День тридцать третий

Когда глаза открылись, уже рассвело. Кряхтя и отдуваясь, поднялся на ноги. Вдалеке (однако, олимпийский рекорд ночью поставил) дымились руины базы. Её, конечно, полностью не уничтожило, но внутри никого и ничего не осталось, догорали только остатки стен. Куда мне идти, я совершенно не представлял. Вчера, когда подъехали, не обратил внимания на ориентиры, о другом думал. Мужики, скорее всего, сочли меня погибшим. Может, выпили за помин души, да обратно поехали.

Оказалось, нет. Метрах в трёхстах я разглядел один из джипов. Побежал к ним. Бежал, правда, со скоростью раненой черепахи, два раза упал, подвернул ногу, но скоро подошёл к ним. Хулиганства ради включил режим невидимости. Все участники операции сидели на земле и, не чокаясь пили водку из пластиковых стопок. На лицах застыло угрюмое выражение. Вернувшись в обычный видимый режим, я деликатно кашлянул. У сидящего ко мне лицом Демона отвисла челюсть, остальные тревожно оглянулись. А я, довольный произведённым эффектом, подошёл к машине, взял с капота стаканчик, накрытый галетой, и медленно с чувством выпил. В пересохшее горло водка входила с трудом, попытка закусить успехом не увенчалась, раскусить не смог.

— Любит тебя Улей — только и смог сказать Боцман, остальные от комментариев отказались. Так, в молчании поехали домой.