Глава 30

Узкой тропой сквозь ревущее пламя костров проходили расстающиеся с прошлым люди. Им казалось, что невыносимый жар огня сдирает кожу, ослепляет глаза и сжигает волосы. Большинство могло бы поклясться, что ощутило запах горящего мяса и вонь паленой шерсти. Мгновения страха, растянувшиеся в минуты ужаса, сменялись облегчением, когда они входили в освященный круг и падали в изнеможении на теплую землю. Теперь ревущее за спиной пламя согревало, дарило покой и умиротворение. Люди кашляли, избавляясь от попавшего в легкий дыма, каждый вдох отзывались болью, но это быстро проходило. Подобно путникам после изнурительного дня под палящим солнцем они оказывались в прохладной тени. Дрожащие руки принимали холодные кувшины от старшей женщины племени и ее помощницы. Пересохшие больше от страха, нежели от жара костров губы с жадностью припадали к студеной воде. Торопливые глотки помогали заглушить ужас пережитого, наполняли тела бодростью и силой.

Еще недавно лежащие на земле в изнеможении, уверенные, что не смогут подняться, они вставали и шли вперед. Туда, где периодически возникали сполохи неземного сияния. Пройдя вдоль ряда слабых, чуть трепещущих на ветру огоньков, люди выходили к обычному походному костру. Здесь их встречали будущие соплеменники и витающее над огнем воплощение духа-покровителя. Одобрительные голоса приветствовали прошедших новое рождение. Старший шаман надевал на каждого амулет, а младший добавлял в тарелку наваристого мясного бульона колдовское снадобье. Переродившиеся принимали угощение из рук женщин и тут же выпивали его.

«Предстать перед ним», — говорил шаман освобождая путь и указывал на висящую над огнем маску духа-покровителя. «Не бойся прародителя», — напутствовал чистым и звонким голосом ученик шамана. Приблизившись к костру, соискатель замирал в ожидании решения. Маска с огненными волосами и горящими глазами облетала человека, осматривала его со всех сторон. Секунды вновь растягивались в минуты, а некоторым так и вовсе казались вечностью, но рано или поздно все заканчивалось. Пропадало ощущение зрящего в самое нутро взгляда. Истаивало ощущение чего-то неимоверно далекого и могущественного, но вместе с тем родного и близкого. Звучало долгожданное: «Достойный потомок!» и раздавался радостный крик людей. Теперь оставалось лишь поклониться покровителю и миру. Теперь можно было отойти к своим и посмотреть на нового претендента. Покричать и порадоваться за него. Ощутить себя частью чего-то большего. Стать полноправным соплеменником.

Когда все бывшие лосепоклонники прошли созданный буквально на коленке ритуал и начался пир, я мысленно утер пот и поспешил воспользоваться ускорением. Хоть и стравливал ману так, что порой от ее избытка разные спецэффекты по типу всевозможных сияний возникали, но в пересыщенной верой среде удержаться от полноценного выброса удалось лишь чудом. Еще и эмоции от проходящих посвящение изрядно давили. Идея вешать амулеты до, а не после осмотра, оказалась дурацкой, но именно поделки Рыма, верней, передаваемые ими мыслеобразы, позволяли заглянуть в душу новичков. На самом-то деле те просто боялись быть непринятыми и банально о своих самых неблаговидных делах и мыслях вспоминали, но мне-то с этого не легче.

Удалившись достаточно далеко и прикрывшись крутым берегом реки от людей, принялся напропалую колдовать. Каналы ломило так, словно после годичного перерыва в тренажерный зал сходил и перед девчонками пофорсил. Однако, просто и бесхитростно сбрасывать излишки не стал. Пусть дистанционные атаки на враждебных духов и малоэффективны, но лишними они точно не станут. Впрочем, после десятка концентрированных лучей маны, когда болевые ощущения перестали давить на разум, перешел к более полезным опытам. Просто вспомнились мысль о том, что благодаря подпитки с амулетов и идола, мог измором врага взять. Вот и принялся отрабатывать методы магического воздействия на физические объекты.

Хоть и понимал, что убивать поклоняющихся другим духам — самое надежное, но душа к такому не лежала. Оправдываясь тем, что после победы над чужим покровителем смогу сделать верящих в него своей паствой, отрабатывал нелетальные методы воздействия. За основу взял отлично освоенные принципы уплотнения газов и получил нечто вроде воздушного тарана. Хотя, скорее стоит о волне или стене говорить. Так как сам под водометы для разгона толпы никогда не попадал, то, насколько полученное мной им по силе соответствовало, не скажу, но принесенное течением дерево отправить обратно в реку сумел. На том и успокоился. Если уж этот подгнивший ствол, активно цепляющимися за берег корнями снесло, то и люди вряд ли устоять сумеют.

Задерживаться на берегу не имело смысла, и уже ранним утром продолжили плаванье. Так как для большинства членов племени особых дел на плотах просто не нашлось, провели день в занятиях. Хоть целенаправленно и учил лишь Рыма, как единственного способного видеть и слышать меня без дополнительных ухищрений, но дети, да и большая часть взрослых, оказалась косвенно вовлечена в процесс. Глина и палочка, шкура или кора с угольком, небогатый, но вполне пригодный для освоения грамоты и счета инвентарь. Уж не знаю, то ли у меня педагогический талант имелся, то ли мне одаренные ученики попались, но дело двигалось семимильными шагами. Программу начальной школы, пусть и в урезанном виде, прошли довольно быстро. Немногим больше двух недель на нее потратили.

Конечно, без проблем не обошлось, но все они так или иначе решались. Вообще, с тем же чтением и письмо возникли сложности из-за избыточности русского алфавита и моей безграмотности. Впрочем, последнее было не столь критично, а вот над первым пришлось подумать. С одной стороны, можно было выкинуть лишние буквы, так как обозначаемые ими звуки или вовсе не встречались в местном наречии, или оказались редки и более-менее созвучны другим. Вот только благодаря мне в обиход входили не имеющие аналогов слова и целые выражения. То же «класс», периодически выдаваемое Рымом в моменты радости и восхищения, постепенно стало общеупотребительным. В общем, с прицелом на будущее решил не упрощать. Рано или поздно, но дойдем до того момента, когда все известные мне понятия и термины станут частью языка. Пусть лучше ученики мучаются сейчас, мне потом проще жить станет.

Короче говоря, с письмом и счетом все было хорошо, а чтением терпимо, особенно после того, как озадачил народ сочинять и записывать истории, убив таким образом сразу двух зайцев. Заодно и с местными легендами ознакомился, попутно много нового о растениях и животных узнав. Первобытные люди отличались изрядной конкретностью мышления. Не то, чтобы им было чуждо или вовсе недоступно воображение, но в массе своей они предпочитали более приземленные вещи. Практичность у них превалировал, что и не мудрено. Рым в принципе уникум. Если бы не его дар и стечение обстоятельств, позволивших приручить мышонка-призрака, да не присмотр Гама, до встречи со мной он бы банально не дожил.

Отдельно стоит рассказать о научно-естественных опытах, которые проводил на чем-то вроде «Окружающего мира». В отличие от шаманских посиделок, на этот раз подошел к вопросу системно, но все же не стал рассусоливать и быстро дошел до нужного лично мне. Собственно говоря, новая партия зайцев, отловленная на берегу, и куча там же собранных семян, стали наглядным пособием по ботанике и зоологии. Хотя, куда верней говорить о животноводстве и растениеводстве.

«Класс», — выданное Рымом, когда семечко, получившее немного маны, проросло прямо на глазах, лишь на миг опередило слаженный вздох остальных любопытствующих. Не смотря на то, что росток погиб почти сразу, исчерпав запас питательных веществ, народу этого хватило. Тут ведь как, археологи давно установили, что шатающиеся по степям собиратели имели весь необходимый набор сельхозинструментов для сбора и заготовки злаковых. Впрочем, не только их. Но главное не это. Стоило первобытному человеку понять, связать в голове такую очевидную нам вещь как семя и полноценное растение, осознать, что из первого получается второе, так люди в течение считанных поколений перешли к земледелию.

Новый опыт оказался подготовлен лучше, но результат его хоть и был весьма наглядным, оказался прогнозируемо печальным. Заранее помещенный в горшок с землей желудь успешно пророс и до состояния карликового дуба вырос, вот только на определенном этапе кончился запас питательных веществ и наступил закономерный финал. Рым жутко расстроился, Тила и вовсе расплакалась, я же лишь руки потер и разродился обстоятельно лекцией об удобрениях, поливе и всем остальном, что знал и помнил.

Новая серия экспериментов дала положительный результат и массу полезных знаний людям. Впрочем, хоть у меня и свалилась гора с плеч, но крылья за спиной росли не от успехов в деле прогрессорства, и даже не от перспектив. Точней, не от тех перспектив о которых раньше думал. Как-то не приходила до недавнего момента мысль о том, что, теоретически, при помощи магии можно было повлиять на растения и получить нечто близкое по качеству к знакомому мне по прошлой жизни, а может и превзойти удастся. Верней, думать-то думал, но так, мельком и не особо серьезно. Все же, колдовство — это та еще Терра инкогнито.

Зайцев, кстати, тоже попробовал маной обрабатывать, но энергетика животных оказалась куда более закостеневшей и хрупкой. После пары неудачных попыток решил оставить ушастых в покое. На семена влиять намного проще, на этапе прорастания их аура и каналы праны пластичны словно глина. «Если бы они еще покрупней были, так и вовсе бы натуральный рай для экспериментов», — вздохнул, заканчивая возиться с очередным ростком и выпрямляясь.

Хотел уже посмеяться над собой, совсем де ботаником стал, но яркое пятно мощного духа, приближающееся под водой к плотам, лишило благодушия и заставило беззвучно выматериться. Лучше бы не садоводством и школой занимался, а драться учился и с оружием против призрачных собратьев разобрался.

— Быстро к берегу, — скомандовал Рыму, возящемуся с пересадкой чего-то бобового, и переместился к первому плоту.

Мальчик сориентировался мгновенно и сразу же озвучил приказ. Хыр его немедленно повторил, и сам за шест схватился, налег, подавая пример вскочившими охотниками. Неповоротливые плоты начали неуклюже менять траекторию движения, но к берегу добраться мы не успевали. Сжав зубы и активно «вентилируя легкие», а на деле управляя пульсацией очага, полетел на встречу к приближающемуся духу, попутно собирая ману на кончиках чуть подрагивающих пальцев. Дыхательная гимнастика и сосредоточенность на формировании магических когтей отвлекла. Страх отступил. «Не ярче медведя будет», — пробормотал бодрясь, и пробуя сформировать перед собой уплотненную стену энергии.