Глава 26. Рэйчел

Я не имела права сердиться на него.

Хотя запрещать себе испытывать определенные эмоции и действительно контролировать их – это совершенно разные вещи. После занятий на следующий день я честно пыталась скрыть свою горечь. Как обычно, я выждала, пока аудитория опустеет, и только после этого спустилась по лестнице, чтобы поговорить с Кейном. До его лекции я провела дополнительные занятия со студентами, и он хотел увидеть журнал посещаемости, чтобы понять, кто проявил рвение к учебе. Я вручила ему журнал.

– Ты опоздала.

– Вовсе нет. Я пришла вовремя.

– Я имею в виду дополнительные занятия.

А ведь я их проводила вовсе не в том корпусе, где читал лекции Кейн. И опоздание было незначительным.

– Я опоздала всего на пару минут. Ты что, проверяешь меня?

Он посмотрел на меня.

– Я терпеть не могу опоздания. Может, тебе следует перенести занятия на более позднее время, если накануне ты работаешь допоздна, или есть какие-либо другие причины для опозданий?

Именно упомянутые «другие причины для опозданий» позволили мне пробиться сквозь его маску невозмутимости.

Я сощурила глаза.

– Ты искал меня сегодня утром, чтобы проверить, или по каким-то другим причинам?

– Просто постарайся приходить на занятия вовремя, Рэйчел.

– Ответь на мой вопрос.

Кейн был занят тем, что убирал бумаги в сумку, но в этот момент он остановился и посмотрел на меня. Его глаза потемнели.

– Давай не будем об этом здесь. Это не тот разговор, который мне хотелось бы вести в аудитории.

– Отлично. Тогда где бы ты хотел об этом поговорить?

Он снял сумку со стола.

– Я предпочел бы вообще это не обсуждать.

Я сложила руки на груди и сказала довольно громко:

– Значит, ты решил со мной порвать, да? Ты это мне пытаешься сказать? Лично я предпочитаю полную откровенность. Если ты больше не желаешь со мной трахаться, так и скажи.

Он отвел глаза и какое-то время стоял, уставившись в пространство, так что я уже было решила, что перегнула палку, впрочем, в тот момент меня это ничуточки не заботило.

– В семь часов, – произнес он, к моему удивлению. – Я заеду к тебе после того, как проведу последнее занятие.

– Сегодня я работаю до восьми. Лучше я приеду к тебе по окончании смены.

Понятия не имею, что заставило меня произнести эти слова. Зачем потом тащиться из Манхэттена снова в Бруклин? Но я была не в силах совладать с эмоциями, поэтому цеплялась за любую возможность показать, что хоть как-то контролирую ситуацию.

– Хорошо. Но я сам за тобой заеду. Не хочу, чтобы ты вела машину в усталом состоянии.

Как ни странно, день пролетел быстро. В баре «У О’Лири» был сплошной поток посетителей. Я работала с Чарли, а не с Авой, так что не пришлось весь день трепаться о моей личной жизни. В начале восьмого, когда я стояла в дальнем конце обеденной зоны, беседуя с семейной парой – нашими завсегдатаями, – я заметила, как в бар вошел Кейн. Сердце мое бешено заколотилось.

Я обманывала себя, делая вид, что меня вовсе не задело, когда он напомнил мне, что между нами был просто секс. Никакая, даже самая непоколебимая, логика не могла заставить мое сердце не трепетать при его появлении.

После того как я проверила все столики и сообщила припозднившимся посетителям, что им следует переместиться в бар, я решилась подойти к Кейну. Чарли стоял радом с ним.

– Чарли, ты же помнишь Кейна, да?

Чарли протянул ему руку.

– Профессор… кажется, Уэст?

Кейн пожал его руку.

– Точно.

– А второе имя у вас есть?

Кейн нахмурил брови, но все же ответил:

– Есть. Максвелл – имя моего отца. А почему вы спрашиваете?

Чарли внимательно посмотрел на меня.

– Просто так. Всего лишь хочу знать, с кем проводит время моя девочка.

Я закатила глаза.

– Не обращай внимания на Чарли. Он целых двадцать лет был полицейским. Для него каждый встречный является подозреваемым, пока не доказана его невиновность. Пойду-ка я переоденусь. Я скоро.

Всю поездку до дома Кейна между нами висело неловкое молчание. Так как его манера двигать рычаг передач возбуждала меня в тех местах, которым не следовало бы возбуждаться, я большую часть времени смотрела в окно. Когда мы наконец доехали, Кейн вышел и обошел машину, чтобы открыть дверцу для меня, но к тому времени я уже почти вылезла из машины. Нахмурившись, он поддержал меня за локоть. В лифте, поднимающем нас к его квартире, мы тоже молчали и заговорили, только когда оказались уже внутри.

– Принести тебе что-нибудь выпить?

– Воды, пожалуй.

Я присела, чтобы поприветствовать Мёрфи, который, казалось, ощущал висевшее между нами напряжение и на сей раз послушался, когда Кейн приказал:

– Лежать, приятель.

Кейн принес мне бутылку воды, а себе – бокал красного вина. Я стояла, глазея в окно. У меня был весь день, чтобы обдумать, что ему сказать, но когда пришло время, весь мой накопившийся гнев и отчаяние куда-то исчезли. Я испытывала лишь грусть, горечь поражения и бесконечную усталость.

Вздохнув, я продолжала созерцать мерцающие огоньки вечернего города.

– Я не приглашала Дэвиса в «У О’Лири». И у нас нет никаких планов на будущее.

– Я знаю.

Я перевела взгляд на отражение Кейна в оконном стекле. Он стоял прямо за моей спиной.

– Откуда ты знаешь?

– Ты бы никогда не сделала этого. Просто ты не принадлежишь к тому типу женщин, которые, выпрыгнув утром из постели одного мужчины, вечером идут на свидание с другим.

Я повернулась к нему. Он не отошел от меня и не подвинулся.

– Так почему ты ушел, если знал это?

Он смотрел мне прямо в глаза.

– Потому что для тебя лучше быть с ним, чем со мной.

Я расправила плечи.

– Ты не имеешь права мне указывать, с кем быть. Это отвратительно – передавать меня с рук на руки другому мужчине, когда ты со мной закончил.

– Я имел в виду вовсе не это, Рэйчел.

– Знаешь что? Пошел ты в задницу!

– Рэйчел…

В его голосе послышалась угроза. Но ведь это я должна угрожать ему. Потому что внезапно вместо отчаяния меня охватил дикий гнев. Меня просто взбесило, что Кейн стоял тут с невозмутимым видом. Казалось нечестным, что он даже не расстроен по поводу нашего расставания. А мне хотелось, чтобы он так же страдал, как и я.

– «Рэйчел, Рэйчел…» Хватит уже! Ты прав. Мне будет лучше с Дэвисом. По крайней мере, он честен со мной по поводу чувств, которые испытывает ко мне. И он весьма неплох в постели.

Кейн сжал челюсти.

– Ты закончила?

– Нет, не закончила. Я еще только начинаю. Думаю, мне стоит трахнуться и с тем парнем в шапочке. Может, он сможет рисовать еще более прекрасные портреты обнаженных женщин после того, как увидит женское тело вблизи, в интимной обстановке.

Он заговорил сдавленным голосом.

– Теперь закончила? Потому что если ты не заткнешься прямо сейчас, я тоже тебе кое-что выскажу.

Я вытаращила глаза.

– Что я слышу? Ты только что велел мне заткнуться?

Кейн опустил голову, посмотрел мне в глаза и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Не желаю ничего слышать о том, как ты собираешься трахаться с другими мужчинами. Поэтому да, просто заткнись.

– Ну уж нет. Я могу…

Кейн зарычал, прерывая меня, и его рот обрушился на мои губы. Я ахнула от потрясения, но этот звук был заглушен поцелуем. Он обхватил мои щеки ладонями и снова зарычал, когда запрокинул мою голову и стал целовать меня еще более страстно. Моей первой инстинктивной реакцией было вырваться из его объятий и вообще бежать куда глаза глядят. Но эта мысль испарилась почти в ту же секунду, как его язык проник в мой рот и коснулся моего языка. Вместо этого я поцеловала его в ответ со всей накопившейся в моей душе яростью.

Мои руки непроизвольно обвились вокруг его шеи, и я дернула его за волосы, всем телом прижимаясь к нему. Кейн поднял меня за бедра, оторвал от пола и прижал к холодному оконному стеклу. Заставив обхватить ногами его талию, он с громким стоном прижался к моему лону. И от этого звука весь мир вокруг меня исчез.

Никто на меня больше не кричал.

Никто не говорил, что мне лучше будет с другим мужчиной.

Были только Кейн и я – и наш яростный, бесконечный поцелуй.

Мы все сильнее вжимались друг в друга. Наши ноги переплелись, его сильное тело поддерживало меня на весу. Мы просто жаждали друг друга. Я больше не испытывала негодования. Голова моя шла кругом, мысли путались, когда наконец он оторвал от меня губы.

Задыхаясь, Кейн произнес хриплым голосом:

– Ты можешь помолчать хоть пару минут и выслушать меня?

Я умудрилась кивнуть.

– Вот и хорошо. – Он сжал меня еще сильнее и отстранился, чтобы взглянуть мне в глаза. – Я сказал, что тебе лучше было бы с ним, чем со мной, но ты не дала мне закончить.

Я задержала дыхание, готовясь услышать продолжение.

Кейн задумчиво глянул в сторону.

– Прошлой ночью я ушел, думая, что поступаю правильно. Мои отношения никогда не длились дольше пары месяцев, и я трахал всех привлекательных женщин, которые попадались мне на пути.

– Но ты же не…

Кейн прижал два пальца к моим губам, заставляя замолчать. Он закрыл глаза и покачал головой, а потом открыл их и усмехнулся.

– Боже, ну почему ты никак не можешь заткнуться? – Он коснулся лбом моего лба. – Дай мне договорить.

Я кивнула.

– Возможно, тебе действительно было бы лучше с ним, чем со мной, но я на самом деле эгоистичный ублюдок. Достаточно эгоистичный, чтобы не уйти и попросить тебя остаться со мной до тех пор, пока я все не испорчу или ты рано или поздно не убежишь от меня сама.

Я посмотрела в его глаза и поняла, что он произнес все это совершенно искренне. По какой-то неведомой причине он считал, что недостоин меня и не имеет права воспользоваться представившимся ему шансом, так как все непременно закончится плачевно. У меня болезненно заныло внизу живота, предупреждая, что меня ждут неприятности, но я, как всегда, не обратила на это внимания.

– Скажи мне, почему ты считаешь, что непременно все испортишь?

– Это длинная история, Рэйчел.

– Возможно, она нас чему-то научит. Но я не смогу ничего поделать, если не буду знать, чего следует избегать.

Кейн смотрел мне в глаза.

– А ты скажешь этому придурку, что больше не испытываешь к нему интереса?

Я нахмурилась.

– Какому еще придурку?

– Твоему бывшему соседу по квартире. Дэвису.

Я не собиралась рассказывать ему, что и сама уже планировала сообщить Дэвису, что не горю желанием снова вступать с ним в отношения. Пусть думает, что это его победа.

– Да.

– Хорошо. Отложим разговоры на потом.

Разумеется, я тут же принялась возражать.

– Как это на потом? Почему мы не можем…

Кейн заставил меня замолчать, закрыв рот поцелуем. Снова.

Я лежала, прижавшись головой к груди Кейна, и слушала биение его сердца.

– В старших классах у меня пару месяцев была подружка. Я ей изменил.

Он говорил очень тихо, и мне пришлось оторвать ухо от его сердца, чтобы расслышать. Повернув голову, я положила подбородок на свои ладони. В комнате было темно, хотя мои глаза уже привыкли к темноте, и я могла рассмотреть Кейна. Мы оба лежали обнаженными, и мне понравилось то, что я увидела.

– Ты был еще так молод.

– С ее двадцатидвухлетней сестрой.

– Сколько лет тебе было тогда?

– Семнадцать.

– Слишком юный. Она была старше и сама должна была думать головой.

– На первом курсе в колледже я познакомился с Эбби. Мы встречались уже пять месяцев, когда я вздумал пропустить семестр и отправиться со своей группой на гастроли. Мы выступали на разогреве для одной группы, которая существовала не дольше нашего, но мы все думали, что непременно станем рок-звездами. Я тогда впервые столкнулся с фанатичными поклонницами, которые путешествовали вместе с нами. Полагаю, формально это вряд ли можно назвать изменой. После семи недель гастролей я позвонил ей и сказал, что нам нужно начать встречаться с другими людьми. Она решила, что я просто страдаю от одиночества, поэтому через несколько дней она вылетела в Сиэттл, чтобы сделать мне сюрприз и посмотреть наше шоу. Ей действительно удалось увидеть шоу, но оно проходило за кулисами, и в нем участвовал я и две девушки.

Я наморщила нос.

– Секс втроем?

– Я даже не знал, что Эбби была там. Наверное, когда она вошла туда, одна из девиц пригласила ее поучаствовать в веселье, а я был слишком занят, чтобы это заметить.

– Фу, как вульгарно!

– Эбби пришла в негодование, напилась и свалилась с бетонной лестницы в своем отеле, подвернув лодыжку и сломав нос. Она провела ночь в реанимационном отделении, а на следующее утро за ней прилетели родители и забрали ее. Я только через неделю узнал, что она была в городе.

– Это ужасно. Хотя не уверена, что это твоя вина. Похоже, ты правильно поступил, разорвав с ней отношения.

– Даже когда я пытаюсь поступать правильно, все заканчивается катастрофой.

– Уверена, что это не так.

Кейн довольно долго молчал. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалась боль.

– Мы с моим лучшим другом Лайамом создали группу, когда нам было по двенадцать лет. Он сочинял просто потрясающие песни. Но проблема была в том, что лучшие шедевры он творил исключительно под кайфом.

– Я читала, что Боб Дилан написал лучшие свои вещи под воздействием героина.

– Ты права. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Это ведь не просто популярная надпись на майке. Когда дела нашей группы пошли в гору, увлечение Лайама наркотиками тоже возросло. Вначале ему хватало пары банок Red Bulls, чтобы не заснуть и продолжать играть или сочинять песни. Но потом этого стало мало, и он подсел на аддерол, потому что принимать таблетки проще, а мы в основном выступали вблизи кампусов, а, как известно, студенты поедают эту гадость, словно это конфеты M&Ms. Тем не менее аддерол помогает оставаться бодрым в течение двадцати четырех часов, а потом наступает спад, поэтому вы принимаете еще таблетку, чтобы его преодолеть.

– Ты говоришь о Лайаме или о себе?

– Я, конечно, баловался наркотиками, но не так, как Лайам. В то время я не разбирался в этом вопросе так хорошо, как сейчас. Полагаю, я считал, что это норма. Какое-то время мы с другими ребятами даже не подозревали, насколько плохи у него дела. Однажды ночью мы попытались его разбудить, так как пора было выступать, но он не просыпался. Когда в больнице ему промыли желудок, там обнаружилось столько наркоты – и не только таблеток, – что это чудо, что он выжил.

– О боже! Мне так жаль.

– В тот раз Лайам обратился в реабилитационный центр, а мы после этого случая снова перешли на энергетические напитки. Но это продолжалось недолго. Он снова потерял контроль над собой, и мы отправили его в реабилитационный центр. Во время его пребывания там в последний раз нам предложили заключить контракт с одной из звукозаписывающих компаний. Мне следовало бы предвидеть, что Лайаму будет сложно справиться с этим. Соглашение предусматривало, что мы обязаны представить пять новых песен. Это непосильная нагрузка для человека, который только что вышел из реабилитационного центра.

Я уже знала, что один из участников его группы умер от передозировки наркотиков. Мне не хотелось заставлять его произносить это вслух.

– Я читала о смерти твоего друга, когда искала информацию о тебе в Интернете после нашей первой встречи. Мне действительно очень жаль.

Кейн довольно долго молчал. Он закрыл глаза, а когда открыл, я увидела, как они блестят даже в темноте.

Я погладила его щеку.

– Невозможно контролировать человека с наркотической зависимостью.

– Это так. Но не следовало усугублять стрессовую ситуацию. Не следовало заключать этот чертов контракт, ведь вся нагрузка легла на плечи Лайама.

– Лайам был рад этому контракту?

– Мы все были в восторге. Мы были двадцатилетними юнцами, и нам уже предлагали контракт от одного из крупнейших лейблов.

– В том, что случилось, нет твоей вины. Наркозависимый человек всегда найдет причину для оправдания своих действий. Не одну, так другую.

Кейн вздохнул.

– Так что у меня не очень хорошее досье, Рэйчел. Даже когда я пытаюсь поступить правильно, все всегда заканчивается обломом. И это я тебе еще не изложил и половину тех случаев, когда я делал неправильный выбор. Черт возьми, подружка Лайама была слишком молода, чтобы путешествовать с группой, но, тем не менее, я ей это позволил. Или когда мне было шестнадцать и я встретил ту девочку…

Но с меня было достаточно откровений. Я заставила его замолчать, прижав два пальца к его губам, как он раньше делал со мной.

– Заткнись, Кейн.

Он грустно улыбнулся.

– Ты же сама хотела, чтобы я с тобой поговорил.

Я залезла на него, оседлав его бедра, и сбросила простыню, в которую была закутана.

– Спасибо, что поделился этим со мной.

Он схватил меня за запястья и, к моему удивлению, приподнял меня, поставив на колени. А затем, наклонившись вперед, обхватил свой член рукой и направил его в меня.

– И я еще не закончил делиться.