У императора Аркадия был военачальник, родом из варваров, по имени Гаина, который хотя и принял христианскую веру, но держался Ариевой ереси. Будучи храбр на войне и любим наемными войсками, он имел великую дерзость и часто заставлял — даже императора — себя опасаться. Этот-то сильный, на все решительный человек непрестанно просил Аркадия, чтобы позволил арианам иметь в Царьграде церковь. Отказать ему было опасно для престола, а позволить — опасно для Православия. Аркадий, откладывая под разными предлогами удовлетворение его просьбы, наконец, прибегнул к Иоанну Златоусту ³⁸⁵ и требовал совета. Решили, чтобы патриарх был у царя, когда Гаина будет просить церкви, что и случилось вскоре.

Дерзкий и нетерпеливый варвар начал требовать милости арианам как должного воздаяния за воинские подвиги и свою храбрость. Но великий святитель немедленно остановил его. «Если царь хочет быть богобоязнен, — гласом веры сказал он, — то не имеет права над Церковью, в которой от Бога поставлены духовные власти. Если же тебе нужна церковь, то войди в какую хочешь и молись. Они все отверсты пред тобой». — «Но я другого исповедания, — возразил Гаина, — и потому хочу иметь в столице с моими единоверцами особенный храм; надеюсь, что государь исполнит мое прошение. Владыка святой! Ты сам знаешь, сколько я подъял трудов, сражаясь за ваше отечество, проливая мою кровь и полагая за царя душу». — «Никто хвалы твоей упразднить не может и не хочет, — отвечал ему Иоанн, — но нельзя умолчать и о том, что ты за все подвиги уже принял в воздаяние честь, славу, сан и дары». После того, видя, что варвар начал разгорячаться, продолжал: «Кто имеет совесть, тот должен размыслить, что он был прежде и чем сделался ныне, какие имел богатства по ту сторону Дуная и какие сокровища имеет в нашем отечестве. Не хлеб ли там ел с водой и не всего ли света плодами, птицами и рыбами ныне услаждает свой вкус? Не был ли там простым человеком и не учинился ли здесь вельможей? Гаина! Вот воздаяние за труды твои! Будь же благодарен царю и служи верно его державе, а церковных даяний за мирское служение не проси. Дерзнув на это, ты подвергаешься опасности быть обвиненным в оскорблении величества, ибо хочешь соделать твоего государя виновным в святотатстве». Выслушав, хотя и с великим принуждением, этот урок истины, Гаина имел столько духа, что обратил разговор на дела, касающиеся воинства, и с того времени уже не просил для ариан церкви. Аркадий, удивляясь убедительной мудрости Иоанна, благодарил его от всего сердца.

Но меньше нежели через год Гаина или в отмщение за этот отказ, или по общей ненависти варваров к Греции и по их хищному и мятежному духу оказался вероломцем. Стоя на границах государства с войсками, составленными по большей части из варваров же, он вдруг поднял оружие и пошел прямо к Царьграду. Аркадий, не имея готового войска, не знал, что начать, и опять прибегнул к Иоанну Златоусту с просьбой, чтобы употребил против варвара то же оружие слова, которым недавно защитил Православие. Иоанн хотя и знал, что прогневал Гаину, хотя представлял все, что могла произвести его мстительность, но, готовый положить душу свою за царя и отечество, безбоязненно пошел навстречу мятежнику. Бог содействовал рабу Своему. Златоуст укротил богомудрыми речами гордого варвара, из волка претворил его в агнца и был миротворцем между царем и Гаиной. Аркадий по необходимости простил мятежника, а Гаина дал клятву с того времени служить верно.