Глава 1003
- Вы отправитесь в форт Сухашим, - Морган, абсолютно будничным, скучающим жестом, бросил Хаджару на колени небольшой кожаный мешочек и пергамент, скрепленный императорской печатью. - До окончания войны вы, Хаджар Дархан, Северный Ветер, будучи личным учеником школы боевых искусств, принимаете генеральский титул. Достопочтенный ректор, есть возражения?
- Никаких, мой император, - слегка поклонился Касий.
- Генералы приграничья входят в зону ответственности корпуса Стражей. Достопочтенный генерал Балигор, глав корпуса, есть возражения?
- Не имею, мой генерал, - отсалютовал Великий Герой.
- Таким образом вы, Хаджар Дархан, получаете назначение. Указ вступает в действие немедленно. Отбыть в Сухашим вы должны не позднее, чем на утро следующего дня. Можете быть свободны.
Хаджар поднялся. Стул, который все это время скрепляла его воля, осел кучкой щепок. Отсалютовав, Хаджар вышел из кабинета. Он миновал коридор, в котором стояли придворные, вельможи и аристократы, дожидавшиеся своей аудиенции.
Проходя по коридорам, в которых буквально через шаг стояли люди Балигора, Хаджар замедлил шаг около лестницы, ведущей к лекарскому крылу.
Где-то там, наверху, лежала на больничной койке принцесса Акена. Девушка, которая отдала все, что у неё было, чтобы выполнить наказ отца. Заслужить его одобрение и уважение…
Хаджар развернулся и пошел в сад. Он, даже не останавливаясь, как это было прежде, чтобы полюбоваться на цветы и плодоносные деревья, миновал врата Ярости и вышел из Запретного Города.
Проходя мимо переулка, где обычно проходили встречи с Хельмером, Хаджар машинально замедлил шаг, но темная арка, круглые сутки спрятанная в тени, не подавала “признаков жизни”.
Забравшись на местный вид “общественного транспорта” - огромного, мохнатого монстра с шестнадцать лапами, Хаджар обнаружил, что ловит на себе бросаемые украдкой взгляды.
Полные восхищения, уважения или, даже, зависти, мужские, и вожделеющие -женские. Кто-то даже попытался завести с Хаджаром беседу, но наткнулся на стену из мистерий и воли. Побледнев, незнакомец выпрямился и крепче вцепился в луку седла.
На монстре добравшись до Восьмого Проспекта, Хаджар кинул монету извозчику и побрел по пышной улице, заполненной дворцами, лучшими лавками и ресторанами.
Он прошел сквозь все это изобилие достатка. Когда-то пышущее жизнью, а ныне - пришедшее в упадок и даже запустенье.
Удивительно, но во время войны самыми оживленными районами всегда оставались кварталы бедняков, а самыми пустыми - улицы богатеев. И не потому, что последние отправлялись на войну.
Нет, скорее наоборот - бежали от неё, как звери от огня.
Хаджар вновь очутился около тупика Восьмого Проспекта. Там, где некогда стоял заброшенный дом Великого Мечника Оруна, теперь раскинулся зеленый парк, огороженный от внешнего мира живой изгородью.
На этот раз плющ, свившийся в подобие вратных створок, распустился перед Хаджаром сам собой. Он впустил его внутрь одновременно красивого, но и столь же смертельного сада,
Все прекрасные цветки, каменные дорожки, пересекавшие луга, плодоносные деревья, пруды полные разноцветной рыбы - все это являлось усладой для глаз имевшего приглашение и могло стать смертельно преградой для незванного гостя.
В центре возведенного всего за несколько дней травяного сооружения, стоял все тот же обветшалый дом. Правда теперь рядом с ним виднелось несколько столярных столов, множество разнообразного инструмента и пирамида различного строительного материала.
Кажется, Эйнен и компания взялись за дом всерьез.
Все же, в скором времени, не только у Анис должен появится наследник или наследница.
Войдя под сени, Хаджар тут же услышал отзвуки горячего спора.
- Мы должна поставить пушки по периметру! - Том, судя по звуку, явно хлопнул ладонью о стол. - Какой форт без пушек?!
- Никакой, тупоголовый ты идиот! - рявкнула Дора. - Мы строим не форт, а квартал рода Кесалия! Зачем нам пушки?! И вообще - где ты видел, чтобы в квартале аристократов стояли пушки!
- Если никто их не поставил, значит все они - полные идиоты.
- А ты один такой умный?!
- Да, я умный! Я с пеленок изучал фортификацию!
- Странно. Не помню тебя среди наследников Геран!
Хаджар вздохнул и оперся боком о дверной косяк. Рядом с ним, из тьмы, едва ли не ловчее, чем это делал Хельмер, вышел лысый островитянин. Его лицо, с самого Карнака, все так же закрывал лоскут белого шелка. Под ним он скрывал пусть и немного залеченные, но все еще явные и жуткие шрамы.
- Она сама на себя не похожа, - прошептал Хаджар, вспоминая обычно кроткую и сдержанную Дору.
- На моей родине, варвар, говорят, что черепаха, перед тем как оставить кладку, может съесть акулу.
Хаджар посмотрел на друга и слегка улыбнулся.
- Даже в такой ситуации, ты не изменяешь своей философии, да друг мой?
- Мы те, кто мы есть, - “пожал плечами” Эйнен.
Хоть что-то в этом мире оставалось неизменным… Как и прежде, Эйнен почти не демонстрировал своих эмоций. Всегда ровный, бесцветный тон, в котором слова звучали каменной чеканкой. Точно такое же выражение лица и минимум артикуляции.
Но это для постороннего.
Хаджар, пройдя с лысым островитянином через сотни испытаний и битв, давно уже научился различать все его оттенки.
- Куда тебя отправил Император?
Как и Эйнен научился видеть то, что Хаджар прятал под своими масками…
Вместо ответа Хаджар протянул другу свиток. Волшебная печать все еще слегка крошилась и блестящие осколки магического сургуча падали на подгнившие доски пола.
- Значит Сухашим, - протянул Эйнен. - он недалеко от Моря Песка. Юго-западная граница Дарнаса. Глубже - и уже Карнак.
- Терпеть не могу пустыню, - процедил Хаджар. - Хватило мне Города Магов и Санкеша.
- Ты жалуешься, друг мой?
- Скорее не понимаю, почему не север. Всегда хотел посмотреть на Ледяные Копья и Снежные Двери. Говорят, что если пописать с их вершины, то можно остаться евнухом.
- Или любить женщин ледяным жезлом.
- Ну, кому жезлом, а кому и палицей, друг мой.
Эйнен только “скривился”.
- Ты истинный варвар.
Они замолчали. Стояли рядом друг с другом и смотрели на то, как спорят Том и Дора. Эльфийка и бывший младший наследник клана Хищных Клинков (ныне -часть семьи клана Кесалия) тыкали друг другу пальцами на чертежи я жарко спорили о том, нужны ли пушки по периметру их будущего “квартала” или нет.
- Где Анетт? - спросил Хаджар.
Эйнен кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
- Просила не беспокоить в течении недели, - ответил он. - проводит какой-то ритуал с магией слова мертвых.
Слова мертвых… некромантия, если выражаться языком Семи Империй. Древнее и запретное искусство, знаний о котором почти не осталось.
- Ты уверен, что квартал надежно сокрыт?
- Настолько, насколько это возможно, варвар.
Значит - почти никак не сокрыт. Но этого Хаджар вслух не сказал. Если Морган и знал о том, что у него под носом жила представительница племен Карнака, владеющая некромантией, то не подавал виду. А если не подавал виду, то имел на неё какие-то свои виды.
И что из этого было хуже - не знаний Моргана или его личный интерес, еще предстояло выяснить.
Но уже не Хаджару.
- Когда ты отправляешься? - спросил Эйнен.
- Сейчас, - ответил Хаджар.
- Надолго?
Хаджар взял обратно пергамент, свернул его и убрал в пространственное кольцо.
- Это ссылка, друг мой, - ответил он на выдохе. - До тех пор, пока Морган не придумает мне новое задание, не решит избавиться или не закончится война.
Они снова замолчали.
Хаджар не сомневался в том, что Эйнен предложил бы отправиться вместе с ним.
Эйнен не сомневался в том, что Хаджар бы тут же отказался.
Двумя друзьям… двум названным братьям не требовались лишние слова.
- Мы еще не прощаемся, брат мой, - чуть тише, чем обычно, произнес островитянин. - Через восемь лун у меня родится сын. У него должен быть тот, кто подарит ему первый парус.
Хаджар слегка вздрогнул.
В народах островитян было поверье. По этому поверью новорожденного ребенка следовало завернуть в одеяло из парусины. Подарить ему парус - выражаясь иносказательно. Парус, который поведет его по волнам жизни.
Нечто вроде крестного отца из мира Земли.
Для народа островов не было высшей чести, как подарить первый парус сыну друга.
- Восемь лун, мой лысый друг, - кивнул Хаджар. - Даже если на моем пути встанут все легионы Дарнаса, через восемь лун я вернусь.
- Я знаю, варвар. Я знаю.
Эйнен шагнул обратно в тень и исчез. У него хватало мудрости не лезть в спор, который начала его беременная женщина.
Хаджар же, развернувшись, вышел из дома и направился в сторону конюшней.
- Проклятое животное, - выругался Хаджар. - да встань ты уже спокойно!
Кровавый Мустанг - конь, ступени Короля, все время рвал мордой поводья. Но, если не брать в расчет воздушный транспорт, то не было в Дарнасе лошадей быстрее, чем Кровавые Мустанги. И, как и многие животные, свое имя они получили благодаря багровому, с оплывами, окрасу. Будто кровь стекала по бокам…
Хаджар остановился на холме и обернулся, чтобы посмотреть на столицу. Огромный город раскинувшийся в центре бескрайней долины.
Золотые купола дворцов.
Шпили Башни Сокровищ школы Святого Неба.
Небесный Порт.
И многое другое, что Хаджар, с удивлением, обнаруживал не только в своей памяти, но и сердце. Он провел в столице Дарнаса не так много времени, но Даанатан успел прочно в нем закрепиться.
- Далеко собрался, варвар?
Рядом с Хаджаром, выезжая из-под холма, остановилась еще одна красная лошадь. На ней сидел мечник юноша… нет. Молодой мужчина. У правого его бока качались ножны с Императорским клинком, а у левого - горлянка с чем-то горячительном.
А еще у него были разбитые глаза. Глаза человека, который недавно потерял то, что ему было дороже собственной жизни.
Том Безродный.
- Решил составить тебе компанию, - Том выхватил из рук Хаджара карту и кивнул каким-то своим мыслям. - Сухашим - старая развалина. Там явно понадобиться хороший фортификатор.
- Дора тебя переспорила.
Том выругался и, пришпорив коня, сорвался с места в карьер.
Хаджар засмеялся и поскакал следом.
Кто бы мог подумать, что однажды он будет рад компании Тома?
