Глава семнадцатая

Когда я проснулся, а было это уже после полудня, её уже не было. На столе лежала записка с одним словом "Прощай" и отпечатком накрашенных губ. Вздохнув, я надел спортивный костюм и отправился обедать. Проглотив тарелку борща, я осведомился у повара, где тут одежду выдают? Тот подсказал мне дорогу. Пройдя по указанному адресу, я попал в большой склад, бывший когда-то спортзалом. По всей площади стояли длинные стеллажи, заваленные одеждой и обувью. Нашёлся даже кладовщик, мелкий, вертлявый прапорщик, который разъяснил только, что вон там — военная форма, вот здесь — женская одежда, с противоположной стороны — мужская, а обувь — вдоль задней стенки. Сочтя свою миссию выполненной, он нырнул куда-то в проход, на бегу напомнив мне, что курить здесь нельзя.

Курить я не собирался, а вот выбрать одежду оказалось нелегко. Глаза разбежались от обилия фасонов и расцветок. Яркие цвета отмёл с ходу. В глаза бросаются и несолидно. А что солидно? Правильно, деловой стиль. Но брюки со стрелками брать не стал, прикинув, во что они превратятся вдали от цивилизации. А вот крепкие чёрные джинсы мне весьма глянулись, подобрав размер, я взял одну пару. К ним нужен был ремень, который я нашёл на специальной стойке, где ремней этих было сотни три. Прочный, широкий, кожаный, с массивной пряжкой. Так, а что сверху. Сверху решил надеть серую шёлковую рубаху. Гладить такую не нужно, а постирать недолго. Беру, и ещё одну про запас. Серой такого размера больше не нашлось, взял коричневую. Ещё нашёл чёрную кожаную жилетку, которые были в моде лет пятнадцать назад. Отыскал на одной из стен зеркало, посмотрелся, неплохо. Осталось кеды заменить. Заменил я их на остроносые полусапожки в ковбойском стиле. Привлекли меня своей тяжестью и прочностью. Походил туда-сюда, попинал стены, удобно. Проходя мимо залежей верхней одежды, прихватил кожаный длиннополый пиджак. На случай дождя.

Одетый таким образом, я вернулся в номер. Повесил на ремень кобуру с револьвером и ножи, взял в руки трость, которую сейчас буду драить щёткой и порошком, вид у меня был, конечно, интересный. Хипстер конца девятнадцатого века, а револьвер давал отсылку к Дикому Западу. Осталось добыть шляпу-котелок и карманные часы на цепочке. Но шляп не было, а часы я нашёл только наручные. Какой-то козырной фирмы с титановым браслетом и корпусом, я в них не разбираюсь, всю жизнь носил спортивные пластиковые, но тут они не подойдут. Механику я терпеть не мог, поэтому взял кварц. Образ готов. Только вот ещё с головой непорядок. Не в том смысле, что дурак, это-то понятно, а в смысле, что подстричься бы нужно. Раньше, в том мире, что на воле, что в тюрьме, стригся я аккуратным ёжиком, под насадку. Теперь, хоть и не забывал бриться, а на стрижку не хватало времени. На голове выросла копна волос. Но и эта проблема решилась, на территории городка отыскалась парикмахерская, где меня абсолютно безвозмездно подстригли. Красивая модельная стрижка сделала меня внешне моложе. Теперь готов окончательно.

Следующие три дня я провёл в скучном ничегонеделании, Фатима, как ни странно, оказалась верной женой и ко мне не ходила, спиртное я, наконец, достал в медицинской части. Выпросил там литр медицинского спирта, якобы для разведения живца. Два вечера были нескучными. А потом я задумался об отъезде. Жил я здесь, в непонятно каком качестве, непонятно за что меня кормили и одевали. Не хотелось обременять собой этих хороших людей.

Подготовив машину и сложив туда свои немногочисленные пожитки, я собрался отправляться. Только вспомнил про кое-какой долг. Доктор. Если его ещё не казнили, то нужно увезти. Я обещал. Навёл справки в штабе, где мне объяснили, что доктор и трое выживших внешников живы, но их нужно увезти подальше, поскольку среди жителей есть много таких, кто имеет к ним счёты и может прийти в тюрьму с пулемётом. Охранников фермы, как оказалось, расстреляли.

Я явился в тюрьму, где нашёл всех четверых в жалком состоянии. Только доктор, да не просто доктор, а Доктор, поскольку это была не только профессия, но и его имя, пребывал в хорошем настроении и не давал отчаиваться остальным. Он вкратце рассказал, что суд над ними прошёл, солдат приговорили только к тюремному сроку, который они начали отбывать, самого Доктора, за которым тянулся кровавый след, приговорили к смерти, но приговор не исполнили, поскольку имелось обещание Бородина. Камера, где они сидели, не была предназначена для долгого содержания, возможно, если я заберу их, всем станет легче. Но на эту тему придётся общаться с комендантом.

Коменданта нашёл на втором этаже штаба. Это был упитанный мужчина в полковничьих погонах, на голове блестела лысина, а сам он казался тяжелым и неповоротливым увальнем.

— Бородин говорил, что ты хочешь их забрать, — начал он разговор, — только есть ли смысл. Даже если они бросят старое ремесло, а они, скорее всего, бросят, чем им там заниматься? Ни один стаб их не примет, в чёрных списках не значатся, но ты ведь знаешь, с чего дежурный ментат начинает разговор?

— Имели ли отношения к мурам?

— Именно, так что, не вижу смысла.

— Ментаты есть не везде, они вполне могут рейдерствовать и сбывать хабар в меленьких стабах. Не пропадут. Три опытных бойца и доктор.

— А, чёрт с тобой, забирай, — ответил он, немного подумав, — я распоряжусь, чтобы им выдали кое-что из вещей, отвези их подальше и скажи, чтобы не попадались больше. Особенно Доктора касается, тут очень многие хотят с него шкуру содрать.

На том и решили, когда я снова подъехал к местной тюрьме, все четверо, одетые по-походному, вышли из здания. Им даже оружие дали, помповые дробовики с небольшим запасом патронов, штук по десять на рыло, да топорно сделанные клювы, короче, надо будет, отобьются. А дальше всё в их руках. Улей даёт возможность прокормиться.

Поздоровавшись со всеми, я велел им садиться в машину. Разместились с трудом, всё-таки парни крепкие, а машина не резиновая. Бензина хватало, поэтому за день успею отъехать на приличное расстояние. Километров пятьсот, а то и больше. Там и избавлюсь от попутчиков. Доктор подтвердил, что высадить их нужно на кластере, где "хоть что-то есть".

Такой кластер встретился только глубокой ночью, весь день мы ехали без остановок, разве что на заправку. Я устал, ноги и поясница затекли, проехали мы около пятисот километров. Наконец, показались дома, нечто вроде куска города, примерно такого, где я когда-то встретил Роксану, бывшую тогда Наташей. Я припарковал машину во дворе и объявил пассажирам, что остановка конечная, прошу всех на выход. Пассажиры, которые уже успели поспать, поесть и снова поспать, вылезли из машины и стали лихо обживать окружающее пространство. Живых не нашли, поэтому занялись единственным полезным делом — мародёрством. Одно за другим разбивались окна, а парни, сноровисто перелезая с балкона на балкон, обыскивали квартиры. Ценности, которые их интересовали, нашлись быстро. Еда, вода, кое-что из одежды, поскольку одели их в столь древнюю форму, что она расползалась по швам прямо на глазах.

Я какое-то время посмотрел на их старания, после чего, увидев в очередной раз Доктора, пожелал ему удачи, а сам сел в машину и поехал дальше. Фары я не включал, видно прекрасно, но неплохо бы и мне подыскать ночлег. Я хорошо выспался перед дорогой, но силы не бесконечны, придётся рано или поздно остановиться на сон и лучше делать это не в чистом поле. Собственно, чистого поля вокруг и не наблюдалось, густой лес стиснул дорогу справа и слева, в безлюдных местах и монстров быть не должно, тем не менее, ночевать без крыши над головой не хотелось.

Часы показывали половину второго ночи, когда дорога упёрлась в небольшой посёлок с одноэтажными кирпичными домами на две квартиры. Как раз по мне, только бы выяснить, кто здесь живёт?

Жили здесь, как и ожидалось, зомбаки, слабые медлительные пустыши. Некоторые бродили между домами, другие выглядывали из окон. Я выбрал понравившийся дом, вскрыл замок пальцем и начал осваивать новое жильё. Ненужных соседей зачистил с помощью трости, закрылся изнутри и, расстелив кровать, завалился на неё, успев перед сном только хлебнуть живца и сгрызть кусочек шоколада. Кто разбудит, того огорчу неимоверно. Возможно, до полной потери жизни.

Разбудили меня только к обеду следующего дня. Где-то на окраине села послышался шум и удары, живо напомнившие мне раскалывание черепов. Надо полагать, какие-то рейдеры пришли зачищать населённый пункт. Что ж, флаг в руки и барабан на шею. Сам я сейчас умоюсь, позавтракаю и встану на лыжи, если они, конечно, по глупости своей, не начнут со мной бодаться.

Увы, процент дураков в Улье был вполне традиционным. Увидев добротный броневик, они тут же окружили его и попытались открыть. Идиоты, как есть. Догадаться, что машина не сама приехала, что у неё хозяин есть, которого нужно было сперва поискать, всё это было выше их сил. Я насчитал шестерых. Ещё как минимум один стоял в конце улицы высматривая оставшихся зомбаков.

Спал я, не раздеваясь, поэтому просто вскочил и направился на выход. Распахнув дверь дома, я обратился к мародёрам:

— Доброго вам дня, уважаемые господа. Вижу, вас заинтересовала моя машина. Разделяю ваше любопытство, аппарат неплохой, но он, увы, занят. Мной. И я очень ревниво отношусь к посягательствам на мою собственность. Поэтому убедительно прошу вас убрать лапы от транспорта, а в идеале ещё и свалить отсюда как можно быстрее.

— Это что за фраер? — вопросил удивлённо мужик в грязном камуфляже, державший в руках СКС.

— Какой-то чёрт непонятный, — ответил ему толстый молодой парень с длинными волосами, которые давно не видели мыла и расчёски. В руках у него был обрез двустволки.

— Я бы попросил вас, молодой человек, не разбрасываться словами "чёрт" и "непонятный", поскольку некоторые люди могут вас понять превратно и в результате жестоко наказать.

— Закрой вафельницу, терпила, — взвыл, срываясь на визг, мужик, видимо бывший у них старшим, — давай ключи, ствол и вали отсюда, так и быть потрошить не станем.

— Хамить незнакомым людям и в обычном мире противопоказано, а в Улье ещё и смертельно опасно, — с этими словами я в один прыжок преодолел разделявшее нас пространство. Трость я словно бильярдный кий вогнал ему острым концом в живот, одновременно прячась от остальных за броневиком. Почти одновременно грохнули два выстрела, картечь хлестнула по стальному листу. А оставшийся безоружным толстяк получил в челюсть набалдашником. Остальные открыли огонь слишком поздно, когда я уже летел обратно. Прыжки с места на пять-шесть метров не располагали к хорошему прицеливанию, поэтому пули пролетели мимо. Дальнейшая рукопашная была бы безумием, поэтому, спрятавшись за угол дома, я достал револьвер.

Новый прыжок вынес меня прямо на двоих преследователей, которые отправились за мной. Их я просто снёс, как кегли. Ещё двое стояли, укрывшись за поленницей. Неприятно было их расстраивать, но защита у них так себе, а вот калибр у меня отменный. Два выстрела взметнули тучу щепок и крови, короткий выкрик тут же оборвался. Я на пару секунд остановился, не увидев последнего участника веселья, но тут он напомнил о себе. Одновременно с выстрелом меня дёрнуло в сторону, сработал дар, а второго выстрела я ему не дал сделать, развернулся и стал стрелять сам, первая пуля прошла мимо, я поторопился, вторая ударила ему в плечо, третья вырвала кусок из шеи. Такими пулями непринципиально, куда попасть, летальность стопроцентная.

Кое-кто из участников веселья был ещё жив. Возле моего авто лежал в отключке толстый парень с раздробленной челюстью, в отличие от своего старшего товарища, он не умер, а только потерял сознание, но это мы сейчас исправим. Лежал он на животе, лицом вниз, поэтому я, не желая тратить дефицитные патроны, легонько ткнул концом трости в затылок, раздался сочный треск, и палка погрузилась в содержимое черепа, жирное тело несколько раз дёрнулось в конвульсиях и затихло. Оставались ещё двое, которых я сбил в прыжке, оба выглядели внешне целыми, хоть и пребывали в глубоком нокауте. Этих я решил оставить на потом. Связал их найденным в одном из домов мотком скотча, после чего, добыв из колодца два ведра воды, выплеснул их поочерёдно на, уже начавших было приходить в себя, бандюков.

Ледяная вода привела их в чувство окончательно, они трясли головами, отфыркивались и жалобно смотрели на меня. Это были мужики средних лет, возможно, в том мире они были представителями рабочего класса, и только здесь нашли для себя другое занятие.

— Я вас слушаю, — сказал я, поигрывая тростью, — кто? Откуда? Зачем здесь?

— Бумер меня зовут, — отозвался тот, что сидел справа, — а его Шахтёр.

— Уже хорошо, дальше.

— А чего дальше? — удивился он, — мы шарили тут по своим делам, машина твоя глянулась.

— Более никаких целей не преследовали? Кто я такой не знали?

— Нет.

— Одного отпущу, только порадуйте меня чем-нибудь?

Какое-то время они молча переглядывались, потом Шахтёр выдал:

— У Бени, старшего, жемчужина есть в мешочке на шнурке на шее висит.

— И вы молчали? Придётся не одного теперь отпускать, а половину, или две трети.

Обыскав покойного Беню, я нашёл мешочек, в котором лежал красный шарик, больше ничего полезного у мертвяков не было, их оружие меня не заинтересовало. Снова вернулся к пленным, хотите — верьте, хотите — нет, но убивать их мне не хотелось совершенно. Ладно, пусть живут, кроме того, пришло время работать на репутацию, чтобы она потом работала на меня. Разрезав путы, я представился:

— Псих, — так меня зовут. Вы свободны, но наказать вас следует.

С этими словами я стукнул каждого тростью по левой руке в районе предплечья. Раздались два тихих стона и треск костей. Выживут, но надолго запомнят. И меня и свою глупость.

— Живец во флягах есть, оружие оставляю, помните, кто вам жизнь сохранил?

— Псих, — тихо сквозь зубы проговорил Шахтёр, — спасибо.

Собственно, благодарность от рейдеров-неудачников мне была безразлична, поэтому я поспешил откланяться и поспешил к машине, по пути отшвырнув пинком непонятно откуда взявшегося бегуна, который с аппетитом обгладывал тело толстяка. Вот, собственно, и добыча, если клювом щёлкать не будут, выживут. Две руки на двоих у них есть. Бегун, кстати, попался умный и меня атаковать не стал.

Машина завелась как всегда с первой попытки, вообще, надо сказать, что с транспортом мне очень и очень повезло. Технический специалист из меня никакой, если что-то сломается, исправить, скорее всего, не смогу. Но, не ломается, вообще, выглядит новым, словно из салона выгнали, обшили стальными листами и отправили путешествовать по Улью. Возможно, так и было.