ГЛАВА 32
— Я просто не могу этого сделать! — голос Андины эхом раздавался в их головах. — Я не буду кланяться перед этой рябой каргой, что бы она со мной ни сделала.
— Так не пойдет, Эм, — прошептал Альтал в более глубокой, более интимной части их общего сознания. — Может, позволишь мне все устроить?
— Почему она не может просто сделать так, как ей говорят? — горячилась Двейя.
— Я все улажу, котенок. Пойди помой мордочку или еще что-нибудь. Ты прекрасно умеешь придумывать всякие хитрости, но здесь все немного сложнее. — Вдруг он осекся. — Не влезай сюда, Лейта, — добавил он.
Лейта, сидевшая за мраморным столом, листая Книгу, взглянула на него своими большими невинными глазами.
— Говорю тебе, Лейта, — упрекнул ее Альтал. — Не влезай сюда без приглашения.
Потом он перевел взгляд на Андину, которая еще вся кипела внутри.
— Давай-ка поговорим, — предложил он ей вслух.
— Ты ничего этим не добьешься, Альтал, — вспыхнула она, говоря также вслух. — Я не буду этого делать!
— Почему нет?
— Я эрайя Остоса, а Гелта — всего лишь животное.
— Разве это не говорит о том, что ты умнее ее?
— Конечно, я умнее.
— Пока что это не слишком заметно, Андина.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда ставишь капкан на зверя, нужно положить в него приманку, маленькая принцесса. Если хочешь поймать птичку, в качестве приманки используешь зернышки. Если ставишь капкан на медведя или волка, подходит мясо. А Гелта — зверь особый, так что и приманка должна быть другая. Мы же хотим поджарить Гелту на ужин, а?
— Это омерзительно, Альтал!
— Я выражаюсь образно, Андина. Чтобы сделать Гелту съедобной, тебе понадобилась бы куча специй. Приманка, на которую мы будем ее ловить, должна быть такой привлекательной, чтобы она не могла устоять. И это уже твоя забота. Будь неотразима, Андина. Будь мягкой, нежной, податливой — до тех пор, пока она на тебя не клюнет. Тут-то мы и захлопнем мышеловку и отправим мышку в печку.
Глаза Андины в задумчивости сузились.
— Но при одном условии, Альтал, — произнесла она в ответ.
— Каком же?
— Я вырву ей сердце.
— Андина! — простонала Лейта. — Ты даже хуже, чем Гелта!
— Образно выражаясь, конечно, — поправилась Андина.
— Она сделает все как надо, Альтал, — шепнула Двейя. — Оставь все как есть.
— Почему? — спрашивал Салкан у Бхейда.
Когда Альтал заглянул в столовую в поисках Элиара, они продолжали разговор, который, очевидно, длился почти все утро.
— Так всегда было, — сказал Бхейд молодому пастуху.
— Но это еще не значит, что это правда, брат Бхейд, — заявил Салкан. — Если кто-то хочет поговорить с Богом, он должен иметь возможность делать это где угодно и когда угодно. Ему не нужно идти в какой-нибудь храм и платить какому-нибудь жадному попу за то, чтобы он передал Богу его послание. Я не хочу обидеть тебя, брат Бхейд, но, насколько я видел, священников гораздо больше интересуют деньги, нежели Бог — или благосостояние народа.
— Думаю, тут он тебя обставил, Бхейд, — сказал Элиар. — У священников руки все время тянутся к деньгам.
— Это не настоящие священники, — возразил Бхейд.
— Может и так, — согласился Салкан, — но как ты отличишь настоящих священников от ненастоящих? Они ведь все одеты одинаково? Лучше уж я вернусь к своим овцам. Не думаю, что из меня получится хороший священник. Я никогда не учился обманывать людей.
— Я бы не стал настаивать, Бхейд, — молча посоветовал Альтал. — Салкан еще не готов, да и ты тоже.
— Что это должно означать? — спросил Бхейд.
— Прошлым летом твои взгляды на теологию, насколько я помню, претерпели существенные изменения. Думаю, прежде чем обращать в свою веру язычников, тебе лучше поговорить как следует с Эмми.
Альтал посмотрел через стол на Элиара.
— Твой сержант зовет нас, Элиар, — сказал он вслух.
— Хорошо, — кивнул Элиар, поднимаясь и выходя из-за стола.
— Что там затеял Бхейд? — спросил Альтал, как только они вышли в коридор.
— Я не совсем уверен, — признался Элиар. — Его мысли сейчас несколько запутанные. Эмми пробила в его разуме огромную брешь, когда сказала, что астрология — совершенная бессмыслица, а когда Лейта затащила его в “семью”, все стало гораздо хуже.
— Идея с “семьей”, наверное, была ошибкой, — согласился Альтал.
— Тем не менее она достаточно верна. Поначалу мне тоже казалось, что это не слишком хорошая идея, но когда мы с Лейтой и Андиной вернулись в Дом, я начал к ней привыкать.
— Ты здорово изменился с тех пор, как тебя приняли в “семью”, Элиар.
— А сам ты разве не изменился, когда Эмми тебя захомутала?
— Наверное, изменился. Но к этому нужно привыкнуть, верно?
— О да, — горячо согласился Элиар. — Тебе еще было легко, Альтал. Сначала тебе пришлось иметь дело с одной только Эмми. А в моей голове они толпились втроем. Кстати, зачем именно я понадобился сержанту Халору?
— Он хочет поговорить с Креутером и Дрейгоном и не знает точно, в какой части Дома они сейчас бродят. Не стоит об этом болтать, Элиар, но думаю, сержант все еще чувствует себя в Доме не совсем уютно. Твои двери замечательны — покуда их открываешь ты. Не думаю, что Халор возьмет на себя такой риск. Он на мгновение увидел Нагараш, когда Гелта выскочила у тебя из-за спины со своим топором, и ему вовсе не хочется по ошибке открыть ту самую дверь.
— Они думают, что разбили лагерь на западном берегу озера Дэзо в Эквере, — сказал Альтал сержанту Халору, когда Элиар вел их по восточному коридору по направлению к большому военному лагерю. — Нам, наверное, не следует говорить то, что может этому противоречить. Давайте не будем приводить их в смятение.
— Лично я нахожусь в совершенном смятении, — сказал Халор, — так почему они должны от меня отличаться? — Он улыбнулся. — Прости, Альтал. Я не мог устоять.
Они встретились с Креутером и одетым в килт Дрейгоном в расшитой палатке, расположенной посреди коридора, и Халор передал карту, которую аккуратно начертил для них.
— Ты здорово рисуешь карты, Халор, — заметил седоволосый Дрейгон. — Расстояния соответствуют?
Халор кивнул.
— Соответствуют настолько, насколько я смог их измерить. Карта, с которой я делал копию, была не совсем точна, так что мне пришлось внести кое-какие исправления.
— Эти три города могут продержаться? — спросил Креутер.
— Кейдон может выдерживать осаду, наверное, месяца три, — ответил Халор. — Его держит Лайвон, а уж он-то умеет сделать так, чтобы победа дорого досталась осаждающим.
— Это точно, — согласился Дрейгон.
— В Мавор я собираюсь отправить Колейку Железная Челюсть, — продолжал Халор. — Герцог Маворский, очевидно, решил превратить свой город в самое укрепленное место в мире. Дома в городе довольно обшарпанные, но штурмовать эти стены ты бы не стал. Думаю, сочетание этих стен и Колейки — самого упрямого человека в мире — должно намертво остановить противника.
— А как насчет третьего города — Помы? — спросил Креутер.
— Вот здесь у нас проблема, — признался Халор. — Стены Помы могут упасть от малейшего дуновения ветра. Я поставлю туда Твенгора. Уверен, что в Поме будут уличные бои, а Твенгор в этих делах мастер.
— Если трезв, — прибавил Дрейгон.
— А что, этот Твенгор пьяница? — спросил Креутер.
— Вообще-то нет, — ответил Дрейгон. — До обеда он обычно успевает осушить бочонок доброго эля. Разумеется, после обеда он уже не может стоять, но он не считает это пьянством. Впрочем, у него есть привычка громить каждый город, куда он приходит. Да он и сам огромный, как дом, и все время на все натыкается на ходу. Обычно то, на что он натыкается, тут же падает.
— Ненавижу работать с пьяницами, — сказал Креутер.
— Я его протрезвлю, — пообещал Альтал.
— Не уверен, — с сомнением произнес Креутер. — Я никогда еще не встречал законченного пьяницу, способного отказаться от выпивки.
— В этом можете мне поверить, генерал Креутер, — сказал Альтал.
— А как там Астарель? — спросил Креутер у сержанта Халора.
— О, прекрасно, Креутер. Мой вождь просто сражен ею.
— Правда? Об этом надо подумать. Полагаю, я мог бы убить ее подлого братца и того старого дурака, который пытался ее купить, но это, возможно, станет причиной войн во всем Плаканде. Может быть, мне стоит поговорить с ней и спросить, как она смотрит на мою идею. Ваш вождь — красивый парень, и она, возможно, тоже испытывает к нему чувства. Будем иметь это в виду, Халор. Это могло бы решить многие наши проблемы.
— Я думаю точно так же, Креутер. Если бы мне удалось женить моего вождя, он, может быть, остался бы дома и перестал вертеться у меня под ногами.
* * *
Когда Альтал с Халором вышли на следующее утро в северный коридор Дома, они нашли вождя Твенгора пьяным в стельку. Пузатый вождь арумского клана сидел, развалившись в массивном кресле, во главе длинного деревянного стола на козлах, стоявшего посреди его лагеря, с водруженным на него открытым бочонком эля, и — если можно так выразиться — распевал песни.
— Да нам целого дня не хватит, чтобы его протрезвить, — тихо сказал Халор Альталу, когда их привели к пьяному Твенгору.
— А может, и хватит, — возразил Альтал, порывшись в своих знаниях.
— О, Халор! — заревел Твенгор, размахивая питейным рогом. — Садись и давай выпьем! Тебе многое придется наверстывать!
— Да, вождь Твенгор, за тобой не угонишься, — согласился Халор.
— Еще бы, — ухмыльнулся Твенгор. — Я над этим работаю уже три дня.
Вот это полезная информация. Если Твенгору понадобилось три дня, чтобы допиться до нынешнего состояния, быстрее будет, наверное, вытащить его через будущее, нежели возвращать его вспять и проталкивать обратно. Альтал посмотрел на свекольно-красное лицо Твенгора и шепотом скомандовал:
— Эгврио.
Глаза вождя Твенгора закатились, и он вяло сполз со своего кресла. Из-под стола раздался его могучий храп.
— Кажется, твой вождь окончательно опередил тебя Халор! — сказал один из Твенгоровых помощников, разражаясь пьяным хохотом.
Тогда Альтал применил свою идею — равно как и древнее слово, которое только что уложило густобородого Твенгора, — расширив ее охват, и весь военный лагерь в северном коридоре сразу погрузился в тишину, прерываемую лишь храпом.
— Что ты сейчас сделал? — спросил Халор.
Альтал пожал плечами.
— Кажется, это называется “ускорить события”, — ответил он. — Они и так медленно, но верно приближались к состоянию, в котором находятся сейчас, но чтобы достичь его, им понадобился бы, возможно, весь остаток дня.
— Но им все равно потребуется около суток, чтобы проспаться, — заметил Халор.
— Нет, не потребуется, — возразил Альтал. Он обернулся и посмотрел назад, в глубь коридора. — Теперь можешь выйти, Элиар, — позвал он.
Светловолосый юноша подошел к ним. Он помахал рукой перед носом.
— Как от них воняет! — сказал он.
— Делай короткие вдохи, — посоветовал Альтал. — Через какую дверь мы попадем прямо к воротам Помы?
Элиар указал на ближайшую дверь.
— Вот эта.
— Пойди вперед и открой ее. А я заставлю этих людей двигаться.
— Но они же все спят, Альтал…
— Это знаем мы с тобой, Элиар, а они — нет.
— Это какая-то бессмыслица, Альтал, — возразил Халор.
— Думаю, сейчас все встанет на свои места.
Альтал бросил взгляд на Элиара.
— Мне понадобится дверь в прошлую неделю и дверь, выходящая на дорогу к Поме, — сказал он.
— В прошлую неделю? — озадаченно переспросил Элиар.
— Время — это единственное, что может протрезвить пьяного, так что мне нужна по крайней мере неделя. Сейчас я заставлю наших сонных друзей шагать во сне. Ты проведешь их в прошлую неделю, а затем обратно. После чего мы проведем их через дверь, ведущую на дорогу в Пому.
— А не проще было бы сделать это, проведя их через одну-единственную дверь?
— Ты можешь это сделать? — поразился Альтал.
— Думаю, да, — ответил Элиар.
Он положил руку на рукоятку Кинжала и сосредоточился.
— Да, — сказал он уверенно. — Теперь я вспомнил, как это делается. Все дело в дверной притолоке. Я все время об этом забываю. Место — это дверь, а время — ее притолока.
— Ты что-нибудь понимаешь из того, что он говорит? — спросил Халор Альтала.
— Немного, — ответил Альтал. — Проходя через дверь, Твенгор и его люди попадут в прошлую неделю, а потом вернутся обратно. Здесь они пьяны как сапожники, а там они будут трезвы как стеклышко, потому что в результате этого единственного шага через порог у них будет целых две недели, чтобы протрезветь. А поскольку они будут идти во сне, им будет невдомек, что произошло на самом деле.
— Ничего не объясняйте, джентльмены, — просто действуйте, — сказал Халор. — Иногда вы двое бываете такими же невозможными, как Гер.
— Этого не может быть! — вскричал вождь Твенгор, когда впервые увидел стены Помы.
— У герцога Бхердора характер не из самых сильных, вождь Твенгор, — признал сержант Халор. — Местные торговцы никак не желают платить налоги, а Бхердор слишком бесхребетен, чтобы настаивать.
— Мне нужна здесь полная воля, Альтал, — спокойно сказал уже протрезвевший Твенгор. — Не мешай мне.
— А что вы задумали, вождь Твенгор?
— Я заставлю этих торговцев заплатить налоги собственным потом. Они будут укреплять эти стены.
— Не думаю, что они согласятся.
— У меня где-то есть плетка, — угрюмо сказал Твенгор. — Они согласятся, Альтал. Поверь: если я говорю, значит, согласятся. Пойдем-ка поговорим с этим киселем-герцогом.
Они вошли в город, и раздражение Твенгора все нарастало по мере того, как они проходили по торговым районам, где магазины скорее были похожи на дворцы, чем на места для торговли. Когда они вошли в обветшалый дворец герцога Бхердора, у Твенгора было каменное лицо.
— Это вождь Твенгор, ваша светлость, — представил Халор неповоротливого арумца слабовольному герцогу Помы. — Он будет защищать ваш город.
— Хвала богам! — воскликнул своим дрожащим голосом юный Бхердор.
— Мне кое-что понадобится, ваша светлость, — бесцеремонно заявил Твенгор. — Мы ведь будем работать сообща?
— О, конечно, вождь Твенгор, конечно.
— Хорошо. Мне нужно, чтобы через полчаса все граждане Помы собрались на этой площади перед вашим дворцом. Я должен с ними поговорить.
— Не знаю, придут ли они, вождь Твенгор. Торговцы не любят, когда я делаю что-то, что нарушает их дела.
— Они придут, герцог Бхердор, — уверенно сказал Твенгор. — Скажите им, что мои соплеменники повесят всякого, кто ослушается, — прямо на вывесках, которые торчат над каждой дверью всех этих роскошных магазинов.
— Вы этого не сделаете!
— Посмотрите на меня.
— Когда трезв, он совсем другой человек, правда? — тихо сказал Элиар сержанту Халору.
— О да, — согласился Халор. — Таким он был всегда — до того, как начал осушать все бочки, которые ему попадаются. За последние десять лет он еще никогда не был так трезв.
Твенгор послал нескольких из своих людей вместе с дворцовой гвардией в город, чтобы созвать граждан на площадь, и к полудню практически вся Пома собралась перед зданием дворца. Разодетые в богатые наряды торговцы почему-то казались весьма недовольными и сердито переговаривались между собой.
— Ах… извините, — слабым голосом произнес с балкона своего дворца герцог Бхердор. — Минуточку внимания…
Толпа не замечала его.
— Позвольте мне, ваша светлость, — сказал Твенгор. — Затем, держа в руке топор, он подошел к решетке балкона. — Тихо! — проревел он своим зычным голосом.
На площади тут же установилось гробовое молчание.
— На земли, принадлежащие эрайе Остоса, вторглись кантонцы, — без предисловий объявил Твенгор. — Некоторые из вас, вероятно, об этом слышали, но не важно. Я Твенгор из Арума, и меня наняли, чтобы защищать ваш город. Это означает, что я буду отдавать здесь приказы и повешу всякого, кто им не подчинится.
— Ты не можешь этого сделать! — воскликнул кто-то из торговцев.
— Поверьте мне. Оглянитесь вокруг, горожане. Эти люди с мечами и топорами — мои соплеменники, и они сделают так, как прикажу им я. Таким образом, я становлюсь главным в Поме, и наша первейшая обязанность — что-нибудь сделать с вашими стенами.
— Это обязанность герцога Бхердора, а не наша, — заявил другой торговец.
— А вы что, разве не в этом городе живете? — напрямик спросил Твенгор. — Если кантонцы обрушат стены, они сожгут Пому дотла и убьют всех ее жителей. Разве это не делает вас ответственными за эти стены? — Твенгор сделал паузу, чтобы все могли осознать услышанное. — Вы все давали своему герцогу умные советы, говоря, что не можете позволить себе платить десятипроцентный налог. Кантонцы же возьмут с вас стопроцентный налог. После того как они разграбят город, у вас не останется ничего — но ведь мертвецам ничего и не надо, верно? А теперь — на стены, за работу!
— А откуда мы возьмем строительный камень? — спросил кто-то из толпы.
Твенгор окинул взглядом город.
— Отсюда мне открывается вид на горы разнообразного строительного камня: дома, магазины, склады — и тому подобное. Когда все закончится, вам, возможно, всем придется жить в палатках, но вы все-таки будете живы. Ничего лучшего я не могу вам предложить. А теперь — за дело!
— Прекрасная речь, — заметил Халор.
— Да уж, я за словом в карман не лезу, — скромно ответил Твенгор.
— Ты должен это увидеть, мистер Альтал! — стоя у окна и давясь от смеха, сказал Гер, когда Альтал, Халор и Элиар вернулись в башню. — Этот Арган пытается проникнуть в крепость, чтобы добраться до Смеугора и как бишь его там. Как, наверное, вытянется у него лицо, когда он обнаружит, что на самом деле их там нет!
— Как все прошло в Поме? — спросила Андина.
— Твенгор был в меру агрессивен, маленькая леди, — ответил Халор. — Но ему удалось донести до умов свою мысль. Теперь все горожане осваивают новую профессию. Из них получились не слишком хорошие каменщики, но они очень стараются.
— Стены выстоят?
— Никаких шансов, — презрительно фыркнул Халор. — Я увел у Дрейгона и Гебхеля нескольких пастухов Салкана, так что у Твенгора теперь есть не только лучники, но и пращники. На самом деле в Поме он занимается тем, что расчищает улицы, чтобы этим парням ничего не мешало стрелять по врагам, когда они войдут в город. Он расчищает себе поле для битвы, а когда он его расчистит, от Помы не останется почти ничего.
Альтал и Гер наблюдали за стоящей на вершине холма крепостью, где как будто прятались Смеугор и Таури.
— Где же Арган? — спросил Альтал. — Кажется, я его не вижу.
— Он прячется вон в тех зарослях с западной стороны, — ответил Гер. — Он хитер. Ждет, когда стемнеет, а потом прокрадется к Смеугору и этому, как там его, и скажет им, чтобы они прекратили жечь пшеницу на полях. Разумеется, он их там не найдет, зато обнаружит записку, которую мы с Элиаром оставили.
— Записку?
— Разве Элиар не сказал тебе? Я думал, он собирался рассказать тебе об этом.
— Должно быть, он забыл. Может быть, ты сам мне расскажешь, Гер?
— Ну что ж, на днях мы говорили о Смеугоре и этом, как его там. Я спросил у Элиара, почему эти два генерала не могут просто взять да и убить своих вождей — они ведь их не любят. Элиар объяснил, что, если они это сделают, начнется ужасная резня. По-моему, у арумцев весьма странные представления о подобных вещах, правда?
— У арумцев куча странных представлений, Гер. Может, расскажешь мне наконец о записке?
— Ах да. Так вот, я начал думать, как бы сказать Смеугору и этому, как бишь его, что Генд на них зол за то, что они устроили все эти пожары, и все вдруг встало на свои места. Если все устроить так, чтобы Генд поверил в эту невероятную историю со Смеугором и этим, как его там, он действительно захочет их убить, а если их убьют не генералы, а Генд, то среди арумцев не будет никакой драки. Наоборот, они обозлятся на Генда. Ну как, хорошо придумано?
— Записка, Гер, — твердо повторил Альтал. — Расскажи мне о записке. Не отвлекайся от темы.
— Я просто хотел объяснить, зачем мы это сделали, мистер Альтал, — начал оправдываться Гер. — Так вот, Арган настолько хитер, что все равно проберется в крепость, как ее ни охраняй, поэтому мы с Элиаром положили там записку, якобы написанную сержантом Халором. Ее написал Элиар, потому что я еще не очень хорошо умею писать. Мы переписывали ее четыре или пять раз, чтобы убедиться, что все правильно. В записке говорится, чтобы Смеугор и этот, как бишь его там, продолжали прикидываться, будто они все еще служат Генду, и поливали своих генералов за то, что те устроили пожары, из-за которых сгорело все пропитание для воинства Генда. Затем им предписано разведать военные планы Генда через каких-нибудь ловких людей из его окружения и передать эти сведения нам, чтобы мы знали заранее, что он собирается делать. Потом мы с Элиаром приписали туда что-то насчет того, как много золота мы им заплатим за это. Затем еще добавили, что эта война всех нас здорово тревожит и все такое, а закончили тем, что вылили кучу грязи на братца Эмми. Как ты думаешь, мистер Альтал, это сработает?
— Если это приведет Генда в такое же замешательство, как и меня, — возможно сработает.
— Ах да, чуть не забыл. Я немного сбился с мысли, когда ты постоянно теребил меня насчет этой записки.
— Молчу, молчу, — сказал Альтал мальчику. — Так что же ты упустил?
— Ну вот, после того как мы выиграем эту войну, держать Смеугора и этого, как там его, в Доме станет бессмысленно, правда ведь?
— Очевидно.
— Мы с Элиаром подумали, что было бы здорово просто выкинуть их через дверь куда-нибудь, где Генд их быстро отыщет. Генд будет вне себя от ярости, потому что он только что проиграл еще одну войну, так что, скорее всего, он будет их убивать очень изощренно. Это будет им расплатой за то, что они пытались нас надуть, а поскольку это убийство будет совершено Гендом, руки генералов останутся чисты, а в Аруме не будет никаких раздоров. Ну как, все сходится?
— Вроде все складно, — признался Альтал.
— Поэтому-то я тебя и позвал к окну, чтобы ты посмотрел, — сказал Гер. — Мне хотелось, чтобы ты увидел, как у этого Аргана вытянется лицо, когда он прочтет записку. А потом, если будет время, мы, может быть, посмотрим на лицо Генда, когда Арган покажет эту записку ему. Ну как, здорово я придумал?
— Просто великолепно, Гер, — сказал Альтал и расхохотался.
На следующее утро сразу после завтрака Элиар, Альтал и сержант Халор прошли коридорами Дома к лагерю вождя Колейки по прозвищу Железная Челюсть и вывели его клан на дорогу, ведущую к городу Мавору.
— Великие Боги! — вскричал обычно молчаливый Колейка. — Вы только посмотрите на эти стены!
— Впечатляет, правда? — согласился Халор.
— Да чтобы такое построить, нужно потратить целое состояние!
— Насколько я понимаю, герцог Нитрал большую часть жизни занимался изучением архитектуры, — сказал ему Альтал. — Он специально ездил в Дейку, Ос и разные другие города только ради того, чтобы сделать рисунки общественных зданий и внешних стен. Мавор расположен на берегу реки Остос, и это очень процветающий город. Когда герцог Нитрал взошел на трон, он решил вволю предаться своему любимому увлечению. Он решил превратить Мавор в самый великолепный город во всей Треборее.
— По-моему, ему это почти удалось, — сказал Железная Челюсть. — Я рад, что мы на его стороне. Мне бы очень не хотелось штурмовать этот город.
— Тебе и не придется, — ответил ему Халор. — Как по-твоему, сколько времени ты сможешь удерживать Мавор?
— Поскольку прямо за стенами течет река, в которой всегда полно воды, и имея на складах достаточно провианта, я смогу продержаться по меньшей мере лет десять.
— Будем надеяться, столько не потребуется, — сказал Альтал. — Удержать город — это важно, но что еще важнее — не дать врагу просто все бросить и двинуться на Остос.
— Стоит им начать здесь бой, и они уже никуда от меня не уйдут, — заверил Колейка, и его нижняя челюсть выдвинулась вперед еще больше. — Это место — великолепная ловушка. Я дам им подойти и начать осаду. Если же они попытаются отступить, я их уничтожу. Им придется держать здесь целую армию, потому что как только они сделают попытку к отступлению, я обрушусь на них из этой крепости, как гнев божий, и смешаю с грязью по всей долине. Они от меня не уйдут, Альтал. Это я могу гарантировать.
— Кажется, это самая длинная речь, которую я когда-либо слышал из твоих уст, вождь Колейка, — заметил Халор.
— Простите, — коротко извинился Колейка. — По-моему, я немного увлекся. Но эти стены действительно произвели на меня впечатление.
— Давайте войдем в город, — предложил Альтал. — Мы представим тебя герцогу Нитралу, а затем вы оба сможете приступить к делу.
Однако когда они пришли в город, герцога Нитрала не оказалось на месте.
— Его светлость сейчас на реке, — сообщил им один из гвардейцев дворцовой стражи. — Он следит за каким-то строительством. По-моему, он хочет что-то сделать с доками.
— Надо же, как необычно, — заметил Халор. — Большинство людей благородного происхождения чураются подобных работ.
Гвардеец рассмеялся.
— Вы не знаете нашего герцога, — сказал он. — Когда он действительно увлечен своими проектами, он скидывает верхнюю одежду и начинает класть кирпичи наравне с простыми каменщиками. Я слышал, он это умеет не хуже, чем те, кто зарабатывает таким трудом на жизнь. Таким образом он перепортил уже кучу дорогой одежды, но ему, похоже, на это наплевать.
— Да, вот человек, с которым я хотел бы познакомиться, — сказал Колейка. — Если он не боится замарать свои руки в грязи, значит, он художник. Вот почему эти стены так прекрасны.
Они прошли через ворота, выходящие на берег реки, и оказались перед широкой мощеной набережной, простиравшейся под величественной стеной. Причал возвышался над рекой, и множество рабочих суетились, возводя над ним своды.
— Нитрал? — переспросил бригадир, когда Халор сказал ему, что они ищут герцога. — Он на верхней палубе причала. У бригады, которая там работает, возникли трудности с установкой свай.
Когда Альтал и его друзья подошли к северному причалу, они увидели, что вся бригада с тревогой смотрит вниз на мутную воду.
Наконец на поверхность с сильным плеском, отдуваясь, вынырнул человек, в котором Альтал узнал Нитрала.
— Мы наткнулись там на скальное основание, — сообщил он людям, стоящим на пристани. — Боюсь, придется сверлить. Нам совершенно необходимо установить эти опоры.
— Тут какие-то чужеземцы, которые хотят поговорить с тобой, милорд, — крикнул один из рабочих человеку в воде.
— Скажи им, что я занят.
— Ах, вот и они, милорд.
Но Колейка уже стянул с себя одежду.
— Поберегись! — крикнул он герцогу. — Я иду.
Он легко и плавно прыгнул с пристани и скрылся в водах реки.
Альталу показалось, что Колейка никогда уже не вынырнет, и он понял, что смотрит на воду, затаив дыхание.
Наконец Железная Челюсть вынырнул примерно в двадцати футах от пристани.
— Вы можете установить опоры здесь, ваша светлость, — сказал он, отдышавшись. — Прямо подо мной в каменном дне есть трехфутовая трещина.
Герцог Нитрал уже подплывал к пристани.
— Заметьте это место! — крикнул он своим рабочим.
— Слушаюсь, милорд! — прокричал ему в ответ бригадир.
Железная Челюсть подплыл к причалу.
— Насколько я понял, эти своды должны защищать грузовые корабли во время разгрузки? — спросил он у стоящего по пояс в воде герцога Маворского.
— Точно так, — ответил Нитрал. — У меня есть друг на том берегу реки; как только Мавор окажется в осаде, он будет покупать зерно в Перкуэйне и переправлять мне. Я не хочу, чтобы какие-нибудь вражеские корабли остановили поставки хлеба. Мне кажется, друг, вы неплохо разбираетесь в строительстве укреплений.
— Если нужно, я сумею их построить, — ответил Колейка. — Но моя работа намного облегчается, если они уже есть. Меня зовут Колейка, и меня наняли, чтобы дать вашим врагам хорошую взбучку.
— Рад с вами познакомиться, вождь Колейка, — сказал герцог Нитрал, протягивая ему руку.
— Нельзя ли подождать с рукопожатиями, ваша светлость? — сказал Колейка. — Вообще-то я не очень хорошо плаваю, и у меня сейчас заняты руки. Мы закончили?
— Думаю, мы сделали все, что хотели, — ответил Нитрал.
— Тогда, может быть, вылезем? Вода ужасно холодная, и я уже начинаю замерзать.
