Глава 7

Рым проснулся от порыва холодного ветра, проникшего под облезлую шкуру перекрывающую вход в пещеру. Тусклый свет раннего утра освещал небольшой пятачок каменного пола, а подернутые пеплом угли практически не давали тепла. Вздохнув и заранее поежившись, Рым поднялся с охапки травы. Конечно, такую постель требовалось постоянно обновлять, но спать или просто сидеть на ней было намного лучше, чем на голом камне. Бросив взгляд на соплеменников мальчик воздохнул. Раньше у него была другая постель. Гам, лучший охотник и самый сильный мужчина племени, по-особому относился к нему, всегда выделял Рыму кусок добычи и не позволял другим обижать его. Даже когда прошлой весной мать Рыма умерла, так и не сумев принести ребёнка, Гам не позволил забрать толстую шкуру, служившую Иле постелью.

Увы, но среди спящих Гама не было. После смерти Илы тот стал постоянно пропадать на охоте, но никогда раньше не задерживался на полную луну. Недавно шаман объявил его и трусливого Ара ушедшими навсегда. Сказал, что так ему нашептали духи. Вот только Рым не верил. Из всех духов, о которых рассказывал Хыр, сам мальчик видел лишь одного — полупрозрачную мышь. Однажды, во время вечерних посиделок возле костра, он попросил шамана рассказать про нее, даже веточкой указал, но шаман заявил, что Рым все выдумал и никакого духа-мыши в пещере нет. В тот раз Гама не было в пещере и Рым благоразумно не стал спорить. Вместо этого он угольком нарисовал маленькую мышку на куске камня и стал периодически растирать о ее голову зернышки, капать ягодным соком и мазать жиром от жаренного мяса. Рыму очень нравилось, когда призрачный мышонок прибегал к нему и начинал забавно прыгать, выпрашивая дать посидеть на камешке.

Со временем маленький дух стал чуть больше и перестал напоминать развеивающийся на солнце туман. Теперь он больше походил на сизый дымок от костра и начал приносить некоторую пользу. Один раз он даже отогнал змею, которую Рым не заметил увлекшись выкапыванием сладких корешков. Между прочим, на поляну где они росли в огромном количестве, мальчика привел все тот же мышонок. Конечно, маленький хитрец сделал это не просто так, он хотел, чтобы на камень с его изображением было пролито как можно больше сока. Впрочем, Рым уже давно понял, что дух таким образом ест.

Хлопнувший из-за порыва ветра уголок шкуры прервал череду воспоминаний и Рым поспешил к входу. Выбравшись наружу и оправившись прямо со скального выступа, он внимательно осмотрелся. Рым все еще надеялся увидеть Гама. Тщетно. Ведущая к пещере тропа была пуста, а из раскинувшегося внизу леса не поднимались струйка дыма и не мерцал вдалеке чуть заметны огонек. Попив студеной воды из пробегающего меж камней ручейка, Рым поспешил обратно. Утро в горах и в самое жаркое время бывает весьма бодрящим, а уж теперь, когда через луну начнут желтеть листья, и вовсе, спускающийся с вершин морозец пробирал.

Вернувшись в теплое нутро пещеры и придавив округлым камнем угол шкуры, Рым направился к кострищу. Пошуровав тонкой веточкой, он убрал серый пепел и освободил багровые угли. Подув на них, Рым тут же дал огню пищи и протянул озябшие руки потер ладошки. В благодарность за еду, пламя поделилось с ним теплом. Смотря на то, как жадно огонь поглощает тонкие веточки и кору, Рым завистливо прищелкнул языком. Самому ему уже неделю толком поесть не доводилось.

«Сперва шкуру отобрали, потом еду», — подумал он, бросив взгляд на ворочающих соплеменников. Если бы не мышонок, недавно приведший его к гнезду, так и вовсе бы сил не было. Не смотря на то, что Рыму минуло двенадцать зим, он был ниже и слабее сверстников, от чего и не мог отвоевать свою часть выделенной взрослыми добычи. Впрочем, с добычей в последнее время стало плохо. Звери, словно испугавшись чего-то, покинули предгорья. Только мелочь осталась, но пары-тройки зайцев, да даже пятерки, племени хватало лишь на раз перекусить. «Эх, если бы с нами был Гам», — вернулся к грустным мыслям о единственном близком человеке Рым.

— Совсем обелились, лежебоки, — вырвал его из грустных мыслей и бездумного наблюдения за танцем огня, внезапно раздавшийся голос.

— Гам?! — вскочил и радостно обернулся Рым, да так и замер, когда увидел сквозь полупрозрачное тело охотника перекрывающую вход шкуру.

Оба молча смотрели друг на друга. Призрак с чуть грустной, даже немного виноватой улыбкой, а мальчик… тот просто растерялся и не знал, как поступить. Если бы все было как обычно, он просто кинулся бы к Гаму и с разбегу влип бы в его могучую грудь, но с призраком такого не сделать.

— Т-ты умер? — наконец прошептал вопрос Рым.

— Дикари убили, — вздохнул Гам. — Но скормить своему духу-покровителю не смогли, — тут же хохотнул он, да еще и кулаки сжал оскалившись.

— Что случилось? Расскажи? — тут же заблестел любопытными глазами Рым.

— Давай присядем, — махнул в сторону костра призрак и Рым тут же повиновался.

Он всегда любил послушать истории и узнать что-то новенькое, да что там, он даже женщин внимательно слушал, а уж когда рассказчиком оказывался кто-то из охотников, и тем более если им был лучший из них, то его и пинками не отогнать было.

— Ой, у тебя ноги появились, — то ли восхитился, то ли удивился Рым, когда подлетевший к огню Гам, совершенно буднично, уселся на покрытый куском шкуры камень.

— Если думаю о них, — усмехнулся призрак. — Ладно, не болтай, дело серьезно, — отбросил он веселость.

— Ага, — кивнул Рым и приготовился запоминать.

— Беда к нам идет, — начал Гам, уперевшись призрачными руками в колени и, подавшись вперед, чуть навис над огнем. — Дикари на нашу землю пришли. Да не простые, а со злым духом-покровителем. Мы с Арой далеко за раненным оленем ушли. Ну да сам знаешь, какой из Ары помощник.

Призрачное лицо Гама скривилось в досаде и Рым тут же кивнул. Ара не только был труслив, но еще и криворук. Поговаривали, что в детстве его камнем ушибло, вот с тех пор он и не мог толком копье метнуть.

— В общем, догнали мы оленя, добили бедолагу, но возвращаться поздно было, решили заночевать. Тушу на дерево поднимать стали, чтобы поутру разделать, тут-то на нас дикари и напали. Мне камень в голову бросили, свалить не свалили, но земля с небом местами меняться начали, деревья заплясали, — призрак отчетливо челюстью повел и Рыму показалось, будто он скрежет зубов услышал, — в общем, Ара в кусты убежал, а на меня набросились, повалили и ногами бить стали.

Дух замолчал, сверкая глазами и сжимая кулаки. Рым не стал торопить, только чуть пошевелился, чтобы сесть поудобней.

— Очнулся на поляне какой-то. Рядом измазанный кровью столб, завернутый в шкуру и с медвежьим черепом наверху. Мутило жутко, не сразу хрипящего в агонии Ару разглядел. Подняли меня дикари, к главному подтащили. Тот что-то прорычал, ну и мне ясно стало — убьют. Плюнул уроду в морду, тот мне и выпустил кишки.

От воспоминаний призрак содрогнулся и плечами повел, а Рым с восхищением на него взглянул. Сам он сомневался, хватило бы у него смелости так же поступить. «Теперь точно бы хватило», — решил мальчишка, в очередной раз взглянув на Гама. Что ни говори, а он мечтал стать хотя бы в половину таким же как Гам.

— Умирал я, паскудно умирал, — продолжил рассказ призрак, протянув к огню руки, — но тут сверкнуло, словно молния в грозу небо разрезала, а потом громыхнуло, да так, что все дикари попадали и мордами в землю уткнулись.

Голос Гама наполнился силой и сам стал подобен раскатам грома. От избытка чувств, вновь переживая недавние события, призрак поднялся и, не заметив, частично влетел в огнь костра. От подобной картины, от слов, Рам сжался в комок и задрожал. В мальчике одновременно боролись любопытство и первобытный ужас.

— Небесный дух спустился ко мне! Он хотел спасти меня! Забрать к Иле! Отвести туда, где нет смерти и всегда много добычи! — вещал ничего не замечающий вокруг Гам. — Ему помешал сделать это призрак пещерного медведя, — неожиданно тихо закончил Гам.

— А… — начал Рым, в котором победило любопытство, но закончить не успел.

— Чудовище бросилось на нас, и я убежал, оставил небесного духа одного, — опустил голову Гам. — Струсил, словно… словно Ара, — ударил он себя по голове кулаками и схватился за полупрозрачные полосы. — Я недостоин предков.

Рым с ужасом и непониманием смотрел на творящееся с Гамом. Тот всегда был настоящей глыбой, он казался мальчику скалой, которую не может поколебать даже самый сильный ветер невзгод, но сейчас он видел другого Гама. Впрочем, поразмышлять Рыму не дали.

— Мы все в огромной опасности, — заговорил Гам, прекратив раскачиваться и мычать так, словно у него зуб болел. — Хоть я и подвел небесного духа, он все же дал мне время, уведя за собой медведя-призрака. Дикари идут к горам, вскоре они будут здесь и обязательно нападут. Их много, больше чем нас. Племя должно уйти к большой воде как можно скорей.

Обдумав все услышанное и немного успокоившись, Рым сказал:

— Меня не станут слушать.

— Причем тут ты? — удивился Гам. — Разбуди лежебоку шамана, и я скажу ему что делать.

— Хорошо, — кивнул Рым.

Спорить он не стал, просто не видел смысла терять время и объяснять очевидное. Хыр не способен даже призрачного мышонка разглядеть, но Гам в любом случае попытается с ним поговорить, так пусть сам и убедится в несостоятельности шамана. Конечно, получать по шее от Хыра не хотелось, но можно ведь и не подставляться.