ГЛАВА 20

Я решительно не понимала, как Флинт собирается претворить свой план в жизнь. Неужели мы вот так просто выйдем на улицу Двух Золотых, подойдем к прямо к банку, и гномы гостеприимно распахнут перед нами дверь? Даже в мыслях это звучало бредово. А если нам каким-то образом и удастся оказаться внутри, то попасть в одно из самых надежных хранилищ не получится уж точно. Однажды Флинт уже сумел побывать в Гоблинском банке и выкрасть хранящиеся там осколки. Но с тех пор многое изменилось, и защита хранилища стала лучше, чем та, что установлена в королевской сокровищнице!

Как и сказал Флинт, в банке действительно хранилась всего пара осколков, но стоило только представить, что они прибавятся к тем, что у него уже есть… словом, быть беде.

Дойдя до поворота, за которым находилась вымощенная гладким светлым камнем дорога, ведущая к банку, Флинт остановился. Только сейчас я заметила, что нас покрывает легкая, похожая на вуаль тень — скрывающая магия Шатха.

Неудивительно, что нас не замечали. Я занервничала еще больше, поскольку силой теневой охотник и впрямь обладал потрясающей. Конечно, даже его возможности были небезграничны, но все-таки…

Я определенно не понимала главного — на какую помощь рассчитывает Флинт? Что я ему всех охранников упокою и нейтрализую защитную магию?

Мы простояли на одном месте по меньшей мере минуту, прежде чем к нам подошел невысокий, закутанный в плащ незнакомец. То, что это гном, не вызывало никаких сомнений. Лицо он прятал, похоже, исключительно из-за моего присутствия, поскольку являлся служащим Гномьего банка. Как я узнала о его работе? А кто еще мог обеспечить Флинта слепком магической ауры первого и второго контрольных пропусков?!

— Как условились, — донесся из-под капюшона глухой голос. — Магическая охрана на третьем уровне будет выведена из строя. На остальных разбирайтесь сами.

Высунувшаяся из-под плаща рука протянула Флинту две небольшие черные пластины — дорогие и сложные в исполнении, изготовить которые могли только гномы, обладающие особой сноровкой и талантом. Именно они могли помещать на такие артефакты информацию о различных магических аурах. Как раз благодаря специфике своей магии и ценным умениям гномы и сыскали славу установщиков лучших охранных систем. Соперничать с ними могли разве что гоблины, но те работали совсем по другому принципу.

И вот вам, пожалуйста! Один из гномов, явно занимающий не последнюю должность в лучшем, имеющим безупречную репутацию банке, банально слил строго секретные данные пирату! Без «покровителя» Флинта здесь явно не обошлось…

А дело-то дрянь.

Насколько мне было известно, всего перед хранилищем с осколками было выставлено пять уровней защиты. Причем каждый последующий — сильнее предыдущего. Было ясно, что первые три уровня мы преодолеем без труда.

— Пропуск настроен, войдете незамеченными, — добавил гном напоследок.

Когда он быстрыми мелкими шагами засеменил прочь, Флинт крепко обнял меня за талию, и тень вокруг нас сгустилась. Следующим местом назначения стал узкий, но с высокими потолками коридор, который находился на первом этаже банка.

Далее произошло еще два перемещения, в результате чего мы оказались в очередном коридоре, который, как я поняла, находился на подземном уровне. Коридор был пуст, хотя, по логике, здесь должны были находиться дежурные гномы.

Взяв последнюю неиспользованную пластину, Флинт провел над ней рукой, и вылетевший из нее легкий красноватый туман впитался в его ладонь, после чего пластина обратилась в пепел.

— Отойди, — велел пират, мгновенно став сосредоточенным.

Его охватило яркое свечение — точно такое же, какое я уже видела однажды, когда мы, находясь на «Черном призраке», следовали за гидрой.

По стенам прошла легкая мерцающая волна, и в дальнем конце коридора раздался щелчок, сообщающий, что путь свободен. Расстояние до двери мы преодолели быстро, а за ней оказался еще один коридор, но уже поменьше. И вот тут мне стало совсем не по себе — сложные хитросплетения магии буквально напитали воздух, заставляя его вибрировать. Здесь тоже не было охраны, но уже потому, что в ней не имелось необходимости. Использованная в качестве защиты магия гномов, переплетенная с чистой магией первого уровня, и без того являлась такой мощной, что пересечь ее без должного пропуска решился бы либо безумец, либо самоубийца.

Флинт явно не принадлежал ни к той, ни к другой категории, но пройти по коридору все же собирался. Мне в это время вспомнилось, что работающие на принцессу Калисту саламандр и морская ведьма тоже неоднократно пытались пробраться в хранилище, но потерпели неудачу. Несмотря на это, слухов об их гибели не было… может, все еще обойдется?

— Вот теперь и начинается выплата твоего небольшого долга, — легкомысленным, совсем не соответствующим ситуации тоном, обратился ко мне Флинт.

Перехватив мою руку, он надел мне на палец то самое, врученное Эртаном кольцо и велел:

— А теперь топай вперед.

— Тебе говорили, что ты ненормальный? — выдохнула я, в ужасе смотря туда, куда меня заставляли идти. — Нет, я уже поняла, что на жизнь мою тебе начхать, но нельзя убить меня более гуманно?

— Знаешь, а чувство юмора тебе идет, — сыронизировал Флинт и, вновь став серьезным, несильно меня подтолкнул. — Давай, синеглазка, времени мало.

Мысленно успокоив себя тем, что так бездарно он бы мной все-таки не пожертвовал, я ступила на покрытый магической сетью пол. Да, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что магия здесь напитывала не только на стены, но еще и пол и даже потолок, превратив коридор в мощное оружие против того, кто захочет пройти без спроса.

Не слишком уверенно сделав несколько шагов, я остановилась. Магия осталась безучастна, и это подстегнуло продолжить путь, значительно ускорившись. Дойдя до двери, я остановилась, не веря, что защита действительно меня пропустила, и до меня тут же донесся голос Флинта:

— Отлично. Теперь приложи правую ладонь к двери.

Искренне не понимая, почему защита меня не трогает, я сделала то, что он просил, и боковым зрением заметила, что пират тоже коснулся ладонью стены. Свечение окутало наши руки мгновенно, по полу и стенам пробежала рябь, и спустя считаные мгновения Флинт оказался около меня. Пока он разбирался с дверью, я заметила, что кольцо на моей руке приглушенно мерцает. Возникло невероятное подозрение, что именно подаренный мне Эртаном амулет сейчас и сыграл на руку пирату, но до конца оформиться эта мысль не успела.

Дверь перед нами бесшумно отворилась, и мы вошли в следующее помещение, оказавшееся огромным залом. Здесь было очень холодно — как-никак, он находился в подземелье, — а еще сложилось впечатление, что холод источает все та же напитавшее это место магия. Из зала вело множество дверей, на которых не было ни единого замка, и каждая из них, насколько я могла судить, прятала за собой хранилище.

— Через пару минут наше вторжение обнаружат, — проговорил Флинт вслух, окидывая взглядом двери. — Нужна сто двадцать третья… идем! Тебе, моя прелесть, осталось отработать совсем немного.

Как Флинт ориентировался в этом помещении среди абсолютно одинаковых, не помеченных номерами дверей, оставалось для меня загадкой. Как и то, что он в принципе здесь оказался, да еще и втянув в эту авантюру меня.

Что-что, а банки грабить за мою насыщенную событиями жизни мне еще не доводилось!

Чувства мешались, и злость на саму себя, на то, что подставила всех, глупо попавшись в расставленные Флинтом сети, болезненно разъедала изнутри. Я ведь сама была виновата в том, что это происходило! Больше винить некого!

— Влюбленные становятся слишком легкомысленными, — когда мы оказались перед дверью, произнес Флинт. — Рей зарядил прекрасное колечко частицей своей магии, в то время как на ней же завязан доступ в хранилище. Занятный подарок мне, не находишь? Как все же хорошо, синеглазка, что ты так и не рассказала ему о своем договоре с ши.

Я прикусила язык, чтобы не высказать проклятия на саму себя вслух. Пожалела бедную-несчастную нечисть, боялась, что, узнав о Гане, Рей попросту его уничтожит. Вот и дожалелась!

Никогда бы не подумала, что основы плетения, которым пользовались ловцы, мне придется применять в пособничестве пирату. Воспользовавшись магией, Флинт создал сеть, которую набросил на дверь, а мне по его распоряжению пришлось влить в нее свою магию ундины, подкрепленную аурой кольца.

То, что произошло вслед за этим, меня на самом деле потрясло. Несмотря ни на что, я все же не до конца верила, что ему удастся проникнуть внутрь — в место, охраняемое сильной… нет, невероятно сильной магией! Но энергия, которую я ощущала от сети Флинта, просто поражала мощью, и когда дверь в хранилище, так же как и все предыдущие, бесшумно отворилась, я впала в ступор. Просто стояла, не веря, что это происходит на самом деле, и смотрела, как капитан пиратов входит внутрь…

А потом оцепенение спало. В мыслях стремглав пронеслось, что желание Флинта я исполнила и теперь не отягощена никакими обязательствами. Стоять и просто смотреть, как похищаются осколки кристалла душ, было бы самой большой из возможных глупостей, и я, призвав магию, бросилась на Флинта. В этот же момент раздался оглушительный гул, разнесшийся по всему подземелью и этажам, — наше вторжение заметили.

Я надеялась, что мне сыграет на руку элемент неожиданности. Темный, леденящий воздух сгусток, устремился к Флинту, но тот, словно только этого и ожидая, резко обернувшись, его развеял.

— Не нужно делать глупости, синеглазка, — произнес он, и в следующий момент меня охватило созданное им темно-фиолетовое пламя, не позволяющее выйти за пределы огненного круга.

Когда Флинт подошел к постаменту, на котором стояла лакированная шкатулка, я сделала попытку прорваться сквозь пламя. Оно было знакомым, рожденным темной магией, но, несмотря на это, вместо холода источало положенный огню жар — не смертельный, но достаточный, чтобы причинить боль. Призвав все имеющиеся силы, я отчаянно пыталась разрушить воздвигнутый вокруг меня контур, но тщетно. Магия Флинта явно была мне не по зубам.

В эти растянувшиеся мгновения, когда на натянутые нервы давил сигнальный гул, в моих мыслях проносилось дальнейшее развитие событий. Покинуть хранилище при сработавшей охранной системе было еще сложнее, чем проникнуть сюда, но я иллюзий не питала — Флинт наверняка все продумал. Он сумеет уйти, оставив меня здесь, и у прибывших стражей возникнет масса вопросов насчет того, как я здесь оказалась. Может быть, Эртан даже как-то уладит этот вопрос и меня отпустят, но проблем у меня однозначно прибавится. И самое противное, кроме себя винить действительно некого! Флинт — это Флинт, и было бы глупо ожидать от него благородства.

Как только шкатулка с осколками оказалась у пирата в руках, он достал небольшой стеклянный шарик и разбил его об пол. В воздух взметнулись языки черного огня, в котором я признала извечное пламя — сильнейшую магию, подвластную лишь черным саламандрам.

«Выходит, Флинт действительно работает на кого-то из королевских наследников, — промелькнула мысль. — И этот кто-то, скорее всего, принц Дэрен».

Я предприняла последнюю попытку вырваться, зашипела от боли, снова отпрянула в центр круга, как вдруг окружающая меня магия внезапно исчезла. Не успела я опомниться, как Флинт рывком притянул меня к себе, толкнул прямо в объятия черного пламени, и на несколько коротких мгновений мне показалось, что я сгораю заживо.

А потом я упала в жесткое кресло, ощутимо приложившись локтем о подлокотник. Совершенно не понимая, что произошло и где нахожусь, резко вскочила на ноги, лихорадочно осмотрелась и не без удивления обнаружила, что меня перебросили туда же, откуда забрали, — в пещеру одного предателя-ши, которого сейчас нигде не наблюдалось.

Факт, что Флинт наскреб остатки совести и не бросил меня в хранилище, успокоил не слишком. Это не отменяло того, что пирату удалось заполучить два осколка, и теперь они, приплюсованные к тем, что уже у него имелись, давали ему огромное преимущество. Да это просто катастрофа!

— Ган! — Сама не знала, что могу так рыкать. — Предательская твоя морда, сейчас же переноси меня к корпусу!

Ши объявился спустя добрых полминуты: опасливо высунулся из-за груды сундуков и, убедившись, что ничем пулять в него я не собираюсь, вышел из своего укрытия. Но близко подлетать все же не рискнул и, зависнув в воздухе на безопасном от меня расстоянии, промямлил:

— Фрид, я это…

— Именно что «это»! — подтвердила разозлившаяся я. — То самое, которое не тонет!

— Ну Фри-и-ид, — заканючила нечисть, состроив несчастную мину. — Я ж не могу Флинту противостоять, за ним такая силища стоит… вот при всем желании не могу!

Сложив руки на груди, я прищурилась.

— И что за сила, которой ты так боишься?

— Не боюсь, а справедливо опасаюсь, — пошел на попятный ши и опять заныл: — Ну Фри-и-ид… да против него идти все равно что против самой Глубины!

— Ты ведь знаешь, на кого он работает? На принца Дэрена, так?

— Ну Фри-и-ид… — последовало уже закономерное. — Мне моя шкура еще дорога, чтобы о таком распространяться! И никто-то меня не жалеет, никто не любит, только бы в своих целях использовать бедного-разнесчастного ши…

Больше терять время на мелкого притворщика я не хотела и снова потребовала, чтобы он перенес меня к корпусу. На сей раз требуемое было выполнено незамедлительно и без пререканий.

Едва оказавшись наверху скалы, я бегом поспешила в главное крыло, где надеялась застать если не адмирала, то хотя бы кого-нибудь из капитанов. Но уже на подходе стало понятно, что они в курсе случившегося и без меня: все капитаны стояли у главного входа и, не сдерживаясь в выражениях, обсуждали похищение осколков. Притормозив, я прислушалась и из их слов поняла, что Эртан уже перенесся в банк.

— Как такое возможно? — со смесью недоумения и злости высказался капитан Вагхан. — Там такая защита, такая магия задействована! Адмирал лично завязал ее на своей энергии и крови! Да что адмирал — сам король сыграл в ее установке не последнюю роль!

Я с силой сжала кулаки, как никогда отчетливо ощущая тиски обхватившего указательный палец кольца.

— Опоздали. — Капитан Диатей был сдержан в эмоциях. — Следовало перенести осколки в Нортегару еще вчера, как и собирались, а не откладывать до сегодняшнего вечера. Тогда Флинту вместо трех осколков досталась бы лишь пустая шкатулка.

— Кто же знал, что он сумеет так легко пробраться в хранилище? — Капитан Вагхан пребывал в ярости. — Проклятая Глубина, у него теперь целых пять осколков! Два у некроманта… мы обязаны получить последний!

«Целых пять осколков?» — эхом пронеслось у меня в голове.

— Пять? — непроизвольно спросила я вслух, и когда ко мне обратились взгляды капитанов, уже осознанно спросила: — Разве в банке их было три, а не два?

Мужчины переглянулись, после чего капитан Вагхан, чуть помедлив, ответил:

— Адмирал Рей день назад поместил в хранилище еще один осколок. Откуда тот у него появился — неизвестно.

У меня были некоторые предположения на этот счет, но сейчас они являлись несущественными. Все стало еще хуже… пять осколков в одних руках, это ведь ужасно! И еще два у Тайлеса…

Что-то мне подсказывало: долго такой расклад не продлится — эти двое перегрызутся между собой, и неизвестно, кто выйдет победителем. Как бы то ни было, капитан Вагхан прав — последний осколок должен оказаться у нас, иначе положение окончательно станет катастрофическим.

Чувствуя невероятную вину, я очень хотела рассказать капитанам все, что знала о совершенной Флинтом краже, но понимала, что делать этого не стоит, так как объяснить им причины своего пособничества пирату не смогу. Оставалось держать все в себе и дожидаться возвращения Эртана или же…

— Мне срочно нужно видеть адмирала! — отбросив нерешительность, я выбрала «или». — Прошу позволения взять летуна и отправиться в город. Это очень важно!

Я подумала, что если расскажу все сейчас, то у Эртана будет возможность отследить перемещение Флинта, совершенное с помощью извечного огня. Кроме того, может появиться шанс поймать помогавшего ему гнома. Да и вообще, даже если мои слова окажутся бесполезными, сидеть сложа руки все равно не смогу!

— Исключено! — не терпящим возражений тоном отрезал капитан Вагхан. — Вы останетесь здесь, под защитой корпуса. Идите в свою комнату. Когда вернется адмирал, вам сообщат.

— Но я…

— Ловец Талмор! — Капитан гневно сверкнул глазами и отчеканил: — Марш в свою комнату!

Спорить с ним было себе дороже, особенно теперь, когда он пребывал в таком взвинченном состоянии. Остальные капитаны его поддержали, и я, чеканя шаг, направилась к жилому корпусу. Шла привычным маршрутом, чувствуя несколько пристальных, прожигающих спину взглядов, а когда свернула за поворот и эти взгляды исчезли, резко сменила направление. Осмотревшись и убедившись, что никто меня не заметит, я помчалась в сторону ангаров.

Смотритель летунов мирно дремал на деревянной скамье, укрывшись теплым тулупом, и его громкий храп заглушал периодические фырканья грифонов. Входя внутрь, я наравне с другими одолевающими меня чувствами испытывала еще и ужасный стыд, что не нашла времени заглянуть сюда раньше. Свою милую келпи не видела уже несколько недель и после возвращения даже не удосужилась улучить минутку, чтобы с ней повидаться.

— Тень, девочка, — заметив черную лошадку, я не сдержала улыбки. — Ну, привет, моя хорошая.

Яркие голубые глаза воззрились на меня с укоризной и недовольством, и Тень имела на это полное право. Демонстративно фыркнув, она отвернулась и гордо вскинула голову.

— Ну, прости, пожалуйста, что не заходила, — покаянно попросила я. — Ты же знаешь, меня не было в корпусе долгое время, а сегодня совсем закружилась… Обязательно загляну к тебе попозже, обещаю. Сейчас мне нужно в город, а ты, к сожалению, летать не можешь.

— Зачем тебе в город? — внезапно раздалось позади меня. — И где ты пропадала после тренировки?

Обернувшись, я наткнулась на неслышно приблизившегося ко мне Косичку.

— Банк грабила, — вздохнув, честно призналась я.

— Очень смешно.

— А я и не шучу, — положив руки ему на плечи, жалобно на него посмотрела. — Тэйн, пожалуйста, мне необходимо сейчас же встретиться с адмиралом!

Выражение его лица с обеспокоенного сменилось на недоверчивое, затем недоуменное и в конце концов потрясенное. Он смотрел мне в глаза несколько долгих мгновений, после чего тоже положил руки мне на плечи и, несильно встряхнув, хрипло спросил:

— Ты сделала… что?

— Не по своей воле. — Оправдание звучало так себе. — Тэйн, пожалуйста, просто помоги мне увидеться с Эртаном!

От волнения я даже не обратила внимания, что назвала адмирала по имени, да и сам Тэйн сейчас вряд ли это заметил. Он медлил еще некоторое время, не выпуская меня из цепкой хватки, а затем резко отпустил и пошел в соседнее стойло.

— Ладно, — бросил на ходу. — Надо так надо. Помогу.

Еще никогда в жизни мне так не хотелось расцеловать этого во всех отношениях замечательного, прекрасного и неповторимого ундина!

Прошло всего несколько минут, и мы, восседая на спине оседланного грифона, рассекали ночное небо. Я уже и забыла, каково это — парить над ночным Сумеречьем, и при иных обстоятельствах сполна насладилась бы этим захватывающим дух полетом. Обычно Тэйн был немногословен, но не сегодня. С момента взлета и до самого приземления он задавал вопросы, на которые мне приходилось отвечать. Он был единственным, помимо Эртана, кому я не только полностью доверяла, но и с кем могла обсудить все, что творилось на душе. Поэтому я рассказывала без утайки и о своих приключениях на Сумеречной Жемчужине, и о темной магии, и о том, почему помогла Флинту украсть осколки. Как ни странно, упреков в свой адрес не услышала. Тэйн лишь заметил, что Флинт — хитрый бывалый пират, и нет ничего удивительного в том, что я со своей неопытностью и наивным взглядом на мир попалась в расставленные им сети. За последнее время во мне многое изменилось, и вряд ли меня теперь можно было считать такой уж наивной, но спорить я не стала.

Когда мы приземлялись на улице Двух Золотых, у Гномьего банка было подозрительно тихо. Ничто не говорило о том, что внутри царит переполох, — вероятно, хотели сохранить пропажу осколков в тайне как можно дольше.

В банк нас пропускать не спешили, что было вполне ожидаемо. Зато когда Тэйн непрозрачно намекнул, что гномам бы с таким же энтузиазмом задерживать грабителей, а не ловцов Морского корпуса, у которых срочное дело к адмиралу Рею, пропустили как миленькие.

Стоило переступить порог, как по ушам резанул громкий шум. Как и предполагалось, внутри царил полнейший хаос: обычно педантичные и медлительные гномы носились туда-сюда, заполняли какие-то бумаги и отвечали на вопросы стражей. Среди присутствующих я заметила и следователя Шейна, выделяющегося на общем фоне зеленой шевелюрой, и своего знакомого стража Нэрвиса. К последнему тут же захотелось подойти, но я вовремя себя одернула.

— Держись позади и не отсвечивай, — велел мне Тэйн.

Попадаться на глаза блюстителям правопорядка я и сама не горела большим желанием, поэтому, опустив голову, послушно шла позади. Хотя местный следователь и приходился Эртану приятелем, сталкиваться с ним не хотелось.

— Старший ловец второго отряда Морского корпуса, — представился Тэйн, подойдя к стоящему неподалеку работнику банка. — У меня важное дело к адмиралу Рею, подскажите, где я могу его найти.

— Адмирал в нижних хранилищах. — Гном нервно поправил очки. — Доступ туда закрыт.

Судя по виду, Тэйн собирался еще раз непрозрачно намекнуть на то, что охранять хранилища нужно было раньше, но тут в поле зрения неожиданно появился тот, кого мы искали. Адмирал Рей шел в окружении незнакомых мне людей — кажется, магов, — и выглядел поистине устрашающе. Я уже давно перестала его бояться, но сейчас непроизвольно вздрогнула, ощутив исходящую от него мощную энергию. Руку Эртана покрывала темная чешуя, красноречиво говорящая о недавнем использовании магии.

— Жди здесь, — бросил направившийся к нему Тэйн, и я в очередной раз послушалась.

Все были слишком заняты, чтобы обращать внимание на мою персону, и это было как нельзя кстати. Стоя в тени колонны, я наблюдала, как Косичка подходит к адмиралу, что-то ему говорит, и тот коротко кивает. Проходит пара секунд — и на непроницаемом лице Эртана проступает смесь изумления и взволнованности, а через миг я ловлю его горящий взгляд.

Ситуация до смешного напоминала ту, что происходила пару месяцев назад. В тот раз мы тоже находились в банке, только в соседнем, и причиной этому служила совершенная Флинтом кража осколков. Кто бы мне тогда сказал, что через небольшой промежуток времени это повторится с той лишь разницей, что я сама стану к этому причастна…

Эртан подошел ко мне и, не говоря ни слова, вывел на улицу, где мы остановились неподалеку от крыльца. Судя по колебаниям воздуха и легким, почти незаметным переливам, он окружил нас непроницаемым барьером.

— Будь добра, объясни, что ты здесь делаешь? — ровно спросил Эртан, но показное спокойствие долго не продлилось. — Фрида, у меня сейчас и без того полно проблем! Ты ведешь себя глупо и беспечно, являясь в банк, когда здесь собралось столько стражей и прибывших из столицы магов! Хоть понимаешь, как тебе повезло, что никто из них не обратил на тебя внимания и не узнал?!

Не выдержав его взгляда, я опустила глаза и негромко, но отчетливо произнесла:

— Это я помогла Флинту украсть осколки.

— Назови мне хоть одну вменяемую причину, по которой ты…

Он резко осекся и, точь-в-точь воспроизводя недавнюю реакцию Тэйна, переспросил:

— Что?

Я повторила сказанное, а затем рассказала все от начала и до конца. Спокойно, обстоятельно, бесстрастно. И, только закончив, ощутила сотрясающую тело мелкую дрожь. Мне было так стыдно и обидно, что хотелось немедленно провалиться под землю. Исчезнуть, раствориться, только бы не чувствовать этой ужасной вины. Пусть я действовала вынужденно и без злого умысла, важен лишь итог.

Повисшее молчание убивало. Неизвестность давила на нервы, и, не выдержав, я подняла глаза. Посмотрев в лицо Эртана, машинально отшатнулась, увидев на нем такую ярость, какой не видела прежде никогда. Черная чешуя теперь покрывала не только руку, но и всю правую часть лица, шею, а правый глаз стал абсолютно бесцветным и сияющим — зрачок слился с белком, и смотрелось это действительно устрашающе.

— Э-эртан? — Голос предательски дрогнул.

Меня окатило сумасшедшим потоком силы, подхватившей шарф и пряди волос. Стоящий передо мной морской демон сжал кулаки и прикрыл глаза в явном намерении успокоиться и вернуть над собой контроль.

— Понимаю, что слова ничего не изменят, но я правда очень сожалею, — проговорила все так же негромко. — Ты имеешь полное право на меня злиться, ведь я опять все испортила…

— Я злюсь не на тебя, — внезапно прозвучал голос Эртана. — На Флинта — за то, что посмел причинить тебе боль. Но в первую очередь — на себя. Это я снова не сумел уберечь ни тебя, ни осколки. Отвратительный из меня защитник и адмирал…

Я просто не верила своим ушам. Он винил не меня, не даже Флинта… а себя?

Подкравшийся было страх мгновенно схлынул, и меня накрыло сносящей все на своем пути волной, подтолкнувшей броситься прямо к нему. Сжать в объятиях, вынуждая открыть глаза и посмотреть на меня. Чтобы потом, глядя в эти нереальные, принадлежащие настоящему морскому демону глаза, на одном дыхании произнести:

— Глубина и Поднебесье, да ты самый невероятный из всех, кого мне только доводилось знать! Ты исполняешь столько обязанностей, сколько не смог бы никто другой! В тебе столько благородства, мужества и чести, что хватит на все наше погрязшее во тьме королевство! Ты обладаешь темной магией, но света в тебе столько, что он способен вернуть самую заплутавшую душу! Можешь кричать на меня, высказывать недовольство моей безответственностью, на что имеешь полное право, но не смей — слышишь? — не смей в чем-то упрекать себя! Без тебя уже давно не было бы меня, и это вовсе не фигура речи! И я… — Волна достигла апогея, заставляя меня выплеснуть то, что так долго копилось в душе: — Я люблю тебя, Эртан Рей, адмирал королевского морского флота! Люблю так, как не любила и не полюблю больше никого…

Вновь воцарившуюся тишину нарушило только мое сбивчивое дыхание. Мы стояли, неотрывно глядя друг другу в глаза. Не знаю, что он видел в моих, но в его отражались звездное небо и бушующая морская стихия, какая теперь была вызвана не яростью, а моими словами.

Чешуя медленно исчезала, но прежде, чем успела покинуть его лицо, Эртан вдруг накрыл мои губы своими. И было в этом столько отчаяния, столько страсти, нежности и еще множества не нуждающихся в озвучивании чувств, что я забыла обо всем. Это было наваждением, сумасшествием, но весь мир с его правилами, проблемами и заботами в эти моменты канул в Глубину. Моя магия откликалась на его, и они переплетались в изящные прочные кружева, подобные тем, какие соединяют тело и душу. Он стал для меня всем, я для него — многим. И сейчас его губы лучше всяких слов отвечали на мое признание…