по лепесткам, даже не зная, что за цветок там рос когда-то.
Возможно, я сделала глупость — обняла Кая, прижалась к его груди, стараясь передать тепло и то, что я рядом, тут. Семья и друзья — это то, что учит нас сочувствовать, любить, помогать, идти на уступки, то, что не дает сердцу покрыться толстой скорлупой равнодушия, закрывшись в сухом бутоне одиночества.
Кай напрягся, точно натянутая струна, его дыхание шевельнуло мои волосы… И фейри тихо рассмеялся, обнял в ответ. Если бы не прохожие, так бы и стояла! Но от косых взглядов уже начинала зудеть спина, поэтому пришлось отпустить Кая и отступить. И оступиться. Фейри со смешком поймал меня, не дав проверить, так ли далеко море, как кажется с высоты мощенной камнем набережной.
И мы побрели дальше. Гуляли до заката. Ели купленные у разносчика гребешки, креветки, запивали солоноватым морсом из водорослей. Потом заглянули в службу доставки, отправили покупки. К станции я возвращалась уставшая и странно довольная.
Однако ломоту в мышцах мгновенно унесло в направлении моря, стоило увидеть у домика облачную колесницу. В нее были запряжены два грозовых коня. Черно-синих, как тучи перед ураганом, с сизыми гривами и хвостами. Никогда не видела таких скакунов! Наверняка для создания этих красавцев сильфы поймали бурю! Это вам не обычные серые, которые становятся грозой, если вдруг слетает магическая сбруя.
Я торопливо потащила Кая к повозке. У облачного колеса стоял Маэль в дорожном костюме, рядом сидела желтая в коричневое пятнышко болонка. На недовольной морде Эмриса было написано все, что он думает о собаках, о болонках и об этом мире в частности.
— О, я же говорил! — тявкнул он, когда я остановилась в шаге от грозовых красавцев.
Ближе подойти побоялась — с моим невезением магическое плетение слетит моментально. И будет городу внезапное стихийное бедствие.
— Ну? Есть еще сомнения? — Эмрис ухом показал на нас.
Маэль согласно кивнул.
— Вот! — обрадовался наш болонкокот. — А то учинил мне допрос! Кто, откуда, почему, для чего! Кай, Летта, вы ведь поели? А то у нас тут господин… э-э… возница торопится! Вещи в корыте… в карете, конечно же в карете!
— Как же здорово, что во дворце ты будешь молчать! — Маэль подхватил Эмриса с земли, демонстративно почесал за ухом. — У-ти хороший!
Болонка зарычала, точно лев.
— Привыкай, — хмыкнул наш возница. — Дамы любят тискать мелкую живность вроде тебя.
Мелкая живность оскорбленно оскалилась, зубы прямо на глазах подросли, да и пасть стала больше.
— Особенно такую славную. — Я забрала Эмриса у Маэля, спасая фейри от мести проклятия, скорее напоминающего пушистую рыбу-живоглота.
Кай, в глазах которого прыгали смешинки, помог нам устроиться на заднем сиденье и уселся рядом. Маэль занял место возницы, щелкнул воздушный ремень, и колесница, встав на облачные колеса, взмыла в алеющее небо. Мы не летели, мы неслись! Темные грозовые скакуны, обернувшись черными молниями, мчались впереди. Небо и земля слились в единое целое, казалось, мы в туннеле, подкрашенном сизо-красным светом. Не будь на колеснице защиты, нас бы размазало по задней стенке.
Всего один час, и мы притормозили. Маэль обернулся, хитро подмигнул. Я замерла, открыв рот от восторга.
Белоснежные изящные башни на фоне алого неба, вырастающие из розовой пены облаков, выглядели потрясающе!
Облачные города в лучах закатного солнца казались до странного знакомыми. Охотники — редкие гости у сильфов, воздушные маги предпочитают справляться сами, а если и приглашают слуг богини ночи, то не распространяются об этом. Однако Кайден был уверен: исполняя волю Неназванной, он не заходил в земли сильфов. Ни разу его нога не ступала на территорию Арвейна, а тем более так далеко, у самой столицы, Энфиса.
Откуда тогда уверенность, что вон та твердыня, на самом пышном облаке, которая забралась выше остальных, — именно Энфис? А то, что над ней, городок поменьше, — королевский дворец?
В памяти всплывали непонятные обрывки, кружились, как листья осенью, и никак не складывались в картину.
Но Кайден знал — он тут был. Не просто был — жил! И уверенность крепла.
Когда колесница пронырнула через пышную пену розовато-голубого тумана облаков и заскользила над извилистыми улицами, в душе Кайдена отдалось теплом узнавание. Глядя, как сияют хрусталем и белым камнем изящные домики, как зажигаются первые фонари-шары, закрепленные воздушными вихрями, он улыбался. Светлые цвета во всем: в отделке домов, в украшениях и в одежде, светлые волосы и облачные крылья гуляющих. Невесомые повозки, скользящие над улицами и ныряющие за границу облачного города. Как же давно он этого не видел…
Казалось, стоит немного напрячься, и вспомнишь, какая из улиц дороже сердцу, где твой дом. Однако ничего не выходило. И это раздражало.
Ладонь Кайдена стиснули тонкие пальцы. Он оторвался от созерцания проплывающих внизу домов, Летта обеспокоенно вглядывалась в его лицо. Кай, не желая ее расстраивать (и без его проблем с памятью сложностей выше крыши), улыбнулся. Морщинка между бровями девушки разгладилась, взгляд серо-зеленых глаз согрел. Кай понял простую вещь: не важно, где был его дом когда-то, сейчас он там, где Летта.
Наверное, все же показалось, что Кайден узнал город внизу. Фейри похлопал по моим пальцам ладонью, улыбнулся. Или не показалось? Спросить не успела — мы приземлились на широкой площадке перед магазином, в витрине которого красовались бальное платье и парадный мужской костюм.
— Приехали! — Маэль спрыгнул на белую мостовую, распахнул дверь колесницы. — Дорогая кузина, господин телохранитель.
Отказаться нам не дали, фейри насмешливо добавил:
— В нынешнем виде начальник дворцовой стражи пропустит вас только в дворцовую тюрьму.
Пришлось выбираться из колесницы и идти в царство платьев и камзолов.
Пухленькая сильфида рассыпалась в радостных приветствиях. Из них стало понятно, что Маэль заранее предупредил, что привезет кузину и ее охранника. Шустрый фейри отправился с Эмрисом под мышкой пить чай на светло-голубой диван в углу, а нас взяли в оборот набежавшие помощницы хозяйки магазина.
Кай быстро избавился от повышенного внимания — выбрал два комплекта рубашек, две пары брюк и два камзола, все строгое, простое, самое темное из того, что было в светлом ворохе. Из примерочной вышел настоящим лордом. Мельком глянул на себя в зеркале, с сожалением покосился на свои руки — увы, сказать, что он охотник, Кай не мог. К Маэлю отправился хмурясь, видимо, не мне одной было неудобно, что за нас платит фейри.
Цен на витрине не было, оно и понятно! Одна из девушек, желая помочь выбрать блузку к брюкам, показала каталог с яркими картинками и ценами. Захотелось валерьянки, желательно с пустырником, ромашкой и мятой, — они что, в ткань золотые нити вплетают?
Единственный, кого ничего не смущало, — это Эмрис. Песик быстро перекочевал с дивана на руки хозяйки. И важным тявканьем выбирал себе заколку для челки, вместо нее сгодились мужские зажимы для волос, которые тут тоже имелись. Глядя на то, как сильфида подкладывает вредному псу самые яркие и с камушками, я тихо давилась смехом. Нет, они подходили к милой внешности проклятия, только вот само проклятие так не считало. Ему явно приглянулась черная плоская заколка с выпуклым узором, которую женщина упорно откладывала подальше.
За их мучениями с интересом следили Маэль с Каем, оба старательно держали лицо. Потом мой новоявленный кузен подозвал хозяйку. Пять минут спустя злющий Эмрис сидел на газетном столике, а довольная сильфида причесывала его, цепляя самые яркие заколки. К слову, черную Маэль ему тоже купил, так что претензий никаких.
Правда, не ему одному пришлось терпеть.
Как только я выбрала два платья из не слишком дорогих и две брючные женские тройки (штаны, блузка и плотный корсаж), в магазин запорхнули ундина, альва и сильфида. Девушки поздоровались с хозяйкой, Маэлем и Каем, спросили у владелицы заведения, готов ли кабинет, и обернулись ко мне.
Захотелось спрятаться обратно в примерочную, ибо я поняла, о каком кабинете речь, что за чемоданчики в руках вновь прибывших и сколько будет стоить процедура, которой кузен вздумал меня подвергнуть.
— Минуту, дамы! — Я остановила жестом решительно выдвинувшихся в моем направлении девушек. Подошла к дивану, дождалась, когда Маэль отвлечется от созерцания кислой морды украшенного заколками Эмриса. — Не думаешь, что это лишнее? — кивком показала на фей ножниц и расчесок, дотронулась до волос. — Мне и так хорошо. Что касается коротких стрижек, сейчас необязательно носить косу до пояса, многие девушки предпочитают короткие стрижки.
— Девушки из провинции? — тихо уточнил Маэль.
— Нет, — пришлось признать правоту кузена и топать в кабинет для не предусмотренных каталогом услуг, куда при желании клиентки могли пригласить не только парикмахера, но и любого другого специалиста, воюющего за красоту.
Причину моей короткой прически с лету признала альва, она же целительница и специалист по редким видам ядов. Обсудила с коллегами состояние моих волос и степень интоксикации. Спросила, кому я так насолила, что мне в средство для мытья волос подлили яд подорожника заглотного. Я лишь пожала плечами — смысл объяснять, что спасала сестру от хищного растения, если они все сами так хорошо придумали?
На самом деле я не из стремления выглядеть модной носила короткую стрижку. И недоброжелателей у меня не было. Зато они имелись у отца. «Добрые» конкуренты презентовали ему подорожник заглотный. Коробку с растительным ужасом, способным сожрать собаку средних размеров с хвостом и будкой, открыла Ула, ей тогда было всего четыре. В тот момент меня меньше всего волновали волосы. Сестра не пострадала, но из-за яда заглота мои волосы навсегда остались короткими. Они отрастали чуть ниже плеч и обламывались. Приходилось остригать, чтобы придать прическе приличный вид. Родители вначале пытались собрать денег на лечение, но я их отговорила. Зачем? Мне и так удобно.
Но провинциальной кузине Маэля такая укладка не к лицу.
Меня усадили в кресло и спросили, какой длины я хочу волосы. С моим-то невезением? Коса сразу отпадает: не повешусь — так запутаюсь и убьюсь.
— До лопаток, — уверенно сказала я.
Никогда мне не делали столько комплиментов. В своей провинции я по незнанию оказалась весьма модной особой. Легкий загар и выгоревшие пряди — это шик. Леди ради такого мажутся всяческими средствами и выбеливают волосы. Устроить, что ли, на нашей цветочной ферме салон? На грядке с сорняками… А что, леди получат загар и выгоревшие пряди, родители — прибыль и бесплатную рабочую силу. А еще можно брать плату за оригинальный мотыжный метод похудения. Отмотыжила пару грядок — и стройная, как елка. М-да, видимо, общение с Эмрисом не прошло даром. Вон какие мысли в голову лезут.
Пока прикидывала, на прополке каких сеянцев от дам будет больше пользы, чем вреда, мне вылечили волосы и вырастили их до лопаток. Потом постригли, вымыли, уложили.
Глянув в зеркало, я с удивлением изучала симпатичную девушку с золотисто-русой шевелюрой, длинной челкой и чуть выгоревшими прядями.
Поблагодарив мастериц, я вышла к мужчинам. Маэль довольно улыбнулся, Кай посмотрел так, что сердце остановилось, а потом пустилось в пляс. А Эмрис затявкал и юлой закрутился у ног, просясь на руки. Пришлось взять.
Во дворец мы прилетели примерным семейством. Маэль — впереди, следом я с Эмрисом на руках и Кай. Во внутреннем дворе нас встретил мужчина с военной выправкой и проводил в покои рядом с комнатами принца. Неподалеку от них с нами случайно столкнулся тощий сильф с взглядом хорька — представился начальником дворцовой стражи и попросил разрешения сопроводить. Естественно, мы разрешили.
Он был крайне вежлив, холоден и внимателен. В его присутствии я чувствовала себя как на допросе с пристрастием. Дергалась, бледнела, краснела — в общем, полностью соответствовала облику провинциалки. В показаниях не путалась, потому как страх проколоться был сильнее оторопи, что вызвал сильф.
Кай отстраненно следил то за встретившим нас военным, то за стражником. Оба напоминали ледяные статуи, которыми так любят украшать зимние парки. С той разницей, что статуи молчали. Между приветствиями и вежливым допросом… точнее, опросом меня начальник стражи успел выяснить, где Кайден бывал, на кого работал. Охотник назвал несколько имен — по мне, так мало, но, судя по довольному блеску глаз Маэля и Эмриса, успевшего еще утром начитать Каю список господ, склонных к паранойе и без причины постоянно меняющих телохранителей, этого было достаточно.
Начальник стражи попрощался, и мы наконец-то остались одни в наших покоях. Меня поселили рядом с Маэлем, Кайдену выделили смежную комнату, куда втиснули все необходимое, — видимо, переделали одну из гардеробных. Вторую гардеробную тут же захватил Эмрис. Вместо будки. Ну и правильно, мои вещи легко поместились в спальне, еще и место в шкафу осталось. Ванная и уборная, гостиная, кабинет. По словам болонкокота — скромненько, но лично мне более чем достаточно.
Оставив нас обживаться, Маэль убежал по делам. Я решила обрадовать братца нашим прибытием. Но проваливаться сквозь пол и выпадать в полупризрачном виде не пришлось, Арвель явился сам. И не один. С горшком. Точнее, с цветком в горшке. Еще точнее — с целым горшком плетельницы.
— Смотри, какую я странную траву на рынке Энфиса нашел! — ставя шикарный экземпляр на столик посреди гостиной, расплылся в довольной улыбке братец. — Говорят, редкая. На тебя похожа… — съехидничал он, — когда призрак.
И тут же получил подзатыльник — благо мы одного роста.
— А за цветок спасибо! — в примирительном жесте подняла руки.
Арвель грозно насупился, заметил прислонившегося к дверному косяку Кая. Охотник с каменным лицом наблюдал за нами. Таким лицом можно и темных созданий довести до заикания. Однако я видела, что в глубине серых глаз прячется смех.
К чести принца, он не стушевался — приосанился, посерьезнел.
— Вы телохранитель Летты?
Кайден медленно кивнул.
Арвель внимательно его оглядел, нахмурился, искоса посмотрел на меня. Я же решила покончить с церемониями.
— Кайден, это Арвель, принц сильфов и мой названый брат. Ну, ты знаешь. Арвель, это Кайден Бран, мой телохранитель. Кай, все в порядке, Арвель подарил мне… плетельницу.
В глазах Кая точно промелькнули смешинки. Склонив голову, он скрылся за дверью.
Я деловито изучила прозрачные толстые веточки и горшок. Просто восхитительно! Даже поливать не нужно, всё на магии.
— Еще она светится ночью, а цветы у этой прозрачной травы напоминают звезды. Кстати, ты не оригинален. Летта уже выкопала себе такую в лесу гиан. А цветок я ей подарил, так что повторяетесь, вашество, — менторским тоном сообщила болонка, с королевским видом промаршировала к дивану и устроилась на мягкой подушке. — Ну, привет, друг мой крылатый!
Арвель не мигая смотрел на собаку. Облачные крылья подрагивали, волосы на голове шевелились, будто их подхватил порыв ветра.
— Ты?! — наконец выдохнул сильф.
— А ты кого ждал? — насмешливо прищурила желтые глаза болонка.
— Ты же кот? Ты что, вселился в собаку? Не мелко для тебя? — Арвель пытался взять себя в руки, волосы уже не стояли дыбом, а реяли вокруг головы облаком.
— Пфе! — Пес по-кошачьи потянулся. — Вселяться? Еще чего, с меня твоей головы хватило. До сих пор в ушах звенит и ветер подвывает, прямо как на заброшенном складе.
Не знаю, как в голове у принца, но вокруг нее крутился самый настоящий вихрь.
— Что, соскучился? Могу на пару минут вернуться, глядишь, умные мысли появятся! — И пушистый провокатор, истошно скуля, ринулся к спальне.
— Пришибу гада! — Арвель сорвался следом.
Болонка ловко подпрыгнула, повисла на ручке и юркнула в открывшуюся дверь. Арвель в вихрях и праведном гневе — следом.
— Только не в спальню! — Я бросилась за ними.
Первым споткнулся о порог принц, я — об него, упала на облачные крылья, которые оказались мягкими, как перина.
— Слезь с меня! — взмолился братец. — Я его только покатаю немного в вихре и отпущу.
Эмрис кататься отказался. Продолжая истошно визжать, перепрыгнул через нас и снова вернулся на диван. Мы с Арвелем расползлись, сели.
— Слушай, ты бы не мог больше так не визжать? — Принц покосился на повизгивающую болонку.
Кто-то слишком вжился в образ!
— А что, не нравится? А мне говорили, у меня хороший голос, — надулся Эмрис.
Ему явно льстили.
А нам явно не повезло. Опять.
За входной дверью заскреблись, а потом знакомо заверещали, по-собачьи радостно и счастливо, но пискляво, до зубного скрежета.
— Фифа! — дружно выдохнули мы с Арвелем.
— Кто? — болонка-Эмрис попытался заткнуть уши лапами.
— Новая собачка Мэли, пару недель назад появилась, весь дворец радуется, — мстительно пояснил Арвель, подошел к двери и повернул ручку.
Белый клубок шерсти с черным ухом, радостно потявкивая, закатился в комнату, блестящие глаза-пуговицы скользнули по нам и остановились на Эмрисе. Завиляв хвостом, Фифа понеслась к профессору. Судя по решительному виду, пообщаться с талантливым сородичем.
— Фу! — попытался остановить наступление Эмрис.
Но болонка уже набрала скорость и катилась дальше.
— Фу, я сказал! — Пес обернулся песчаным котом и зарычал.
Фифа пискнула, резко села, пару шагов проехав на пушистой попе, развернулась. И, оглашая коридоры истерическим визгом, убежала.
— Великолепно! — Арвель сел на диван и сердито покосился на довольного кота. — А виноват буду я! Потому что Мэли ни за что не поверит, что ее ненаглядную Фифу напугал мелкий пятнистый коврик!
Эмрис насмешливо фыркнул, обернулся болонкой. И с самым что ни на есть кошачьим видом — хвост торчком, голова вверх, на морде написано: «Я просто проходил мимо, не знаю, как ваша сметана на мои усы намазалась», — забрался в кресло.
— Арвель! — В дверь настойчиво постучали, снаружи доносились собачьи причитания и тихий девичий шепот, хозяйка успокаивала любимицу, обещая разобраться с нехорошим братом.
Скорости Фифы можно только позавидовать: за пару минут отыскать в огромном дворце принцессу и наябедничать на обидчика! Причем так, чтобы сильфида поняла, кто виноват… Или собачка чересчур умна для обычной, или я становлюсь слишком подозрительной.
— Арвель! — настойчиво позвала принцесса. — Я знаю, ты здесь! Ты никогда не умел прятаться от моих поисковых заклинаний! Думаешь, если забрался в пустые покои, я тебе не найду?
Понятно, почему Мэли так быстро отыскала брата. Однако неужели псина настолько умна? Как принцесса узнала, что виноват именно брат?
— На Фифе следы твоей магии! — А вот и ответ. — Я же просила тебя не трогать Фифу!
Похоже, сильфида навешала на собаку кучу заклинаний.
— А кто ее трогал?! — возмутился Арвель. — Сама прибежала, сама чего-то испугалась и убежала!
— Не тебя случайно? — буркнула принцесса.
Пора вмешиваться, спасать братца.
Я взяла на руки Эмриса и открыла дверь.
— На самом деле ваша болонка испугалась его. — Я продемонстрировала удивленной сильфиде пушистую ношу.
Увидев проклятие, болонка вывернулась из рук хозяйки и сбежала. Только мы ее пышный хвост и видели.
Мэли ошарашенно хлопала глазами, а я, почесав Эмриса за пятнистым ухом, с сожалением протянула:
— Не любят тебя девочки, бедненький… — И, обращаясь к девушке, невинно спросила: — Наверное, это из-за масти?
Сильфида неуверенно кивнула.
— Кстати, я Летта, кузина Маэля, — с наивностью провинциалки, не понимающей, кто перед ней, представилась я.
— Мэлиринда Вайнн, — чопорно ответила девушка.
Занятно, но они с Арвелем совершенно не похожи, разве что светлыми волосами и кожей. Черты лица у сильфиды резче, глаза не синие, а цвета грозовой тучи, как и крылья.
— О, ваша облачность! — Я виртуозно разыграла растерянность, выронила Эмриса, тут же возмущенно заскулившего.
К пострадавшему присели вместе с принцессой.
— Где это черноухое чудовище? Сбежало? Отлично! — Арвель заглянул через мое плечо, довольно улыбнулся. — Что, сестричка, не одна ты ушастыми болеешь? Кстати, Летта обожает четвероногую пушистую живность, думаю, ей будет интересно познакомиться с твоим зверинцем. Летта, Маэль ничего мне не передавал?
— Нет. — Я подняла Эмриса с пола, погладила, нерешительно посмотрела на сильфиду: — У вас есть еще собаки?
Мэли с гордостью улыбнулась и тут же вновь натянула маску чопорности. Ничего, общие интересы и не такие крепости брали. А собак я люблю.
— А можно на них посмотреть?
— Вот-вот, как раз и дворец посмотришь! Мэли, ты же покажешь? А то я обещал, но совершенно забыл, что обязывался отцу больше не прогуливать занятия! Даже такие поздние, — и Арвель сбежал.
Принцессе ничего не оставалось, кроме как согласиться стать экскурсоводом. Конечно, она могла отказаться или перенести на завтра, но желтые глаза Эмриса сделали свое темное дело, сильфиде попросту хотелось подольше побыть рядом с песиком экзотической расцветки.
В светлых коридорах и переходах, несмотря на поздний час, оказалось довольно людно. Каждые десять шагов я спотыкалась, а с нами кто-то здоровался.
Эмрис ехал на моих руках, принцесса шла рядом, скупо поясняя, что и где находится. Больше интересовалась, откуда взялся такой красивый пес. Пришлось сочинить целую историю о подарке дальних родственников, которым по случаю достался пострадавший от магии питомец. Нет, сейчас с ним все нормально, кроме цвета. Кай тенью следовал за нами. Без его помощи я спотыкалась в два раз чаще: ступала осторожно, но все равно за что-то цеплялась. Если бы мы не ползли со скоростью черепахи, наверняка бы пару раз ткнулась носом в пол.
Гуляя по коридорам дворца, я поняла одну простую вещь — без охотника тут в два счета заблужусь. Невезение заведет в такие дали, меня месяц искать будут.
Питомцы принцессы обитали в отдельных апартаментах, рядом с комнатами хозяйки. Кроме черноухой пискли, сбежавшей при появлении Эмриса под софу, у сильфиды было еще четыре болонки. Глядя на их довольные морды, я понимала, почему Фифа постоянно ищет общения. Как если бы подросток очутился в компании почтенных матрон, степенных и надменных, которым даже хвостом помахать лень.
Говорят, питомцы похожи на хозяев. Вопрос, на кого из них похожа принцесса: на верткую черноухую или на ее апатичных холеных подруг? Как выяснилось, и на ту, и на других.
Пока знакомилась с собачьей братией, успела понять, что сильфида изо всех сил стремится соответствовать ожиданиям, хочет быть идеальной принцессой. Виной тому двойной комплект родителей. Родные и советник с женой. Если Арвель бурно протестовал против тотального контроля, то его сестра, милая и послушная девочка, старалась как могла. Правда, иногда сквозь панцирь этикета пробивался непоседливый нрав. Например, Фифу она взяла случайно. А вот остальных собак старательно подбирала. Непросто быть принцессой, особенно если у тебя покладистый характер.
Сильфида как раз хвасталась собачьими нарядами, когда в дверь заглянула тетка принцессы, снова в голубом, и приветливо заулыбалась:
— Можно помешать девичьим посиделкам?
Мэли важно кивнула, сложила руки на коленях и опустила глаза — точно как на картинках в учебнике по этикету.
Старшая сестра королевы впорхнула в комнату. Принцесса открыла рот, собираясь меня представить, но тетушка ее опередила:
— Леди Стелла Сиэн, можно Стелла, леди Стелла, но не леди Сиэн, а то я сразу чувствую себя своей матушкой! — Леди Стелла пожала мою руку. — А вы, наверное, племянница Маэля?
— Кузина, — кивнула я.
— Ах да, кузина! Простите! — Сестра королевы покосилась за дверь. — Конечно же кузина Летта, правильно? — И с видом заговорщицы подмигнула: — Вы не обращайте на меня внимания, девочки, я тут зажим для волос потеряла. Служанка его уже искала, но я уверена, она просто… недоглядела… — Леди Стелла скрылась за спинкой дивана. — Собаки любят прятать игрушки.
Нам с торжествующим видом продемонстрировали заколку.
— Мэли, приводи завтра Летту на посиделки в беседке. Новое лицо все же… Ты же знаешь, что Аврора сейчас… Впрочем, не важно! — И снова мне подмигнула: — Не бойся, посиделки самые обычные — вышивание, но там далеко не все умеют вышивать. Посидишь с нами.
Подошла ко мне и почесала Эмриса за ухом:
— Прелесть… Как зовут?
— Эмрис.
— Приноси его. Чудный песик.
Леди Стелла напоминала солнечного зайчика, что прыгает с одного листа на другой. Но при этом она замечала куда больше, чем показывала. Впрочем, вполне ожидаемо. Будь она веселой простушкой, никогда бы не додумалась отшивать кавалеров фальшивым женихом, да и отпугивательные заумные беседы о многом говорят. Леди тоже играет роль. Однако, в отличие от зарисовки молодой и наивной Мэли, ее образ намного сложнее.
Интересно, тут хоть кто-нибудь, кроме Арвеля и Маэля, ходит без маски?
Леди Стелла упорхнула, Мэли замкнулась, вспомнив об образе примерной принцессы. Пришлось попрощаться.
Кай беседовал у двери с высокой женщиной в сером кителе. Это была телохранительница принцессы. Глазастый охотник раскрыл ее маскировку и сейчас объяснял, в чем ее промах. Оборотница с интересом слушала.
Конечно же я споткнулась на ровном месте, Кай привычно поймал меня. С другой стороны подцепила телохранительница.
— Осторожней, леди! — Ее скупая улыбка мне понравилась куда больше сияющего лица леди Стеллы.
Пока шли обратно, я успела выяснить у Эмриса, о чем пыталась умолчать леди Стелла. Оказывается, скоро день рождения Арвеля и его сестры-двойняшки. Королева до сих пор винила себя в смерти дочки, хотя сделала для ее спасения больше, чем кто-либо. Выгорела, лишилась магии, чуть не погибла.
— Я бы хотела с ней познакомиться, — задумчиво произнесла я.
— Познакомишься! — тявкнул Эмрис, семеня рядом. — Тебя, между прочим, на королевские посиделки пригласили. Вышивать умеешь?
— Ну…
— Ничего, половина дамочек иголку втыкает не той стороной в ткань. Это им нисколько не мешает говорить, что они в восторге от увлечения королевы, — усмехнулся хвостатый профессор.
— Королева любит вышивать?
— Обожает. И еще вязать. Как с этим у тебя?
— Чуть получше. Могу связать что-нибудь простое.
Так и решили. Вяжу шарфик, сижу и сильно не отсвечиваю.
Пока мы с Каем будем загорать в обществе королевы и фрейлин, Эмрис обойдет территорию, выяснит, где живут наши подозреваемые и кто из них сейчас обитает за пределами дворца.
А на сегодня приключений достаточно.
Только вот когда простые и понятные планы — отмокнуть как следует в ванне и, перекусив, лечь спать — сбывались?
Две первые части я с удовольствием выполнила. Правда, чуть не убилась, пока добиралась по скользкой плитке до цели и обратно. И потом едва не обварилась, уронив кофейник. От ожогов спас ловкий Кай. А вот с отдыхом не сложилось.
В гостиную ввалились Арвель с Маэлем. В руках фейри был ворох чертежей, братец тащил стопку толстых книг. Тащил до порога, потом, запнувшись за ковер, с руганью свалился, присыпанный увесистыми знаниями.
— М-да, придется посмотреть, что вы там начертили, а то так лишимся наследника трона раньше времени, — проворчал Эмрис и скатился с дивана. — Показывай! — тявкнул на Маэля.
Они с фейри за пять минут превратили гостиную в склад макулатуры, где, куда ни встань, на тебя то тявкают, то шипят, что затаптываешь ценные расчеты. Испытания проводили на недовольном Арвеле. Принц предложил леди, то есть меня, пропустить вперед. Пришлось напомнить ему, что мужчины должны нас, леди, защищать и первыми идти навстречу опасности. А хвостатого профессора и Маэля можно было приравнять к очень большой опасности. Особенно если к ним присоединится Кайден. Охотник внимательно слушал бурные обсуждения, потом вставлял пару слов, и крики с руганью, — а именно так выглядел процесс совместной работы болонки и фейри — шли на новый виток.
Пару часов спустя я выпала на балкон, в тишину и прохладу. Внизу раскинулся дворцовый парк, который представлял собой несколько связанных переходами садов. Я бы не отказалась прогуляться, проветрить голову.
— Пройдемся? — На локоть легла ладонь Кая.
— А как же они? — Я кивком показала на дверь. — Ты же им помогаешь?
— Все, что вспомнил, я сказал, — улыбнулся фейри, перегнулся через перила, высматривая что-то под балконом. — У тебя ведь еще есть время до превращения в призрака?
— Да… — пробормотала я. Прогуляться ужасно хотелось, но мы стояли на балконе, и попасть в сад можно, только пройдя мимо наших спорщиков. Незаметно ускользнуть не выйдет. Точнее, выйдет. Но… — Я не знаю, смогу ли протащить тебя через стену. Я никогда не пробовала.
— Меня не нужно. Я сам спущусь.
— А, тогда ладно, — радостно вздохнула я и попробовала вспомнить ощущение легкого покалывания, которое появлялось перед развоплощением.
Тщетно.
— Не получается, — жалобно протянула я.
Идти через гостиную не хотелось. Опять наступлю на какую-нибудь страшно нужную запись. И чернила, безусловно, размажутся, и бумага намертво прилипнет к каблуку, и еще что-нибудь.
— Я тебя спущу. — Вспыхнули руны, в руках Кая возник сотканный из тьмы аркан. — Ты не против?
— Я — за! — Я подняла руки, проныривая в петлю магического лассо.
— Держись вот здесь. — Кайден сложил мои ладони на том месте, где петля переходила в ленту.
— Хорошо.
Охотник наклонился, проверяя плетение, его дыхание согрело теплом висок. Сердце забилось быстрее.
— Готова?
— Да.
Кайден легко приподнял меня над полом, посадил на перила. Наши лица оказались на одном уровне, так близко, что стало не важно, куда я хотела пойти, только бы вот так сидеть и смотреть в его глаза. Чувствовать руки на талии и знать, что он рядом. Просто знать.
— Теперь осторожно перебирайся на ту сторону… — сказали над ухом.
Я будто вернулась с небес на землю, Кай снова был отстраненным, непробиваемым охотником.
Он ведь не мог не понять, что я чувствую? Или мог? Нет, у него же с памятью проблемы, а не со зрением… Значит, решил держать дистанцию. Вспомнил, что он охотник. И мне лучше об этом тоже не забывать. Только вот вряд ли получится.
Кай спустил меня в сад. Глядя, как ловко он цепляется за выступы стены, я залюбовалась.
— Отсюда можно попасть в любой из шести садов. — Кай обвел рукой дорожки, что разбегались от площадки под балконом.
— Откуда ты знаешь? — Я положила ладонь на локоть фейри, улыбнулась, когда пальцы привычно нашли под широким рукавом рубашки наручи.
Кайден едва заметно нахмурился, посмотрел на фонарь.
— Я был здесь когда-то. В то время сады только заложили. Альвы-садовники каждый вечер обходили их и проверяли саженцы, каждый росток. — Губы тронула улыбка, глаза блеснули. — Они говорили, что тут будет очень красиво. Они не ошиблись.
— Ты так и не вспомнил, кем был?
— Пока нет. — Кай повернулся ко мне лицом, пытливо заглянул в глаза: — Для тебя это важно?
— Нет, — улыбнулась я. — Это важно для тебя.
Мы стояли друг против друга, Кайден не отрываясь смотрел на меня. Всего полшага. Но он их не делал…
— А какие сады тут есть? — Я отвела взгляд, понимая, что обречена.
Обречена ждать охотника. Смотреть на него и думать о нем. И быть счастливой от обычной прогулки по ночному саду.
Кай отступил, по слегка асимметричному лицу скользнула тень эмоции, истолковать которую я не решилась. Было ли ему так же странно и неуютно, как мне, потому что ничего не случилось? Ни прикосновения, ни мимолетной ласки. Или ему все равно?
— Я не помню названия, но тут есть сад сильфов, сад ундин, сад оборотней, сад людей, сад альвов, сад фейри, — перечислил Кайден, показывая поочередно на дорожки.
— Звучит так, словно они там растут, — хмыкнула я, вновь беря охотника под локоть. — У оборотней мы были, и у альвов, ну и у людей, само собой. Пойдем к ундинам! Надеюсь, не придется нырять?
— Нет, — усмехнулся Кайден. — Насколько помню, там довольно сухо.
Сад ундин действительно напоминал морское дно. С той разницей, что причудливые растения окружала тонкая пленка магии воды. Она позволяла посетителям разглядеть все до мельчайших листьев, гуляя по дорожкам из белого песчаника. Синий, желтый, алый, зеленый, неоново-голубой… Оттенки сияющих в полумраке клумб поражали воображение, а причудливые формы заставляли замирать у каждого газона, улыбаться и сожалеть, что на нашей цветочной ферме не получится вырастить ничего даже отдаленно похожего, — слишком сложные чары.
Последней в саду ундин была арка из ракушек, напоминающих бутоны. В нее я вошла со счастливой улыбкой и с ощущением сказки. Наверное, поэтому полной неожиданностью стал задумчивый голос Кая:
— В моей семье была традиция — после свадьбы новобрачные отправлялись в путешествие по городам других рас. Раньше мне казалось странным, зачем оставлять дела и куда-то ехать? — Кай замедлил шаг, взял мои пальцы в свои ладони. — Теперь бы я сам увез… хоть на край света.
Во рту пересохло, я во все глаза смотрела на своего спутника, судорожно пытаясь понять — он специально? Или это у него вышло случайно, хотел поделиться мыслями…
— Летта… — Кайден наклонился, прислонился лбом к моему лбу и выдохнул: — Ты мне очень дорога.
Замершее было сердце забилось с новой силой. Четыре слова, а хотелось петь и танцевать.
— Но я охотник, — Кай, как всегда, не останавливался на полпути, — и я не знаю, отпустит ли меня Неназванная. Возможно ли это вообще.
Он обнял ладонями мое лицо, улыбнулся печально и нежно.
— Один из охотников правил здесь, значит, возможно, — прошептала я… и осторожно коснулась его губ.
Первый мой поцелуй напоминал легкий теплый ветерок, что прилетает внезапно, говоря: «Наступила весна». Его ждешь, им наслаждаешься, и он всегда кажется таким мимолетным…
Кай отстранился, обнял нежно и сильно, словно боялся, что я исчезну. И отпустил, потому что чувствовал: никуда я не денусь.
— Уж и не знаю, поздравить вас или схватить тебя, Летта, да увести куда подальше! — насмешливо фыркнули за спиной, и, обернувшись, я встретилась взглядом с желтоглазой тенью. — Интересно, чем я тебе не угодил?
— Ты? — Я удивленно приподняла бровь.
Даже узнав, что Эмрис был человеком, я не воспринимала его как мужчину. Он был для меня другом, старшим товарищем, занозой.
— Я! — Эмрис обернулся болонкой, гордо выпятившая грудь псина выглядела комично.
Хвостатый профессор это прекрасно понимал, нарочно дурачился. От сердца отлегло — придет же в голову такая глупость, что у него мог быть ко мне интерес.
— Умен, хорош собой, есть, пить, стирать носки не прошу, места много не занимаю, можно вообще в кармане носить, — перечислил Эмрис. — Чем не идеальный спутник жизни?
— Ты же не… — Я показала на болонку. — Ну, ты понял.
— Не вполне настоящий? Так и Кай тоже не совсем свободен, тебя это не смущает? — Желтые глаза собаки сузились.
— Нет, — покосившись на Кая, обнявшего меня со спины, уверенно ответила я.
Уже нет. Потому что знаю, я для него — не работа. А девушка, которая ему дорога.
Эмрис будто бы случайно напомнил, кто Кай такой. Мастерски наступил на больную мозоль. Мстил. Кайден прекрасно видел, что хвостатому профессору симпатична Летта. А такие, как он, часто путают дружбу с иными чувствами.
Наверное, поэтому Кай спокойно смотрел на ехидную болонку, пусть и хотелось незаметно для Летты наступить на хвост. Рядом с бывшим профессором у охотника часто возникало чувство, что когда-то с кем-то он уже вот так беседовал, ругался и устраивал дружеские потасовки. И тот, из прошлого, тоже был той еще язвой, самоуверенной, склонной к аферам.
А еще тот был другом и… предателем. Он предал Кайдена. Охотник не знал деталей, но был убежден, что именно из-за предательства его память сейчас напоминает калейдоскоп.
Эмрис тоже пришел из прошлого. И история его жизни была, мягко говоря, темной. Хотя бы потому, что профессор так и не сказал, как стал проклятием. От вопросов он мастерски уходил, порой в буквальном смысле слова.
В одном охотник уверен: при всей своей изворотливости Эмрис не оставит Летту в беде. Этого было достаточно.
Кай улыбнулся, глядя на уютно устроившуюся в его руках девушку. Отправляясь в парк, он не собирался признаваться, думал держаться на расстоянии. Вначале спасти Летту, потом выяснить, что там с отставкой у охотников, и лишь затем… Только богов рассмешил своими планами.
Кайден понял: не скажет, как она дорога, — потеряет. Те слова дались ему тяжело. Даже когда признавался в любви светловолосой деве из прошлого, так не волновался. Там все было просто и понятно. Тут сложно. И потому гораздо ценнее. В прошлом он был уверен, что до конца дней будет рядом с любимой. Сейчас — радовался каждой минуте. И знал, что ни за что не отступится.
— Только не сейчас! — застонала Летта и…
Обернулась призраком и провалилась в белую вспышку.
В ту же секунду пришло ощущение надвигающей тьмы. В парке были химеры. Откуда столько? Королевский склеп надежно защищен чарами. Там не то что скелет, косточку зашевелиться не заставишь. Зато в другом месте костей хватало. На кухне. И мелких, и крупных. С излишком. Все, что не успели вынести с мусором или отложили в морозильные шкафы для бульона, ожило и собралось в трехголовых костяных псов. Народу во дворце обитало много, запасы на кухне хранились приличные. Так что собак оказалось целых пять.
— Ты, главное, чарами охотника в них не бей! — Эмрис моментально шмыгнул к ногам Кайдена. — Ножом можешь помахать, охрана дворца вот-вот сработает. Оно тебе надо, чужую работу выполнять? Пусть маги разомнутся, а то зажирели тут совсем. Завалящего призрака — и того нет! Ты шустрый, так что увернешься.
