Глава 1016
- Я рад, что ты знаешь кто я, староста Гобен, - Хаджар поднялся. Он показательно повернулся спиной к Белому Клыку и скрестил руки на груди. -Тогда ты знаешь мою историю. И ты знаешь, что мой меч, если я так решу, не остановит ни беловолосой мечник за моей спиной, ни то, что обитает в ваших рудниках, но то, что скажут обо мне люди, случись мне залить кровью все земли вокруг Сухашима и утопить её в ней.
За воротами сверкнула молния. На ясном, чистом, полуденном небе, откуда-то из глубин далекой синевы, вдруг сорвалась черная вспышка, вытянувшаяся длинным драконом.
- Отважные слова, Хаджар Дархан. Не страшно их произносить простому смертному?
- Ах ты… - на этот раз Хаджару не пришлось одергивать Тома. Он и сам понял, что с Белым Клыком в сенях как-либо проявлять недовольству в сторону Гобена будет чистым самоубийством.
- Ты назвал этот юношу мальчишкой, Гобен, и это так, - кивнул Хаджар. - Но в те времена, когда тебе было двадцать, а мне - шесть лет, я уже воевал за свою страну. Когда тебе стукнуло тридцать, и ты всю жизнь провел с женщинами, мне было шестнадцать и я воевал за свою страну. Когда тебе стало пятьдесят, я воевал за свою страну. Каждый год твоей жизни, которую ты провел в покое тяжелой работы на своей земле, я воевал за свою страну. За страну, в которой живешь ты и твои дети. Будут жить твои внуки.
- Хочешь сказать, Безумный Генерал, что твой долг выше моего? - Гобен поднялся с места. Засторелые обиды, которые он лелеял внутри себя, прорвались наросшим гнойником. - Пока ты проливал кровь на чужие мечи, я проливал кровь на родную землю. Пока ты топтал ногами чужие просторы, я возделывал родные. Пока ты дрался с врагами, я дрался с волками и кабанами. Я взращивали пищу для людей нашей страны еще с тех времен, когда тебя еще не было на этом свете.
- И поэтому я уважаю тебя, Гобен, - кивнул Хаджар. - но разве не в этом погребе, - Хаджар с силой ударил ногой по полу. Доски вспучились и взорвались мыльными пузырями. Щепки разлетелись в разные стороны, но волей Хаджара не задели ни одного человека. - Разве не здесь лежит история твоя и твоих людей? Всех деревень, которые раскинулись на развалинах Сухашима.
Блеск стали резанул глаза.
- Отец, что это…
- Отойди, Гурам! - рявкнул Гобен. - это остатки прошлого. Прошлого, которое разбил Даанатан! Они забыли наших дедов и прадедов. Оставили их гнить здесь!
- Их оставили стеречь границу, - возразил Хаджар. - однажды я уже встречал человека, Гобен, который ради своего благополучия разворовал и распродал приграничный форт. Ты, отказывая мне, поступаешь иначе - ты предаешь кровь своих праотцов.
Гобен схватил нож со стола и направил его на Хаджара. Он действительно был отважен. Отважен настолько, что Хаджар нисколько не сомневался в том, что медведь, оставивший на его левом плече шрамы, не встретил следующего рассвета.
- За эти слова ты ответишь мне, адепт! Пусть это будет последнее, что я сделаю, но ты ответишь мне!
- Отец! - выкрикнул молодой Гурам, но было поздно.
Гобен разъяренным кабаном ринулся вперед. Хаджар мог бы его остановить. Даже не сдвигаясь с места. Простым усилием воли. Мог бы даже убить, но…
Но он позволил смертной стали, так же как порой позволял разделочному кинжалу, которым приносил клятву, рассечь его плоть. Плоть, крепку настолько, что ни один артефакт, ниже Небесного, не смог бы её даже поцарапать.
Гобен отштанулся.
Он смотрел на свои окровавленные руки и на нож, торчащий из живота Хаджара. Тот выдернул его. Покачнулся, показательно прижимая ладонь к ране.
Он мог бы затянуть её в ту же секунду. Нанесенная без всякой энергии или мистерий, она даже бы следа не оставила и затянулась быстрее, чем Хаджар бы успел произнести первый слог.
Но он не стал этого делать.
- Эта кровь, старик, которую я пролью за свою страну. И за людей, мне близких. Ту же кровь, что проливали твои праотцы на этих землях.
Хаджар развернулся и направился к выходу. Плечом он оттеснил Белого Клыка, а затем, уже перед тем, как покинуть сени дома старосты, развернулся и посмотрел в глаза Гураму.
- Твоя сестра и твой племянник… в твоих силах защитить их. На Сухашим надвигается буря. Буря, которую не остановит крестьянин, но с которой сможет сразиться воин. Я сказал свое слово.
И, оставляя позади кровавый след, Хаджар вышел во двор и направился в сторону рудника.
- Ну и что это был за спектакль, варвар? - Том, идущий рядом, жевал травинку и раскручивал на пальце горлянку.
- Что ты…
- Вот только не надо, Хаджар. Не держи меня за идиота. Все, что там случилось, прошло ровно так, как ты планировал.
- С чего ты взял?
- Потому, что несмотря на то, что всем ты кажешься неотесанным мужланом, на деле ты так же изворотлив и хитер, как твой лысый друг. Уверен, вдвоем вы составили бы отличную партию против Императора.
Хаджар только ухмыльнулся. Том не знал и десятой части того, на что был способен Морган. И то, насколько широки и глубоки были сети его интриг. И не важно, как силен был тот, кто в них запутался - порвать их не был способен даже Орун. Лишь сбежать и то - ценой собственной жизни.
- Я достаточно воевал, Том.
- Я знаю, Безумный Генерал. Было время изучить историю того, кто обманул само Святое Небо и, при этом, выжил.
- Так вот, - продолжил Хаджар. - может это паранойя, может чутья, но я чувствую, как на Сухашим надвигается война.
Том сбился с шага.
- Что? Но зачем Ласкану идти сюда? Они ведь прекрасно знают о мощи Ярости Смертного Неба. Флот доберется сюда быстрее, чем они пройдут вглубь страны.
- Вот именно, - кивнул Хаджар. - так что получается, что либо меня подводит чутье, либо сюда идут те, кто не знают о Ярости Смертного Неба.
- Тогда оно тебя действительно подводит, Хаджар. О технической мощи Дарнаса, стараниями Его Императорского Величества, знают все Семь Империй.
Хаджар остановился.
Он посмотрел на северо-восток. Где-то там раскинулись степи Ласкана.
Странно, почему он подумал сейча именно о них.
Ветер в его волосах игрался с перьями, подаренными орками - знак отличия и свидетельство того, что Хаджар был братом их народа.
Орки не знали понятия дружбы.
Лишь семьи…
- Пойдем, - Хаджар ускорил шаг. Перед ними высилась одинокая гора. Разрывая сухую землю Сухашима, она поднимались к небу. Старые, заброшенные постройки уже давно поросли сухой, желтой травой.
Какие-то развалились и валялись железными и деревянными обломками у подножия. Но больше всего этих обломков оказалось у заваленного камнями входа.
- Проклятье, - выругался Том и осенил себя священным знаменем. - смертный не врал. Там действительно что-то есть.
Хаджар тоже это чувствовал. Нечто темное, древнее и чрезвычайно могущественное.
Нечто, что, как он и думал, имело отношение к Зимнему Двору народа богини Дану.
- Дарха-а-ан, - услышал он вой, доносящийся из глубин рудника. - я жда-а-ал тебя-я-я-я. Спуск-а-а-айся.
