В московском Успенском соборе первой в иконостасе слева от царских дверей стоит эта великая, заветная святыня русской земли (сейчас в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. — Ред.). И сколько дум возникает в душе, когда подойдешь к ней, встанешь коленями в ту глубокую золотую сень — футляр, в который вставлена икона, и прильнешь губами к древнему лику!.. Вдруг в те секунды промелькнет перед глазами столько великих событий, начиная от тех дней, когда евангелист Лука благоговейно списывал с живой Богоматери этот образ: вспомнится принесение его в Россию, в старый Владимир, многократное спасение Москвы…

Под темными сводами собора неясно выделяется иконопись знаменитой святыни, но Владимирскую икону носят во всех больших крестных ходах, и тогда на солнце можно различить благородное очертание и чудное выражение, запечатленное на доске святым иконописцем.

Три раза Москва вспоминает ежегодно о своем спасении благодатью этой иконы: 21 мая, 23 июня и 26 августа.

Икона эта, по укоренившемуся преданию, писана евангелистом Лукой на доске того стола, на котором в юности Спасителя трапезовали: Христос, Богоматерь и Иосиф Обручник. Когда евангелист Лука показал Богоматери свою работу, Владычица произнесла слова, сказанные Ею некогда при посещении после Благовещения праведной Елизаветы: «Отныне ублажат Мя вси роди», — и прибавила: «Благодать Родшагося от Меня и Моя с сею иконою да будет».

Икона эта оставалась в Иерусалиме до 450 г., когда при императоре Феодосии Младшем ее перенесли в Царьград. В начале XII века патриарх Цареградский Лука Хризоверх послал ее в Киев, в дар великому князю Юрию Владимировичу Долгорукому Икона была поставлена в окрестностях Киева, в расположенном у Днепра великокняжеском селе Вышгороде, принадлежавшем некогда равноапостольной княгине Ольге, в существовавшем там женском монастыре. В 1155 году Вышгород стал уделом сына Юрия, князя Андрея.

Однажды духовенство вышгородского монастыря, войдя в храм, увидело, что икона стоит посреди храма на воздухе. Они достали ее и поставили на прежнее место, но икона сошла с этого места и стала снова на воздухе. Князь Андрей был горячим чтителем Богоматери, и имя Ее, как говорит летописец, было всегда у него на устах. Он узнал, конечно, немедленно о происшедшем чуде и стал раздумывать — не есть ли воля Богоматери, чтобы Ее икона пребывала в другом месте. В то время Андрей замышлял с юга России перебраться на север, в землю Суздальскую, где хотел основать независимое от Киева владение. Усердно молился он пред иконой Богоматери и однажды ночью без ведома отца он выехал из старого Вышгорода, увезя с собой и икону, которая была ему дороже всяких сокровищ. По дороге он постоянно служил перед ней молебны и видел от нее много чудес. Во Владимире-на-Клязьме жители встретили князя с усердием и радостью. Из Владимира он направился в Ростов, но лошади, везшие икону, отъехав от Владимира десять верст, остановились и не хотели идти дальше. Никакие понукания и побои не помогали. Пришлось отпрячь их и запрячь других, но никакой силой и этих нельзя было сдвинуть с места. Долго и горячо молился князь перед иконой, и наконец Богоматерь открыла Андрею Свою волю, чтобы икона осталась во Владимире. Андрей тогда поспешно заложил во Владимире собор, чтобы в нем с честью водворить святыню. Постройку вели так спешно, что через два года, в 1160 году, великолепно украшенный храм был закончен. Храм освятили в честь Успения Богоматери и поставили в нем икону, возложив на нее драгоценную великолепную ризу. С тех пор икона стала называться Владимирской.

Многие чудеса истекли во Владимире от этой святыни. Все росло и росло усердие к ней в народе и среди князей. Ее часто брали в походы. В 1164 году Владимирская икона ходила с Андреем Боголюбским в поход на волжских болгар. Перед сражением Андрей укреплял себя исповедью и причастием и, молясь перед Владимирской иконой, восклицал к Богоматери: «Всяк уповаяй на Тя, Владычице, не погибнет». Все русские бойцы вслед за князем со слезами прикладывались к иконе и, призывая помощь Богоматери, шли в бой. Болгары были разбиты, и после победы на поле сражения совершено было молебствие пред Владимирской иконой. Тут совершилось знамение. В виду всего войска от иконы и Животворящего Креста заблистал свет, озаривший всю местность. Так как в тот же день и Греческий император Мануил видел свет от Креста Господня и, подкрепленный этим знамением, разбил сарацин, то по сношении Андрея с императором был установлен 1 августа праздник Происхождения Древ Животворящего Креста Господня.

Как известно, князь Андрей был в 1173 году убит боярами, и после этого события по всему Владимиру открылись грабежи и поднялся мятеж. Тогда один священник Николай с крестным ходом понес по улицам Владимирскую икону, и мятеж утих.

На престол Андрея посажены племянники его — Ярополк и Мстислав Ростиславичи. Эти корыстолюбцы присвоили себе сокровища Владимирского храма и отписали на себя угодья и дани, обеспеченные за собором Андреевым. Саму же икону отдали они князю Глебу Рязанскому. Тогда владимирцы в негодовании решили прогнать Ростиславичей. Прежде чем началась свалка, воины Ростиславичей бросили знамя и побежали, «гонимые, — как говорит летописец, — гневом Божиим и Пресвятой Богородицы». Икона была возвращена во Владимир. И летописец замечает: «Владимирцы прославлены Богом по всей земле за их правду».

Икона уцелела в великом пожаре 13 апреля 1185 года, когда сгорел Владимирский собор. Через сорок лет, когда 7 февраля 1237 года совершилось страшное разорение Владимира Батыем, икона опять осталась невредимой. Помощи этой иконы приписывали знаменитую победу Димитрия Донского над Мамаем 8 сентября 1380 года. А через пятнадцать лет Владимирская икона, слава которой все расширялась в течение двух с половиной веков ее пребывания во Владимире, прославилась спасением Москвы, где с тех пор и стала пребывать, как великий и чудный оплот русской столицы.

В конце XIV века появился завоеватель, «бич народов», Тамерлан, «железный хромец». В 1395 году он вторгся в Россию, вошел с лавиной своих полчищ в рязанские пределы, взял город Елец с его князем, избил много народа и, идя на Москву, дошел до Дона. Спешно собрав рать, великий князь Василий Дмитриевич с войском вышел ему навстречу и остановился у Коломны, на берегу Оки. Более, чем на силу воинскую, рассчитывал князь на заступление небесное. Он звал на помощь Бога и Пречистую Матерь Христову, молился чудотворцам Петру, Алексию и Сергию, просил народ строго поститься в наступивший тогда Успенский пост и велел перенести из Владимира в Москву знаменитую икону Владимирскую. За ней послано было во Владимир почетное посольство из духовенства. И в самый день Успения, после литургии и молебна, икона была поднята с своего обычного места и принята на руки московским посольством. Владимирский народ плакал, расставаясь с заветной святыней, и слышались восклицания: «Куда отходишь от нас, Пречистая? Зачем оставляешь нас сиротами?»

Десять дней продолжался путь иконы до Москвы. То было зрелище, полное величия и скорби, уже смягченной чудным упованием. По сторонам дороги стоял народ на коленях и, протягивая руки к иконе, кричал: «Матерь Божия, спаси землю русскую!» В Москве икону ждала торжественная встреча. Крестный ход со всем духовенством Москвы, великокняжеское семейство, бояре и московское население вышли за город на Кучково поле и провожали икону до Успенского собора. Еще не получая никаких вестей, все уже чувствовали освобождение от великой беды и радовались.

Богоматерь не отвергла уповавших на Нее и Своей силой, без войск, прогнала Тамерлана. В час встречи иконы в Москве Тамерлан спал в своем шатре; вдруг видит он во сне высокую гору; с горы спускаются к нему святители с золотыми жезлами. Над ними в воздухе, в несказанном величии, в сиянии ярких лучей стоит Лучезарная Дева. Бесчисленные тьмы ангелов окружают Деву и в руках держат огненные мечи; подняв их, ангелы устремляются на Тамерлана… Он проснулся, трепеща от ужаса, и немедленно созвал совет своих мудрецов, старейшин и гадальщиков. Рассказав им свой сон, Тамерлан потребовал его объяснения. Мудрейшие из созванных ответили ему, что виденная им во сне Дева есть Заступница русских, Матерь христианского Бога и что сила Ее неодолима.

— Тогда нам с ними не сладить! — воскликнул Тамерлан и отдал приказ своим полчищам повернуть назад. И татары, и русские были глубоко изумлены этим событием. А летописец, описав его, прибавляет: «И бежал Тамерлан, гонимый силою Пресвятой Девы».

В Москве в память чудного избавления от гибели благодатью Владимирской иконы на том месте, где встречали ее москвичи, был основан существующий доселе Сретенский монастырь. Ежегодно 26 августа — в день, когда Москва встречала икону, а Тамерлан бежал с Дона, — совершается крестный ход в Сретенский монастырь из Кремлевских соборов. Во Владимире же вместо перенесенной в Москву иконы поставлено подобие ее: икона, писанная Петром, святителем Московским, в то время, как он был игуменом ратским.

Благодати иконе Владимирской приписывается также избавление Москвы в 1408 году от ордынского царя Едигея. Этот царь внезапно подступил к Москве, где не было тогда ни князя, ни митрополита. Людской помощи ждать было неоткуда, и москвичи молились перед Владимирской иконой об избавлении от беды. Внезапно Едигей получил весть о возмущении в Орде и, бросив думать о Москве, поспешно направился домой.

В 1451 году подступил к Москве ногайский царевич Мазовша со скопищем своих татар. Они уже зажгли посады у города и радовались будущей добыче людьми и золотом. Несмотря на пламя и дым, шедшие от пожара на кремлевские стены, святитель митрополит Иона совершал в это время по стенам крестный ход. Встретился ему инок Чуковского монастыря Антоний, отличавшийся праведной жизнью. Святитель ему сказал, чтоб он молился об избавлении города. Антоний же отвечал святителю: «Богоматерь не презрит моления твоего. Она уже умолила Сына Своего спасти Москву».

Произошла битва русских с татарами, длившаяся до ночи. Ночью ждали нового нападения врагов, но они бежали, побросав тяжести и взяв с собой только легкие повозки. Летопись передает, что татары услышали издали сильный шум, как бы колебание земли от передвижения значительного войска. Им представилось, что это идет на них великий князь. Испуганный Мазовша повернул коня назад, за ним последовали ближайшие к нему люди, а затем и все войско. Великий князь признал, что Богоматерь спасла Москву благодатью Владимирской иконы.

Через восемь лет после Мазовши ополчился и похвалился поработить всю Россию отец Мазовши Седи-Ахмет; сын почившего великого князя Василия Иван III прогнал Ахмета. Святитель Иона, относя это заступничеству Богоматери, устроил тогда же в Успенском соборе придел «Похвалы Богоматери».

Столько раз помогала Владычица Москве в борьбе ее с татарами, и Ее заступлению русские люди приписывали радостное событие окончательного свержения ига.

Иоанн III Васильевич разорвал ханскую басму и отказался платить дань ордынскому царю Ахмету Собрав громадные полчища, Ахмет двинулся на Москву Он дошел до реки Угры, протекающей в пределах нынешних Тульской и Калужской губерний. Русские называли ее Поясом Богоматери. С другой стороны Угры стоял великий князь со своим войском. Никто из противников не решался первым перейти реку. Наконец великий князь велел своим войскам отступить, желая дождаться, чтобы татары первыми начали переправу. Татары же сочли это отступление за заманивание их в засаду и, боясь русской хитрости, тоже стали отступать — сперва медленно, потом сильнее, ночью же пришли в такой страх, что побежали без оглядки. Так пало иго, более двух с половиной столетий висевшее над Россией. В память этого счастливого события 23 июля совершается в Москве крестный ход с Владимирской иконой в Сретенский монастырь.

В 1514 году было совершено обновление Владимирской иконы, и в память этого установлен новый крестный ход. В этот же день вспоминается чудесное избавление Москвы в 1521 году. Махмет-Гирей вторгся в московскую область с крымскими, ногайскими и казанскими татарами. Великий князь Василий Иоаннович еле успел выйти с войском к Оке, чтоб остановить дальнейшее движение татар. Татары свирепствовали на пространстве от Воронежа до Нижнего и от Нижнего до Москвы-реки: они брали в плен женщин и девиц, убивали детей, во множестве продавали пленников в рабство, святотатствовали в храмах… Наконец Гирей остановился в виду Москвы и стал жечь окрестные деревни. Москва была в величайшем смятении. Опять надеялись все не на силу человеческую, а на Божье заступничество. Один юродивый Василий в полночь со слезами молился Богоматери о спасении Москвы. Вдруг услышал он сильный шум. Почудилось ему, что соборные двери растворились сами собой, Владимирская икона, поднявшись с своего места, вышла через двери из собора, и был от нее голос: «Выйду из града со святителями». И тогда церковь на миг осветилась пламенем, который тотчас же погас.

В ту же ночь было видение одной слепой инокине Вознесенского монастыря. Видит она, что из Кремля в Спасские ворота идет целый священный собор. Идут святители и другие сияющие праведники, и несколько человек из них несут чудотворную Владимирскую икону. Когда они выходили из Спасских ворот, вышли от Ильинки преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский. Они упали в ноги святителям и спрашивали их, на кого они оставляют город в такой беде? Святители отвечали: «Много молили мы Всемилостивого Бога и Пречистую Богородицу об избавлении от предлежащей скорби; Господь же повелел нам не только выйти из города, но и вынести с собой чудотворную икону Пречистой Его Матери; ибо люди презрели страх Божий и о заповедях Его не радели, почему Бог и попустил прийти варварскому народу, да накажутся ныне и через покаяние возвратятся к Богу». Упав в ноги московским чудотворцам, преподобные Сергий и Варлаам стали умолять их, чтоб они смягчили гнев Божий. И вняли святители неотступным просьбам, отпели молебен пред иконой Владимирской, осенили город крестом и вернулись в Кремль, неся с собой обратно икону Владимирскую.

И на этот раз заступлением Богоматери Москва была спасена. Татарам показалось вдруг, что вокруг города стоит громадное количество войска; весть эта дошла до хана; он послал удостовериться в этом, и посланным этим привиделось войско еще более сильное, чем первым. Тогда хан послал одного из своих приближенных. Тот вернулся в трепете: «Бежим немедля, — вскричал он, — от Москвы идет на нас неисчислимое войско!» И тогда татары бежали.

Трогательный тропарь Владимирской иконе прекрасно выражает живую радость многократно освобожденного от гибели города:

«Днесь светло красуется славнейший град Москва, яко зарю солнечную восприемший, Владычице, чудотворную Твою икону. К ней же мы ныне притекающе и молящеся Тебе, взываем сице: о, Пречудная Владычице Богородице, молися из Тебе воплощенному Христу Богу нашему, а избавит град сей и вся грады и страны христианские невредимы от всех навет вражиих и спасет души наша, яко милосерд».

Не оставила Владычица заступлением Своим Москву и в другие печальные дни. При царе Феодоре Иоанновиче татары были уже на Воробьевых горах пред Москвой. Отличавшийся особым благочестием царь неотступно взывал ко Владычице о спасении города и послал свои войска с Владимирской иконой в рядах их. Накануне битвы он с кремлевской вышки смотрел в сторону неприятеля и своих полков. Тут заметил он одного из своих приближенных, плакавшего около него. Царь обернулся и с ясной улыбкой сказал скорбному боярину: «Завтра молитвами Богоматери нечестивых не будет». Целые сутки упорно бились татары, и вдруг неодолимая сила изошла от стоявшей в русских рядах Владимирской иконы и навела на татар какой-то столбняк. Руки их казались скованными, и они не могли поднять на врага мечей своих. Грозный страх обуял их. Беспорядочными толпами бросились бежать они к своему лагерю. И дальше без оглядки продолжали они бегство в свою землю, гонимые мужественной силой, причем в этом бегстве многие из них были заколоты, ранены и взяты в плен.

Настали тяжкие времена великой русской смуты. Поляки и шведы налетели на Русское царство, готовые разрушить его. Враги отхватывали себе безнаказанно целые русские области. На Москву двигался уже провозглашенный изменниками Русским царем Димитрий Самозванец. Его клевреты ворвались в Успенский собор, когда патриарх Иов, муж праведный, совершал литургию. Изверги стали срывать с патриарха одежды. Настала минута глубокой скорби и высокого величия. Патриарх снял с себя панагию и, кладя ее к иконе Владимирской, произнес, как бы видя пред собой во плоти Богоматерь — столп православной веры и Защитницу русской народности, как поют на юге России: «Мати русского краю». Ей всесильной, из данницы татарской возведшей родину до великого Русского царства, поручал патриарх судьбу родной земли и родной веры: «Владычица! — говорил патриарх, отторгаемый от заветной святыни, у которой когда-то решилось его избрание на патриарший престол, — пред Твоею иконою принял я патриарший посох. Се девятнадцать лет хранила целость веры, ныне обман и ересь торжествуют. Владычице, спаси православие молитвами к Сыну Твоему!»

Молитва патриарха прозвучала не вотще пред святым ликом. В статье «Богоматерь и Россия» было рассказано, как заступлением Богоматери Россия высвободилась из смуты и при первых Романовых православная вера вновь ярко засияла в русской державе.

При таких великих знамениях и благодеяниях, излитых Богоматерью на русскую землю через Владимирскую икону, понятно то благоговение, которым она была окружена со стороны всех русских людей. Пред ней молились, выступая в походы, московские великие князья и русские цари. При избрании русских митрополитов, а впоследствии патриархов «жребии избираемых клались на пелену в киоте Владимирской иконы» — символ общей надежды, что Богоматерь Сама укажет угодного Ей человека. Пред ней знатнейшие люди московского государства приносили присягу на верность царям.

В 1547 году в Кремле произошел сильный пожар. Владимирскую икону хотели вынести из Успенского собора, но никакими силами нельзя было сдвинуть ее с места. Тогда многие видели в небе над Успенским собором светозарную Жену, осенявшую храм. Вскоре пожар утих, не тронув Успенского собора.

При нашествии французов в 1812 году икона была увезена во Владимир 2 сентября, а 20 октября вернулась обратно.