Глава 6

Покои Тизара располагалась здесь же, во дворце, рядом с крылом, которое отводилось для размещения императорской семьи. Должность придворного мага обязывала «дядюшку» находиться к повелителю как можно ближе. А еще он был одним из немногих, кто досконально знал все потайные ходы и мог использовать внутри дворца крохотные порталы.

Как можно было догадаться из цвета преобладающих в ауре Тизара нитей, пространственная магия входила в число его основных умений. Насыщенный фиолетовый оттенок прямо-таки кричал, что в этом искусстве с придворным магом мало кто мог потягаться. Само собой, ему были знакомы заклинания и других школ, в том числе стихийная магия. Но ею ему приходилось пользоваться намного меньше, о чем свидетельствовало сравнительно небольшое количество соответствующих каналов.

Пока мы добирались до апартаментов Тизара, я старательно обдумывал завтрашний день и попутно присматривался к имеющимся во дворце заклинаниям. Магии здесь, слава богу, плескалось до одурения, так что в ближайшую тысячу лет я мог не волноваться, что она внезапно закончится. Обилие синих, зеленых, голубых, белых, красно-желто-рыжих и всяких других нитей поражало. Но еще больше я удивился дичайшему хаосу, который царил в магическом фоне дворца. Создавалось впечатление, что новые заклинания лепили прямо поверх старых, которые еще не успели толком разрушиться. Какие-то были повреждены и выглядели совсем тускло. Некоторые, напротив, казались свежими. А еще я впервые увидел угольно-черные нити, которые означали энергию смерти и требовали предельной осторожности в использовании. Но таких было мало. Хотя по моему скромному мнению их следовало разместить тут гораздо больше.

Доставшиеся мне в единоличное пользование покои находились в «белом», так сказать элитном, секторе императорского дворца, в двух шагах от покоев Тизара и всего в пятнадцати минутах ходьбы от собственно императорского сектора. Если воспользоваться потайными ходами, которых в ту сторону вело целых два, то времени на визит к его величеству уйдет в два раза меньше. Для тени это было слишком далеко. Для шута, как мне показалось, неоправданно близко. Но выбирать в любом случае не приходилось, поэтому я первым же делом принялся изучать защиту на комнатах и тщательно обследовать доставшиеся мне помещения.

Собственно, их было три: небольшая проходная комната, которую можно было использовать вместо холла или гостиной, спальня и вполне приличная по размерам уборная, где имелся нормальный водопровод, горячая и холодная вода, большая мраморная ванна, такой же мраморный стульчак с морально устаревшим сливным бачком и нелепой бархатной кисточкой на кончике ведущей к нему цепи. Рядом со стульчаком висело зеркало. Не слишком большое, но его размеров было вполне достаточно, чтобы убедиться: писаным красавцем меня никто не назовет. Слишком худое лицо, впалые щеки, излишне резкие черты лица. Тяжелый, совсем не мальчишеский взгляд из-под непокорной челки… я и раньше видел этот взгляд в отражении. А сейчас окончательно понял, что лучше мне ни на кого прямо не смотреть, иначе моя легенда могла очень быстро превратиться в фарс.

Спальня мне досталась очень даже просторная. Огромная, заваленная подушками кровать занимала немаленькую часть пространства. Одна дверь. Два больших окна рядом с изголовьем… не зарешеченных, кстати, но имеющих слабую сеть охранных заклинаний. Две тумбочки. Комод. Стенной шкаф. А также огромное количество полок на стенах, которые дополняли интерьер моих личных покоев. Венчал же все это великолепие здоровенный гобелен с дурацкими бабочками, который висел у входа в спальню лишь потому, что скрывал под собой большое грязное пятно на изрядно обшарпанной стене.

Поскольку время было поздним (из башни мы уходили далеко после полудня), то остаток дня я провел, разбираясь с нитями и растаскивая их по соседним помещениям так, как считал нужным. Покормить меня, разумеется, никто не догадался, но пойманная большим и указательным пальцем зеленая ниточка не подвела, поэтому спать я ложился сытым. Более того, оставив ее привязанной к одному из периферических каналов, я проснулся ровно тогда, когда и планировал — через час, который в этом мире длился не шестьдесят, а семьдесят пять минут. Поначалу, правда, меня это напрягало. Казалось, что день, как и ночь, тянутся бесконечно долго. Но потом я привык. И на собственном опыте убедился, что лишние шесть часов в сутках — это огромное благо.

Оставшееся до рассвета время я потратил, чтобы изучить центральную часть дворца и, в частности, добраться до оружейной комнаты. О том, что она есть, я знал из виртуальных путешествий, а пробрался туда по потайному ходу, не потревожив ни стражу, ни скромненькую магическую защиту, которую просто-напросто отодвинул в сторону, как обычную штору. Разумеется, предварительно напившись энергии из защитной нити и избавив себя от угрозы прямого контакта с нитями других цветов.

Мыслей насчет того, что влезать в закрытое помещение — не совсем этично, у меня не возникло. Его величество велел осматриваться, разрешил гулять где вздумается и делать что захочу. А мне первым делом требовалась одежда для ночных вылазок плюс подходящее оружие, поскольку из ученической башни мы уходили в спешке, и свои мечи я прихватить не успел.

Впрочем, императорская оружейная могла предложить намного более интересные вещи, чем имелись на стойках в тренировочном зале. Я немало времени потратил, чтобы подобрать что-то по руке, но в конце концов остановил выбор на коротких, с лезвиями всего в тридцать пять сантиметров, парных, чуть изогнутых клинках на удобной перевязи, которую можно было закрепить на спине рукоятями вниз. Плюс присмотрел превосходный набор метательных ножей. Отыскал множество мелких, но крайне полезных в хозяйстве вещей. Затем заглянул в пару соседних помещений, еще раз мысленно поблагодарив Тизара за идею со шкатулкой. Ограбил чью-то гардеробную. Наконец, оббежал остальное крыло и уже под утро вернулся к себе, вполне довольный прогулкой.

«Дядю» я безжалостно разбудил за час до рассвета и, выслушав все, что он обо мне думает, все равно заставил его выбраться из постели. Для первого выхода в свет мне нужна была помощь мага. И Тизар, услышав, что именно я хочу от него получить, от души расхохотался, мгновенно простив не только испорченную защиту, но и чересчур раннюю побудку.

Когда мы вошли в обеденный зал, умышленно сделав это в самый последний момент, брови его величества взлетели высоко вверх. Следом за ним от длинного, уже уставленного тарелками и бокалами стола в нашу сторону обернулось сразу два с половиной десятка голов. Причем как мужских, так и женских. Я в тот момент чуть не замешкался, пытаясь сообразить, что же будет дальше, если на скромный «завтрак» у императора собиралось столько народу. Но время поджимало. Пора было вживаться в роль. Что я с несказанным удовольствием и сделал, споткнувшись прямо на пороге и с размаху грохнувшись на пол на глазах у всего зала.

— Мар! Ох ты ж… — обернувшийся на шум Тизар, которого я посвятил не во все подробности своей задумки, впал в ступор, когда я с кряхтением поднялся, чуть не запутавшись в полах чересчур длинной хламиды. Причем хламида была дорогой, кричаще красного цвета, с роскошным золотым шитьем на широких рукавах и таком же широком подоле. А еще под ней Тизар этим утром собственноручно помогал закрепить специально переоборудованные чехлы от многочисленных подушек. Внутрь мы подложили тряпки из гардероба придворного мага. Затем маг придал этому безобразию приемлемый вид, отчего хламида села на меня идеально и весьма правдоподобно принялась имитировать избыточный вес. Не слишком большой, иначе это создавало бы неудобства, но достаточный, чтобы добавить мне с пяток лишних килограммов и создать ощущение увальня. Правда, для этого пришлось еще обвязать шею шарфом, а худые кисти прикрыть длинными рукавами. Наконец, за обе щеки я запихал эластичные подушечки, которые местные дамы использовали в качестве подкладок для придания объема некоторым частям тела. Так что, думаю, теперь вам понятно, почему при нашем появлении император так удивился и почему, когда я неуклюже поднялся, а затем демонстративно вытер нос грязным рукавом, в глазах его величества заплясали смешинки.

— П-простите, — пробормотал я, старательно глядя в пол и с удовлетворением слыша раздающиеся отовсюду смешки. — Извините, дядюшка, я нечаянно. И с самого начала предупреждал вас, что подсовывать мне эту проклятую тунику было скверной идеей.

Смешки среди приближенных императора стали громче. На лице Тизара проступило непередаваемое выражение, но все же он догадался мне подыграть. И вместо того, чтобы изображать искреннее недоумение, неожиданно всплеснул руками.

— Стихии и магия… за что мне такое наказание?!— прошептал он, сердито поддернув полу хламиды, на которую я, выпрямившись, снова демонстративно наступил. После чего Тизар взял меня за руку и, уже догадываясь, что при любом удобном случае здесь случится еще одна нелицеприятная сцена, потащил вдоль стола с усмехающимися придворными, также тихо, но вполне разборчиво приговаривая: — Ничему путному тебя в этой глухомани не научили! Даже зайти нормально не можешь, недоразумение! Ваше величество…

Остановившись неподалеку от откровенно развеселившегося повелителя, Тизар с виноватым видом поклонился и состроил совсем уж скорбную морду.

— Нижайше прошу прощения, сир. Мне страшно неудобно, что вам пришлось наблюдать эту картину, но… позвольте представить вам моего племянника, Мара эль Ро.

— Доброе утро, Тизар, — благодушно сказал император, с интересом изучая мой маскарад. Сам он был одет совсем не так пафосно, как вчера. Простая белая рубашка, поверх нее — расшитая золотыми нитями жилетка. И всего один золотой перстень на правой руке. Правителя большой империи в этом человеке выдавало лишь место во главе стола и аура властности, от которой было некуда скрыться. — И вам, молодой человек, тоже доброе утро.

Я, не поднимая глаз, буркнул:

— Здрасти…

Это было нарушением всех правил, грубейшим попранием придворного этикета. То, что мы явились после императора, вообще ни в какие ворота не лезло! Если бы не послабления, сделанные специально для придворного мага, нас бы вообще внутрь не пустили. Но я решил: нарушать так нарушать. Моему имиджу это будет полезно.

— Мар эль Ро! Как ты смеешь меня позорить перед повелителем?! —простонал «дядюшка», картинно схватившись за голову. Но его величество небрежно отмахнулся, и маг поспешил утащить меня за стол. По левую руку от императора. За три персоны от него, где кто-то заблаговременно оставил два свободных места. Усевшись на позолоченный стул, я уткнулся носом в белоснежную салфетку и сник, всем видом выражая раскаяние. И, быть может, внимание к моей персоне было бы приковано намного дольше, но тут его величество наклонился к соседу и о чем-то вполголоса заговорил. А затем подал знак, первым потянувшись к одуряюще пахнущему блюду, и придворные моментально ожили, позабыв про неуклюжего меня.

Пока народ стучал вилками и ложками, звенел бокалами и отдавал дань императорской кухне, я вяло ковырялся в салате (потому что есть с защечными подушечками было неудобно) и исподволь рассматривал собравшихся.

Мужика, с которым его величество изволил сейчас беседовать, звали Рокос эль Нор. Военный советник. Большая шишка и, если информация Тизара верна, преданный сторонник императора. Выглядел он словно хищный зверь посреди прилизанной и льстиво подтявкивающей своры. Подтянутый, с широкими плечами и жестким, каким-то ястребиным лицом, от которого за версту шибало угрозой. Опасный тип. Да еще и маг в придачу. А точнее стихийник, судя по ауре, больше всего тяготеющий к огню.

Поехали дальше.

Рядом с эль Нором и бок о бок с Тизаром с аппетитом поедал бутерброд с золотисто-желтой икрой ксариона[1] еще один советник. Только уже по торговым вопросам. Был он, в отличие от господина Ястреба, низковат ростом и страдал некоторой полнотой, но двигался при этом весьма и весьма живо. С интересом прислушивался к разговору соседей. Без всякого стеснения охотился за присутствующими на столе деликатесами. Весьма остро поглядывал в сторону остальных гостей. И одет был гораздо скромнее, чем ему, по идее, положено. Правда, аура у него выглядела очень бедно, поэтому магического подвоха от господина Орто иль Дара ожидать не стоило. Зато под одеждой у него имелось несколько амулетов с весьма запутанной магической структурой. С ходу разобраться в ней мне не удалось, поэтому я ее просто запомнил.

Еще одно лицо, которое благодаря придворному магу было мне хорошо известно, восседало почти напротив меня и деликатно обгрызало куриное крылышко. Герцогиня Ила эль Мора… весьма эффектная женщина, сильная магиня со сродством сразу к четырем основным стихиям. И дальняя родственница его величества. В краткой характеристике, которую «дядюшка» дал этой утонченной, изящной и эффектной блондинке, значилось: «умна», «хитра», «опасна». Проще говоря, сегодня мне довелось своими глазами увидеть главную интриганку императорского двора, к мнению которой его величество всегда прислушивался. А еще Тизар высказывал мнение, что в раскрытии некоторых заговоров против повелителя проявила немалое участие именно эта кокетливо улыбающаяся леди с холодными глазами. Которая сейчас весьма мило беседовала с начальником императорской внутренней разведки, а сама при этом очень ненавязчиво изучала мою физиономию.

Ее именитый сосед тоже носил герцогский титул и принадлежал известному в Ории роду эль Соар. Звали его Тарис эль Соар. Магом он не являлся, но, пожалуй, после императора это был самый влиятельный человек в стране. При этом выглядел он весьма далеко от идеала: маленький, невзрачный, активно лысеющий человечек с необычайно высоким лбом и маленькими цепкими глазками. По сути, этот башковитый лорд держал под жестким контролем всю обстановку в империи. Весьма жестко подавлял немногочисленные бунты. Отличался незаурядным умом. Проницательностью. Умением принимать непопулярные решения. И, что немаловажно, был исключительно предан своему повелителю.

Наконец, последним, кого я совершенно точно знал в лицо, был собственно наследник престола. Его высочество Карриан сидел на почетном месте по правую руку от императора. Был тщательно выбрит. Причесан. Одет во что-то типа военного мундира спокойных зеленовато-коричневых тонов. При этом выглядел он задумчивым. Разумеется, прислушивался к разговору отца с господином Ястребом. Но взгляд его карих глаз… да, через десять лет после той встречи я наконец-то выяснил, какого они цвета… постоянно блуждал по залу, нигде надолго не задерживаясь.

Среди остальных придворных знакомых лиц мне больше не встретилось. Однако получить право присутствовать на завтраке во дворце простому смертному было нереально. Значит, так или иначе эти люди были нужны его величеству. А раз они были нужны ему, значит, мне следовало как можно скорее узнать, кто они и какую роль играют при дворе.

Кстати, о ролях… не пора ли приступить ко второй части моего спектакля?

Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я полез под стол и, пошуровав под хламидой, выудил оттуда грифель и несколько сложенных пополам бумажных листов.

В бытность Мариной Извольской у меня неплохо получалось создавать графические рисунки. И раз уж его величество загорелся идеей превратить меня в художника, следовало дать ему повод прийти к такому необычному решению.

Пока народ кушал, выпивал и вел степенные разговоры, я положил листок на колени и принялся рисовать, мельком поглядывая на ближайших соседей. Начать, естественно, решил с леди, которая, к тому же, успела принять эффектную позу. Работать было несложно, хотя за последние пару лет я уделял поддержанию навыков совсем немного времени. А когда с дамой было покончено, я устроился поудобнее и принялся один за другим делать остальные наброски.

Его величество Орианн получился у меня внушительным и суровым, как и положено великому императору. Господин Рокос эль Нор и впрямь походил на хищную птицу, но ему шло, так что я не стал ничего исправлять. Тизара нарисовал таким, каким помнил по первой встрече — задумчивым, с чрезвычайно озабоченным видом изучающим свое отражение в маленьком зеркальце. Тогда он, конечно, крутил пальцами серьгу, но не суть важно. Главное, что получилось похоже. А вот после этого мне нужно было нарисовать кого-то, над кем очень бы хотелось, но нельзя было посмеяться. И, выбирая между герцогом эль Соар и его высочеством Каррианом, я, недолго думая, решил отдать эту почетную роль наследнику престола.

Можно было, конечно, обойтись без экстремальных мер и просто, проходя мимо императора, выронить из-под хламиды… то есть, туники, конечно… уже готовые наброски. Но если уж его величество выдал мне карт-бланш, то я рассудил: раз шут, значит, должно быть смешно. А веселье становится гораздо сильнее, если грамотно выбрать объект для шуток и день за днем, методично, прямо на глазах у присутствующих, доводить его до белого каления.

Мне отчего-то показалось, что милорд эль Соар не оценит моих стараний, а его высочество мне слегка задолжал. Поэтому остаток завтрака я увлеченно калякал на бумаге и под конец так увлекся, что едва не пропустил долгожданный вопрос:

— Мар, ты чем это занимаешься?!

Тизар, дорогой мой «дядюшка», так замечательно громко об этом спросил, что мною немедленно заинтересовались не только ближайшие соседи, но и люди с другого конца длиннющего стола. А когда я, вызывающе шмыгнув носом, продемонстрировал «дяде» результаты своего труда, он на мгновение онемел.

— Какая прелесть, — восхитилась герцогиня эль Мора, когда на столе появился набросок, где она с задумчиво-печальным видом смотрит куда-то вдаль, поднеся к лицу красивую розу. Розу я специально поместил вперед и сделал более яркой, чтобы она бросалась в глаза. Но при внимательном рассмотрении можно было заметить, что женщина на заднем плане гораздо красивее. А если кто-то знал ее ближе, то еще добавил бы, что и у нее есть острые шипы.

— Позвольте взглянуть? — проворковала леди, протянув через стол изящную ручку.

Я заколебался, но потом все же протянул один листок. Разумеется, не тот, который она просила. Бросив на него заинтересованный взгляд, герцогиня загадочно улыбнулась, а затем под приглушенный шепоток передала набросок его величеству.

— Мне кажется, это вам, сир.

Император молча принял листок, так же молча оценил мои художественные таланты, а затем пристально взглянул на нас с Тизаром поверх рисунка.

— Можно взглянуть на остальные?

«Дядя» беспокойно обернулся и протянул руку, но я предпочел с грохотом отодвинуть тяжелый стул и, в полной тишине добравшись до повелителя, протянул ему слегка помятые, местами украшенные отпечатками моих пальцев листки. Само собой, передавая их, я умудрился половину уронить на стол. Прямо в тарелку его озадаченного величества. А когда кинулся их оттуда выуживать, то совершенно случайно толкнул господина Ястреба в плечо. Пробормотав извинения, стукнул его локтем по голове. Едва не опрокинул бокал с вином. А когда все же сумел поднять проклятый листок, то исключительно по причине врожденной неуклюжести продемонстрировал его всем желающим.

На рисунке крупным планом был изображен его высочество Карриан. Легко узнаваемый, хотя я умышленно обозначил его штрихами, в эффектной позе полководца, под ноги которого вот-вот падет весь мир. В достойном его происхождения парадном камзоле, сверху донизу увешанном всевозможными орденами… ага, на рукавах их было особенно много. И с обнаженным мечом в правой руке, которым его высочество со зверским выражением пытался плашмя, словно тапкой, прибить ползущего по стене таракана.

Таракан у меня получился особенно красивым. Весь такой гладенький, толстенький, с блестящим панцирем и с роскошными усами. Глаза я ему, правда, пририсовал карикатурные, зато они были большими, печальными и с невыносимым укором смотрели на лихо замахнувшегося принца, как на человека, который не только не умел использовать меч по назначению, но еще и выглядел на редкость по-идиотски.

— Хм-м… — с сомнением протянул император, когда я торжественно возложил перед ним сей шедевр и приосанился в ожидании похвалы. — Какое у вас богатое воображение, юноша.

Я вытянулся, как примерный солдатик.

— Благодарю, ваше величество!

После этого едва заметные улыбки появились и на лицах придворных, которые, разумеется, лучше меня знали его величество и гораздо раньше поняли, что император не собирается сердиться. Правда, открыто выказать неуважение второй присутствующей в зале монаршей особе никто не осмелился. Поэтому народ за столом лишь загадочно переглядывался, а если кому-то было сложно удержаться от улыбки, то он или она старались прикрыть рот ладошкой.

— Первые рисунки мне понравились больше, — наконец, вынес окончательный вердикт повелитель, после чего мне оставалось лишь сокрушенно развести руками.

— Это авторское видение, ваше величество. Свободному художнику никто не указ!

У императора сверкнули глаза.

— Вы уверены в этом, юноша?

— Абсолютно. Главное, как можно лучше узнать объект, а то ведь возможно и искажение образа.

— Хм…

Под мимолетным взглядом повелителя у Тизара нервно дернулась щека, но император почти сразу отвернулся.

— Что ж, у вас будет повод это доказать, — усмехнулся его величество и вернул мне провокационный листок. — Мне как раз пришла в голову одна интересная мысль. Карриан, как ты относишься к идее пригласить во дворец художника с довольно смелыми взглядами на жизнь? Тебе не кажется, что нам пора создать небольшую семейную галерею?

Наследник престола, сохраняя подчеркнуто невозмутимый вид, отложил в сторону салфетку.

— Прекрасная мысль, ваше величество. Хотя не уверен, что у юноши хватит смелости ее осуществить.

— У меня на все хватит смелости, ваше высочество, — во всеуслышание брякнул я, нахально уставившись на наследного принца. Тот так же подчеркнуто перевел взгляд с отца на меня. Какое-то время изучал мою щекастую физиономию. Наконец, в наступившей оглушительной тишине снова повернулся к отцу и спокойно бросил:

— Что ж, пусть попробует.

— Отлично, — усмехнулся повелитель, возвращая мои художества. — С сегодняшнего дня юноша войдет в состав твоей свиты и станет твоей тенью. Заодно постарается как можно лучше тебя узнать, чтобы впредь не допускать ни малейшего искажения в образах. Если у него это получится, он займет должность придворного художника и займется составлением фамильной галереи. Если же нет…

Его величество недобро улыбнулся, а наследник престола все с тем же невероятным спокойствием наклонил голову.

— Как прикажете, ваше величество.

— Тогда всем хорошего дня.

С этими словами император поднялся из-за стола и покинул обеденный зал. Народ зашушукался. На лице Тизара проступило неодобрительное выражение. Леди эль Мора загадочно улыбнулась. Милорд Ястреб всю эту дурацкую ситуацию проигнорировал. Герцог эль Соар, напротив, заинтересовался. Я мысленно хмыкнул, вынужденно признав, что его величество не только меня переиграл, но и мастерски поставил на место. А затем перехватил тяжелый взгляд наследника престола и мысленно крякнул: кажется, у невинной шутки будут долгоиграющие последствия. Его высочество злился. И кое-кому это сулило крупные неприятности.

[1] Морская рыба, относящаяся к ценным породам