Книга: Земля будет жить!
Назад: Глава II
Дальше: Глава IV

Глава III

Земля,Китай, Шанхай,
2072год, апрель, 12-25 по среднестатистическому времени.
По сообщению международного информационного агентстваReutersGroupplc.
Очередной саммит, проходивший в одном из китайских мегаполисов, завершил свою работу. Несмотря на то, что большинство крупнейших аналитиков прочило ему полный провал из-за серьёзных противоречий между ведущими странами, настоящий международный форум оказался весьма плодотворным. Его итоги с удовлетворением восприняла вся мировая общественность: подписан основополагающий документ, который наконец-то определил статус земного спутника — Луны, а так же ратифицирован ряд не менее важных деловых предложений. Вот их краткий перечень:
1. ЛУННЫЙ МЕМОРАНДУМ — отныне закрепляет юридическое право любого гражданина за исключением определённых категорий лиц (преступники, душевнобольные и т.д.) посещать и трудиться на территории земного спутника без каких-либо ограничений (на основании квот размещения и технического регламента принимающих сторон). Данную возможность подтверждают транспортные компании, собственники межпланетных скоростных лифтов, смонтированных в определённых городах (перечень доступен в любой поисковой системе). Сама Луна с момента подписания документа находится под прямой юрисдикцией ООН и впредь не может принадлежать ни одному земному государству либо группе стран соответственно. Использование лунной поверхности осуществляют компании, которые прошли аккредитацию и выиграли торги на право пользования заявленных к продажам «территориальных лотов» с полной ответственностью за безопасность и порядок на своих участках. Развёрнутый текст МЕМОРАНДУМА публикуется во всех информационных вестниках.
2. По представлению делегации Народных Индийских Штатов было признано и принято к сведению, что нынешняя экологическая ситуация на планете близка к критической. Загрязнение окружающей среды влечёт за собой усиление парникового эффекта и, как следствие, ускоренное повышение уровня мирового океана, которое опережает прогнозы учёных. Все руководители с пониманием отнеслись к данному заявлению и заверили друг друга, что и дальше будут прилагать усилия для скорейшего разрешения этого наболевшего вопроса.
3. Часть государств, обладающих большими земельными ресурсами, такие как Бразилия, Россия и Канада, выступили с инициативой предоставить свои площади под заселение тем странам, которые подвержены природным катаклизмам и полному затоплению территорий. Соответствующие условия будут обсуждаться в каждом конкретном случае при участии специалистов ООН.
* * *
Земля,Королевство Нидерланды, Гронинген,
2072год, апрель, 12-25 по среднестатистическому времени.
Ветер, обычно тёплый в апреле, сейчас совсем не грел.
Он пригнал откуда-то с севера свинцовые тучи, закрыл ими солнце и принялся посыпать землю снежной крупой, будто намекая людям, что она им больше не пригодится. Поля и сады, дороги и дома, которые веками возделывали и строили трудолюбивые голландцы, всё у них теперь отбирали. И самое интересное, что ни возразить, ни пожаловаться на это было некому.
Ну, на самом деле…
Кому писать заявление на море? В какой канцелярии примут иск на океан, а?
Пожилой фермер хмурил кустистые брови. Всю жизнь Айван Рингналда трудился на своём участке в окрестностях Гронингена: и отец, и дед его, и ещё несколько поколений запечатлённых в виде памятных картин и пожелтевших от времени фотографий на стенах обеденного зала в их старом доме. Он давно не заходил туда, чтобы не встречаться с ними глазами. Стыдно было! И за себя, и за всех потомков вместе взятых, которые своей неразумностью довели до такой беды. Последние годы они с Лиззи верили, что люди не допустят этого. Смотрели и слушали новостные программы, одолевали местного префекта, да и не только они, но чуда не произошло. Когда стало понятно, что вода Северного моря очень скоро придёт в эти места жену будто подменили, словно вынули из неё саму жизнь. За несколько месяцев цветущая и смешливая толстушка превратилась в подобие тени, молча бродившей по окрестностям с потухшим взглядом. Айван как мог, тянул с отъездом, давая ей возможность свыкнуться с мыслью о переезде, и не удивился ответу, который спустя какое-то время всё же услышал.
— Нет!
После этого она сходила на кладбище, обошла могилы родственников и друзей, а вернувшись домой, улеглась на кровать и больше не вставала. Глава семейства, суровый и значительный, Рингналда даже и не предполагал, что его Лиззи может быть такой. Но точно знал, что уговаривать её бесполезно. Да и не хотелось. Это дети и внуки могут прижиться в чужих краях, а им бесполезно.
Айван был благодарен ей за нынешнее решение.
Кстати, как она там? На душе было неспокойно…
Решил проведать. Поднялся со старой скамейки, которую смастерил ещё его прадед и опять улетел мыслями в прошлое. Каждая щербинка на ней знакома, а за одну даже пришлось понести суровое наказание — получил от старших «урок», когда попытался подобраться к раритету с перочинным ножиком. Но твёрдое дерево только самую малость поддалось напору стали, позволив сделать после долгих стараний лишь одну бороздку, боковину начальной буквы его имени. Дальше он не успел. Старый Рингналда остановил «резчика по дереву». И хоть на дворе был двадцать первый век, пороли наследника проверенным дедовским способом, без применения новых технологий. Кожаный ремешок вправил мозги за один раз и на всю жизнь. Глаза отыскали памятный рубец. На сердце потеплело... и чуть-чуть отпустила непреходящая боль. Истрепалось оно у него за долгую жизнь. Можно было, конечно же, всё подправить, нынешняя медицина это позволяла, но как убрать горечь и досаду на происходящее. Где найти силы, чтобы забыть былое…
Оттого, наверное, и ныло.
К тому же думы о семье не отпускали: дети и внуки, которых Айван отправил вперёд, на новые земли, как в воду канули. Понятное дело, что место необжитое, хлопот полон рот. Может, по этой причине отослал гвардейцев, которые впопыхах обходили дворы, дескать, уже выезжаем, а может, и по другой! И, правда, чего путаться под ногами у молодёжи. Там и без них есть с кем разбираться: кошки, собаки, многочисленная живность, не говоря уж о крупной скотине на которой специализировалась их ферма. А тут они, со своими болячками и как любил шутить младший, самый любимый внук Эдуард — тараканами в голове! Э-хе-хе и такой древности почитай в каждом доме, как минимум, двое, у некоторых и побольше. Долгожители, козлиные рога им в печень! Хорошо хоть сами понимали, что в нынешней ситуации являются балластом, потому и не торопились с отправлением, а их и не заставляли. Предлагали, но не уговаривали. Обидно? Вроде, как и нет! Чего сетовать, когда жизнь и впрямь дошла до предела. Какая разница, где наступит конец и каким он будет.
Айван пожал плечами, сам с собой соглашаясь. Да и не с кем было делиться грустью: Лиззи он боялся волновать, к соседям переться тоже нет никакой охоты. Кто знает как его примет ворчун Ван Клифф или матершинник Ульрик. Небось, сидят в своих берлогах и молятся. Или так же перебирают в памяти прожитое…
Рингналда потоптался на месте и вспомнил, что хотел подняться к супруге.
Почесал макушку, собираясь уйти со двора, и снова отвлёкся. Он наконец-то понял, что было не так: воробьи! Эти пернатые непоседы, развлекавшие его последние дни своей жизнерадостной вознёй, куда-то исчезли. Стал приглядываться, отыскивая крылатых дружков в раскидистых кронах, и зацепился взглядом за зелёные громадины. Вот ещё бедолаги, которым тоже некуда деваться. Когда-то взлелеянные людскими руками, сумрачные и невесёлые они покорно ждали своей участи. Ему даже показалось, что крепкие и незыблемые в той, прошлой жизни, деревья машут ему своими ветками-руками, будто пытаются успеть попрощаться. Старик кивнул в ответ ободряюще… и услышал!
Глухой тяжёлый рокот пришёл со стороны моря. Настороженно покрутив головой, а вдруг показалось, Рингналда медленно опустился на корточки. Под ногами испуганно задрожало, и это означало лишь одно — многометровые дамбы не выдержали напора.
— Что, родимая, страшно? — похлопал он по земле руками. — Мне тоже!
Только его уже не было слышно. Ветер истошно взвыл, перекрывая остальные звуки. В небо взметнулись клубы пыли, песка и какого-то мусора, который взялся невесть откуда. Всё вокруг затрещало и заходило ходуном. Дальние поля стали плохо видны и почему-то потемнели, изменив свой нежносалатовый цвет на свинцово-чёрный. Айван присмотрелся повнимательнее и понял, что это уже и не поля вовсе, а многометровый водяной вал, который приближался со скоростью курьерского поезда.
Непослушные ноги еле донесли его до второго этажа, в спальню жены. Лиззи тихо лежала и почему-то улыбалась. Рингналда сначала испугался — сошла с ума, а потом, когда присел на край кровати всё понял. Он не плакал с самого детства, а тут слёзы полились ручьём, горькие, неудержимые. Ему всегда казалось, что умереть доведётся по другому, а вот, поди ж ты, как судьба распорядилась…
Тёплая ещё рука супруги, отошедшей в мир иной, кажется, отозвалась, успокаивая.
— Айни, дорогой, ну что ты так расстраиваешься по пустякам?
— Лиз, разве ж это пустяки, когда остаёшься на старости лет один…
— А ты не один. Я рядом.
— Правда? Ты про меня не забыла?
— Конечно, любимый!
Тяжёлая мутная волна расплющила ферму без всякого сожаленья. Кучи песка и ила, искорёженные машины и какие-то непонятные обломки прошлись по ней гигантским катком. В одно мгновенье строение, которое долгие годы хранило и оберегало своих хозяев, превратилось в ничто. Та же участь постигла и всё остальное, не пощадив никого и ничего… и только дуб-великан сумел выдержать чудовищный напор. Ободранный и измочаленный, наполовину засыпанный грязью, которая под давлением воды тут же спрессовалась и легла неподъёмным грузом на исполинскую грудь, многометровый колосс выставил над бурлящей водной поверхностью свой обглоданный скелет, ибо даже полумёртвый не сдался!
А как же иначе?
Его растили, пестуя щуплый росток. Оберегали в юности, помогая окрепнуть. Теперь пришло время тратить накопленную силу. Для своих двуногих друзей, пускай их уже не осталось в живых, но он о них помнит и не подведёт, потому что собирается нести свою страшную вахту долго.
Сколько сможет!
Пока не отправится вслед за ними, в небытие…
* * *
Земля,Итальянская Республика, Венеция,
2072год, апрель, 12-25 по среднестатистическому времени.
Маму как всегда было слышно на всю rio Сенса.
Соседки ей громогласно вторили, но маленький Лу на приглашение домой, отзываться не торопился. Чего ради? Чезаро всё равно не даст погоняться на болидах, висит постоянно в своих виртуальных инопланетных мирах кого-то спасая, сестрёнка прилипла к визору и смотрит всё подряд, а ему чем заняться? Помогать на кухне делать тальяттелли? Так он упражнялся с этим вчера, и позавчера. И вообще, как взрослым не надоедает одна и та же работа? Дни ведь проходят! Вон ему уже скоро семь лет, ещё чуть-чуть и станет стариком, не понюхав настоящей жизни. Другие-то ушами не хлопают! Да хоть, к примеру, Марко. Пацанёнок шмыгнул носом и пригорюнился. Все ребята с прилегающихcalleиcorteзавидовали Долговязому. Ещё бы! В четырнадцать лет стать настоящим гондольеро, одним из четырёхсот двадцати пяти — это ли не сказка? Гонять по Венеции на собственной лодке, пускай отцовской, и огребать такие деньжищи…
А тут!
Собираешь, собираешь вонючих слизней со свай. Ловишь на них всякую дохлятину, отдалённо похожую на рыбу. Понятное дело, дядька Фернан, хозяин таверны «Сороконожка», потом её бракует и даёт за неё гроши, попробуй, накопи на билет до Луны. Эх-х! Вот где житуха: невесомость, кратеры, всякие опасности…
В радужные грёзы, крутившиеся перед мальчишескими глазами, бесцеремонно ворвался мамин пронзительный голос…
Чайка, в который раз пролетела над патрульным полицейским катером.
Её протяжный заунывный крик вернул Луиджи Пирло, лейтенанта береговой полиции, в пульсирующую нестерпимой болью действительность. Он шевельнулся на дне мощной, оборудованной по последнему слову техники посудине, но и только. Мысли путались в голове, мешая в кучу место и время. Ему было плохо. Он потерял много крови, а остановить её не мог. Пули, выпущенные в него непонятно кем, ударили в броню, но одна каким-то образом нашла себе дорогу. Миновала защиту и ужалила в ногу, разорвав бедренную артерию. От болевого шока спас старый добрый дифетур, а дальше требовалась посторонняя помощь…
— Лу, братишка, отпусти меня на пару часиков, а? — Джанкарло смотрел на него умоляющим взглядом. — Ты же знаешь, Моника вот-вот должна родить…
— Ладно, Карлито, прекрати оправдываться, — остановил его командир. — Всё мне известно.
Потом помолчал, прикидывая что-то в уме.
— Положим, за два часа ты вряд ли управишься, а вот трёх будет вполне достаточно, и я успею сходить в Каннареджо, как раз времени хватит.
— Ты там поосторожней, — попытался предостеречь его будущий папаша.
— Успокойся, — отмахнулся Луиджи, хлопая ладонь убегающего напарника. — Сам ведь знаешь — в этом районе любителям поживы делать нечего. Что с нищеты возьмёшь…
— Знаю, знаю! — прокричал уже с пристани капрал. — Но всё равно — не расслабляйся!
Правительственная программа предусматривала охрану и неприкосновенность жилья спешно покинутого из-за природных катаклизмов. Там где удар стихии был неожиданным, такие действия считались необходимыми, в этом Луиджи не сомневался. Но здесь, в Венеции, где море наступало не один день и люди успели вывезти добро, даже обои содрав со стен, зачем отвлекать на постоянное патрулирование людей, которых итак не хватает. К чему? Что здесь беречь, когда город практически весь ушёл под воду и возврата к прошлой жизни не будет, он не понимал. Правда, кое-где над морской гладью ещё торчали макушки зданий, но это были в основном бедные кварталы. Высота домов в них доходила до восьми этажей, а в деловые центры или церкви можно было попасть даже через оконные проёмы. Прямо на лодке. Именно сюда тянуло тех, кто был охоч до чужого добра.
Идиоты!
Не раз и не два итальянские власти заявляли о том, что вывезли все ценности, но искатели подводных сокровищ им не верили. Они шастали от здания к зданию, ныряли, выискивая что-нибудь приличное и очень часто гибли из-за плохой акваподготовки или старенького оборудования.
Их было много.
И полиция занималась чаще спасением, чем пресечением мародёрства. Вертолётные барражирования были малоэффективны, так как незадачливые пловцы прятались на своих утлых судёнышках внутри строений. Вот и приходилось прочёсывать территорию буквально ногами, в их случае, ластами.
Каннареджо, район, где находилось когда-то еврейское гетто, уже одним только этим фактом должен был отпугивать любителей лёгкой наживы. Но жизненный опыт у народа не отнимешь: раз евреи, значит, в заначках что-то имели. Одно радовало, промышляла здесь всякая мелочь не связанная с крупным криминалом. Патрулирование достаточно спокойное и без напарника обойтись можно было запросто…
Автоматная очередь ударила почти в упор!
Если честно Луиджи сам прокололся. Закончив обход, он уже направлялся домой и отключил тепловой сканер — это его и подвело. Из офисного здания, которое стояло крайним в ряду, прилетели пули. А вслед за ними мощный мотор вынес из тёмного проёма скоростной глиссер. То ли мафия обтяпывала здесь свои тёмные дела, то ли в подвальных сейфах всё же хранилось что-то ценное, как знать? Спросить всё равно было не у кого. Беретта с автонаведением в руках у лейтенанта сработала безотказно. Бронебойные пули шарахнули по бензобаку. Взрыв необычайной силы разметал на части и пассажиров, и саму лодку. Это был маленький минус, минус побольше обнаружился вслед за предыдущим — ранение! Лужа крови у правой ноги стремительно расползалась по днищу катера. Пирло соображал быстро: сначала сделал укол и попытался наложить жгут. Перед глазами всё поплыло. Усилием воли заставил себя сконцентрироваться, от этого зависела его жизнь, и попробовал включить на запястье паник-маяк, который должен был послать сигнал бедствия и дать пеленг местонахождения. Датчик отсутствовал. По всей видимости, одна из пуль раздробила спасительный прибор, и это был большой минус. До рации на приборной доске он уже не дотянулся.
Чайка вновь пролетела низко над лодкой, с любопытством заглядывая внутрь.
Маленький Лу лежал и мечтательно закатывал глаза. Мама звала его домой, а он не шёл, потому что начала болеть нога. Да и мысли одолевали, к примеру, как Джанни и Моника назовут своего первенца? Хорошо бы Луиджи…
При тяжёлой потере крови, когда компенсаторные механизмы человека не работают, адекватная коронарная или церебральная перфузия невозможна, вследствие чего возникает гиповолемический шок. Кроме того, уменьшение ОЦК (объёма циркулирующей крови) на 10-20% в случае несвоевременно оказанной помощи приводит в конечном итоге к смерти.
* * *
2301год,
Эпика, планета ха-тЭнгов.
Тим пытался быть невозмутимым, но давалось это нелегко.
Мугамба с Игуаной тоже держались, но то один чуть слышно шипел, словно змей завидевший добычу, то другой менял цвет кожи с иссиня-чёрного до серых оттенков. Штурм-бот остался у нижнего предела, на площадке, будто специально для этого предназначенной, а дальше шли пешком. Подымались по тропе, усыпанной мелким щебнем, который был скреплён какой-то вязкой субстанцией, превратившей его в идеально ровную поверхность чуть шероховатую с непонятными узорами и символами по всей площади. Стреляли по сторонам вороватыми взглядами, изредка обмениваясь короткими фразами, покачивая головами и хмуря брови.
— Командир, глянь налево!
Воевода с Элом скосили глаза в сторону громадной башни, на которой, словно её продолжение неподвижно стоял воин в боевом облачении с копьём в руках, и прикинули мастерство строителей. Срезы гигантских блоков повторяли природные линии окружающих скальных нагромождений, но творились искусственно. Чернокожую руку, потянувшуюся к стене, остановило предостерегающее движение сопровождавшего их бойца. На вопросительный жест последовало молчаливое приглашение следовать дальше. Свирепый взгляд из прорези бычьего шлема и грубое ворчание великана, конечно же, впечатлили, но в штаны от страха никто не наделал. Боевые скафандры, которые после краткого совещания решили одеть, на них. Дубль-команды «Два» и «Три» висят неподалёку в воздухе, если что — отобьются! Понадобится, так и за «Кашалотом» не заржавеет, подтянется и жахнет, мало не покажется. Впрочем, устраивать показательный бой, конечно же, никто не собирался. Не для того спасали, тех, на болоте, чтобы из-за какой-то мелочи портить отношения. Подчинились. Пошли вперёд.
До следующей заминки, которая ждать себя долго не заставила…
Из-за поворота открылась противоположная сторона пещерной крепости, и они опять раззявили рты. Было красиво! Бурлящий поток с огромной высоты обрушивался, падая куда-то далеко вниз. По пути он делился на мириады мелких струй, переливающихся под солнцем всеми цветами радуги. Такой объём воды при встрече со скальными породами обычно создавал неимоверный шум, но его не было. Мугамба покрутил головой прислушиваясь.
— Не шумит.
— Не шумит, — согласился с ним Рамирес.
— Странно.
— Странно, — опять не стал возражать испанец. — Ты вон туда посмотри…
Рука Игуаны указывала на гигантское деревянное колесо. Принимая на свои лопасти удары водопада оно медленно вращалось на оси сделанной из того же самого материала.
— Ничего себе механизм! — прошептал Эл. — И опять не шумит.
— А вы заметили, — так же негромко поделился своими наблюдениями Воевода. — Что всё в крепости «играет» с естественным рельефом. Даже защитные сооружения сделаны таким образом, что не выбиваются из окружающего ландшафта. Ворота внизу, перекрывающие дорогу наверх, похожи на естественный завал, башни на скалы. Только колесо не в тему…
— И то нет никакой гарантии, — тоже перешёл на шёпот Игуана. — Что при необходимости его куда-нибудь не прячут.
Африканец сделал круглые глаза и жестами попытался изобразить, что эдакую громадину убрать не так-то просто. На что его собеседник только многозначительно прикрыл глаза, дескать, кто его знает.
Пока «Ангелы» делились впечатлениями, их сопровождающий, молча, стоял, не вмешиваясь, только они закончили, двинулся дальше. Правда шли теперь недалеко и недолго. На очередной остановке устроенной Мугамбой, когда он, тыча палец в сторону циклопических деревьев, которые росли в долине, предположил, что это и есть строительный материал для водяной мельницы, сзади недвусмысленно закхекали: стена за спинами гостей, до этого абсолютно ровная, зияла проходом.
— Теперь понятно, почему наши сканеры их не видели: естественная маскировка плюс экран в виде скальных пород, — Тим одобрительно кивнул, а для Станюты висевшего на передатчике, отметил. — Носорог, уходим под землю, скорее всего, будем в ауте. Контрольное время — два часа. Потом, действуй, как договаривались.
Массивная плита закрыла проход.
Площадка, на которой они стояли, сбегала вниз несколькими ступенями, заканчивающимися у маленькой пристани на берегу неширокого рукотворного канала. Вода в нём журчала в две стороны, каждая в своём жёлобе и загонялась внутрь горы, по всей видимости, той самой крутящейся конструкцией. Платформа с поручнями, чтобы двигаться в нужном направлении ожидала удерживаемая специальным стопором. Кроме этого была ещё лесенка, уходившая куда-то вверх, она, наверное, предназначалась для передвижения пешим порядком, но им указали на плот. Как только люди разместились на нём, рогатый воин убрал ограничитель и дощатый настил, дрогнув под ногами, поплыл вперёд.
— Ну, какие мысли? — решил обменяться мнениями Воевода.
— Погоди, командир! — неожиданно прорезался в коммуникаторах капитан «Кашалота». — Не удивляйтесь, «Матильда» тут раскинула мозгами, сделала один из страхующих вас ботов промежуточным ретранслятором и… всё получилось. Обещала, что связь будет устойчивой.
— Хорошо! — одобрил действия экипажа Тим. — Тогда говори, раз прорвался к нам даже сквозь камень.
Рация довольно хрюкнула.
— А как маскировка? — прежде чем продолжить поинтересовался Пирс.
— Всё равно не узнаем…
— Ага! Молчит как истукан, — глядя на невозмутимую фигуру чужака, вмешался Мугамба.
— В таком случае, пока не добрались до вождей, докладываю, что нам с помощью главного процессора удалось понять про местных ребят, — слышно было, как он с кем-то ещё советовался, несколько секунд выслушивая указания, а потом продолжил. — В общем, по всем раскладам получается, что столкнулись мы с биохимической цивилизацией. Первым делом, проработав внешний вид аборигенов, обратили внимание на их броню. Анализ показал, что она живая…
— Значит, я не ошибся, — не сдержался командир «Церберов». — Мне тоже что-то такое примерещилось, когда пытался договориться с одним из них. Подумал, что шипы у него на теле шевелятся.
— Всё правильно, — подтвердил капитан. — Только это не его шипы, а такой костюм вроде второй кожи, на подобии вашей «ангельской» брони…
— Хех! — опять не сдержался Воевода. — Но у нас-то это техническое средство…
— А у них, — оборвал говорившего Гедеон. — Биологическое! Что-то типа симбиоза. Кстати, несколько капель слизи, что сорвались с колючек на землю, взяли в работу, оказалось сильнейшим нейротоксином. При непосредственном контакте с ней, человек умрёт практически мгновенно. Более того, детально изучая схватку, которую мы наблюдали и, пропустив её через «Матильду», получили заключение, что это на первый взгляд экзотическое облачение в момент прикосновения к нему моментально твердеет. И чем сильнее воздействие извне, тем крепче отпор.
— Насколько?
— По крайней мере, сравнительный анализ выдаёт результаты схожие с нашими…
— Ого! — ожил молчавший до сих пор Игуана. — Вот это ничего себе!
— Да! — снова взял инициативу в свои руки капитан «Кашалота». — На корабле посчитали, что вы должны знать, перед тем как начнёте переговоры, с кем имеете дело. Беглые выводы показывают, что они ничем не уступают нам в индивидуальных средствах защиты. Возможности их оружия после спектрального анализа получили ещё до вашего выхода…
— Помню, — усмехнулся Тим. — Режет всё и всех, так кажется, сострил твой Вова Светлов?
— Ну-у, — после некоторой паузы подтвердила рация. — Если коротко, то так. А, добавив сюда их реакцию и скорость перемещения в бою, можно смело делать заключение, что наш огнестрел вблизи против них практически бесполезен.
— М-мда, судя по тому, что мы увидели в крепости, здесь нас тоже ждут сюрпризы…
— Ага! — не выдержал долгого молчания Мугамба. — И кто знает, что у них есть против корабельных орудий.
— Ладно! — подвёл итог Воевода. — Болтать заканчиваем, а то похоже, что мы уже на месте, но вы там не отключайтесь, слушайте нас.
— Кей! — прошелестело в наушниках.
Тем временем плот, до этого скользивший по туннелям, которые безошибочно выбирал сопровождающий, наконец-то вплыл в большой объёмный грот. Судя по тому, как здесь были обработаны своды и стены, а с высоких потолков свисали флаги и штандарты — они прибыли в зал приёмов. Платформа остановилась у каменного парапета и, освободившись от груза, неспешно исчезла вместе с кормчим. Земляне потоптались на месте, покрутили головами и пошли на голоса, которые доносились откуда-то из-за колонн.
— Странно как-то здесь встречают гостей, — попробовал возмутиться Мугамба.
— Или не считают нужным, или у них так принято, — успокоил друга испанец.
— Не-ет, Игуана, ты не так подумал, — Тим помахал пальцем у того перед носом.
— А как? — ухмыльнулся Рамирес, зная о телепатических способностях командира.
— Или нам здесь не рады!
Когти подошв клацали по каменным плитам, предупреждая о том, что гости уже близко.
А «Ангелы» и не прятались. Специально шли так, чтобы было слышно. И когда добрались до свободного места, их наконец-то встретили. Тот самый воин, от которого получил молчаливое послание Воевода: три пальца — количество приглашённых, направление в виде стрелки и время, солнечные часы с отметками, когда они встретились и через сколько их ждут у себя. Ребус разгадывали всей командой, боясь ошибиться и даже «Матильду» подключили. Результаты оказались одинаковыми, а через два часа по корабельному времени они уже были у стен крепости.
Им указали на кресла.
Напротив, на возвышении стоял каменный трон. Его занимал дядя таких размеров, что даже двухметровый Мугамба показался рядом с ним малолетним мальчишкой. На таких же стульях только чуть поменьше сидели бойцы, которых люди выручили у болота. При их приближении хозяева встали и кивнули. Тим вместе со своими ответил тем же. Здоровяки уселись, гости сделали тоже самое.
Воцарилась тишина, которую первым нарушил простак африканец.
Скривив губы в сторону Воеводы, Мугамба прошипел:
— Ну и как с ними общаться?
Тим ответить не успел. Самый большой из аборигенов его опередил.
— Говорите всё что хотите, мы слушаем.
Низким чуть хрипловатым голосом, сидящий на троне выдал предложение на понятном английском. Это был, конечно же, не лингва, но нынешний язык общения землян разрабатывался на его основе, поэтому воспринимался очень даже неплохо.
— Охренеть! — опять отличился масай. — Они и речь нашу знают…
— Что за слово применил ваш товарищ? — тут же отреагировал тот, кто приглашал их в гости. — Что оно означает?
— Хм-м, понимаете, — на мгновение, прикрыв глаза от досады вступил в разговор командир «Чёрных Ангелов». — Оно выражает крайнюю степень восхищения…
— Чем?
— Вашими способностями.
— Ты льстишь нам?
— Ничуть! — Тим не врал. Он был впечатлён не меньше, чем его подчинённый, только владел собой лучше. — Услышать одно из наших наречий далеко от дома — это ли не удивление и восторг.
— Зачем вы здесь?
— Заблудились.
— Что означают картинки у вас на воротниках…
Разговор пока больше смахивал на дознание и поводырь «Церберов» почувствовал, что последний вопрос, который ему задали, являлся едва ли не ключевым. А оттого как он на него ответит, будет зависеть даже не отношение к ним, сама жизнь. Почему-то именно в этот момент каким-то звериным чутьём стали восприниматься те эманации, нет не мысли оппонентов, а ощущения, даже полунамёки на них, ещё не сформировавшиеся в их адрес. Понял — всей мощи экипажа не хватит предотвратить нависшую угрозу над людьми и кораблём. Ему будто пригрезилось как лес вокруг «Кашалота» окружают десятки «местных голиафов» и ждут только приказа, чтобы превратить десантное судно в ничто: не спасут ни технологии, ни защита, ни супероружие. Это было как мираж, как наваждение, но пренебрегать им не стоило.
— Командир! — переполошился весь покрытый испариной Рамирес.
— Знаю, Игуана, знаю, — улыбаясь, успокоил подчинённого Воевода и начал говорить…
Рассказал всё без утайки. Кто они такие, откуда, как здесь оказались и чего ожидают. Потом, спохватившись, коротко добавил о своём подразделении и почему на петлицах нарисована оскаленная собачья морда.
— Значит, вы не знаете про Псоглавых? — полуутвердительно полувопросительно прогудел тот, кто сидел на троне.
Мугамба открыл было рот, но ладонь Игуаны его остановила. На противоположной стороне это заметили.
— У вас принято перебивать вождей?
После такого вопроса, масай, даже в размерах уменьшился, моля всех своих африканских богов, чтобы они даровали ему лёгкую смерть по возвращении на корабль.
— У нас на совещаниях каждый имеет право голоса, — отвечая, Тим продолжал улыбаться, всем своим видом показывая, что ничего особенного не произошло. — Но «Церберы» знают, что такое дисциплина.
Коммуникатор тоже отреагировал на происходящее и зашептал голосом прибалта:
— Слышь, Эл, если Тимыч сейчас шкирится, ты лучше сам попроси у местных, чтоб тебя прирезали каким-нибудь особо зверским способом, потому что дома тебя ждёт…
Договорить ему не дали. Старый знакомый землян усмехнулся и заговорил:
— Ха-тЭнги, народ, владеющий Эпикой, — он повернулся в лёгком поклоне к своему самому большому соплеменнику. — Планетой, на которую вас занесло по незнанию, приветствуют вас, гости с Земли и предлагают свой кров и еду.
Глухое ворчание из-за спины остановило его на какие-то мгновения, после чего он продолжил…
— Кстати, мы слышим ваш тихий разговор, позволив вам делать это у нас в форте Га-Хва, и просим не наказывать смельчака пытавшегося высказать своё мнение. Тем более такое поведение не противоречит вашим нынешним порядкам, мы правильно поняли?
— Д-да, — чуть запнулся с ответом Тим, продолжая кривить губы в лёгкой усмешке.
«Твою мать!» — закрутилось в голове у лейтенанта. — «И как это им удаётся нас слышать? Вернусь на корабль, всех уволю!»
— Но вот чего мы точно не допустим, — теперь ха-тЭнг говорил чеканя каждое слово. — Чтобы вы слушали наши мысли, — он ткнул по очерёдности пальцем в Воеводу и Рамиреса. — Потому, просим не применять способность, подаренную вам матерью-природой, по отношению к нам.
— Х-хорошо, — тут же согласился с ним землянин, красноречиво взглянув в сторону Игуаны.
— Это не всё, — говоривший сделал внушительную паузу. — Так случилось когда-то, что нам очень крепко досадили те, чьё изображение украшает воротники вашей одежды. А посему, вы находитесь под подозрением, — он ещё помолчал немного, но затем обнадёжил. — Хотя-а, у вас есть выбор: испытать себя и остаться с нами или покинуть Га-Хва навсегда.
Люди озадаченно переглянулись, после чего Тим уточнился:
— Это должен сделать каждый?
— Нет! Достаточно одного, готового пройти по Дороге Смерти.
Испанец и масай, не раздумывая, поднялись со своих мест.
— Погодите-ка ребята, — поводырь «Церберов» отодвинул их в сторону. — Здесь пока ещё за главного я…
— Командир! — уже не маскируясь, вклинился по громкой связи капитан «Кашалота».
— Ат-ставить! — чуть повысил голос Воевода и шагнул вперёд. — Я попробую.
Ха-тЭнги внимательно смотрели и слушали, до тех пор, пока Тим не прекратил спор. И многозначительно переглянулись, после этого. Один из них, хранивший до последнего момента полное молчание поднялся на ноги и забасил:
— Я, Тэг-но-Таур, правитель болотной крепости Мунг-Хва, потомственный воин в двадцать седьмом колене заявляю, что не имею никаких претензий к стоящим передо мной и… готов делить с ними кров, свою добычу и, если понадобится, отдам за них жизнь!
Во время этих слов все остальные тоже встали со своих мест и в конце рявкнули «Р-рагх-За!» одновременно гулко шарахнув себя правым кулаком в грудь так, что землянам не помогли даже слуховые фильтры: Тим с Игуаной скривились от резкой боли в ушах, а впечатлительный Мугамба вообще закрыл их ладонями.
— И что это означает? — всё ещё морщась от неприятных ощущений, поинтересовался командир «Чёрных Ангелов».
— То, что вы уже прошли испытание, и прогулка в Долину Слёз для тебя лично совсем необязательна.
— Почему?
— Псоглавые — наши извечные враги, ценят жизнь превыше всего, а уж командиры так и подавно не согласятся рисковать своим драгоценным здоровьем. Получается так, что вы действительно те за кого себя выдаёте.
— А для чего предназначена Дорога Смерти?
— На ней наши юноши становятся воинами…
— С первого раза?
— Для тех, кто не прошёл — второго не бывает!
— В таком случае, — Тим сделал небольшую паузу и, не обращая внимания на предостерегающий шёпот в наушниках «Командир, командир!», продолжил. — Я бы всё-таки попросил уважаемое собрание не отменять мою прогулку.
— Прогулку? — зарокотал, приподымаясь со своего места главный ха-тЭнг. — Хм-м! — квадратная от замысловатой причёски голова чуть наклонилась в сторону, разглядывая землянина с интересом. — Пусть пробует!
Вердикт вождя его подчинённые встретили без особого энтузиазма. Заметив это, он нахмурился и ещё что-то рыкнул. Дан-но-Таур, который, наконец, представился и назвал своё имя, даже улыбнулся.
— Всё в порядке, с тобой пойду я.
— Да, но…
— И это — не обсуждается!
Уточнив у Воеводы на счёт его готовности и получив положительный ответ, в том числе, по снаряжению, как выяснилось, у «Чёрных Ангелов» всё было с собой, к испытанию предложили приступить немедленно. Кстати, это обстоятельство поначалу гостей очень серьёзно напрягло. Перед тем как войти в крепость у них не потребовали сдать или хотя бы разрядить оружие. Вывод напрашивался сам собой — их не боялись! Не пренебрегали, но и не ползали на коленях. Притом, что людям довелось увидеть на первоначальном этапе что-то типа продвинутого средневековья, их по идее должны были встречать как в далёких земных преданиях, словно Богов сошедших с небес…
Тем не менее, местные спины держали прямо, огнестрельному оружию не удивлялись и вообще вели себя чересчур самоуверенно. Собственно, по этой причине Тим и настоял на проверке, чтобы показать аборигенам мощь Земли… и в ближнем бою тоже.
— А что, — снова вмешался в разговор осмелевший Мугамба. — Инструкций о поведении на тропинке не будет?
— На тропинке? — усмехнулся кто-то из тауров. — Нет, так как бесполезно. Дорога каждый раз неповторима. И осилить её можно только импровизируя… на ходу.
— Н-но, — теперь уже не выдержал Игуана. — Какие-то характерные особенности там же есть: к чему готовиться, чего ожидать?
— Для этого туда и идёт один из нас, чтобы попытаться предупредить и помочь. Это исключение из правил в виду того, что вы не знаете, с чем столкнётесь.
— Командир, извини, конечно, — пробурчал масай. — Но данная затея мне лично нравится всё меньше и меньше. Одна надежда на страховку…
— Страховку? — удивился тот из ха-тЭнгов, который шёл в напарниках у землянина. — Её не будет!
— Как это? — возмутился африканец.
— Дорогу на Эпике проходят самостоятельно… чтобы заслужить уважение в жизни, либо в смерти.
Молчавший до этого поводырь «Церберов» согласно кивнул и закончил обсуждение своего поступка самым решительным образом:
— Все всё слышали?
Узкий каньон с высокими обрывистыми стенами мало походил на инженерное строение под названием «дорога». Нагромождение валунов всевозможных размеров правильнее было бы именовать каменными джунглями. И перед тем как в него нырнуть Дан-но-Таур счёл своим долгом предупредить напарника:
— Идём так, чтобы видеть друг друга, предельно внимательно и собранно. Забудь про разговоры с друзьями, а лучше отключись от общения, чтоб не мешали. Высоко на смотровых площадках будут наши воины, но помощи от них не жди, они только наблюдают. Чтобы ты не увидел и мимо чего не проходил, сначала убедись, что оно безвредно или умерщвлено тобой, а потом двигайся дальше. Моё объяснение понятно?
— Тактика «мёртвой земли»?
— Если вы так называете это, пускай будет мёртвая, но у нас кое-где убивают даже камни…
— Хех! — Тим усмехнулся, опуская забрало. — Как далеко идти и что делать в исключительных ситуациях?
— По-вашему мы будем заняты чуть больше тридцати минут. Наша цель — Фиолетовая скала, мимо неё не пройдёшь, а на вторую часть вопроса мне трудно дать ответ, — ха-тЭнг пожал плечами. — Делай так, как считаешь нужным.
Воевода кивнул, соглашаясь и принимая условия. Активировал броню, выдернул из ножных правых зажимов вибротесак плотоядно загудевший у него в ладони, а левой рукой потянул из-за спины ручное штурмовое ружьё. Десятизарядная мини-пушка била недалеко, но уж если её снаряд достигал цели, межатомные связи в результате реакции взаимораспада, превращали противника в пыль. «Бульдозер» как любовно называли его «Церберы» работал одинаково хорошо и с органикой, и с неодушевлёнными предметами сметая всё на своём пути и цены ему не было! Но… любое волшебство когда-то заканчивается. Конкретно это чудодейство — после пятидесятого выстрела. Пять обойм шли в автоматической сцепке с зарядником, а на перепрошивку уходило несколько часов, в том числе требовалась точная настройка системы на генотип стреляющего. Понятное дело, что огневая мощь штурмовика дублировалась. Вакуумные шашки и роторный пистолет-пулемёт, спрятанный в навесной кобуре с дум-пулями, которые рвали живую плоть в клочья были вполне эффективными и успешно решали задачи ближнего боя, но с «Бульдозером» не шли ни в какое сравнение.
Бегло проверяя работу всех систем, ручных и ножных усилителей, командир «Чёрных Ангелов» не забывал поглядывать на своего напарника. А тот стоял, чуть отставив левую ногу в сторону, прикрыв глаза, опираясь ладонями на рукоять своей чудовищной секиры, и что-то шептал, то и дело, облизывая тыльные стороны своих перчаток. Лёгкие волны, пробегавшие при этом по странному облачению ха-тЭнга, будто успокаивали своего хозяина, улыбающегося в ответ. Грубые черты, которые, похоже, передались не по наследству, а рубились когда-то тем самым топором, трескались рваными складками на лице и свирепая мина, украшенная вдобавок ко всему чёрно-красными полосками татуировок, казалась уже не такой пугающей. «Смотри ты, вроде как договаривается!», — удивился Воевода, а его кажется, услышали…
— Я не договариваюсь, а прошу защиты, — Дан-но-Таур кивнул фигуре закованной в антрацитовые латы, подтверждая тем самым, что он не ослышался и натянул на себя бычью маску. Края шлема тут же срослись с панцирем в единое целое. Перед человеком застыло кошмарное видение — огромное рогатое существо, стоящее на задних лапах. Впрочем, этот образ он уже видел на болоте, но там всё скрашивалось расстоянием, активными действиями и воспринималось совсем не так. Здесь же, в шаговой доступности, превращение оказалось весьма эффектным. Землянина даже дрожь пробрала, а в памяти зашевелились какие-то размытые воспоминания не то давних историй, не то сказок, связанных с жутким перевоплощением напарника, но Тим отогнал ненужные мысли. Не к месту и ни ко времени они возникли в голове. Сейчас не об этом надо было думать. Впрочем, уже через несколько прыжков по каменным верхушкам стало и впрямь не до того…
Длинное мясистое щупальце выметнулось со стороны ха-тЭнга, но врасплох того не застало. Гигантская секира встретила выпад одним из своих лезвий и отсекла буро-коричневый отросток одним ударом. Его владелец, прятавшийся где-то внизу, рассерженно зашипел.
— Каменные каракатицы, — невозмутимо прокомментировал Дан-но-Таур. — Охотятся обычно стаями. Скалы — это их вотчина, под них же и маскируются. Если заметишь под ногами булыгу, отличающуюся по цвету от окружающего, туда лучше не наступай…
Продолжить ему не дали. Теперь уже два живых хлыста выстрелили из чёрных провалов, причём с разных направлений. Но хозяина двулезвийного топора это обстоятельство, похоже, не смутило ни на грамм. Казалось, он предвидел молниеносные выпады прячущихся между скалами охотников и, крутанув над головой своё страшное оружие, встретил их широким быстрым движением. В итоге, острая сталь пресекла и эти попытки.
— Голодные, а теперь ещё и злые! — констатировал гигант. — Надо двигаться и уходить отсюда, иначе набегут, можем не справиться, — и, глянув сначала на Воеводу, а потом в расщелину себе под ноги, закончил. — Туда лучше не падать — там смерть!
Они шли вниз по ущелью, страхуя друг друга от ударов невидимых монстров, стараясь покинуть это место как можно скорее. Постепенно одна из стен отодвигалась всё дальше в сторону, а огромные куски твёрдой породы под ногами становились меньше, кое-где переходя уже просто в каменные завалы и бугры. До чистых ровных участков оставалось рукой подать, да и атаки нападающих как-то скисли, по крайней мере, последних несколько десятков шагов их вовсе не беспокоили. Данное обстоятельство не могло не радовать, но ха-тЭнг не расслаблялся, будто ждал чего.
И не обманулся в предчувствии…
Исполинский спрут, взметая кучи песка, мелкой крошки и пыли выбрался на поверхность, перегородив собой проход. Гладкая серо-песочная кожа волнами колыхалась при каждом его движении. Брёвноподобные щупальца с зазубринами и шипами нервно вздрагивали, оставляя на твёрдой поверхности борозды, как в податливой глине, походя, превращая здоровенные обломки в щебень. Туша совершенно невообразимых размеров заполнила почти всё свободное пространство. Стало понятно, почему на подходах к этому месту активность его соплеменников спала.
— О-оо, Стенодав, время идёт, и ты стал ещё больше! Молодые тауры давно не тропили Долину Слёз, и просто обойти твоё убежище теперь вряд ли получится, — настороженно зарокотал Дан-но-Таур, выступая чуть вперёд, и шёпотом добавил. — Как там тебя… стань позади!
Последние слова он адресовал, конечно же, землянину, но проследить за их выполнением времени у него уже не было. Один из отростков стремительно атаковал ха-тЭнга, который в последний момент сумел увернуться и даже пустил в ход свою секиру. Правда, в отличие от предыдущих ударов, весьма результативных в борьбе с экземплярами поменьше, для этой громадины касание топора отточенного, словно лезвие бритвы, было не столь эффективным. Длинное рассечение развалилось в разные стороны нежно-розовыми краями, которые тут же заполнились мутно-белёсой слизью, разлетевшейся вокруг целым веером брызг, да и только.
— Напарник! — прогремело, отбиваясь от стен ущелья предупреждение таура. — Держись подальше от его крови. Для тебя это верная смерть!
Тем временем выпады чудовища повторились ещё и ещё, с каждым разом становясь всё опаснее, итог оставался же прежним: двигаться вперёд не представлялось никакой возможности, а убить его было не так просто. Откуда-то сверху, наверное, оттуда, где располагались смотровые площадки, долетел горестный вздох наблюдателей не сумевших сдержать своих эмоций. Для них ситуация была понятной… Дан-но-Таур пока отвлекал на себя многоногую гигантскую тварь, нанося своим оружием ощутимые для неё, но не смертельные порезы. Каждый удачный выпад сопровождался раздражённым клёкотом Стенодава, но на скорое окончание схватки можно было не рассчитывать. Разве что до первой ошибки отважного бойца или до того момента, когда ему удастся подобраться к жизненно важным органам чудовища…
— Что вы делаете в таких случаях? — человеческий голос усиленный внешними резонаторами, встроенными в шлем хорошо был слышен, впрочем, как и громоподобный ответ танцующего под ударами гигантской каракатицы ха-тЭнга:
— Либо идём дальше, либо умираем!
— Идти нам не дают, — пробубнил Воевода, целясь из «Бульдозера». — А на тот свет я ещё успею.
Заряд мини-пушки впечатался в монстра как нельзя вовремя. Сухопутный моллюск навис над своим соперником умело орудуя длинными щупальцами и почти лишил того возможности маневрировать, а уж тем более отступать. Ещё мгновение и гороподобная масса обрушилась бы на бойца расплющив того под собой.
Но…
Опала к его ногам целым облаком раскалённого пепла.
Оставшийся путь прошёл уже без особых сюрпризов: всевозможные ползающие, прыгающие и летающие образины были не таких критических размеров и «работались» обеими сторонами с одинаковой нагрузкой. Таур после встречи с гигантской каракатицей перестал опекать своего спутника, который рубился наравне с ним сосредоточенно и внимательно. С каждым успешным выпадом землянина, он довольно хмыкал, изредка комментируя происходящее и в один из моментов, когда им дали короткую передышку, ткнул перчаткой куда-то вперёд. Тим глянул в ту сторону и увидел Фиолетовую скалу, огромный базальтовый палец необычного оттенка. Всего-то оставалось пройти заболоченную низину, подняться вверх по тропе, а там уже можно и расслабиться…
Они дёрнулись было вперёд, и оба, как по команде, остановились: и тот, и другой почувствовали опасность почти одновременно. К тому же, броня на ха-тЭнге буквально «встала дыбом», предупреждая хозяина об опасности.
— Бледные Жвала! — выдохнул Дан-но-Таур.
Поводырю «Церберов» показалось, что те, кто терпеливо сидел в засаде, только и ждали этих слов. Липкая грязь впереди взорвалась десятками толстых бледно-сизых плетей, извергающих из себя смертоносную живую начинку.
— Бе-е-ей! — взревел напарник, вовсю раскручивая свою секиру. — Чего встал? Из всего что есть, не медли-и-и…
Воевода сегодня уже видел этих тварей в действии, но не в таком количестве и не так близко, да и пушки «Кашалота» находились далеко отсюда, об огневой поддержке с корабля можно было забыть.
Бесполезный в данном случае вибротесак мухой влетел в ножны, освобождая место для более мощного оружия. Пистолет-пулемёт тут же принялся за дело, помогая «Бульдозеру», который рявкал в левой руке почти беспрерывно, но они не могли остановить бешеного напора изголодавшихся бестий. Шквал водяных сколопендр бурлил у самых ног, и только считанные мгновения оставались до того момента, когда живая враждебная волна должна была накрыть их с головой. Тим не слышал жуткого рёва своего спутника, в неистовстве крушившего всё вокруг, превратившись в живой смертоносный волчок, разбрасывающий вокруг себя останки атакующих, которых он рубил с неимоверной скоростью. Не обращал внимания на рацию, кричавшую ему всеми голосами, какие только были на судне, умоляя держаться, потому что помощь уже в одном шаге. «Чёрный Ангел» мозжил плотоядную массу, стиснув зубы так, как не делал этого ещё никогда в жизни. Может, нечто подобное и происходило с ним в юности, когда у него на глазах убили старшего брата, и он в исступлении расправлялся с душегубцами.
Кто знает?
Сейчас ситуация не позволяла сравнивать ощущения, но отступать как в тот, так и в этот раз Воевода не собирался! Да и не было у него такой возможности…
Назад: Глава II
Дальше: Глава IV