В конец, о заступлении утреннем, псалом Давиду, 21 (1), — так надписан этот удивительный псалом. Блаженный Феодорит Кирский, другие толкователи считали, что в заглавии дано указание: начальному певцу при появлении утренней зари, песнь Давида. Начальный певец — первый, главный, руководитель хора.

В монастырях, пустынях старались встречать день молитвами и славословиями Богу. Почему же при появлении утренней зари пели именно этот псалом?

Его можно назвать мессианским. Он потрясает нас с первого слова — обращения к Богу: Боже, Боже мой, вонми ми, вскую оставил мя еси? Далече от спасения моего словеса грехопадений моих (2).

Из уст Христа Спасителя, умиравшего на Кресте, вырвался именно этот вопль: «Или, Или, лама савахвани? То есть: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27: 46). Причём Господь всегда говорил на арамейском языке, а эти слова произнёс на древнееврейском — как в псалме. И те, кто был рядом, даже не могли понять, что Он сказал. Думали, зовёт пророка Илию, и собирались посмотреть, придёт ли Илия снять Его с Креста.

Здесь мы сталкиваемся с непостижимой тайной.

Конечно, Христос хорошо знал псалмы — и часто обращался к ним. Под пение псалмов Он шёл с учениками в Гефсиманию после Тайной Вечери. Воскресший Спаситель являлся апостолам и говорил: «надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк. 24: 44).

Но ведь двадцать первый псалом появился за тысячу лет до страданий Христа. А его первый стих сразу открывает нам, что самой трудной (невыразимо трудной!) во всём подвиге Спасителя была Богооставленность. Какое же великое прозрение давал Дух Святой пророку Давиду!

«Боже, Боже мой, вонми ми (услышь меня), вскую (для чего) оставил мя еси?» — взывал Христос — единородный Сын Божий. А ведь Он имеет в Себе полноту Божественной славы и достоинства. Но в то же время Спаситель — Агнец Божий, прежде создания мира предназначенный на заклание. Об этом говорил пророк Исаия, и его слова повторил Иоанн Креститель: «се, Агнец Божий, вземляй (принимающий на Себя) грехи мира» (Ис. 53: 7; Ин. 1: 29).

Господь должен был совершить Свой искупительный подвиг, восстановить падшее человечество, вернуть Создателю. Но как может быть оставлен Богом Тот, Кто Сам по природе — Бог и равен Отцу? И для чего была необходима Богооставленность?

Бог не может умереть: где Он — там избыток жизни. Но Христос родился на земле как Богочеловек. Природа, которую Он воспринял на Себя от Духа Святого и Пречистой Девы Марии, — была и Божественной, и человеческой одновременно. И человеческая природа Христа нуждалась в искуплении.

Спаситель совершал крестный подвиг, чтобы взять на Себя грехи мира. Смерть не может проявить свою власть, если Бог каким-то неведомым для нас образом не оставит человека — и душа человеческая не будет разлучена с Ним.

Во время литургии, когда хор поёт Херувимскую песню, священник произносит в алтаре кондак Пасхи: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй, неописанный». Здесь открыто: Спаситель, сошедший во ад, по Своему Божественному естеству не мог быть отлучён от Бога.

Но Богооставленность — оставление Богом — совсем не означает отлучение. Христос продолжает оставаться Богом, Он присутствует везде — во всякое время и на всяком месте, но не проявляет Своей Божественной силы.

Конечно, мы не можем постичь это в полноте.

Но всё-таки способны понять: оставленность Богом была для Христа Спасителя тяжелейшим моментом, необходимым для искупления падшего человечества. И только после того, как Христос был оставлен Отцом, наступила смерть Богочеловека на Кресте и прозвучали слова Спасителя: «Совершилось!» Совершилась тайна искупления (см. Ин. 19: 30).

Здесь отражён, может быть, самый потрясающий момент: Христос переживал смерть всем Своим существом. Страдания коснулись не только Его человеческой, но и Божественной природы.

Разве Бог может страдать — подобно человеку?

Казалось бы, нет. Но в чинопоследовании Соборования есть два места, где даются разные ответы на этот вопрос. В одной молитве говорится, что Христос принял страдание, но оно не могло коснуться Его Божества. А в другой — подчёркнуто: именно Бог претерпел страдания для полного оправдания падшей человеческой природы.

Интересно, что в жизни великих христианских святых тоже присутствовали моменты оставленности Богом. Перед тем, как подвижники достигали какой-то великой победы над ограниченной человеческой природой, им казалось, что зло одолевает их, наступает конец. Люди уже готовились к смерти. Так было с преподобными Антонием Великим, Силуаном Афонским.

Но тьма отступала — и подвижники восклицали:

«Господи, где же Ты был?» А Господь отвечал, что стоял рядом. Бог не проявлял Своей силы, давал человеку самому пройти сквозь страдания — и это переживалось как Богооставленность.

Далече (далеко) от спасения моего словеса грехопадений моих. Эту мысль можно понять, если снова обратиться к Богочеловеческой личности Христа: спасает людей Его Божество, Божественная природа, Которая Своим могуществом, славой привела нас из небытия в бытие.

Архангел Гавриил говорил Деве Марии и праведному Иосифу, что имя Младенца Христа будет Иисус — Бог Спасающий, ибо Он спасёт людей от грехов их (см. Лк. 1: 31; Мф. 1: 21).

У Бога нет просто слов. Каждое Его слово — это непостижимая энергия благодати. Нам она только приоткрывается, но Христос ею обладает. Он облачён Божественной славой и силой прежде рождения на земле.

Как Искупитель мира Спаситель должен был снять с людей словесное проклятие. Бог изрёк его, когда Адам и Ева вкусили запретных плодов: «Проклята земля за тебя… терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (см. Быт. 3: 17–19).

С особенной силой прозвучали слова проклятия Божьего Каину, когда тот убил Авеля: «голос брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей… ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт. 4: 10–12).

Спаситель готов добровольно понести словеса грехопадений. Но почему словеса — слова? По-человечески понятно, что от спасения нас отделяют именно слова грехопадений. Вот почему мы прибегаем к исповеди грехов: через слово — открываем душу, исповедуемся перед Богом. И клятвенное слово грехопадений, которым мы связаны, через покаяние преодолевается.

В Гефсимании, перед крестными страданиями, Христос как Бог и Человек молился о чаше: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22: 42). В Боге нет и тени греха, а чаша эта полна мерзости, преступлений, — и всё это Господь должен испить!

Христос сказал, что Он пришёл не судить мир, а спасать (см. Ин. 3: 17). Само спасение — свойство Бога, но Он в подвиге, борении должен принять на Себя то, что несовместимо с Ним. Победить это Божественной силой.

Боже мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и не в безумие мне (3). Боже мой, воззову днём, и не услышишь, и ночью, и пусть это не станет безумием для меня. Тут говорится о непрерывности сильной духовной борьбы: она продолжается дни и ночи, проявляется в устремлённости к Богу. Ясно прочитывается мысль, что Спаситель обращён к Отцу с одним и тем же молением, чтобы Он услышал Сына.

Моление о чаше подобно этому: Христос молился трижды. Кровавый пот выступал на Его лице. Апостолы не в силах были это видеть — и они никли, засыпали.

Тот, Кто добровольно взял на Себя искупительный подвиг, должен перенести страдания, которые не по силам ни ангелу, ни человеку. Но, переживая их, Христос не теряет связи с Отцом и ясно представляет: Ты же во Святем живеши, хвало Израилева (4). Спаситель называет Отца хвалой Израиля. Открывает, что в Боге нет тени перемен: Он Всемогущий, Вседержитель — всегда.

А Христос в Своих страданиях должен пройти через перемены, которые свойственны человеческой природе. Всё материальное, мирское — непостоянно: сегодня тепло, светит солнце, завтра снег, небо закрыто тучами.

У обычного человека в огненном искушении могло бы наступить отчаяние. Но Богочеловек в этом исключительном, для нас трудно представимом состоянии не теряет внутренней ясности и прямого единения с Богом: На Тя уповаша отцы наши, уповаша и избавил еси я (5). На Бога уповали наши отцы — и Он избавил их от бед.

Когда всё вокруг быстро меняется, людям трудно найти опору в окружающем мире. Тогда они обращаются к миру внутреннему, вспоминают, какие трудности были в жизни, — и всё-таки миновали.

Спаситель видит, что человеческому роду пришлось пройти через страшные испытания: разрушительные войны, пленения. Это ещё раз подчёркивает: Он не теряет единения, общения с Отцом.

Христос приобщает Себя к человечеству: К Тебе воззваша, и спасошася, на Тя уповаша, и не постыдешася (6). К Тебе взывали — и спаслись, на Тебя уповали — и не были посрамлены. Так жили праведники, что бы ни случалось с ними.

Спаситель как бы исповедуется Богу: Аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей (7).

Какие сильные, мощные слова! Я червь, а не человек, поношение и унижение людей.

Господь выражает крайнюю уничижённость, самоотвержение. И этим исповеданием опять приобщает Себя к человеческой природе. Бог определил удел падшего человечества: земля есть — и в землю отойдёшь (см. Быт. 3: 19). Такой итог получают все, отпавшие от Бога: смерть, могила, червь, тление.

По Божественному смирению и снисхождению Христос приравнивает Себя к нам: Аз есмь червь, а не человек. Произносит эти слова за нас, взывая о нашем спасении.

Пророк Исаия говорил: «Он был презрен и умалён пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо своё; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понёс наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижён Богом» (Ис. 53: 3–4).

Апостол Павел писал: Христос «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2: 8). Он «вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест», пренебрегая даже посрамлением, — и воссел одесную Отца (см. Евр. 12: 2).

Подвиг Спасителя — в крайнем самоотвержении, чтобы полностью истребить грех. И только ради этого Он принимает славу воскресения.

Все видящии мя поругаша ми ся, глаголаша устнами, покиваша главою: упова на Господа, да избавит его, да спасет его, яко хощет его (8–9). Все видящие меня унижали меня и ругали, говорили устами, кивали головой: уповал на Господа, пусть избавит его, пусть спасёт его, если он угоден Ему.

Евангелие свидетельствует: именно так вели себя люди на Голгофе. Они износили из своих сердец неверие в Господа, желание отягчить Его Крест, страдания, поругание: «Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: …если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти… уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему». «Так же и разбойники, распятые с Ним, поносили Его» (Мф. 27: 39–43, 44).

Как же насмехались люди над Христом! Окружающие признавали, что Он спасал других от болезней и даже смерти, — и вдруг в них торжествует злоба: давай, покажи, сделай! Некоторые святые отцы даже полагали, что Иуда Искариот верил: Христос, обладающий Божественным могуществом, не подвергнется насилию. Предатель не ведал, что Спаситель добровольно идёт на страдания как Искупитель мира.

Страшен момент смерти Богочеловека. Солнце скрылось, мир погрузился во тьму. Господь сказал: «Совершилось!», — совершился искупительный подвиг. «И, преклонив главу, предал дух» (Ин. 19: 30). И тут в одно мгновение всё изменилось: «И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись, и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим. Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и всё бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий». «И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Мф. 27: 50–54; Лк. 23: 47–48).

Дальше Спаситель объясняет в псалме Свою природу: Яко Ты еси исторгий мя из чрева, упование мое от сосцу матере моея (10). Ибо Ты исторг Меня из материнского чрева, на Тебя уповаю с самого раннего младенчества — когда ещё питался материнским молоком.

Христос таинственно воплотился на земле, Он был зачат в утробе Пречистой Девы Марии. Архангел Гавриил объяснил Деве: «Дух Святой найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк. 1: 35). Девять месяцев Спаситель находился во чреве Матери, как это свойственно человеку, зачатому от семени.

Бог определил Еве после грехопадения: «…в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3: 16). Но святые отцы полагали, что Пречистая Дева при рождении Сына не испытывала боли, как это бывает у всех матерей. Господь избавил от этого Её и Младенца Христа.

Тех, кто ведёт праведную жизнь, Бог не оставляет.

Тем более Богочеловек никогда не был отделён, отвержен от Божественной природы: К Тебе привержен еси от ложесн, от чрева матере моея Бог мой еси Ты (11). Эти псаломские слова выражают внутреннюю, исполненную Божественной силы молитву Спасителя в тот момент, когда Его предсмертные страдания доходили до невообразимого предела: «К Тебе я привержен от самого зачатия, от чрева Матери, Ты Мой Бог». И мы несомненно веруем в «Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна» (Символ веры).

Спаситель просит Отца не отступить от Него: Да не отступиши от мене, яко скорбь близ, яко несть помогаяй ми (12). Скорбь близко, она объяла всё Его существо. Боль сосредоточена внутри Него, страдает каждая клеточка, — и рядом нет никого, кто помог бы Ему.

Кто окружает Спасителя? Об этом говорится дальше. Он распят с двумя разбойниками, а вокруг — народ, который, как мы уже видели, обращается к Нему с оскорбительными нападками: Обыдоша мя тельцы многи, юнцы тучнии одержаша мя (13). Это сказано о людях, которые хранимы Богом, не отвергнуты от Его лица, имеют всё, чего душа желает. При этом они ведут жизнь не духовную, а больше надеются на своё общественное положение, материальное богатство. На библейском языке таких часто сравнивают с тельцами многими, упитанными, а их подчинённых — с юнцами.

Тельцов откармливали перед тем, как заколоть.

И эти люди: священники, законники, фарисеи — откормились, утучнились. Они пользовались всеми благами, а вели себя нагло, грубо.

Об этом пророчествовал Моисей: «И ел Иаков, и утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил Он Бога, Создавшего Его, и презрел твердыню спасения своего» (Втор. 32: 15).

Люди, оставляющие внутренние пути, всегда уподобляются откормленным скотам: видя — не видят, слыша — не слышат (см. Мф. 13: 13). И демонстрируют в жизни свойства животного мира: Отверзоша на мя уста своя, яко лев восхищаяй (похищающий) и рыкаяй (ревущий) (14). На Христа они возносили хулу и беззаконные обвинения. Словно лев, рычали в злобе и радовались тому, что происходит.

Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя, бысть сердце мое яко воск, таяй посреде чрева моего (15). Словно вода излилась, и рассыпались все кости мои, было сердце моё, как воск, тающий посреди тела моего. Тут опять открыто внутреннее переживание Христа.

Правда, некоторые толкователи псалмов считали, будто эти образы нельзя в полной мере приложить к Спасителю. Вроде бы тут пророк Давид говорил о себе. Но он был прообразом Христа — Его жизни и страданий. И даже в этом смысле псаломские слова соответствуют тому, что совершалось с Господом, страдавшим на Кресте.

Когда воин пронзил копьём тело Спасителя, из-под рёбер излились кровь и вода: яко вода излияхся. Так происходило на Голгофе. И, как отмечает в Евангелии Иоанн Богослов, «истинно свидетельство его» (Ин. 19: 35).

Спаситель был обессилен: Он висел на Кресте, руки и ноги прибиты к деревянным перекладинам. Под тяжестью тела кости разрывались, выпирали. И в псалме мы видим буквальное описание этого: разсыпашася вся кости моя.

Когда человек испытывает сильные боли, на сердце ложатся неимоверные нагрузки. Чем больше страдания, тем отчётливее чувство: сердце исчезает, уплывает, плавится под силой агонии: бысть сердце мое яко воск, таяй посреде чрева моего.

И ещё одна потрясающая евангельская картина: Изсше яко скудель крепость моя, и язык мой прильпе гортани моему, и в персть смерти свел мя еси (16). Тело Спасителя высохло, обезводилось на Кресте: Изсше яко скудель крепость моя (словно скудель — глина). Язык прилип к гортани: язык мой прильпе гортани моему.

Спаситель воскликнул: «Жажду!» — и воины даже окунули губку в уксус, надели на трость и поднесли к устам Христа. Утоляли Его жажду (см. Ин. 19: 28).

Господь понимал, что наступает смерть: кости сокрушились, сердце расплавилось, как воск, — и тело превращается в землю, персть: и в персть смерти свел мя еси.

Бог, когда создавал человека, взял персть и вдунул в неё дыхание жизни: «и стал человек душою живою» (см. Быт. 2: 7). И Христос, умирая, как бы превращается в персть, Творцом которой был Сам.

Яко обыдоша мя пси мнози, сонм лукавых одержаша мя, ископаша руце мои и нозе мои (17). Ибо окружили меня псы многие, сонм лукавых захватил, ископали руки и ноги мои.

Тут в псалме опять идёт пророчество. Земледелец обрабатывает землю — и копает её, переворачивает всё внутри. Так руки и ноги Спасителя были ископаны — ископаша, прорезаны, изуродованы гвоздями. Кровь из ран лилась на землю.

Исчетоша вся кости моя, тии же и смотриша и презреша мя (18). Страдания настолько изувечили тело Господа, что можно было пересчитать — исчетоша — все Его кости. Окружающие лукавые люди смотрели на распятого Бога с презрением: тии же и смотриша и презреша мя.

Раны, следы крестных страданий, остались на теле воскресшего Христа. Их можно было видеть, осязать. Вспомним, как Господь явился ученикам, «показал им руки и ноги и рёбра Свои» (Ин. 20: 20). И позже предложил апостолу Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20: 27).

Разделиша ризы моя себе, и о одежди моей меташа жребий (19) — разделили ризы мои между собой, и об одежде моей бросали жребий. Когда преступника распинали, его одежду забирали себе воины. И тут точная евангельская картина: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак, сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нём жребий, чей будет, — да сбудется речённое в Писании…» (Ин. 19: 23–24). И дальше идёт ссылка на двадцать первый псалом.

Церковное предание утверждает: Божия Матерь Сама соткала Спасителю этот хитон. Воины поняли, что он сделан искусно, и решили его не рвать, а бросить жребий, кому достанется. Великий художник написал картину страданий Христа!

Ты же, Господи, не удали помощь Твою от мене, на заступление мое вонми (20). Ты же, Господи, не лиши меня Твоей помощи, услышь и заступи, помоги мне. Эта предсмертная мольба ещё раз подтверждает: внутренне Сын Божий постоянно связан с Отцом. Даже в агонии Его молитва не прерывается.

Спаситель просит: Избави от оружия душу мою, и из руки песии единородную мою (21). Избавь душу мою от оружия врагов, от руки псов избавь единородную мою. Когда душа покидает тело, она встречает на пути хищников, которые уже ждут её исхода. Это знали даже в древности: духи со страшными лицами пытаются или поглотить, или утащить душу в страшное место. И применяют тут какое-то своё оружие.

У святых отцов есть описания мытарств — испытаний, предстоящих душе простого смертного человека. Чем духовнее люди, тем меньше их это касается. К великим подвижникам посылались ангелы — и они несли душу прямо на небо.

Молитва, изречённая пророком Давидом, предупреждает нас: Спаси мя от уст львовых и от рог единорожь смирение мое (22). Спаси меня от уст льва, от рогов единорогов сохрани меня, смиренного. То есть огради от тех существ, которые по своей природе имеют превосходство над скромными силами человека, — от льва и единорога. Так изображены демоны.

Конечно, Христос молился от лица рода людского. С Ним всё происходило иначе. Даже тление не коснулось Его тела: «Яко не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления» (Пс. 15: 9).

Повем имя Твое братии моей, посреде церкве воспою Тя (23). Открою имя Твоё моим братьям, воспою Тебя посреди церкви. Подвиг Спасителя совершён, победа достигнута: душа Христа сошла во ад, разрушила его твердыни — и Господь вывел оттуда всех, кто ожидал Его прихода.

Когда Христос умер на Кресте, «многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (Мф. 27: 52–53). Святые призывали к тому, чтобы прославлять Бога.

И дальше в псалме, скорее всего, идёт этот призыв: Боящиися Господа, восхвалите Его, все семя Иаковле, прославите Его, да убоится же от Него все семя Израилева (24). Боящиеся Господа, восхвалите Его, все поколения Иакова, прославьте Его, да убоятся Его все роды Израильского народа. Не только современники, свидетели страданий Спасителя, но и следующие поколения.

Яко не уничижи, ниже негодова молитвы нищаго, ниже отврати лице Свое от мене, и егда воззвах к Нему, услыши мя (25). Бог не отнесётся уничижительно, с пренебрежением или негодованием к молитве нищего, не отвратит от меня лица Своего, и когда воззову к Нему, услышит меня.

Молитва нищего — это обращение к Создателю тех, кому понятно Божественное откровение: Христос смирил Себя до смерти крестной — и каждый человек через смирение может приблизиться к Небесному Отцу. Спаситель дарит искупление всем верующим в Него.

И егда воззвах к Нему, услыши мя — это сбылось и всегда сбывается в жизни.

Тебе похвала моя, в церкви велицей исповемся Тебе, молитвы моя воздам пред боящимся Его (26). Тебя прославлю, в церкви великой исповедуюсь Тебе, молитвы мои вознесу перед боящимися Бога.

Из Евангелия мы знаем: после воскресения Христова началась апостольская проповедь. Господь говорил ученикам: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет» (Мк. 16: 15–16).

И в церкви велицей — во всём мире — прозвучала Благая весть. Вспомним, как Христос сказал жене-самарянке: «…настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4: 23). И смогут молиться со всеми поклоняющимися Богу и боящимися Его.

Ядят убозии и насытятся, и восхвалят Господа взыскающие (ищущие) Его, жива будут сердца их в век века (27). Едят убогие — и насытятся. Что это значит? Каждый, кто реально осмыслит свою жизнь, увидит собственную духовную нищету и убожество. Спаситель пришёл на землю возвысить людей, которым это открывается, истребить нищету и даровать Свою славу.

Убогие насытятся духовных благ — и восхвалят Бога, Который пришёл их взыскать. Сердца человеческие будут вечно живы — в век века. Победа Христа на Голгофе — достояние многих, Он дарует нам духовные силы, питает и возвышает нас.

Помянутся и обратятся ко Господу вси концы земли, и поклонятся пред Ним вся отечествия язык (28). Здесь пророчество о том, каковы будут плоды страданий Спасителя. Откроется новый период человеческой истории. Народы Израиля и всех концов земли поклонятся Христу, примут апостольское слово, свет Боговедения.

И, как сказал апостол Павел, «человек оправдается верою, независимо от дел закона. Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог, Который оправдывает обрезанных по вере и необрезанных через веру» (Рим. 3: 29–30). Яко Господне есть царствие, и Той (Тот) обладает языки (владеет народами) (29).

Ядоша и поклонишася вся тучнии земли, пред Ним припадут вси низходящие в землю, и душа моя тому живет (30). Люди, достигшие высокого положения (тучнии — вкушающие без ограничения, напитанные), тоже познают Бога, припадут к Нему.

Свет воскресения вселяет в человека надежду.

Все, обречённые на смерть (низходящие в землю), будут благодарны Господу за бессмертие. По слову апостола Павла, «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус в славу Бога Отца» (Флп. 2: 10–11).

Душа моя тому живет — живёт тем, что Бог являет человеческому роду через Своего Единородного Сына, Его крестную смерть и воскресение.

И семя мое поработает Ему, возвестит Господеви род грядущий (31). Семя — это потомки, они будут трудиться для Бога и рассказывать о Нём грядущим поколениям.

Евангелие станет достоянием всех народов, и они прославят Создателя. Возвестят правду Его родившимся людям, которых сотворит Господь: И возвестят правду Его людем рождшимся, яже сотвори Господь (32).

Конечно, это настоящий мессианский псалом.

В нём дана чудная полнота откровения о страданиях Христа Спасителя. Нарисована ясная, потрясающая картина. И потому богословы, священнослужители часто ссылаются на псалом, когда рассказывают о страданиях Спасителя.

Конец псалма в какой-то мере таинствен. Вероятно, пророческому духу трудно было изобразить картину всемирной проповеди Евангелия. Но в малом слове, как в зерне, пророк выразил: все концы земли познают Христа, из поколения в поколение будет звучать Благая весть.

С разных сторон подходят толкователи к объяснению Псалтири: что дано человеку — то он и открывает. Книга эта — Божественная, живая. Она продиктована Духом Святым. И чувствуется: слова в ней — те самые, которые произнёс Господь, страдая на Кресте.