Глава двадцать первая. Голубая Луна
– И где же нам искать эту Железную Бочку? – растерянно спросил Андрей Андреевич, против воли поддаваясь унынию. – Этак можно тысячу лет космос бороздить – и хрен найдешь…
– Хм, тысячу… Тут и вечности не хватит. – буркнул Крембалет.
– Где искать – понятия не имею… Конечно, Председателю Тайного Совета эта информация известна – и, ясное дело, что она с ней ни с кем делиться не станет. – Имперский комик, с заметно порозовевшим от выпитого лицом, расслабленно и самодовольно улыбнулся. – И все же есть, есть ниточки, за которые можно потянуть!
– С этими ниточками того и гляди тайная полиция на голову свалится. – встрял в разговор Ломбоцит Боп, недовольно шевельнув толстыми бровями. – К слову, откуда все это известно? Я про душещипательную драму с последним пирожным и прочие подробности из далекого беспокойного детства госпожи Сайрас?
– А это как раз то обстоятельство, о котором я обещал рассказать чуть позже. – ответил имперский комик, допивая винцо и с явным сожалением отставляя опустевший бокал. – Так вот – теперь рассказываю: некоторое время назад госпожа Председатель Тайного Совета решила выпустить новую официальную биографию – навести, так сказать, полный глянец, еще раз подчистив во всех пыльных углах – сообразно историческому моменту. И для этого она пригласила в помощь Геродотия Лоханкера. Старик Лоханкер, если не знаете – самый известный историк на Ний. Он написал «Столетняя война Карапетингов и Планктоноидов в космическом вакууме» и «Империя Добра: прямой дорогой в бесконечность». От его занудных многотомных писаний у бедных школьников и студентов головы пухнут.
– Что-то я о нем вроде слышал… – пробормотал Ломбоцит Боп, вспоминая свою службу в богатых домах Лан-Дона и огромные библиотеки хозяев, украшавшие их домашние интерьеры.
– Старик Лоханкер принялся за работу и почти ее закончил, когда случилась беда… Беду принес один сопливый нийский школьник, у которого видите ли в голове начинало звенеть после того, как он загружал в свою вторую память тома «Столетней войны». Взъевшись на почтенного историка, школьник взломал домашний комп Лоханкера, и вывалил все его содержимое в общую сеть. А в этом содержимом интересным было только одно: черновые материалы к официальной биографии Председателя Тайного Совета, представлявшие собой записи частных бесед Лоханкера с госпожой Сайрас. В которых госпожа, вспоминая свою тысячелетнюю жизнь, иногда впадала в сентиментальность и наговорила много лишнего… Конечно, вся эта информация была вскорости полностью вычищена из сети, но некоторые ушлые пользователи на свой страх и риск успели ее скопировать… Школьника того несчастного вместе с его семьей, а также всю школу со всеми учениками и учителями, отправили потом колонистами куда-то на окраину ГСГС – осваивать одну необжитую планету, где даже своего космодрома нет…
Ломбоцит Боп, который быстро утомлялся от долгих историй, обрастающих все новыми и новыми подробностями, нетерпеливо шевельнулся в кресле.
– А что с Лоханкером?
Ржака Карлис усмехнулся.
– Будучи одним из причастных к созданию официальной истории Галактического Союза, не всегда имеющей отношение к настоящей, а потому хорошо зная, как в Империи Добра на самом деле вершится суд, старик Лоханкер сразу сообразил, чем все это ему грозит – и… исчез. В тот же день, как сопливый школьник слил в сеть его беседы с госпожой Сайрас, он сел в личный звездолет и отбыл в неизвестном направлении. И по сей день неизвестно где он скрывается…
– Хороша ниточка! – огорченно хмыкнул Андрей Андреевич. – Человек в Железной Бочке может знать, кто такой М и где его искать – но это не факт. В свою очередь, Геродотий Лоханкер может знать, где находится Человек в Железной Бочке – но это тоже не факт. При этом где сейчас находится сам Лоханкер – тоже никто не знает.
– Не торопитесь впадать в уныние, друг мой. – сказал Ржака Карлис. – У Геродотия Лоханкера остался сын. Из того племени славных молодых людей, о которых если и говорят, то обязательно вспоминая известное выражение: на детях гениев природа отдыхает… Зовут его Ойбдолбыш Лоханкер-младший. Он – наговаривающий музыкант. Один из тысяч многих…
– Что значит – наговаривающий? – не понял Дымов.
– Ну, наговаривать – дело нехитрое. Включаешь какую-нибудь созерцательную музычку, написанную компьютером, садишься и наговариваешь – то есть, несешь всякий рифмованный бред. И все это под запись. Главное – не останавливаться. И так часа два или три… Можно пять. Под разные чудесные порошки обычно отлично выходит. Бывает, что вдруг и наговорится что-то, не лишенное смысла…
– А… – разочарованно откликнулся Дымов.
– Ну, нийской молодежи нравится. – пожав плечами, ответил Ржака Карлис. – А это главное. Ведь молодежь у нас, как известно, – движитель прогресса.
– Мне кажется, мы отвлеклись от темы. – заметил Крембалет.
– В общем, этот Ойбдолбыш Лоханкер-младший может хранить сведения о том, где скрывается его папаша…
– Сомнительно. – скептически откликнулся Крембалет. – Если он что-то и знает, то из него все уже вытряхнули агенты тайной полиции. Значит, старик историк давно найден. И, возможно, мертв – если сумел здорово разозлить госпожу Психхи Сайрас.
– То, что с Ойбдолбышем поработала тайная полиция – у меня сомнений нет. – согласился имперский комик. – Но я не говорил, что он знает, где находится его папаша. Я сказал, что он может хранить об этом сведения. Будучи неглупым человеком, Лоханкер-старший мог сказать об этом сыну не прямо, а иносказательно, намеком – в слабой надежде, что его тупоголовый отпрыск хоть когда-то все же догадается… А в тайной полиции – никогда.
– Хм… Ну, предположим. Тем более, что все, что нам остается – это только предполагать – причем все, что угодно. – ответил Крембалет в явном раздражении. – И что? Лететь на Ний, чтобы побалакать с этим Ойбдолбышем? Ну уж дудки! Мы и так совершили много безрассудных поступков – остается только удивляться, что удача до сих пор от нас не отвернулась. Соваться на Ний – это будет настоящим безумием. Как хотите, но я туда не полечу!
– Уж извини, Андрей Андреевич, но я тоже! – решительно поддержал своего желтоглазого друга Лобмоцит Боп. – Тем более, когда у нас нет никакой достоверной информации, а только одни гадания…
– А Ойбдолбыш не совсем на Ний. Он сейчас на Голубой Луне. – усмехнулся Ржака Карлис.
– Это такая шутка?
– Да всем лететь и не нужно. К тому же, для этого нет возможности. – имперский комик сделал успокаивающий жест рукой. – Андрей Андреевич вполне может туда отправиться один – раз ему больше всех надо. Если, конечно, не побоится. Тут у нас оказия как раз случилась…
– Я готов. – ответил Дымов не слишком уверенно. Возразить было нечего – действительно, это только он горел жаждой мести, желая найти и наказать тех, кто отдал приказ дезинтегрировать Землю. А космическим дезертирам какое до этого могло быть дело?
– А что за оказия? – спросил Дымов имперского комика.
– Да у нас тут готовится к выписке один пациент – в связи с некоторыми наступившими улучшениями в работе психики, а также нежеланием продолжать оплачивать наши услуги. Как раз проживающий на Голубой Луне. – начал объяснять имперский комик. – Так вот – человек он старый, дряхлый и одинокий, так что ему требуется сопровождающий. Я думал послать Шварцкреккера, но могу эту миссию перепоручить тебе, Андрей Андреевич. Но учти – на все про все у тебя будет около суток, чтобы встретиться с Ойбдолбышем Лоханкером-младшим и аккуратно вызнать у него, о чем его папуля говорил перед тем, как смыться с Ний в неизвестном направлении. Задерживаться на Голубой Луне дольше этого срока не советую – иначе можешь привлечь внимание миграционной службы… Надеюсь, звездолетом управляешь уверенно?
– Совсем не управляю. – развел руками Дымов. – Не умею…
– Как так?!
– У него второй памяти нет – записывать уроки некуда. – объяснил Крембалет. – А так его учить придется несколько месяцев – в лучшем случае…
– Да, проблема… – задумался Ржака Карлис. – Впрочем, решаемая. Есть тут у меня один знакомый человечек, который может тебе вторую память поставить – правда, самодельную. Не такую продвинутую как государственная – по объему и быстродействию.
– Да ладно. Мне любая пойдет. – согласился Дымов.
– Ну тогда я прямо сейчас свяжусь с человечком…
