В царствование Константина и Ирины, когда Иерусалим, уже отторгнутый от Греческой державы, находился под властью агарян, Палестина наполнена была разбойниками, которые, собираясь тысячами, грабили все, что оставалось беззащитным. Земледельцы убегали с полей, иноки оставляли обители, где давали обет Богу жить до смерти; все собрались в Иерусалим как в единое убежище, которое могло спасти их от мучений и смерти. Только иноки обители святого Саввы не хотели ее оставить и среди общего мятежа и шума оружий говорили друг другу: «Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф. 10, 28); мы не имеем оружия, но ополчится Ангел окрест боящихся Господа и избавит их (Пс. 33, 8)».

Долго святая обитель посреди повсеместного опустошения и кровопролития пребывала невредимой. Варвары часто приходили к ней, но, истребовав на дорогу съестные припасы, оскорбляли иноков одними угрозами. Наконец пришло время покушения и на этих рабов Господних. На шестой неделе Великого поста эфиопские разбойники, в числе шестидесяти человек, напали на святое жилище и нескольких старцев умертвили, но показавшийся вблизи многолюдный караван заставил злодеев разбежаться. Наступила седмица страданий Господа нашего Иисуса Христа, и вместе с тем наступило время пострадать невинным рабам Его. В Великий четверг варвары напали на святую лавру и проявили свою жестокость: иных расстреливали, иных поднимали на копья, иным отсекали руки и ноги, иных побивали камнями. Нигде не было для страдальцев убежища, ибо варвары окружили обитель и поставили стражу по горам и ущельям. Кто убегал из ограды монастырской, тот убиваем был на открытом месте. Но сколь ужасны были тиранства злодеев, столь велико и непреклонно было терпение святых пустынножителей.

Юный Иоанн, начальник странноприимницы, бежал в горы, но, будучи захвачен злодеями, вытерпел все ужасы мучений. Эфиопы хотели у него выпытать золото и серебро, но Иоанн предлагал им одну пищу, для странников приготовленную, и злочестивцы в бешенстве перерезали у него жилы у рук и у ног.

Преподобный Сергий, церковный сосудохранитель, опасаясь посреди мучений открыть, где хранится утварь церковная, также бежал из обители и также был захвачен. Варвары повели его в лавру, требуя, чтобы сказал, где скрыто серебро и золото; но святой отец не хотел идти, боясь слабости человеческой. Варвары отсекли ему голову.

Несколько иноков убежали от убийственных рук и скрылись в вертепе, но были замечены и окружены злодеями. Здесь-то исполнились слова Спасителя: Больши сея любве никтоже иматъ, да кто душу свою положит за други своя (Ии. 15, 13). Когда в темной пещере все трепетали и друг за друга прятались, преподобный Патрикий на ухо сказал им: «Не бойтесь, братия!

Я один выйду, а вы сидите как можно тише», — и вышел человек поистине великий и уверил, что в пещере никого более не было.

Наконец варвары, еще не насытившись кровью невинных старцев, всех, кого удержали в лавре и кого захватили в бегстве, собрали в соборную церковь и начали вымучивать, который из них начальник обители, чтобы через него как главу братии все узнать, но иноки под смертными ударами отвечали единодушно: «Мы все равны; все уверяем, что нет у нас ни золота, ни серебра, а начальник наш для общих потребностей находится в Иерусалиме». После этого ни огонь, ни железо, ни разные пытки не могли принудить их, чтобы из среды своей они выставили настоятеля. Варвары заключили их в пещеру, где прежде подвизался святой Савва, и начали морить дымом; но восемнадцать старцев геройски там скончались, не объявив утвари, Богу принадлежащей, не обнаружив игумена, с ними же пострадавшего. Только слышимы были молитвы к Богу: «Господи! Приими в мире дух мой… Помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии Твоем».

Варвары разграбили святую обитель. Но правосудный Бог наказал их на обратном пути. Поссорившись между собой (такова дружба злодеев и вообще порочных людей!), они истребили друг друга и пали на съедение зверям и птицам, а окаянные души их низверглись в геенну.