Глава 18

В недалеком прошлом

Мэттью поставил перед Амели игрушку-сортер. Если верить Салли, их дочь – это маленькое чудо, этакий мини-Эйнштейн. Она может упрямиться в том, что касается ее словаря, но, опережая своих сверстников на несколько месяцев, может положить геометрическую фигуру в предназначенное для нее отверстие.

Рядом с сортером Мэттью положил красный куб.

– А теперь покажи папочке, какая ты умная девочка. – Он дал ей пластмассовый кубик в руки и улыбнулся.

– НЕТ, – Амели сбросила кубик на пол, взяла в руки свою ярко-розовую бутылочку и стала громко сосать.

Мэттью пересек кухню, подобрал кубик и попытался еще раз.

– Послушай, мамочка говорит, что ты умница и уже можешь это сделать. Как маленький Эйнштейн. – Он поднес красный куб к красному отверстию и подержал над ним в виде подсказки, а потом еще раз дал дочери в ручки. Та посмотрела на него, как на умалишенного, положила кубик и продолжила пить сок.

Тогда Мэттью переставил тарелку с жареными хлебными пальчиками с кухонного стола на стул дочери, покачал головой и достал мобильный телефон. Пора связаться со своим человеком в строительном департаменте.

– Привет, Саманта. Говорит Мэттью Хилл.

– И что тебе нужно на этот раз?

– Да так, одна мелочь… И все в рамках закона.

Саманта рассмеялась. Едва начав свою карьеру частного детектива, Мэттью помог ей собрать компромат на мужа, и за это она была ему вечно благодарна. И оказалась очень полезным человеком.

– Так вот. Мне нужны подробности одного разрешения на строительство. Консорциум запросил его для начала стройки в Тэдбери. – Он услышал, как женщина записывает, что само по себе было добрым знаком. Прервался на минуту и состроил гримасу, чтобы рассмешить дочь, засунувшую хлеб в рот. – Всё это находится в открытом доступе, но если я пойду официальным путем, то это займет у меня целую вечность. Так что я подумал, а вдруг ты поможешь мне немного ускорить процесс? Узнаешь, что это такое и кто за всем этим стоит…

– Прямо сейчас ничем помочь не смогу, – Саманта понизила голос. – У нас тут целое нашествие.

– Босс?

– И не один.

– Боже!.. Ладно. Послушай, тогда я не буду на тебя сегодня давить, но могу выслать тебе все детали почтой. Посмотришь, что можно сделать, когда всё успокоится?

– Конечно. Если мы говорим об открытой информации.

– И не сомневайся. Просто хочу немного ускорить процесс. Ты прелесть. Письмо отправлю прямо сейчас. Заранее спасибо.

Мэттью убрал телефон в карман. Письмо он отправит сразу же, как только сможет. Как раз в этот момент в двери повернулся ключ. Отец с дочерью обернулись и увидели, как в дом вошла Салли, нагруженная двумя сумками с покупками и с букетом тюльпанов в руках. Всё это она сложила возле холодильника.

– Ну, как мы себя вели?

– Утоляли жажду. А вот показывать свою гениальность в сортировке фигур настроения не было. Боюсь, что ты всё это себе придумала, милая.

Жена Мэттью бросила взгляд на большую игрушку-сортер, стоявшую перед Амели, и прищурила глаза.

– В этот момент надо отвернуться, разве я тебе не говорила? – Она отнесла цветы к сушилке для посуды.

– Не понял.

– Амели ничего не будет делать, пока ты на нее смотришь.

Мэттью с трудом в это поверил.

Салли подошла и протянула красный кубик дочери.

– Уверена, что наша Амели не знает, куда это надо вставить. – Сказав это дочери, она отвернулась и схватила Мэттью за плечо, чтобы повернуть и его.

– А ты уверена, что поступаешь правильно? – запротестовал детектив. – Мы с тобой растим какого-то монстра, Салли: крохотный ребенок, у которого в словаре есть только одно слово «НЕТ» и который отказывается выполнять задания, если ты не отвернешься…

– Тс-с-с. А теперь посмотрим, сделала ли нам Амели сюрприз? – Сал почти выкрикнула эти слова, и они повернулись к дочери.

К удивлению Мэттью, кубик исчез. Сначала тот стал искать его на полу, решив, что дочка просто бросила его. Но Салли взяла в руки игрушку и потрясла ею, чтобы убедиться, что кубик оказался внутри нее.

– Это полтергейст, – заявил Мэттью. – Амели не могла сделать это сама. Считается, что она сможет делать это только через несколько недель…

Салли рассмеялась и вернулась к раковине, чтобы взять с подоконника вазу и наполнить ее водой из-под крана.

– Это полтергейст, правда, Амели?

– НЕТ! – Девочка вновь взялась за свою бутылочку, а Мэттью наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в лобик.

И вот – случилось!

– ПАПА.

Все замерло – немая сцена. Мэттью слушал, как эхо отражается от всех стен, но боялся поверить, что это правда.

– Что ты сказала? – Он задал вопрос шепотом, а Салли повернулась к ним с тюльпанами в руках.

– ПАПА.

Амели посмотрела ему прямо в глаза и вновь принялась за сок. Это было мгновение чистого волшебства. Мгновение, которое превзошло все, что Мэттью испытывал до этого. В день, когда она родилась. В день, когда он привез ее домой. В день, когда она впервые улыбнулась.

И вот наступил этот день.

День, когда его упрямая и обожаемая доченька наконец назвала его ПАПОЙ.

Сегодня, 18.30

Я впадаю в какой-то транс. Дыхание у меня замедляется. Я замираю и просто смотрю в окно.

Можно ли назвать это шоком? Не знаю.

Может быть, шок необходим мне, чтобы пережить это путешествие? Путешествие по моей собственной преисподней, с деревьями, едва различимыми сквозь пелену дождя, и потоками воды, под углом стучащими в вагонное окно… И вот я сижу и всё смотрю и смотрю, пока мое сердце не начинает биться в унисон со стуком колес и я не переношусь вместе с деревьями и дождем в прошлое – далекое-далекое прошлое, туда, где всё это началось. Вспоминаю, как всё было просто, безупречно и удивительно в тот вечер, когда я впервые встретила Марка. И в какой безопасности ощутила себя тогда.

Бросаю взгляд на мужа. Тот сидит с закрытыми глазами, и мне интересно, о чем он сейчас думает: может быть, как и я, хочет от всего отключиться? И вспомнить лучшие времена? Более безопасные времена?

Мы, я и Марк, встретились на присуждении профессиональных наград. Мы оба притворялись, что нам наплевать на то, что награда в результате досталась нашим соперникам, и стояли плечом к плечу возле стойки портье, желая заказать такси, чтобы уехать пораньше, в то время как победители обливали своих коллег «Боллинджером» в зале, где вручались награды.

Марк тогда только-только открыл собственную компанию, и его обставил главный конкурент – компания «ПРО-моушн». Боже, я так ясно всё это вижу – как я была тогда молода… Молодая и – да – довольно хорошенькая, хотя и очень злая, и разочарованная. Мне приходилось улыбаться сквозь стиснутые зубы, потому что коллега-копирайтер, известная тем, что ворует клиентов (а также мужей, если верить слухам), продефилировала на сцену, покачивая бедрами в обтягивающем платье.

«Полчаса», – это были его первые слова, обращенные ко мне.

«Я хочу сказать, что такси придется ждать полчаса».

Я смотрю на Марка и вспоминаю, как мне тогда сразу же понравилось то, что я увидела перед собой. У него была хорошая линия подбородка и отвратительно сидящий костюм. Он был ему велик, словно Марк сильно похудел.

Но я была не в настроении, поэтому пожала плечами и пошла к выходу из отеля. И только на улице поняла, что он идет за мной.

– Я могу вам чем-то помочь? – Я не собиралась флиртовать с ним, просто была слегка озадачена. А еще разочарована и хотела как можно скорее уехать.

– Вы же не собираетесь ловить его здесь?

– Простите?

– Я про такси. В это время дня? Никаких шансов. Особенно здесь. Я уже пробовал.

Все это было до эры «Убера» и телефонных приложений, поэтому по моему лицу Марк мог догадаться, о чем я подумала. Я не могла понять, какое он к этому имеет отношение.

– Мне просто не хочется думать о…

– Маленькой девочке, потерявшейся в Лондоне? Да еще и так поздно. – Произнеся это, я широко раскрыла глаза.

– Сдаюсь, – сказал Марк и шутливо поднял вверх руки. – Я не хотел показаться вам навязчивым.

И в этот момент я нажала на паузу и почувствовала какой-то физический стыд за свой тон, который заставил его покраснеть.

– Простите меня. Я веду себя, как дура… – И, протянув руку, добавила: – Софи Хилл, копирайтер в «ЭКС-поуз». Которого по недоразумению выдвинули кандидатом на премию года в номинации «Слоган года». Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто не умею проигрывать.

Тогда Марк тоже улыбнулся и протянул мне руку. Официальное рукопожатие, которое мне понравилось.

– Марк Эдвардс, номинант на премию «Лучшее новое агентство». Тоже ненавижу проигрывать, но я рад, что встретил вас.

А потом он снял свой галстук-бабочку, расстегнул пуговичку на воротнике, и мы пошли с ним в ногу, но, потерпев неудачу с такси, как и предсказывал Марк, очень быстро нашли убежище в баре на углу, из которого доносился запах хорошего кофе.

Это действительно был бар в старинном стиле, с интерьером под Париж и мебелью из темного тростника. Болтали мы о путешествиях, в основном о Париже, и я, к своему удовольствию, узнала, что ему нравятся те же непопулярные у туристов места, что и мне.

Два часа и три чашки кофе спустя я уже знала о нем все. Мальчик из рабочей семьи, выбившийся в люди. Первый из семьи, окончивший университет, лучший работник в двух медийных агентствах, а ныне – обладатель жуткого долга, в который он залез ради своего собственного стартапа.

– Так сегодняшняя победа была для вас важна?

– Она не была бы лишней, но – c’est la vie.

Послание, которое я получила от него наутро, было восхитительным:

«Предлагаю обед в Париже. Два отдельных номера. Никаких обязательств…»

В своем номере я провела первую ночь, но не вторую.

В тот раз мы так часто смешили друг друга…

И так много занимались любовью, как будто каждый раз боялись, что наступит конец света…

И… в его присутствии я чувствовала себя в безопасности.