Святой Стефан ¹⁷⁶, епископ Пермский, будучи иеромонахом, восприял твердое намерение — просветить крещением страну Пермскую. Слыша, что жители ее, покрытые мраком идолопоклонства, чрезвычайно привержены к волшебству и чародействам, он объят был священной ревностью апостолов — спасти от погибели души человеческие, изведя их от тьмы и сени смертной к солнцу истинного Богопознания. На этот конец начал он учиться пермскому языку и через неутомимое прилежание успел столько, что вскоре изобрел пермские буквы и на их наречие переложил несколько Священных книг. Но это для великого пастыря казалось недостаточным: желая паче научиться Богомудрию, он после этого устремил все свое внимание на язык греческий, в котором также достиг успехов.

Между тем Божественное рвение умножалось в сердце его более и более. Святой Стефан с лощением и слезами молился день и ночь Господу, да по Своему произволению устроит путь его. Потом испросил благословение от епископа Коломенского Герасима, бывшего тогда блюстителем Всероссийской митрополии, и, по словам апостола: Вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1, 29), — отправился в Пермь. Положив на сердце своем или обратить неверных к Спасителю мира, или принять за Него венец мученический, неусыпный священноинок начал проповедовать Истинного Бога, один посреди рода строптивого и развращенного, как агнец посреди волков. Неверные удивлялись неслыханному учению, мало-помалу познавали истину и принимали Святое Крещение. И хотя большая часть идолопоклонников не хотели слышать угодника Божия, делали ему разные пакости, ругались и не однажды намерены были убить его, но Евангельская ревность все преодолела. Преподобный Стефан соорудил храм Господень, по новоизобретенной пермской азбуке обучил грамоте нескольких тамошних уроженцев и через них более и более распространял веру Христову.

Но едва неусыпный делатель винограда Господня начал пожинать плоды своих подвигов, вдруг появился «кудесник», старейшина всех чародеев, которого идолопоклонники почитали отцом, наставником и главой их суеверных обрядов при жертвоприношениях. Он начал новопросвещенных людей совращать с пути истины. Но, к счастью, большая часть христиан не поверили его увещаниям и предложили ему состязаться с преподобным Стефаном. Волхв согласился, но все его бредни опровергаемы были учением Евангельским, все его чарования и волшебства низлагались молитвой равноапостольного пастыря. Наконец, отчаянный жрец прибегнул к самому последнему средству: хотел устрашить. «Перейдем оба сквозь огонь и воду, — сказал он Стефану, — и кто не сгорит и не утонет, того вера, как истинная и Богу приятная, должна в Пермской стране господствовать». Но святой пастырь отвечал нетрепетно: «Ты от меня требуешь вещи, которая превосходит силы человеческие; однако уповаю на милость Всемогущего Бога, Иже всем хощет спастися и в разум истины приити» (1 Тим. 2, 4). Благословен Господь Бог! — продолжал он, обратившись к народу. — Принесите сюда огня и зажгите пустую храмину, я и чародей, взяв друг друга за руку, войдем в нее».

Немедленно по приказанию святого Стефана все было исполнено. Тогда, воздев руки свои к Богу, он излил слезную молитву: «Владыка Всемилостивый и Всемогущий! Яви человеколюбие Твое, покажи силу Твою, да разумеют предстоящие люди, яко вера Твоя истинна; се врази Твои возшумеша, и ненавидящий Тя воздвигоша главу (Пс. 82, 3). Положиша на небеси уста своя, и язык их прейде по земли (Пс. 72, 9). Сего ради сотвори со мною знамение во благо: и да видят ненавидящий мя, и постыдятся, яко Ты, Господи, помогл ми и утешил мя еси (Пс. 85, 17)». Совершив молитву, святой пастырь воскликнул к предстоящему народу: «Мир вам, братия и чада! Простите и молитесь обо мне, я готов умереть за святую веру». Потом, крепко взяв волшебника за руку, повлек в пылающий огонь. Но куда исчезла сила чародейства?

Кудесник затрепетал: он падал на землю, кричал, просил пощады, между тем народ вопиял с ругательством: «Да идет в огонь, поскольку сам предложил этот опыт!» Таким же образом языческий волхв поруган был и у реки, где положено было спуститься в одну прорубь и выйти из другой.

Тогда преподобный Стефан сказал ему: «Хочешь ли веровать во Иисуса Христа и просветиться крещением?» Но так как ожесточенный изувер не хотел исполнить данного слова, то народ возопил единогласно: «Злодей повинен смерти!» — и хотел растерзать его. Одно милосердие святого Стефана спасло его. «Не буди рука наша на враге нашем, — удерживая раздраженный народ, говорил он, — ибо Христос не убивать послал меня, но благовестить, велел не мутить, но учить с кротостию, по словам порфироносного пророка: Накажет мя праведник милостию и обличит мя (Пс. 140, 5), а если он, ожесточенный злобой, веровать не хочет, то вечная казнь готова ему в геенне огненной». После этого он повелел изгнать его из пределов пермских.

Тогда новонасажденная Церковь осенилась миром, и повсюду на развалинах идольских капищ созидаемы были храмы Господни. Наконец преподобный Стефан почел за необходимое, чтобы Пермская страна имела епископа, и с общего согласия христиан послал прошение к великому князю Димитрию Иоанновичу и преосвященному митрополиту Пимену, возвещая об успехах православной веры и требуя архипастыря. Но кто более достоин был сана архиерейского, как не тот, кто совершил столько трудов и подвигов? Равноапостольный проповедник Евангелия вызван был в Москву и, рукоположенный во епископа, возвратился к любезной пастве, от Небесного Пастыреначальника ему врученной ¹⁷⁷.