Псалом девятый
Часть 1
Надписание этого псалма сразу вызывает вопросы: В конец, о тайных сына, псалом Давиду (1). О какой тайне и чьём сыне тут речь? Кого имел в виду пророк?
Святитель Григорий Нисский объяснял: «Надписание: о тайных (Пс. 9) внушает нам с точностью пребывать в Боговедении, потому что погрешительное мнение о Божестве — крайнее падение для души. Чем воспользуется человек от блага, не имея самого блага?» Вы только вдумайтесь в эти слова!
Но читаем дальше: «Посему-то надписание предлагает тебе как бы некий светильник, сие учение, занимающееся исследованием таин Боговедения, в котором главное — вера в Сына. Ибо так говорит и надписание: „о тайных сына“. Действительно, тайно то, что недомыслимо, невидимо, превыше всякого доступного разумению примышления, и к чему приблизившийся верою достигает конца победы».
Божественное слово не сразу доступно рядовому человеку, приступающему к чтению. Несколько раз читал я девятый псалом и понимал, что он мессианский: здесь сокровенно говорится о Сыне Божием. И с какой же ясностью это выразил святитель Григорий Нисский!
Конечно, текст IV века не прост для нас. Но такого понимания заглавия мы не найдём ни у кого из святых отцов. Ударение здесь делается на слове тайна: тайна Сына (у святителя Григория — с большой буквы).
Псалмы — слово пророческое, оно с полнотой обнимает все сферы человеческой жизни. Задача у псалмов — наставить, обличить, исправить народ. Форма их — поэтическая. Вдохновенное, сильное слово как бы прорывает вселенную — и достигает духовных небес. И само это вдохновение приходит свыше, не рождается в земных условиях.
К тому, что сказано великим святителем Григорием Нисским, важно добавить следующее: Бог обещал пророку Давиду, что от его рода родится Мессия — Господь наш Иисус Христос. И это влияло на внутренний мир псалмопевца, давало полноту переживаний, глубину прозрений.
Накануне праздника Рождества Христова мы по Евангелию перечисляем имена из родословной Спасителя — и останавливаемся особо на трёх лицах — Аврааме, Давиде, Иосифе (см. Мф. 1: 1–17). Они получили от Бога откровение о тайне Сына. А пророк Давид к этой тайне — принадлежал. Его духовную жизнь, творчество устраивал Сам Господь. И никто, наверное, не пророчествовал о Христе с такой силой, как царь Давид — во втором, девятом, двадцать первом псалмах.
Девятый псалом начинается с прославления Бога: Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим, повем вся чудеса Твоя (2). Исповедать — значит открыть то, что переполняет душу, чем она живёт в самой глубине, не доступной никому из людей — ни родным, ни друзьям.
Для пророка Давида лучшим средством открыть душу являются псалмы — эти гимны Богу. И он подчёркивает, что открывает именно сокровенность своего сердца: всем сердцем моим. Хочет рассказать людям о чудесах Божиих, которыми наполнены земля и небо, жизнь людей, всех тех, кого Бог ставит на путь служения Ему.
Нет большего чуда, чем откровение слова Божия.
Всё меняется на земле: возникают и исчезают грандиозные империи, народы, культуры, а слово, которое дал Бог в Священном Писании, — остаётся навеки. Господь избрал пророка Давида Своим орудием, и он чувствует, что не может чем-то должным воздать Ему за это: Возвеселюся и возрадуюся о Тебе, пою имени Твоему, Вышний (3). Это исповедание наполняет Давида удивительной радостью, подобной той, о которой сказал апостолам воскресший Спаситель: «…и радости вашей никто не отнимет у вас…» (Ин. 16: 22).
Радость псалмопевца настолько совершенна, душа так ею насыщена, что невольно рождается песнь, славящая Бога. Ведь песня лучше всего передаёт чувства человека перед величием и святостью Творца. Песня способна возвышать и утешать нас.
Апостол Иаков писал: «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поёт псалмы» (Иак. 5: 13). Пение снимает внутреннюю скорбь, скованность души, расширяет мысли, чувства.
Пою имени Твоему, Вышний, — говорит пророк Давид в настоящем времени. Не пропел — и это ушло в прошлое, а поёт всегда. Дух Божий вдохновляет псалмопевца — и никогда не меняется, не прекращает Своего действия, возвышающего душу, полезного людям.
Пророк Давид подчёркивает: имени Твоему. По опыту мы знаем, как трудно бывает порой вознести молитвы прямо к Создателю. А имя Божие является как бы посредником между человеком и Творцом. Через него, мы верим, непостижимый и невыразимый Господь примет выражение нашего самого высокого настроения.
Иконы в храмах тоже существуют — как посредники, через которых мы обращаемся к Творцу. Это запечатлённое слово: в иконах выражена христианская догматика, высокая истина о Боге. Мы приходим, склоняем перед ними колени — и возносим молитвы. Веруем, что так определено Самим Господом — и Он услышит нас.
С четвёртого стиха содержание псалма совершенно меняется: Внегда (когда) возвратитеся врагу моему вспять, изнемогут и погибнут от лица Твоего (4). Скорей всего, мощное исповедание Творца возникло у пророка, когда от него отступил тот, кто вёл с ним духовную брань. Обратился вспять, почувствовал, что с царём и пророком Давидом — Сам Бог. И этот стих, казалось бы, просится на первое место. Но стоит он — здесь, после вдохновенного обращения к Творцу.
О каких врагах говорит псалмопевец — неизвестно. Имён нет. Но если мы дальше посмотрим на содержание девятого псалма, увидим: он весь построен на взаимодействии таких понятий, как враг, враги, грешник, праведник, язычник (языки), нечестивый.
Пророк приобщён к тайне Сына, относящейся к грядущим векам. И в то же время он хочет нарисовать картину мира, которую видит в настоящем: разные силы взаимодействуют, противостоят, борются друг с другом. А бороться могут не только человек с человеком, народ с народом, государство с государством, но и слово — со словом иных людей.
В мире присутствуют невидимые силы. Они духовны и не попадают в поле нашего зрения, но совершенно реальны. Их может открыть нам только Сам Господь — через Священное Писание. И в девятом псалме перед нами будут возникать одна картина — за другой.
Яко сотворил еси суд мой, и прю мою, сел еси на Престоле, судяй правду (5). Суд — это возможность постичь себя: прав ли я? Правы ли восстающие на меня люди — или это подсознательно действуют на душу тёмные силы, склоняют её к тяжёлым мыслям?
Такого суда и понимания жаждали все праведники: Божия сила позволяет человеку разрешить внутри себя то, что само по себе — неразрешимо. В глазах людей мы выглядим совсем не так, как оценивает нас Господь.
Тот, кто живёт духовно, понимает: каждый день в сердце идёт сокровенная брань — суд, как сказано в псалме. И будет продолжаться до скончания мира. Бог дал человеку пройти через очень сложные, непростые тяжбы — прю. Слово, действие, мысль людская находятся в постоянном напряжении, внутренней работе — чтобы утвердиться в Божественной правде, явить её.
Обычно люди предпочитают свою ограниченную, сиюминутную правду, направленную на оправдание себя. От этого у них рождается гордое самомнение, убеждённость в собственной безгрешности. Но суд Божий ставит человека перед лицом абсолютной правды. И пророк говорит именно о ней — настоящей, непреходящей.
Создатель всегда пребывает в вышине — Он Вышний. Престол Его — «как пламя огня» (Дан. 7: 9). «Престол» здесь — с большой буквы.
Запретил еси языком (языческим народам), и погибе нечестивый, имя его потребил еси в век и в век века (6). Израильтяне были окружены язычниками, число которых во много раз превосходило сам избранный народ. С язычниками велись постоянные войны. Это описано в исторической части Библии — Книге Царств. Если бы Господь не защищал, не возвышал израильтян, они никогда не смогли бы противостоять окружающим языком.
Псалом подчёркивает то, что стало потом достоянием новых поколений: Врагу оскудеша оружия в конец, и грады разрушил еси, погибе память его с шумом (7). У врага не стало оружия, Господь разрушил их города, уничтожил даже память о них. Опять нет имён, названий конкретных мест.
Здесь — историческое обобщение. Археологические раскопки постоянно удивляют нас открытиями: учёные находят разрушенные города, исчезнувшие культуры.
Дальше в псалме начинается откровение о тайнах Сына: И Господь вовек пребывает, уготова на суд Престол Свой… (8). Позже в Евангелии появится ссылка на этот стих: «…мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек…» (Ин. 12: 34). И Он Сам откроет людям: суд Божий — будет непременно. В Евангелии сказано: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы» (Мф. 25: 31–32).
Тут опять «Престол» — с большой буквы. Престол Божий существует вне времени. Господь сотворил мир — и определил, что с ним будет. До сих пор некоторые люди примитивно воспринимают суд как наказание. Но на суде Божием откроется, что представляет собой каждый человек, каково его внутреннее устройство, в чём предназначение. И всё это обозначено коротким словом — суд.
…И Той судити имать Вселенней в правду, судити имать людем в правоте (9). Какие веские слова! Оказывается, уже в Ветхом Завете было знание о всеобщем суде. Подтверждая это, богословы ссылаются на девятый псалом.
Любой судья должен руководствоваться законами правды. Но во все времена земные суды были страшны для человека: там трудно найти справедливость, преимущество обычно бывает на стороне власть имущих и богачей.
А Господь будет судить — в правду. Псалмопевец подчёркивает: придёт день, когда вся вселенная предстанет перед Богом — от первого человека до последнего, даже те народы, которые канули в неизвестность, затерялись в веках.
Апостол Павел раскрывает: христиане будут судиться — по христианскому закону, иудеи — по закону Ветхого Завета, язычники — по закону совести (см. Рим. гл. 2–3).
И бысть Господь прибежище убогому, помощник во благовремениих, в скорбех (10). Особую милость Бог проявит к людям, которые в течение земной жизни были как бы отодвинуты на задний план горестями, обстоятельствами.
Слово «убогий» в славянском тексте означает, что человек — уже у Бога. Увечному, скорбному Господь будет помощник во благовремениих — то есть в такое благополучное время, когда наступает мир, расцветает культура, искусство. Но любое время может быть благоприятным для живущих на земле, даже когда идут войны, болезни, скорби. Господь никогда не меняет Своего промышления о человеке, мудрого водительства. Остаётся единым прибежищем для всех.
И да уповают на Тя знающии имя Твое, яко не оставил еси взыскающих Тя, Господи (11). Упование — это утверждённая вера, когда люди постигают: Творец — явно с нами. От этого рождается радость у человека, знающего имя Божие. И дай Господь каждому из нас такого знания!
Слово взыскающих — ищущих — часто встречается в псалмах. Почему? Духовный путь начинается, когда человек ищет Господа. «Взыщите Бога, — говорит пророк, — и жива будет душа ваша» (Пс. 68: 33).
Пойте Господеви, живущему в Сионе, возвестите во языцех начинания Его (12). Жив истинный Бог — и всё хорошее, что Он дал нам в жизни, не умалится, не отнимется, не затеряется, а останется и приумножится. От этого тоже рождается радость.
Пойте Господеви, живущему в Сионе, — обращение ко всем народам. От полноты сердца воспевайте Господу священные, хвалебные, благодарственные гимны! И ежедневно на Евхаристии мы провозглашаем: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще».
Бог открыл Себя через Израиль, явил Свою славу в Сионе (Сион — образ Горнего Иерусалима). Это обязывает всех, обладающих духовным богатством, приобщать к нему других людей: возвестите во языцех начинания Его. Возможно, кто-то ещё не способен воспринять всю глубину премудрости и благости Божией, но начните возвещать, обращать заблудших, не знающих Творца: «Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся» (Пс. 50: 15).
Яко взыскаяй крови их помяну, не забы звания убогих (13). А тут уже говорится о людях, которые истину искать — не хотят. Вся их энергия уходит на противодействие другим, на пролитие крови, и потому взыскующий Бог не будет помнить о них. Но Он не забудет убогих: убогий находится под Его покровом.
Помилуй мя, Господи, виждь смирение мое от враг моих, возносяй мя от врат смертных (14). Пророк открывает: Бог попустил ему тяжёлую внутреннюю брань, но она привела его к смирению, которое угодно Господу. «А вот на кого Я призрю: на смиренного и на сокрушённого духом, и на трепещущего пред словом Моим», — говорит Создатель (Ис. 66: 2).
Гордость — это восстание против Творца. Гордому человеку кажется, что он лучше, значительнее всех, а ценность каждого из нас перед лицом Божиим — одинакова.
Всякая брань духовных врагов направлена на то, чтобы оторвать людей от Бога. И в этом смысле она — брань Божия, борьба за человека. Брань может доходить до того, что перед душой раскрываются врата ада. Но Бог избавляет смиренного от напастей: возносяй мя от врат смертных.
Яко да возвещу вся хвалы Твоя во вратех дщере Сиони, возрадуемся о спасении Твоем (15). Вот где спасение — в глубинах самопознания. А познать себя можно только через духовную брань, которая открывает нам: Бог — единственная наша сила, Он не оставляет нас, возвышает, Его благодать никогда не умаляется. Господь хранит каждую душу, избавляет от смерти. Какая истина!
Часть 2
Псалтирь, как мы уже говорили, изображает два пути — праведника и грешника. На пересечении этих путей перед человеком открывается возможность познать себя, и он видит: все порочные движения души идут от демонов, плоти.
А язычники этого не замечают: Углебоша языцы в пагубе, юже сотвориша, в сети сей, юже скрыша, увязе нога их (16). Пророк образно говорит, что они увязли в пагубе, погибают. Словно попали в трясину — углебоша, не могут выбраться и всё глубже погружаются в неё. Люди сами творят себе пагубу: собственным образом мыслей, жизни, неправедными делами.
Знаемь есть Господь судьбы творяй, в делех руку своею увязе грешник (17). Бог определяет народам пути жизни — творит их судьбы. Но грешники не хотят этого знать, считают, что сами могут построить, определить будущее.
Да возвратятся грешницы во ад, вси языцы забывающии Бога (18). С точки зрения Ветхого Завета ад, или шеол, — это место, где нет Бога. До пришествия Христа после смерти все люди сходили туда. В аду находились даже праведники, которым мы теперь молимся.
В притче о Страшном суде Христос говорит, что одни народы станут от Него по правую сторону, другие — по левую (см. Мф. 25: 32–33). Левая сторона — это граница, которая закрывает Бога от человека.
Яко не до конца забвен будет нищий, терпение убогих не погибнет до конца (19). Опять — словно напоминание нам, где бы мы ни жили: нельзя забывать человека бедного, страдающего.
Мне кажется, это соль Псалтири: в самое сердце проникают слова о людях обездоленных, как бы невостребованных, лишних, не понятых. Это благодать Божия открывает нам: помни о них! Они всё терпят на земле ради той славы, которая явится в вечности.
Воскресни, Господи, да не крепится человек, да судятся языцы пред Тобою (20). У пророка вырывается мощный, священный вопль: восстань, Господи, прояви Свою силу, покажи славу! Не должен язычник — природный человек — возвышаться над другими.
Физическая природа, избыток сил часто радуют нас, особенно в молодости. Но наступает зрелость, старость; человеческое тело начинает скрипеть, проявлять немощи. И людям не на что опереться. Они не видят Бога, не привыкли к внутренней работе, приближающей к Нему, не испытали на себе Его спасающую силу. А им это нужно: воскресни, Господи, дай знамение, прояви Себя!
Фарисеи тоже просили Христа: «Дай нам знамение!» А Он отвечал: «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (см. Мф. 12: 39–40). И Спаситель воскрес, попрал смерть.
Да не крепится (не преобладает над остальными) человек, который не хочет думать, смотреть вперёд. Рассуждает: «Живу и живу, умру, как все».
Да судятся языцы (языческие народы) пред Тобою.
Они думают, что откроют секреты долголетия, победят смерть на земле. Но не так учит Священное Писание.
Постави, Господи, законоположителя над ними, да разумеют языцы, яко человецы суть (21). Бог дал Израилю законоположителя Моисея — и народ собрался вокруг закона, как вокруг стержня, ядра. И царь Давид просит у Господа законоположителя свыше — от Самого Творца. Тут он пророчествует о Сыне Божием.
Вскую, Господи, отстоя далече, презираеши во благовремениих, в скорбех? (22). Господь стоит над миром — отстоя далече. И может показаться, что с высоты Ему не видно, как по-разному живут люди. Иногда мне говорят: «Я бы поверил в Бога, но почему такая несправедливость: один богатый, другой бедный, третий родился инвалидом?!»
Только вера даёт человеку ключ к пониманию того, что жизнь не имеет конца. На земле она только началась, забрезжила. Тот, кто знает об этом, разрешает и преодолевает все вопросы, скорби, трудности.
Внегда гордитеся нечестивому, возгарается нищий, увязают в советех, яже помышляют (23). Нечестивый здесь — нерелигиозный человек, преуспевающий в жизни. Он добился высокой карьеры, обеспеченности и, конечно, начинает думать, что имеет особый разум и способности. Смотрит на остальных свысока — как на людей второго сорта. А нищий страдает, он чувствует, что по душе — такой же, но обстоятельства сложились иначе. Возможно, не захотел сметать других с дороги, чтобы достичь привилегий.
Всякая высокая самооценка приводит к гордости — и люди увязают в советех (ухищрениях), яже помышляют.
Яко хвалимь есть грешный в похотех души своея, и обидяй (обижающий) благословимь есть (24). Человек, который ни в чём себе не отказывает и запросто обижает прочих, постепенно утверждается в самовозношении: «Посмотрите, как я живу! Вы не смогли так устроиться». Он хвалит сам себя. И те, кто привык угодничать перед богатыми, тоже хвалят его: «Какой молодец, какой умный! Достиг такого положения!»
Раздражи Господа грешный, по множеству гнева своего не взыщет: несть Бога пред ним (25). В русском переводе: «В надмении своём нечестивый пренебрегает Господом: не взыщет; во всех помыслах его: нет Бога». Грешник живёт только своими вожделениями, плотскими потребностями. Не хочет слышать голос совести, разума. Иногда люди теоретически отрицают Бога, потому что не видят доказательств Его бытия. И это легко преодолеть, если привести им свидетельства из жизни общества, людей, природы.
Гораздо труднее убедить того, кто постепенно пришёл к неверию, хотя, возможно, получил хорошее воспитание, изучал закон Божий. Но он поставил на первое место жизнь чувственную — и потихоньку всё духовное для него исчезло, человек утвердился в мысли, что Бога нет. А раз нет, он уже — сам себе бог. Тогда оправдано любое преступление. Об этом писал Достоевский.
Оскверняются путие его на всякое время, отъемлются судьбы Твоя от лица его: всеми враги своими обладает (26). Во всякое время пути грешника гибельны. Он полностью подвержен внутренней нечистоте, скверне, безумию. И Бог уже как бы не промышляет о нём, не возвращает на праведный путь.
Тут пророк говорит — словно от лица Самого Создателя, потому что видит: если бы Господь захотел, Он в одно мгновение обратил бы беззаконника в веру. И тот пришёл бы в ужас: «Как я живу?!» Но Творец ждёт, чтобы люди сами одумались. И пока грешник отвергает Его, Он тоже вроде бы отвергает грешника. Ведь тот сам себя закрыл, изолировал от всего небесного, Божественного.
Нам свойственно ошибаться, заблуждаться. Мы «трёмся» друг о друга, заносимся — и самые разумные из нас смиряют зарвавшихся: «Подумай, что ты делаешь?» А в девятом псалме показана последняя стадия падения, предельное развитие самости, когда никто не смеет сказать беззаконнику слово правды, сделать замечание. Он всеми враги своими обладает, смотрит на них с пренебрежением. Ничего не слышит, не признаёт, уверен в своей силе — и Бог отступает от него.
Дальше идёт страшное заключение: Рече бо в сердце своем: не подвижуся от рода в род без зла (27). Все принципы, все действия человека выходят за рамки нравственной и духовной жизни, полностью противоречат им. Когда-то его обличала совесть, а теперь она ему не нужна. Он выбрал зло — и решил до конца творить его, достиг демонского состояния. Демоны веруют в Бога, знают, что Он есть, что будет Его суд, и даже трепещут, как сказано у апостола Иакова (см. Иак. 2: 19). Но делать зло — не перестают.
В псалме начинается перечисление свойств, качеств бесчувственного, окаменелого, пребывающего во зле человека: Егоже клятвы уста его полна суть, и горести и льсти, под языком его труд и болезнь (28). В русском переводе это звучит так: «Уста его полны проклятия, коварства и лжи; под языком его — мучение и пагуба».
Во времена Ветхого Завета клятва считалась последней мерой, к которой прибегал человек, самым сильным средством. Клятвопреступление было за гранью допустимого. Если кто-то клялся на суде, да ещё это подтверждали свидетели, его всегда оправдывали.
Человек в крайней степени гордыни легко произносит клятвы, проклятия, ложь, лесть. В том, что он говорит, никому нет утешения, слова его несут тяжесть, страдание, боль окружающим.
Приседит в ловительстве с богатыми в тайных, еже убити неповиннаго, очи его на нищаго презираете (29). Сидит в засаде в потаённом месте, чтобы убить невинного, следит, как бы обидеть нищего. Грешник, нарушивший все Божии и человеческие законы, превращается в тайного хищника, который замышляет, какую бы жертву выбрать, чтобы исполнить свою злую волю.
Он уподобляется льву: Ловит в тайне, яко лев во ограде своей, ловит, еже восхитити (схватить) нищаго, внегда привлещи и (поймать его) в сети своей. Смирит его, преклонится и падет, внегда ему обладати убогими. Рече бо в сердце своем: забы Бог, отврати лице Свое, да не видит до конца (30–32).
Тут подробно описано внутреннее состояние того, кто решил, что ему всё позволено, ведь Бога — нет. До крайнего человеконенавистничества, озверения доходят такие люди. Злоба их направляется на других — беспомощных, нищих, беззащитных, которые не могут за себя постоять. Любого надо унизить, покорить. Стать деспотом, к ногам которого склоняются все.
Пророк опять повторяет, с чего начинается состояние человека озверевшего, уподобившегося демонам: забы Бог, отврати лице Своё, да не видит до конца. Беззаконнику кажется, что Бог не видит происходящего на земле, нет Его. Если бы был, то обнаружил бы дела этого гордеца, умерил его зло.
Но Господь ждёт разумного обращения грешника. Чтобы он сам осознал свой путь, посмотрел на окружающий мир и заметил, сколько в нём праведников, подвижников, как прекрасна жизнь, когда делаешь маленькое добро — и вдруг у тебя на душе ангелы поют.
Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя, не забуди убогих Твоих до конца (33). В нашей Церкви эти слова стали прокименом, который поётся на воскресном богослужении. Пророк Божий Давид молит Господа, чтобы Он восстал, вознёс Свою руку, проявил силу, защитил убогих.
Представьте себе эту картину: царь молится за свой народ! За сирых, нищих, убогих. Это потрясающе! Господи, как же Ты велик! Только такой человек, как царь и пророк Давид, мог возвещать людям Твою правду. И будем учиться у него, мысленно целовать его ризы — так он удивителен.
Чесо ради прогнева нечестивый Бога? Рече бо в сердце своём: не взыщет (34). Опять псалмопевец вспоминает о нечестивом, гордом грешнике. Несколько раз повторяет: ради чего он так прогневал Бога?
Почему пророк снова и снова возвращается к этому? Да потому, что хочет оправдать заблудшего, несчастного человека. Люди привыкли жить из-под палки: стукни их — и они почувствуют боль, испугаются. А раз Господь их не бьёт, не останавливает, не поражает молнией, то говорят в сердце своем: не взыщет.
Видиши, яко Ты болезнь и ярость смотряеши, да предан будет в руце Твои, Тебе оставлен есть нищий, сиру Ты буди Помощник (35). Царь Давид Духом Святым молится Богу Отцу: Ты, Господи, видишь обиды и притеснения, злобу и ярость, видишь, как страдает от них бедный, сирота. Но он предаёт себя — Тебе, Ты ему — помощник и защита. Не оставь его! Нельзя держать человека в таком крайнем унижении, отвержении, бедствии.
Сокруши мышцу грешному и лукавому, взыщется грех его и не обрящется (36). Если Бог воззрит, то правда будет восстановлена. Всё равно Господь взыщет за грех, Он бодрствующий, праведный Судия, но каждому даёт возможность проявить себя.
Господь Царь во век и в век века, погибнете языцы от земли Его (37). Это пророчество о будущей земле праведников. «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», — говорит Спаситель Христос (Мф. 4: 5). В неё не войдут люди, которые не хотят верить Богу, живут только природной жизнью. К чему это приводит — прекрасно показано в девятом псалме.
Здесь в молитвенном гимне продолжает открываться тайна Сына Божия. Христос имеет полноту власти — и всё время защищает отверженного, обездоленного, исцеляет больного, прокажённого, слепого, глухого, одержимого бесами. Приносит Себя в жертву за мир и на Кресте просит: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23: 34).
Язычники, люди земли, которые захотят принять обетования Божии, новую землю — тоже наследуют.
Желание убогих услышал еси, Господи, уготованию сердца их внят ухо Твое. Суди сиру и смиренну, да не приложит ктому величатися человек на земли (38–39). Замечательно заканчивается девятый псалом! В нём утверждается мысль, что Господь был, есть и будет — Царь во век века.
Эту молитву пророк Давид приносит Богу за всякого человека, проходящего жизнь с терпением, любовью, отвержением себя, стремлением простить врагов, помешать распространению злобы. Очи Создателя всегда видят нелёгкий путь тех, кто терпит скорби, принимает и несёт свой жизненный крест. И никогда Бог не оставляет их.
В конце псалма пророк снова просит, чтобы Господь восстал, воскрес — и рассудил смиренного, кроткого, верующего в Него. И чтобы люди, которые хотят возвеличиться над убогими, поняли, приняли Промысл Божий. Творец позволил им многого достичь на земле. И Спаситель в Евангелии объясняет это: они «в своём роде» преуспевают больше, чем человек духовный, который связывает себя Божественными заповедями (см. Лк. 16: 8).
Теряющий живую веру не способен видеть благость и мудрость Создателя, принимать Его законы.
Такой человек погружается в хаос: несть Бога пред ним, и Он не взыщет. Царь Давид молит Творца, чтобы дал людям законоположителя — и они не возносились, не гордились перед Господом.
Так в чём же тайна Сына? В девятом псалме Христос провозглашён общим Судиёй мира. Эту тайну Он потом откроет в Евангелии: «Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца» (Ин. 5: 22).
Тайна Сына — как некая сердцевина, вокруг которой разворачивается история мира, народов: Господь Царь во век и в век века.
