Я лежал, повернувшись к стене, сжимая ноющую рану на плече. Синтетическая ткань пропиталась кровью. В комнате не горел свет. Камера наблюдения – я не видел, но чувствовал ее электрический взгляд спиной – следила за мной в темноте.
Я боялся, что усну.
Во сне я мог повернуться, лечь на спину, показать неусыпному объективу камеры окровавленный рукав, и тогда все мучения оказались бы напрасны. Темнота и слабость затягивали, несколько раз я едва не провалился в сон и, придя в себя, сильно, до боли, стискивал рассеченное плечо. Только боль удерживала на поверхности, не давала потерять сознание.
