Святой Константин Великий видел Крест на небе. Святая Елена искала Крест под землей.

Святой Андрей воздвигал крест над киевскими холмами, а потом и сам был распят на апостольском кресте.

Великие зодчие ставят кресты на шпилях церквей, художники вырезают знамение Распятого на скалах и саркофагах, иконах и фресках. Крест украшает и драгоценные ризы царей, и бедные одежды схимника. Его вешают на хрупкую шейку крещеного малыша, а мужественные коптские христиане выжигают крест на запястье, и где-то в далеких африканских деревушках женщины-христианки носят татуировки креста на лице. Русские не так суровы, зато непрестанно крестятся во время молитвы, прикладываясь к святыне, принимая пищу, заходя в храм, открывая Евангелие и даже задаваясь вопросом:

— А зачем столько крестов? Не слишком ли много напоминаний о Распятии? Не обесцениваем ли мы то уникальное событие истории, которое требует благоговения тишины и простого человеческого уважения?

И это справедливые вопросы.

Или нет?

Что такое Крест? Ответ на поверхности: это орудие казни.

А если не на поверхности? Если остановиться и позволить себе труд созерцания Креста, труд тяжелый и пугающий?