С одной стороны апостол язычников, с другой — апостол для иудеев. Здесь — ученый муж, десятки лет потративший на изучение иудейской и эллинской премудрости, тут — рыбак, человек простой и религиозный, просветленный Духом Святым. Два очень разных человека, но оба — ученики Христа и чудотворцы. Тень Петра исцеляет больных, головные платки Павла отгоняют недуги. Они пророчествуют, наставляют, рукополагают и без устали делятся евангельской вестью. И при этом — не понимают друг друга! Петр находит в посланиях Павла нечто неудобовразумительное (2 Пет. 3:16).

Конечно, вокруг текстов апостолов ведутся споры. Исследователи по буквам просеивают древнейшие манускрипты, регулярно делая сенсационные заявления то о подлинности текстов, то об авторстве, то о литературных влияниях. Это все важно и нужно. Но для меня не менее важно то откровение, которое несет икона апостолов, потому что это икона Церкви.

О чем можно говорить с человеком, не читавшим Шмемана?

Как можно молиться рядом с гражданином, который держит дома книги Шмемана?

Мой монастырский оппонент едва не развязал гражданскую войну, узнав, что я даю читать книги Льюиса.

— Соблазняет братию протестантом-еретиком!

Вы скажете, что это очень далеко от Петра и Павла? Вовсе нет. Это было наше маленькое «огорчение». Здесь мы ничем не превзошли век апостольский. И не надо обижаться. И не торопитесь проклинать. Не жалко потратить годы и десятки часов бесед и молитв, чтобы приобрести брата своего, который тоже — дитя Божие, и нам обоим приготовлен наш родной отеческий дом.

Церковь — оправдание многообразия. Всегда были и будут люди, которым претит эта пестрота жизни и мнений. Еще античные философы заподозрили в многообразии сущего какой-то непорядок и вызов их стерильному мышлению. Мы очень разные, и это хорошо. Церковное многообразие — это настоящее испытание для верующего человека. Нам естественно искать стройные и понятные схемы, четкие формулы, которые отрезают от Церкви все лишнее, но очень часто это всего лишь человеческие мерки.

Церковное многообразие — не просто вопрос терпимости и хорошего воспитания. Апостолы Петр и Павел смотрят на нас с иконы. Два очень разных человека жили Христом и только Христом и проживали эту Христову жизнь очень по-разному, порой даже совершая ошибки, иногда не понимая друг друга. При всей непохожести это были невероятно близкие люди, потому что их единство было единством во Христе. Не в политической программе, не в культурных пристрастиях, не в философских системах, не в ритме благочестия или литургической практике. Они жили Христом, и именно из этого нам надо исходить, когда мы встречаем в Церкви так вызывающе непохожих людей. Если он живет Христом — он мой брат, за кого бы он ни голосовал на выборах.

Если среди «самых святых святых» случались огорчения, что уж говорить о нас? Мы тоже ссоримся, ругаемся, подозреваем. Но оглянитесь — с этими людьми вам коротать вечность! Что, если вы угодите со своим «заклятым другом» на одну икону?

Церковь — сообщество непохожих. Случается, что мы не в состоянии найти общий язык с братом во Христе, но мы вместе в одной Церкви, под одним главою Христом, у одной Чаши Господней, а в вечности — на одной иконе Церкви Торжествующей.