Глава 23. Рэйчел

Кейн снова поразил меня, когда вернулся в постель с теплым мокрым махровым полотенцем и осторожно вымыл меня. Еще ни один мужчина не был со мной так нежен после секса. Он так интимно и заботливо прижимал ткань к моей воспаленной коже, что все мое напряжение, возникшее в тот момент, когда он вышел, вновь растаяло.

– Так хорошо? – Его голос был теплым и мягким, как мед.

– Да. Спасибо.

Он исчез в ванной, и я услышала, как несколько минут лилась вода. Затем он появился снова. Очень тихо, почти бесшумно двигаясь, он подобрал одежду, быстро натянул свои боксеры, затем джинсы. Хм, возможно, я слишком рано расслабилась.

– И что ты делаешь? – Я старалась говорить не слишком резко, но, кажется, попала в точку.

Его взгляд был обращен вниз, когда он застегивал молнию, но в этот миг Кейн замер и посмотрел на меня.

– Одеваюсь.

– Это я и так вижу. Вот только по какой причине ты хочешь так стремительно сбежать от меня?

Кейн озадаченно нахмурился. И я поняла, что он даже не подумал о том, что делает. Он действовал по привычке, так, как поступал всегда.

– Так вот как ты поступаешь каждый раз после… после секса, да?

Он сжал челюсти и поиграл желваками.

– Уже поздно.

– Ну что ж. Иди, если хочешь.

Я отвернулась, не желая, чтобы он увидел разочарование, которое, как я знала, невозможно было не прочитать на моем лице.

Шорох одежды с каждой секундой раздражал меня все больше. Пять минут назад этот мужчина был таким милым и нежным, а теперь вновь стал чопорным засранцем-профессором.

Я ничего не смогла с собой поделать. В конце концов, я была невероятно вспыльчива.

– А ведь ты и вправду засранец, ты это знаешь?

Кейн застыл, в этот момент он застегивал рубашку.

– Мне кажется, ты говорила мне это и раньше, так что да, я знаю, что я и вправду засранец. Но меня удивляет, что тебе так нравится напоминать мне об этом.

Этот засранец смог меня жутко разозлить. Как будто внутри меня щелкнул какой-то выключатель, и я мгновенно превратилась в психованную идиотку, которую сама не узнавала.

– Собираешься оставить мне наличные на столе?

Его глаза сверкнули. Он молча смотрел на меня.

Я вся напряглась в ожидании того, что он скажет.

– Я никогда не считал тебя шлюхой, Рэйчел. На самом деле я думаю, ты как раз наоборот – очень хорошая девушка. Вот в чем проблема.

– О чем ты говоришь?

Кейн наконец посмотрел мне прямо в глаза.

– Когда все закончится или, еще того хуже, когда я все испорчу, тебе будет больно.

– Ты этого не можешь знать.

Он усмехнулся.

– Знаю, Рэйчел, слишком хорошо знаю.

В глубине души я понимала, что он прав. Но я не могла позволить ему увидеть это.

– Ты так самонадеян, что уже решил, будто можешь разбить мне сердце. А ты когда-нибудь задумывался над тем, что, может, это я однажды разобью тебе сердце? Может быть, это не ты, а я просто использую тебя ради своего удовольствия.

Кейн приподнял бровь. Конечно, я несла полную чушь, но ему не нужно было знать об этом. Все, что ему нужно было сделать, – это остаться. Я совершенно не была готова к тому, что он бросит меня. Только не сегодня… не сейчас.

Когда его взгляд упал на мою грудь, я вспомнила, что единственное, чего Кейн не мог отрицать, – это его влечение ко мне. Так что мне придется воспользоваться этим, пока я не выясню остальное. Я приподняла свои груди и чуть сжала. В глазах Кейна вспыхнула необузданная страсть, и атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Если секс – это все, что я могу получить прямо сейчас, пусть будет так.

Проведя ладонью вниз по телу так соблазнительно, как только могла, я медленно закрыла глаза и потянулась рукой к треугольнику между ног. Когда я снова открыла глаза и увидела, как Кейн смотрит на меня, я сразу поняла, что выиграла этот раунд – даже если это была пока всего лишь небольшая битва в той войне, которой, как я догадывалась, предстояло стать долгой и затяжной.

– Это для тебя проблема? – спросила я. – Если я хочу попользоваться твоим телом для собственного удовольствия?

В ответ он расстегнул рубашку, которую только что надел.

– Нисколько.

Пока он быстро разбирался со своей одеждой, я встала на колени. Он снова был полностью готов, хотя кончил меньше пятнадцати минут назад. На самом деле его член показался мне теперь даже больше. Если бы я не была так возбуждена сама, я бы немного испугалась его размеров.

Кейн пристально наблюдал за мной, так что я решилась на это – я должна была действиями подкрепить свои дерзкие слова. Повернувшись лицом к изголовью кровати, я встала на четвереньки и, призывно изогнувшись, оглянулась на него через плечо. Мой голос внезапно охрип.

– Кажется, ты говорил что-то о моих волосах и о том, что хочешь, чтобы я стояла на четвереньках?

Было два часа ночи, когда мы закончили второй и третий раунды подряд. Или это были третий и четвертый раунды, поскольку технически первый начался в гостиной раньше? В любом случае сегодня вечером я кое-что узнала о Кейне – его стремление держать меня на расстоянии ослабевало, когда он был физически истощен. Учитывая, что метод, которым мне удавалось его измотать, оказался довольно впечатляющим, я бы сказала, что открытие было приятным.

Я лежала, уткнувшись лицом в его обнаженную грудь, пока он гладил в темноте мои волосы.

– Откуда у тебя этот шрам на спине? – тихо спросил он.

– Упала с дерева, когда была ребенком, и прихватила с собой несколько веток. – Я так долго рассказывала одну и ту же историю всякий раз, когда кто-нибудь замечал мой рваный трехдюймовый шрам, что и сама почти поверила в то, что это правда.

– Ничего себе.

– Все было не так уж плохо. Рана быстро зажила. А как насчет тебя? У тебя есть шрамы?

– Нет, по крайней мере, видимых, – задумчиво сказал Кейн. – Впрочем, невидимые шрамы залечить труднее всего.

Я хорошо понимала то, что он хотел сказать, может, даже лучше, чем он сам. Я нежно поцеловала его в грудь, прямо над сердцем. После этого мы оба немного помолчали, и мне было интересно, не думал ли он сейчас о своих шрамах.

– Не возражаешь, если я останусь на ночь? – нарушил молчание Кейн. – Думаю, ты высосала из меня все силы. В прямом смысле слова, во время последнего раунда.

Я захихикала. Интересно, когда я в последний раз хихикала?

– Конечно, не возражаю. Я хочу, чтобы ты остался.

В ответ он сжал мое плечо.

Прошло несколько минут, и мне показалось, что он задремал, поэтому я прошептала:

– Ты спишь?

– Нет.

– Тогда могу я спросить тебя кое о чем?

Я не смотрела на него, но знала, что он улыбается.

– А тебя остановит, если я скажу «нет»?

– Ты не скучаешь по этому?

– По чему?

– Ну, вот по этому – когда можешь лежать, уютно прижавшись к теплому телу, дружески общаться и никуда не спешить.

Кейн некоторое время молчал, потом тихо сказал:

– На этот вопрос не так просто ответить, Рэйчел.

– Отчего же? Разве недостаточно просто сказать «да» или «нет»?

– В жизни почти не бывает настолько простых вещей.

– А я думаю, что ты все делаешь гораздо сложнее, чем оно есть на самом деле.

Он тяжело вздохнул.

– У меня однажды был целый год на академическом испытательном сроке за то, что я поддался вот такому желанию прижиматься к теплому телу. Ты – моя ассистентка, а я – твой научный руководитель, и это вторая причина. И у меня никогда не было таких отношений, которые бы не закончились плохо. Так что не бывает простых «да» или «нет».

Это было болезненное напоминание о том, что я далеко не первая рыбка, которую Кейн выловил в нашем университетском пруду. Я долго молчала, и он, должно быть, почувствовал, что я нуждаюсь в нежности.

Он поцеловал меня в макушку.

– Я никогда не проводил ночь ни с кем из нашего университета. – Он помолчал. – И, прежде чем ты сделаешь неверные выводы, я никогда не бываю настолько усталым, чтобы у меня не было сил встать и уйти домой.

Я восприняла это как свою личную, пусть и маленькую, но победу.

– Хорошо, поверю… А когда ты в последний раз…

Кейн прервал меня, крепко прижимая к себе:

– И к этому теплому телу действительно приятно прижиматься. А теперь поспи. Ты сможешь допросить меня завтра, пока будешь готовить завтрак.

Через несколько минут дыхание Кейна замедлилось, и он заснул. Я поцеловала его в грудь и закрыла глаза, чтобы последовать за ним в страну грез. Я улыбалась и думала о том, как же мне теперь дождаться завтрака…

Мои глаза открылись, и я немедленно протянула руку к другой стороне кровати. Вместо теплого мужского тела я нащупала лишь холодную простыню. Мои внутренности скрутило от разочарования. Потянувшись за телефоном на тумбочке, я поморгала затуманенными со сна глазами и с удивлением обнаружила, что проспала почти до половины двенадцатого.

Последний раз, когда я просыпалась так поздно… ну, если честно, я вообще не могла вспомнить, когда в последний раз это было. Неудивительно, что Кейн уже ушел.

Зевая, я поплелась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Я все еще была совершенно голой, и, когда я посмотрелась в зеркало и увидела свои растрепанные волосы и слабые красные отметины на шее от жарких поцелуев Кейна, я не могла не улыбнуться. Боже, неужели это все было наяву! И у меня остались не только воспоминания – мышцы, о которых я даже не подозревала раньше, болели, а между ног все распухло и саднило. И все же я чувствовала себя лучше, чем когда-либо. И мне действительно нравился мой безумный вид, так что я даже не потрудилась все это исправить, ведь он позволял мне чувствовать какую-то странную связь с Кейном.

Схватив первое, что достала из ящика, набитого повседневными шмотками, я натянула винтажную футболку с «Роллинг Стоунз» и направилась на кухню за кофе. Там, на пороге, я застыла, обнаружив у плиты Кейна. Он стоял спиной ко мне и, казалось, не подозревал о моем появлении, поэтому я стояла в дверях, наблюдая за ним, наполовину ошеломленная, наполовину шокированная из-за того, что он все еще был здесь.

Кейн… танцевал? Ну, на самом деле, полагаю, это нельзя было назвать настоящим танцем. Но он определенно двигался в такт какой-то слышимой лишь ему одному мелодии, переворачивая блинчики на одной сковороде и перекатывая колбаски по другой. Ух ты! И едой пахло, кстати, тоже очень приятно.

Я продолжала тихонько наблюдать за ним, потрясенная тем, что Кейн может быть таким мирным, домашним.

– Хочешь выпить кофе? – спросил он, не оборачиваясь.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, но потом расплылась в улыбке.

– Не думала, что ты заметил меня.

– Заметил. – Он подошел к шкафу, взял кружку и налил мне кофе. Похоже, Кейн неплохо освоился на моей кухне, пока я спала. – Тебе добавить сливки и сахар?

– Половину чашки сливок и один пакетик заменителя сахара.

Кейн закончил варить мне кофе, а я, сама не знаю почему, так и осталась стоять в дверях кухни. Он принес кружку, поцеловал в кончик носа и протянул ее мне.

– Доброе утро, соня.

– Как давно ты не спишь?

– Около часа.

– Не знала, что ты еще здесь. Почему ты меня не разбудил?

Кейн вернулся к плите.

– Подумал, что ты смертельно устала после вчерашнего.

Я улыбнулась и поднесла к губам кофе.

– Так и есть. У меня такое чувство, как будто меня избили.

Он положил на стол блинчики и несколько колбасок.

– Садись.

– Знаешь, ты очень властный. Это граничит с грубостью. Я не собака. Сидеть. Стоять. Лежать.

Кейн вернулся туда, где я все еще стояла, прислонившись к дверному косяку, и положил ладони на стену по обе стороны от моей головы.

– Кажется, вчера вечером ты вовсе не возражала.

– Это совсем другое дело.

– Вовсе нет. – Он опустил голову и усмехнулся. – Послушай, как насчет того, чтобы позавтракать без сражений?

– Так и быть. Я сяду. Но только потому, что здесь так изумительно пахнет, а не потому, что ты на меня гавкнул.

Он покачал головой.

– Как тебе будет угодно, злюка.

Едва я поднесла кусочек блинчика ко рту, как поняла, что умираю с голоду. Я не заметила, как проглотила несколько блинчиков и колбасок.

– Оголодала? – Кейн насмешливо приподнял бровь.

– Да пошел ты. Кстати, что ты еще тут делал, пока я спала?

– Слушал музыку на своем айфоне, еще раз просмотрел фотографии на стене.

Я указала на него вилкой.

– Так ты, значит, все здесь разнюхивал? Вот уж никогда бы не подумала, что ты любишь совать нос в чужие дела.

– Я не рылся в твоих ящиках. Я просто посмотрел фотографии, которые висят на стене. Не думаю, что это можно квалифицировать как «разнюхивание».

– Нет, разнюхивал, – настаивала я, улыбаясь, как дурочка.

Некоторое время мы ели молча. Я слишком много улыбалась, а Кейн явно пытался скрыть, что его несколько ужасает мой энтузиазм при поедании завтрака. И все же это было намного больше того, что я от него ожидала, учитывая, как едва не закончилось наше свидание вчера вечером.

Пока я мыла тарелки, зазвонил мой телефон. Он был подключен к зарядному устройству на кухонном столе, и мы с Кейном одновременно увидели имя, высветившееся на экране.

Дэвис.

Кейн посмотрел мне в глаза. Не обращая на него внимания, я вернулась к мытью посуды.

– Не собираешься отвечать ему?

– Я поговорю с ним позже.

Пока я убирала со стола и мыла посуду, Кейн вернулся в гостиную с еще одной чашкой кофе. Я присоединилась к нему, когда закончила. Он стоял перед фотографией, сделанной около года назад. Я и мои соседи по квартире снялись за неделю до того, как разъехаться в разные стороны. Наш двухметровый диван состоял из трех подушек, и мы все четверо сидели на одной. На этой фотографии было много улыбок.

– Кто это с тобой и Авой?

– Бэт и Дэвис. Бэт – та, что с декольте.

– Я догадался.

Кейн отхлебнул кофе. Через мгновение он повернулся ко мне.

– Почему ты не стала с ним спать?

– Мы просто встретились за ужином. Он всего лишь хотел поговорить.

– Но он ведь хочет переспать с тобой?

– Да, он хочет, чтобы мы снова попробовали встречаться.

Кейн сделал еще глоток, изучая меня поверх кружки.

– А чего хочешь ты?

«Ты, да ты… идиот! Я хочу тебя!» Я знала, что он достаточно нервничает из-за того, что произошло прошлой ночью, поэтому действовала осторожно, стараясь не показывать, насколько это важно для меня.

– Я бы не возражала повторить то, что было вчера вечером.

Кейн просунул руку под подол моей футболки и обнаружил, что под ней ничего нет. Он схватил меня за задницу и сжал.

– Ты что, ничего не надевала под футболку с тех пор, как встала?

– Нет.

Он взял у меня из рук кружку с кофе и поставил ее вместе со своей на кухонный стол. Вернувшись ко мне, он наклонился и перекинул меня через плечо, как это делают пожарные. Я хоть и завизжала, но наслаждалась каждой минутой. Особенно тем, что последовало дальше…

Кейн заговорил об отъезде только в середине дня. Мне нужно было быть на работе в баре в пять, и мы только что вместе приняли душ. Он оделся, пока я была в ванной, занимаясь своими обычными делами. Все еще в одном полотенце, я наклонилась к зеркалу в ванной, чтобы втереть увлажняющий крем в кожу. Кейн молча наблюдал. Мы обменивались улыбками и взглядами, но, по большей части, никто из нас ничего не говорил. Он просто наблюдал, как я, закончив наносить увлажняющий крем для лица, втерла другой крем в ноги и руки, затем вытерла мокрые волосы.

Наконец Кейн заговорил:

– У тебя когда-нибудь было такое, что ты впервые слышишь песню, не знаешь ни слова, но музыка кажется тебе очень знакомой.

– Конечно. Например, «Все лето» Кида Рока, где он использует некоторые мелодии из «Стильной штучки» и «Лондонского оборотня».

– Нет, не то. Оригинальная песня, которую ты действительно слышишь впервые, но все равно узнаешь эту музыку?

Я повернулась к нему лицом.

– Возможно, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ведь у всех песен есть нечто их объединяющее. Аккорды, риффы, общий регистр или тембр. Наш мозг, кажется, отмечает все эти мелочи, поэтому мы слышим и испытываем какое-то знакомое чувство, но мы не можем понять, откуда оно взялось.

– Ты и есть эта песня, Рэйчел. Я не знаю ни одного слова в ней, но мелодия мне очень знакома.

Я поняла, что он имел в виду. Я тоже почувствовала какую-то связь с ним с нашей первой встречи. Я не хотела пугать его, но то, что происходило между нами, всегда казалось мне чем-то больше и важнее, чем я, даже чем мы оба.

Дразня, я обняла его за шею.

– Ну, мое тело, вероятно, напоминает тебе какую-нибудь супермодель. Возможно, жену знаменитого футболиста.

Кейн улыбнулся.

– Ты имеешь в виду Тома Брэди?

– Его самого. Ну, так как насчет моего тела? Ведь правда – я вылитая его жена? А мое сердце, наверное, напоминает тебе о матери Терезе.

– На самом деле?

– М-м-м-м…

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

– Должно быть, так и есть. Мне надо бежать, мать Тереза, а тебе пора на работу. Увидимся завтра на занятии. Я не отойду от преподавательского стола и не буду обращать на тебя внимание, в каком бы соблазнительном виде ты ни пришла.

– Договорились. – Я приподнялась на цыпочки и на этот раз сама поцеловала его. – А еще ты будешь знать, что на мне нет трусиков.