Глава 40
– О Боже. – Тресвик снял очки и принялся их протирать, хотя, насколько могла судить Хэл, они были вполне чистые. – О Боже мой, Боже. Мне так стыдно.
– Прошу вас. – Хэл вытянула руку. – Пожалуйста, это я виновата. Я должна была сказать чуть раньше.
– Как стыдно, как стыдно… – Тресвик будто не слышал ее. – Должен признаться, мне просто не пришло в голову, что Мэгги – тоже сокращенное от Маргариды. Я, конечно, знал, что была троюродная сестра, которую все называли Мэгги, и, боюсь, на основании этого пришел к выводу, что ее полное имя Маргарет. О Боже, все это невероятно сложно.
– Но очевидно, что завещание теперь утратило силу, – нетерпеливо сказал Хардинг. – Это ведь главное?
– Мне нужно проконсультироваться, – ответил Тресвик. – Первый позыв сказать – да, утратило, поскольку миссис Вестуэй однозначно указала в завещании, что имущество переходит ее внучке. Но то обстоятельство, что указана именно Хэрриет – и имя, и адрес… О Боже. Все в самом деле очень запутано.
– Ладно. – Эзра встал и потянулся так, что послышался хруст в позвоночнике и плечевых суставах. – На данный момент для урегулирования ситуации мы сделали все, что могли, так что, полагаю, целесообразно передать это юристам.
– Я буду на связи со всеми вами, – медленно проговорил Тресвик. Между бровями у него залегла складка, и Хэл стало его очень жалко, особенно когда адвокат приподнял очки, чтобы потереть место, где они сдавливали переносицу. – Боюсь, придется кое-что прояснить.
– Простите, – сказала Хэл, и ей не пришлось искусственно окрашивать голос жалобными интонациями угрызений совести. Больше всего хотелось рассказать адвокату о своей роли в этой истории, только бы дело не закончилось судебным преследованием. Но она не могла рисковать. Лучше придерживаться хрупкой версии, согласно которой просто произошла ошибка, хотя ее уже замучил вопрос, сколько простоит выстроенный ею карточный домик. – До свидания, мистер Тресвик.
– До свидания, Хэрриет.
Она кивнула и встала. Тресвик взял ее за руку. Сначала Хэл решила, что для рукопожатия, но адвокат просто подержал ее без нажима, а когда она наконец улыбнулась и высвободила ладонь, ей на мгновение показалось, что он не хочет ее отпускать. Мысль причиняла беспокойство, прикосновение сухих старческих пальцев к ладони настойчиво преследовало ее, пока она шла за Хардингом по коридору обратно к стойке администратора, все думая… думая…
В конце коридора Хэл все-таки обернулась. Мистер Тресвик стоял на том же месте, на пороге своего кабинета, и провожал их мрачным взглядом. Выходя за Хардингом обратно в ярко освещенную, переполненную небольшую приемную, Хэл пыталась объяснить себе этот взгляд.
Не в силах противостоять искушению еще раз глянуть назад, Хэл, пока за ней закрывалась дверь, увидела, что Тресвик по-прежнему стоит на пороге, скрестив руки, а меж бровей залегла складка. И Хэл почему-то показалось, что при возможности адвокат сказал бы что-то еще. Что-то больше. Но что?
