Все сферы нашей жизни пронизаны игрой, и это нормально. Наука, политика, образование, медицина, искусство — везде вы найдете не только полнокровное здоровье игры и творческого порыва, но и «административную самодостаточность», игру ради игры. Игра архаична и примитивна, поэтому ее первыми жертвами становятся самые интеллектуально нестойкие. Однако этот список будет неполным, если мы не дерзнем включить в него религию.

Религия — это способность человека выявлять внутренний опыт веры. Если этот опыт достаточно интенсивен, он требует воплощения в знаке, символе, мифе или ритуале. Значительное должно быть означено. В этом смысле религия есть один из видов творчества, подчиняющийся своим внутренним законам, со своей музыкой и ритмом, со своей игрой.

— Звучит вызывающе: религия и игра!

— Но ведь мы говорим не просто об игре, как о чем-то несерьезном и фальшивом. Мы имеем в виду, что игра есть универсальный принцип человеческой деятельности, она лежит в самой основе творчества. Игра — это, если угодно, «шум бытия» со своим «мелодическим рисунком», со своими закономерностями, и как всякая музыка, простая в своей гениальности, игра может завораживать, замыкаться на себе, превращаясь из средства в цель, из инструмента в кумира.

Религия оформляет и организовывает опыт веры, встречи человека с Нездешним Богом. Вера — это «избыток сердца», который жаждет разрешиться в осязаемый символ, нуждается в знаке. Вера не может без религии. Вера — это всегда «выход из берегов», потребность в «новом русле». Но опыт показывает, что религия вполне может обходиться не только без веры, но даже и без Бога.

Паркинсон вывел закон, по которому учреждение, достигшее определенного градуса бумагооборота, может достигать успехов в работе, не нуждаясь в контакте с внешним миром. Каждый верующий человек, как и церковная община, тоже находится в опасности незаметно скатиться в состояние «религиозной самодостаточности».