Глава 4
Самайн

Она тщательно подбирала наряд. Вместо удобных бриджей и заляпанных грязью высоких сапог Эмбер надела длинное голубое платье с кружевной лентой на локтях и воротнике. К нему она подобрала белые шелковые чулки и черные туфельки. Талию девушки плотно сжимал корсет, делая акцент на мягких изгибах тела. Эмбер провела руками по округлым бедрам и вздохнула.

Она мечтала о маленькой груди и тонкой фигуре, как у некоторых одноклассниц. Формы чародейки же по большей части только отвлекали. Столько раз девушка начинала обсуждать с одноклассником какую-нибудь важную тему, а через несколько минут понимала – его взгляд уже сместился вниз и остановился между ее подбородком и пупком.

С обеих сторон лица Эмбер заколола темно-каштановые волосы драгоценными заколками двоюродной тети, позволив остальным прядям свободно рассыпаться по спине мягкими кудряшками. Единственный темный завиток так и остался лежать на плече, доставая как раз до границы выреза платья: из-за этого контраста ее бледная кожа словно светилась. Перед выходом Эмбер нанесла немного духов, изготовленных под руководством двоюродной тети, и добавила к аромату маленькое заклинание – чтобы наверняка привлечь внимание того, с кем ей так хотелось встретиться.

Когда Эмбер была готова, тетя Флоренс заботливо спрятала в рукав ее платья тонкий носовой платок. Девушка осторожно взяла пожилую женщину под руку, чтобы проводить ее на праздник. Ночь выдалась теплая. Эмбер посадила тетю на стул рядом с ее знакомыми, а затем взглянула на юношей. Те пытались ртом выловить яблоки из ушата с водой. Они откидывали назад свои мокрые волосы и издавали победоносный клич, если одному удавалось вытащить яблоко. Этот плод тут же услужливо предлагался какой-нибудь одинокой девушке.

Женщины постарше счищали кожуру с яблок длинными полосками и отдавали своим незамужним дочерям и внучкам, чтобы те могли бросить очистки через плечо. Затем девушки с визгом и хохотом бежали проверять, не сложилась ли их полоска в какую-нибудь фигуру. Они надеялись, что очистки предскажут им первую букву имени будущего жениха. Тетя Эмбер тоже очистила яблоко и протянула кожуру племяннице.

– Ты же знаешь, что это бессмысленно, – громко сказала Эмбер, чтобы тетя могла ее услышать. – Это просто глупая игра. В ней нет ни капли магии.

Флоренс уверяла: прапрабабка Эмбер была ведьмой, а потому способности девушки ничуть ее не удивляли. Девушка много раз предлагала тете найти заклинание, чтобы вернуть ей слух или зрение – или и то, и другое. Но в итоге Флоренс попросила племянницу оставить попытки ее излечить.

– Магия всегда требует чего-то взамен, – сказала тетя тогда. – Не уверена, что смогу заплатить такую высокую цену.

Теперь Флоренс с грустью посмотрела на Эмбер и похлопала ее по руке.

– Я знаю, милая. Я знаю. Но послушай старую женщину. Надежда – это тоже своего рода магия. Мне хотелось бы надеяться, что в преклонные годы ты не будешь одинока, как я.

– Ладно. Я брошу яблочную кожуру – но только потому, что люблю тебя, – сказала Эмбер, сжав руку своей тети.

– Что?

– Я сказала, что брошу кожуру! – громко повторила Эмбер, наклонившись к самому уху тети Флоренс.

Девушка закрыла глаза и бросила кожуру через плечо. Она упала недалеко, приняв форму ровной линии с завитушкой на конце.

– Видишь? Даже на букву не похоже.

– Это не имеет значения, – сказала Флоренс. – Главное, что весело.

– Да уж, очень весело, – насупилась Эмбер.

– По-моему, похоже на букву «и», – сказал бровастый мужчина по соседству с тетей Флоренс.

– Ох, Игнатус! – воскликнула Флоренс, бросив в его сторону яблочные очистки. – Эмбер слишком молода для такого старика, как ты.

Игнатус – член городского магистрата – подмигнул Эмбер и поправил свой съехавший парик.

– Ты все напутала, тетя. Это Игнатус слишком красив для меня, – сказала Эмбер, подмигнув ему в ответ. – Как думаешь, его жена считает так же?

При упоминании жены Игнатус поперхнулся. Тетя Флоренс, не расслышав слова племянницы, тут же начала расспрашивать мужчину о самочувствии его благоверной. Эмбер тем временем решила поискать столы с угощениями.

Воздух пропах яблоками, дымом, тыквой и корицей. Юноши и девушки собирались вокруг костров, наполняя свои тарелки яствами – жительницы города любезно приготовили их к празднику и разложили на длинных столах. Обрученные парочки бросали в костры фундук: если орешки не раскалывались, то, согласно поверьям, влюбленных ожидал крепкий и счастливый брак. Не обращая на них внимания, Эмбер невозмутимо наполнила тарелку праздничными угощениями. Чего здесь только не было: запеченная кукуруза, мясной пирог, копченая курица с клецками, фруктовый десерт, корнишоны и свежие хрустящие булочки со сливочным маслом и густым джемом.

Задумчиво уплетая угощения, Эмбер разглядывала зажженные фонари. На празднике светильников было в избытке. Они украшали каждое крыльцо, выглядывали из окон. Некоторые же устроились на заборах и отгоняли злых призраков, которые бродили по дорогам в Самайн. Согласно традиции фонари также должны были указывать духам умерших родственников дорогу к дому.

Эмбер не могла с уверенностью утверждать, что призраки и в самом деле существуют. Она с детства мечтала увидеть хотя бы одного, но ведьме никогда с этим не везло. Девушка знала: в мире есть абсолютно реальные вещи, недоступные для человеческого глаза. Но, как она однажды сказала своей тете, у духов и привидений наверняка нашлись бы занятия поинтереснее, чем преследовать и мучать живых. Флоренс согласилась с племянницей. Ее тетя до сих пор оставляла на обеденном столе одну лишнюю тарелку для своего покойного мужа. Эмбер полагала, что такие странные на первый взгляд мелочи помогают скорбящим сохранять душевный покой. Кроме того, если бы мертвые могли хотя бы одним глазком заглянуть в мир живых, им было бы приятно знать – кто-то все еще хранит о них память.

Вдруг Эмбер уловила боковым зрением какое-то резкое движение. На секунду она подумала – это огонек фонаря танцует на ветру. Однако он исчез, стоило только моргнуть. Девушка услышала жалобное мяуканье и наклонилась, чтобы отдать бездомной кошке кусочек мясного пирога. Затем Эмбер встала из-за стола и прислушалась к своим ощущениям, чтобы почувствовать успокаивающее присутствие безмолвного наблюдателя. Подняв с земли тарелку, она погладила кошку по голове и отошла подальше от яркого света костра.

Рука коснулась ее плеча. От волнения у Эмбер чуть не остановилось сердце.

– Кажется, ты кое-что обронила, – произнес тонкий мужской голос.

Эмбер нахмурилась. В ее воображении голос хранителя звучал совсем иначе. Девушка повернулась.

– Ох, Финни. Спасибо, – сказала ведьма, забирая свой носовой платок из его рук.

Молодой человек покраснел, когда она спрятала платок в декольте платья. Девушка так торопилась, что оставила уголок платка виднеться в вырезе.

– Ну… это… всегда пожалуйста, Эмбер, – сказал Финни, смущенно почесав затылок.

Парень сделал глубокий вдох и протянул ей рук:

– Не хочешь прогуляться?

– Почему бы и нет. – Эмбер улыбнулась своему другу. Однако стоило ей отвернуться и посмотреть на темную дорогу в тусклом свете фонарей, улыбка померкла.

Позже, после ужина, она согласилась поиграть с подругами, чтобы порадовать их. Девушки выливали яичные белки в миску и смотрели, не образуется ли фигура, похожая на букву. Буква, как и в случае с яблочной кожурой, должна была указывать на имя будущего мужа. Эмбер эти гадания не увлекали. Но девушка все же взяла протянутую ей миску и разбила туда яйцо. По обыкновению, ее белок растекался совершенно не так, как у других девушек. Он кружил и кружил по дну миски, пока не вытянулся в прямую линию с завитушкой на конце: такую же форму образовала ее яблочная кожура. Кто-то предположил, что это маленькая прописная «д». Другие утверждали, будто фигура больше напоминает «и», что очень обрадовало Игнатуса. Мужчина довольно усмехнулся.

Праздничные игры подошли к концу: костры потухли, а угощения убрали со столов. Эмбер проводила тетю до кровати и потушила свет в ее комнате, оставив только одну свечу. На кухне девушка взяла кружку сидра и тарелку с разными лакомствами, поднялась в свою комнату и поставила подношение на подоконнике, накрыв еду носовым платком, который вытащила из корсажа платья.

– Это для тебя, – тихо сказала она. Ночной воздух был свежим и бодрящим. Луна освещала ее лицо, пока Эмбер всматривалась в непроглядную темноту. – Жаль, что тебе не захотелось прийти на праздник. Но я все же принесла тебе угощение.

На мгновение воздух стал более разреженным и словно ожил. Эмбер всегда казалось, что в Самайн мир будто задерживал дыхание и ждал наступления полночи. Затем медленно выдыхал. С порывом ветра духи уносились прочь – как можно дальше от мира живых.

Сейчас она отчетливо это ощущала. Мир приготовился шумно выдохнуть, оставляя лето позади и готовясь с головой погрузиться в белое зимнее безмолвие. Эмбер отвернулась от окна и села за маленький письменный стол. Посмотрев в зеркало, она сняла заколки и почувствовала, как кудряшки упали на плечи. Девушка взяла гребень и принялась расчесывать длинные локоны. Огонек одинокой свечи дрогнул, словно собирался погаснуть – но вдруг загорелся холодным голубым светом. От дыхания Эмбер зеркало запотело. Она провела ладонью по его поверхности. В отражении показался беловолосый молодой человек со стальным взглядом и серебряными глазами. Он стоял за спиной девушки и внимательно смотрел на нее в зеркало.

У Эмбер перехватило дыхание. Она уронила гребень и почувствовала мягкое прикосновение ветра на щеке как раз в тот момент, когда свеча погасла.