Глава восьмая

Два дня я провёл, валяясь дома на диване и поплёвывая в потолок. Живец хлебал как не в себя. Ранение ладони, в целом пустяковое, ограничивало мои возможности, надо было залечить его как можно быстрее. По ночам я, как и прежде, выходил на разведку. Это приносило свои плоды. Так, например, я нашёл дом, где развлекалась местная верхушка. Трёхэтажный особняк, обнесённый высоким забором. Внизу стояла охрана, на втором и третьем этажах происходило веселье. Скоро туда приду и я. Небожители решили допустить меня до райских удовольствий в благодарность за спасение.

А вот для работы, когда придёт время, могут возникнуть препятствия. Количество охраны мне неизвестно, но их там явно не один и не два. Я, скорее всего, справлюсь, но их убийство не входит в мои планы. Я просто не хочу их убивать. Да и непонятно, какими дарами они располагают. Наиболее опасен для меня дар сенса, позволяющий увидеть меня в темноте или через стену. Надо думать, как их выключить.

Ещё одно меня занимало. Представляя, как буду пытать неизвестного мне пока Грека, я вспомнил о флешке. Тут же сбегал в магазин за ноутбуком, стоил тот сущие копейки. Воткнув флешку, начал просматривать файлы. Половина была запаролена и доступа к ним не было. Доступны оказались видеозаписи. На одной из них была показана серия непонятных процедур, которые проводились над человеком, который пережил тяжёлые травмы. Такие повреждения невозможно залечить регулярным приёмом живца. Некие люди в белых халатах, чьи лица были старательно закрыты, вживляли в тело пострадавшего непонятные гаджеты. Просто куски пластика с торчащими проводами. Запись велась в течение нескольких дней, видно было, как пациент идёт на поправку, начинает двигаться, разговаривать. Потом обнаруживались некие способности, которые, если я правильно понял были не даром Улья, а следствием проведённых манипуляций. Некие высокотехнологичные имплантаты делали из человека сверхчеловека. То есть, примерно равного мне. Прыжки, подтягивания, сгибание руками предметов из металла. Плюс, что-то было с его зрением. Он умел распознавать скрытые от глаз предметы, то ли дар сенса, то ли искусственно вызванное умение. А возможно, нашли способ управлять дарами.

На остальных видеозаписях были похожие эксперименты. В глаза бросились опыты над беременной женщиной. С помощью неких зондов воздействовали на плод, потом (эксперимент был растянут во времени) на новорожденного, потом, в самом конце примерно шестичасовой записи, было объявлено, что эксперимент удался, хотя шансов почти не было. Как я понял, успех состоял в том, чтобы сделать ребёнка иммунным. В пояснениях говорилось не о стопроцентной иммунизации, а только об увеличении шансов не обернуться с достижением критической массы тела. Что-то около пятьдесят на пятьдесят, что даже на мой дилетантский взгляд много. Прорыв в исследованиях.

Только, что-то мне подсказывает, что прорыв этот, как и все остальные, неважно в том мире или в этом, будет достоянием немногих. Да и флешка имела довольно относительную цену. Она не раскрывала секреты самой процедуры, только показывала, что такое возможно. Допустим, подробности есть в тех файлах, которые закрыты паролями, но и они, даже будучи вскрытыми, окажутся бесполезными без соответствующей технической базы. Здесь, в Городе, есть некая лаборатория. Допускаю, что указанные процедуры могут провести и там, вот только для этого нужны будут те самые гаджеты, что вставлялись в тело, а их нужно где-то произвести. Даже у института, чьи возможности были мне неведомы, вряд ли была такая возможность. Где-то берут готовые.

Вывод: информация на флешке важна, но настоящую ценность она представляет только для самих институтских. Любой другой может только использовать её с целью шантажа института, ну, или просто продать её им.

Что собирался делать Грек с этой информацией, я ещё узнаю в приватном разговоре с ним. Пока же следует припрятать находку и впоследствии передать её хозяевам. Научные труды всегда вызывали у меня уважение, поэтому я отдам флешку, даже не прося ничего взамен.

Валяться на диване, хлебая попеременно живец и раствор гороха, мне скоро надоело, ночные вылазки уже не могли удовлетворить моё любопытство. Но для более глубокой разведки пришлось бы глушить охрану, чего я пока не мог себе позволить. Идти на приём в высший свет я пока не хотел, ожидая информации от Роксаны. И, надо отдать ей должное, эта информация появилась. На четвёртый день после возвращения из рейда мне принесли письмо, точнее записку с одним предложением: "Сегодня в пять часов в Ресторане. Р."

Как хорошо, когда город маленький и многие заведения существуют в единственном экземпляре, можно оставлять их безымянными, а чтобы подчеркнуть уникальность, можно писать с большой буквы. Город, Ресторан, Магазин, Туалет. Отлично, только надо переодеться, сомневаюсь, что туда пускают в трениках.

Пробежавшись по немногочисленным магазинам, я приобрёл брюки, рубашку и туфли. На пиджак меня не хватило, да и погода в последнее время была жаркая. А в пять часов вечера я уже перешагнул порог ресторана. С собой имел приличную сумму денег, а вот оружия никакого не взял. Даже пистолет. Прятать его негде, да и не нужно. Город оказался на удивление спокойным местом, даже пьяные рейдеры особо не чудили, ограничиваясь редкими драками между собой. Подбежавший официант первым делом попросил представиться. Я удивился, но имя назвал. Тот обрадовался и проводил меня в отдельный кабинет со столиком. Как оказалось, заказан он был на моё имя, а Роксана ещё не пришла. Как и полагается, я её подожду.

Чтобы не тратить время я попросил меню и принялся заказывать. В последние дни аппетит был просто зверским. Тренировки с сумасшедшими прыжками сжигали уйму энергии, а её надо было восполнять. И когда я уже начал ждать волшебную отбивную и салат, которые предполагалось запить красным сухим вином, появилась Она.

Сказать, что она изменилась — ничего не сказать. Улей омолаживает, это факт, но омолаживание занимает полгода-год. Здесь же, за неделю результат был потрясающий. Выходит, в непонятной лаборатории Города тоже не лаптем щи хлебают. Нашли какой-то способ подстегнуть омолаживающий эффект Улья. Выглядела она от силы на тридцать. Красота была ослепительной. Причёска, маникюр, макияж — всё по высшему разряду. Одета она была в короткое белое платье и туфли на таком каблуке, который позволял при желании плюнуть мне на макушку. Про драгоценности можно сказать, что их стоимость в старом мире приблизительно равнялась стоимости трёхкомнатной квартиры в центре столицы. Войдя в кабинет, она улыбнулась ослепительной белозубой улыбкой.

— Давно ждёшь? Привет, — она присела на кресло напротив, продемонстрировав длинные стройные ноги.

— Только пришёл. А ты изменилась. Не подскажешь секрет?

— Сама не знаю, со мной делали что-то, какие-то процедуры, от них я молодела. Всё остальное — моё от природы. Я такая была в молодости.

— Как с личной жизнью? — не стал я тянуть кота за причиндалы, — нашла кого?

— Тебя ведь Грек интересовал? Он здесь вроде местного КГБ. Разведка и контрразведка.

— Удалось подобраться?

— Более чем, — она усмехнулась, — я его жена.

— Лихо.

— Условно.

— Как это? — не понял я.

— Просто у Грека, как и у остальных местных правителей, жён несколько, и они ими часто обмениваются.

— Имел возможность ознакомиться с нравами городской верхушки, — я кратко рассказал о поездке.

— Не только, там в Доме удовольствий, каждый вечер происходит пьянство и разврат. Эти люди пресыщены жизнью до полного морального разложения. Большинство из них уже давно пребывают в прострации, с трудом соображая, где находятся. Относительно вменяемые только Грек и сам Додон. Водка и наркота, секс в самых извращённых формах. Та наша ночь в сравнении с этим — не более, чем детские обнимашки на лавочке. Среди команд мародёров есть и те, кто поставляет им женщин. Особенно малолетних девочек, которых они используют в оргиях.

— Я бы не был с ними так строг, — возразил я, — они построили существующую систему, которая, заметь, работает почти без всякого участия с их стороны.

— Да, согласна, это их заслуга. Поэтому народ их терпит. Но будь уверен, что, если с ними что-то случится, горевать никто не будет.

— А кто возьмёт власть в городе? Или её начнут делить, опрокинув весь город в кровавый хаос?

— Есть человек, — она понизила голос, — Харон, главный силовик. Все силы безопасности подчиняются по факту ему. И твой друг Душман тоже.

— И он готов встать и сказать: "Есть такая партия"?

— Не знаю, про какую партию ты говоришь, но ему не надо будет вставать и что-либо говорить. Он просто возьмёт власть. Молча. Народ либо проигнорирует, либо просто побоится.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто я сплю и с ним тоже. Собираюсь продолжать это и после переворота.

— Похвальное старание. А не боишься, что вас расколют?

— Представляешь, мне можно доверять любые секреты. Улей дал мне дар. Что-то вроде антиментат. Ни один ментат не может меня прочитать. Так что я — идеальный посредник для тайн. Мы есть будем?

— Я салат заказал и отбивную. Вино ещё. Закажи ещё что-нибудь.

— Долго ждать. Ты ешь отбивную, а я салат. Фигуру блюсти надо.

— Салат из крабовых палочек, — усмехнулся я, — под майонезом.

— Тогда мне отбивную.

На том и решили. Несколько минут мы молча ели принесённые официантом блюда. Когда осталось только вино, я продолжил разговор:

— Встречу с Хароном организовать сможешь?

— Смогу, но не сегодня. Он в отъезде.

— Сегодня и не надо. Сегодня я отдохну, а завтра схожу в ваш вертеп и посмотрю воочию. А то знания о кандидатах в покойники только поверхностные.

— Я пришлю тебе весть. Как сегодня.

— Идёт.

— Ну а теперь, — она встала с места, разулась и подошла ко мне, постепенно подтягивая платье вверх, — займёмся чем-нибудь весёлым, нам здесь никто не помешает.

Под платьем обнаружились абсолютно прозрачные трусики. Она попыталась сесть на меня, но я имел другие планы.

— Извини, но надо держать марку, — с этими словами я встал, подошёл к ней, развернул и нагнул в позу креветки, — я ведь маньяк, мне положено.

Одним движением я разорвал трусы и совершил как можно более грубый акт любви. Длился он недолго, но принёс удовлетворение нам обоим. Разогнувшись, она одёрнула платье и, откинув волосы с лица, чмокнула меня в щёку.

— Ещё увидимся, — прошептала она на прощание и выпорхнула из кабинета.

— До новых встреч, — прошептал я вслед.

Делать мне здесь было больше нечего. Допив остатки вина, я бросил на стол деньги и удалился в родные пенаты. Тренироваться после алкоголя — дело не самое полезное. Просто посижу дома и потренирую второй дар — ночное зрение. Если раньше я видел только силуэты, то теперь, после тренировок и гороха, окружающий мир в темноте виделся как в хороший ПНВ. Улей обо мне и правда заботится. Делает меня всё более совершенным убийцей.