Глава XIX
Смерть в пустыне
— Не хотите послушать необычную музыку? — предложил Цаген, заходя в кабинет Чан-су.
— Может, вы написали кантату в честь таинственной планеты? — улыбнулся Чан-су, намекая на склонность Цагена к созданию гимнов в честь Вселенной.
— Нет, на этот раз таинственная планета сама написала себе кантату. Только что мне удалось принять и записать на ленту почти всю программу. Это какой-то концерт, откровенно говоря, не очень приятный для уха человека. И все же представляю, как скривится Ватсон, когда его услышит!.. Сейчас передают какую-то лекцию. Пойдемте, послушаем это чудесное «хныканье»!
Ученые уже направились к лаборатории, когда по видеофону раздался голос дежурной с Центральной станции:
— Вызываем товарищей Цагена и Чан-су… Вам нужно немедленно прибыть в больницу кратера Тихо…
— Может, случилось несчастье во время эксперимента Шайнера? — встревожился Чан-су.
— Не должно бы… — пожал плечами Цаген. — Ведь ракета стартовала нормально… Во всяком случае, надо спешить.
Через несколько минут ракетоплан покинул обсерваторию на Южном полюсе Луны и направился на север, к кратеру Тихо.
Пилот виртуозно посадил аппарат в нескольких десятках метров от главного входа в подземный металлургический завод.
Наваров, врач заводской больницы, уже ждал ученых. Выбежала им навстречу и Алена Свозилова, — такая бледная, что Цаген испугался.
— Жизнь Северсона в опасности! — проговорила она, с трудом переводя дух. — Зачем только я взяла его с собой!
Больница находилась рядом с заводом. Через несколько секунд ученые уже входили в зал, где лежал Северсон. Пациент не двигался.
— Спит… — сказал врач в ответ на немой вопрос посетителей. — Все в порядке. Он вывихнул ногу, а после у него начался сердечный приступ.
— Как же это случилось? — с тревогой спросил Чан-су.
— Два часа назад дежурные наблюдатели перехватили по радио отчаянный призыв. Неизвестный дважды прокричал: «Помогите!» — а затем еще несколько минут было слышно хрипение. Бедняга не указал место, где находится… Этот призыв услышал и Северсон. Он забыл, что радиоприемник скафандра не дает возможности определить направление звука, помчался на помощь, но, непривычный к малой силе тяжести, упал во время прыжка через камень и вывихнул ногу. Сердечный приступ случился уже здесь… Сейчас ему лучше.
— А тот несчастный, что умолял о помощи?
— Его до сих пор не нашли.
— Кого не хватает?
— Инженера Фаухера. Выходя с завода, он сказал, что идет посмотреть на испытания скоростной ракеты. От центрального входа свернул налево… Сейчас отправляется в дорогу спасательная группа, чтобы обыскать скалы под главным валом кратера.
— Прошу, скажите им, чтобы подождали, я тоже пойду с ними, — попросил Чан-су.
— И я, — решил Цаген. — Откровенно говоря, не понимаю, что могло случиться? Если судить по передаче главной станции, сегодня метеоритного дождя не было…
Спасательная экспедиция двигалась вперед в густом полумраке тени отвесного вала кратера. В сиянии прожекторов из темноты проступали острые скалы и каскады застывшей лавы.
У подножия хаотично нагроможденных скал экспедиция свернула в сторону отвесной каменной стены.
— Следы! — воскликнул шедший впереди мужчина.
Действительно: слой тонкого серо-голубого пепла на узкой тропе был нарушен. Кое-где отчетливо виднелись отпечатки тяжелых ботинок скафандра. Эти следы заставили всех насторожиться: инженеру Фаухеру в этой пустыне нечего было делать. Куда же он направлялся?
Одинокий пешеход держался созданной природой тропы еще несколько сотен метров. И он, и люди, которые шли по его стопам, вынуждены были передвигаться с большой осторожностью, потому что с левой стороны была отвесная стена, а с правой зияла пропасть. Там, где тропинка сворачивала влево, следы загадочно обрывались.
Может, Фаухер полез на скалу? Нет, этим путем он пройти не мог: сверху карнизом нависала морщинистая волна лавы. Итак, спустился вниз?
— Надо заглянуть в пропасть… — сказал Чан-су. — Нет сомнения, здесь что-то случилось: взгляните, как разворошен слой пыли на край площадки…
Участники спасательной группы прикрепили к скале веревочную лесенку, и Цаген начал спускаться в темную расщелину. Он еще не добрался до дна, как увидел человека в скафандре. Бросился к нему. Посветил фонариком.
— Друзья, ко мне!.. Фаухер тяжело ранен, он истекает кровью.
Через несколько секунд все уже были внизу.
— Мертв… — тихо сказал один из ученых.
— Порван скафандр… Сзади на поясе и вот, на левом боку…
Все склонили головы.
— Скорее в больницу! — воскликнул Чан-су. — Возможно, его еще спасут полным переливанием крови!
Но было уже поздно: инженера Фаухера вернуть к жизни не удалось.
* * *
В кабинете академика Навратила вспыхнул экран служебного телевизора, и на нем появилось лукавое лицо Шайнера.
— Приветствую вас, великий завоеватель Вселенной! — задорно воскликнул он. — Я хотел сделать вам сюрприз здесь, на Луне, но не могу больше сдерживаться… Допускаете ли вы возможность того, что шесть часов назад я запустил экспериментальную ракету, которая сейчас несется со скоростью пятидесяти тысяч километров в секунду?!
— Какую ракету, дорогой? — иронично улыбнулся Навратил. — Ее закончат собирать только послезавтра!
— А мы были так нетерпеливы, что изготовили такую же ракету самостоятельно, на наших заводах.
— Гм… Это очень мило с вашей стороны, но боюсь, что попытка не удастся. Думаю, что вам не хватает усовершенствованного приемника радиосигналов ракеты. Не забывайте, что с увеличением скорости, согласно доплеровскому эффекту, будет меняться и частота радиоволн. И главное: при движении нашей ракеты применен самый совершенный процесс, использующий атомную энергию на семьдесят девять процентов…
— …который предложил Зайцев, знаю! — перебил Шайнер. — Дело в том, что наша ракета использует для движения тот же принцип. Инженер Зайцев одолжил нам копию проекта, направленного вам. И приемник у нас тоже усовершенствованный, системы академика Чан-су. У него в этой области немалый опыт, благодаря охоте на сигналы с Проксимы.
Навратил с минуту не мог опомниться от удивления.
— Это блестящая идея, спасибо вам за помощь! Но почему вы не сообщили мне об этом раньше? Мы могли бы сэкономить время для других неотложных дел.
— Я тоже так же думал, но в конце концов сказал себе: «Парень, а что если во время испытания что-нибудь сорвется? А так ты сможешь хорошенько изучить все недостатки, устранить их и повторить опыт».
Академик Шайнер оглянулся:
— Минутку, сейчас ко мне пришли сообщить, как проходит полет. Ну, ребята, сколько?
— Восемьдесят тысяч — и конец!
— Как это? Какой конец?
— После пятидесяти тысяч скорость нарастала неравномерно, а минуту назад ракета замолчала совсем.
Навратил побледнел:
— Не может быть, чтобы сбылось предсказание Ватсона! Возможно ли, что тело, которое летит со скоростью около ста тысяч километров в секунду, распалось на атомы?!
— Простите, я проверю аппараты, все ли исправно, и через минуту снова вызову вас, — извинился Шайнер, и его лицо исчезло с экрана телевизора.
Навратил встал с кресла и начал нервно прохаживаться по комнате.
Наконец замигал красный сигнал вызова.
— К сожалению, не могу вас ничем порадовать, — сухо сказал Шайнер. — С приемником все в порядке, а ракета молчит. Вряд ли можно предположить, что испортилась аппаратура. Для гарантии мы установили три автоматических передатчика; если бы вышел из строя один, мы слышали бы сигналы других.
— Значит, вы тоже думаете, что ракета взорвалась из-за слишком большой скорости? — обеспокоенно спросил Навратил.
— Конечно, нет. Наоборот, я убежден, что ваш проект нас не подведет.
Навратил горько усмехнулся:
— Как видите, подвел, да еще и в важнейшем пункте. Если нельзя достичь скорости более восьмидесяти тысяч километров в секунду, значит, весь мой проект неосуществим. Несмотря на то, что нам удалось продлить человеческую жизнь, отправляться в космическое путешествие, которое продолжится двадцать лет, немыслимо.
— Не теряйте надежды. Благодаря моей предусмотрительности мы имеем возможность повторить опыт! — пошутил Шайнер, пытаясь подбодрить друга.
— А если не сможем преодолеть эти восемьдесят тысяч?
— Значит, попытку завоевать соседнюю планетную систему перенесем немного в будущее. А взамен — начнем бой в другом направлении. Неисследованного перед нами еще много.
* * *
В одну из исследовательских лабораторий подземного металлургического завода, расположенного в кратере Тихо, вошел мужчина в белом халате, обвел взглядом заваленные приборами столы и, хотя никого не увидел, очень тихо спросил:
— Дитриксон, вы здесь?
— Да, здесь и жду вас, — неожиданно появился среди аппаратов высокий стройный мужчина со слегка оттопыренными ушами и густыми бровями.
— Боюсь, что мы зашли слишком далеко. Мы могли бы заставить Фаухера молчать и другим способом.
— Неужели им удалось вернуть его к жизни? — испуганно спросил Дитриксон.
— Нет, но случилось кое-что похуже. При детальном осмотре выяснилось, что скафандр был поврежден еще до того, как Фаухер отправился в путь. Если бы он погиб сразу возле вала кратера, в этом не было бы ничего удивительного. К сожалению, костюм разорвался позже, чем мы предполагали, и теперь никто не может понять, зачем Фаухера понесло в горы… Нам грозит опасность, что тайник будет обнаружен: Чан-су настаивает, чтобы скалы, где погиб Фаухер, были тщательно обысканы.
— Надо как можно быстрее завалить вход в убежище. Восточная сторона вала сейчас в тени, так что мы доберемся туда незаметно. Прожекторы можно не включать: вполне хватит отраженного света от противоположного вала… Едем немедленно!
— Если хотите — езжайте, но без меня! — решительно сказал посетитель. — Я не хочу кончить так же, как Фаухер.
— Осторожнее, приятель! Вы как раз и идете по его дорожке… не угрожаете ли вы изменой? — насмешливо спросил Дитриксон.
— Нет, я не доносчик. Но весь наш план завладеть неведомой планетой считаю глупостью. Я скорее примирюсь с тем, что мы уже никогда не обретем могущества наших предшественников. Хорошо вам говорить: «Divide et impera!» — «Разделяй и властвуй!» — но это уже не так легко делается, как нам хотелось бы.
— Вижу, что вы скоро выйдете из игры, трус! — прошипел Дитриксон и отвернулся.
Назад: Глава XVIII Опасный дождь
Дальше: Глава XX Вторая попытка
