Глава 10

В недалеком прошлом

Сначала я не была уверена, что стоит ехать сюда. Марк считал, что это самое лучшее место (наша любимая часть Корнуолла), где я смогу как-то осмыслить произошедшее. А я… что думала я?

Я волновалась, что эта поездка может навсегда отвадить нас от этого места.

Если бы вы неделю назад спросили меня о Лизарде, я бы заулыбалась и утомила вас своими рассказами: сказала бы, что уже по пути туда у меня расслабляются плечи, как будто я расстегиваю рубашку со слишком тесным воротничком. Это место было нашим секретом – такую тайну лучше не раскрывать толпам туристов, которые проезжают дальше на север в более знакомые и очевидные места вроде Рока и Падстоу.

Чтобы узнать Лизард, надо проехать мимо плоского и малопривлекательного пейзажа Королевской базы военно-морских воздушных сил, улыбаясь про себя обманчивости окружающей тебя природы. Потому что если отъехать всего несколько миль в любую сторону от аккуратной, но малопривлекательной территории, обнесенной решеткой, то перед вами откроется настоящий калейдоскоп неожиданных и почти нетронутых цивилизацией мест. Реку Хелфорд, от видов которой у вас перехватит дыхание, лучше всего исследовать на лодке: светлый песок сотен идеальных бухточек, где даже в летние месяцы достаточно места, чтобы сыграть в крикет, и везде по побережью разбросаны населенные пункты с обладающими чувством собственного достоинства белеными коттеджами, которые спускаются по крутым склонам к крохотным, но используемым для дела заливчикам.

Для меня это место обладает вечным ароматом прошлого – ароматом тех отпускных дней, когда комната не воняла пластилином, подгузниками и «Судокремом», а благоухала круассанами и хорошим кофе. А еще сексом. А вы как думаете? Это было время совсем другой Софи, еще до нашей свадьбы, когда мы с Марком много работали – и он, и я – и круто отдыхали. Дневной секс. Только представьте себе: кофе, тосты и вы, обнаженные, в постели, слизываете друг у друга растаявшее масло с пальцев. Это было время, когда отпуск и праздники, проведенные вдали от Лондона, имели острый привкус действительно заслуженного отдыха. Необходимого. Драгоценного.

И вот теперь я сижу на ступеньках крыльца давно знакомого коттеджа, зажав руки между коленями, и волнуюсь о том, что в этом году очарование этого места будет разрушено. И его магия исчезнет.

Еще когда мы ехали в машине, я испытала приступ панической атаки – неожиданное непреодолимое желание развернуться и спрятаться от людей в собственном доме, но потом в зеркале я увидела Бена, сидевшего на заднем сиденье с новой удочкой на коленях… Я опустила окно и подставила лицо потокам воздуха, чтобы успокоиться.

Не знаю, что надо рассказывать ребенку, когда происходит что-то страшное. В идеале – ничего, но проблема в том, что они реагируют на окружающую атмосферу, замечают, как взрослые шепчутся, и, уж конечно, видят полицейские машины и бело-голубую ленту. Так что пока мы сказали Бену, что в деревне случилось нечто очень нехорошее, но ему не стоит волноваться, потому что мы уедем, устроим себе небольшие каникулы, пока здесь всё не успокоится.

Сын был явно рад, что оказался здесь. Это было одно из тех молниеносных решений, которые так редко случались в нашей жизни, и одно из тех немногих мест, где мы могли действительно отдохнуть всей семьей. Для Марка отпуск – это всегда проблема, потому что ему без конца приходится подстраиваться под своих сотрудников, желающих отдыхать в пик сезона. Именно поэтому июль и август всегда тянулись в Тэдбери так долго и нудно, после того как я родила Бена. Стыдно признаться, но до того момента, как у нас появились Эмма с Тео, я просто ненавидела лето в Девоне. Повсюду – толпы туристов, а я, как это ни парадоксально звучит, чувствую себя одинокой, потому что Марк вечно завален работой.

Так что это было очень необычно – попасть сюда в самый разгар сезона. Обычно мы приезжали или весной, или осенью. Марку удалось договориться о доме лишь потому, что нас здесь хорошо знали. На этой неделе в нем должен был жить родственник хозяев, но, к счастью, он в последний момент отказался. Нам просто повезло.

Повезло?

Нет. Здесь все вокруг кажется мне нереальным – настолько разительно это место отличается от того, что осталось дома.

Я подняла глаза.

Здесь абсолютно ничего не изменилось. Все тот же привычный вид. Те же самые деревья, взбирающиеся по гигантским террасам на противоположный холм. Цветы в зеленой изгороди пахли сильнее, чем дома, и их аромат смешивался с запахом морской соли, который приносил ветер.

Да. Я закрыла глаза, чтобы лучше ощутить его. Это именно то, что мы всегда замечали и больше всего ценили по прибытии. И по чему сильнее всего тосковали, возвращаясь домой.

Аромат моря.

– С тобой всё в порядке? – Я услышала позвякивание, когда Марк поставил бокал с вином на ступеньку возле меня, поэтому открыла глаза и левой рукой заслонила их от лучей вечернего солнца.

– Наверное, да. Я всё еще в шоке, но ты, скорее всего, был прав. – Вытянула свою правую руку, которую он взял и крепко сжал. – Поездка сюда – не панацея. Я хочу сказать, что каждый раз, когда закрываю глаза, я вижу всю сцену вновь… Но ты прав: если б мы остались дома, всё могло бы быть значительно хуже. Там я точно сошла бы с ума с концами.

Он сидел рядом со мной, продолжая сжимать мою руку в своей, а другой рукой выковыривал мох, растущий между ступеньками крыльца.

– Послушай, Софи… Я знаю, что иногда бываю довольно… довольно беспомощным, и никогда не знаю, что говорить в таких случаях. Но ты ведь знаешь, что всегда можешь поговорить со мной? Или, по крайней мере, попытаться…

Я склонила голову. Я всё еще не поделилась с ним подробностями. Именно это Марк имеет в виду. По его лицу я поняла, что он вышел за пределы своей зоны комфорта. Муж выглядел испуганным, и я задумалась, не боится ли он, что случившееся может вернуть меня в то жуткое состояние, в котором я пребывала после рождения Бена. Я встретилась с ним глазами и попыталась улыбнуться.

– Я хочу тебя выслушать. Хочу тебе помочь. Но без спешки и давления. Только когда ты сама почувствуешь, что готова… Я хочу сказать, готова спокойно говорить об этом.

– Спасибо. Я попробую. Но сначала мне надо… я не знаю, как это сказать… переварить всё это, что ли?.. Я не могу подобрать нужные слова, Марк.

– Р сорок пять.

– Прости?

– Рекламщик, который не может подобрать правильные слова!.. Я всегда говорил: просто счастье, что ты отказалась работать на меня. – Марк попытался заставить меня улыбнуться, и я была благодарна ему за это, а потом все внезапно изменилось, и в животе у меня возникло странное ощущение.

Муж все еще продолжал смотреть мне прямо в глаза, и мне стало грустно, что пришлось отвести взгляд первой.

Рекламщик? Еще одна вещь, которая кажется мне нереальной. Это до сих пор указано в моих профессиональных навыках на «ЛинкдИн», но уже мало соответствует действительности. Иногда мне с трудом верится, что я этим когда-то занималась – и выживала в этом мире. Скажу даже больше: я была лучше многих. Подача материала. Слоганы. Однострочники. Сейчас мне кажется, что всё это происходило в каком-то параллельном мире…

Сначала, когда мы переехали в Девон, я всё рассказывала Кэролайн и Хизер. О невероятных ночных бдениях, когда надо было успеть к определенному сроку. О вечеринках, что мы устраивали по поводу новых контрактов. Один раз, немного перепив, я даже показала им клипы из рекламной кампании, ставшей впоследствии «вирусной».

– Так это ты написала эти тексты? Да я же их помню. Они были повсюду… Ты действительно сама их написала, Софи?

И Кэролайн, и Хизер недоверчиво смотрели на меня широко открытыми глазами.

– А почему же ты всё это бросила?

И тогда я развернула сюжет вспять и стала рассказывать, почему ничуть об этом не жалею.

– Приходилось работать сверхурочно. Мир, в котором правят мужики. Половина сидит на наркотиках, чтобы как-то держаться. Этим совершенно невозможно заниматься, когда у тебя дети. То есть если ты хочешь быть хоть какой-то матерью.

– Ты уверена, что не хочешь прилечь, Софи? – Марк все еще пытался очистить пальцы от мха.

– Да. Да, отлично. Прости – задумалась.

– Просто наш сын и наследник желает барбекю. А не твоего изысканного сибаса. – Он всё еще говорил фальшиво жизнерадостным тоном, и я вновь склонила голову набок, тронутая этими его попытками. И его терпением. – Мальчику хочется бургеров. Я возьму его с собой в супермаркет. А еще мы попытаемся найти замороженную наживку для рыбалки, если магазины всё еще открыты. Ты поедешь с нами?

– Нет. Если не возражаешь, я посижу тут. Надеюсь, что Хелен скоро вернется домой. – Я бросила взгляд на единственный коттедж, который видно с крыльца, – большое здание с двойным фасадом, погруженное в крепкие объятия глицинии и находящееся в нескольких минутах ходьбы дальше по тропинке.

Я очень хотела, чтобы она побыстрее приехала, и мое желание сбылось – я как раз наливала себе второй бокал вина, когда по гальке несуществующей дороги прошуршал знакомый потрепанный «Вольво», припарковавшийся на небольшой стоянке напротив.

Билл и Бен – спаниель и хайлендер-терьер – выскочили с заднего сиденья и, не обращая внимания на ворота, пролезли в щель в нашей живой изгороди. Сплошные слюни и виляющие хвосты чуть не опрокинули мой бокал.

– Ну, наконец-то вы приехали. Слава тебе Господи! – загремел голос Хелен: тугоухость – один из немногих признаков, выдававших ее возраст. – Пока что этим летом в коттедже жили абсолютные придурки. – У нее абсолютно седые волосы, но кожа все еще полупрозрачная и на удивление гладкая.

Когда она прошла в ворота, чтобы обнять меня, я ничего не могла с собой поделать и прижалась к ней чуть дольше положенного. И чуть крепче.

– Не могу передать, насколько я рада видеть тебя, Хелен, – тут мой голос сорвался. Что, естественно, заставило ее отстраниться и посмотреть мне прямо в лицо.

– Ну, и что у нас случилось?

Хелен мы встретили в наш самый первый приезд, когда только-только открыли для себя Лизард. Можно сказать, это ей мы обязаны тем, что мгновенно влюбились в него. И она, без сомнения, – одна из причин, по которой мы ежегодно возвращаемся в этот же коттедж.

Хелен знает всё и вся. С самого начала она щедро делилась с нами своим временем и знакомствами, направляя нас в лучшие кондитерские в Портлевене и показывая лучшее место для послеобеденного чаепития – кафе с видом на реку Хелфорд. В наш самый первый визит Хелен свела нас с одним из своих друзей-яхтсменов (он дал наводку на небольшие пляжи, до которых можно добраться только по воде), а еще показала нам лучшие лодки в разных заливах, с которых стоило покупать улов – рыбу и крабов – по смешным ценам. Она научила нас открывать устрицы – шокированная и восхищенная моей изначальной брезгливостью. И это она нашла шампанское, когда мы, хихикая, как парочка тинейджеров, сообщили ей о помолвке во время своего третьего визита. Марк сделал мне предложение в бухте Кайнанс, потрясенный романтичностью и волшебством окружающей природы. Он совсем к этому не подготовился.

Хелен была в ужасе.

«А где же кольцо? Вы что, издеваетесь? Без кольца? И без шампанского? Марк, ты ведешь себя, как гребаный любитель».

Она исчезла в доме и появилась с бутылкой замороженного шампанского «Пол Роджер», объяснив, что хорошее шампанское – это то немногое, что у нее еще осталось, после того, как «секс был снят с повестки дня».

Хелен овдовела, когда ей было пятьдесят с небольшим, и вскоре после этого перебралась в Лизард. Вначале мы решили, что она со всеми ведет себя, как с нами, – экстраверт, который любит развлекать и в своем одиночестве рад любой компании. Но нет. С годами мы выяснили, к нашему большому удивлению, что это совсем не так. В комментариях в книге посетителей нашего коттеджа о ней говорилось как о раздражительной затворнице, которая, очевидно, делилась своими контактами, своей благосклонностью и дружбой лишь с избранными…

– Ты бледна, как лист бумаги, Софи. Что, ради всего святого, произошло?

Я попыталась справиться со слезами, но это меня ничуть не смущало. Я всегда знала, что легко расскажу все Хелен – практичной и здравомыслящей Хелен, которая не будет сентиментальничать и вздыхать, как многие в нашей деревне, притворяясь, что симпатизируют мне, в то время как их интересуют лишь зловещие детали.

«Неужели там действительно было так много крови?»

– Ты слышала о мужчине, которого убили в нашей деревне? В Тэдбери?

– Конечно. Читала об этом в газетах. И видела по телику. Просто ужас.

– Понимаешь, Хелен, его обнаружила именно я. Его и его жену. Они были моими друзьями.

– Боже мой… – Тут Хелен, как я и ожидала, не тратя времени на соболезнования, сводившие меня с ума дома, встала и объявила перерыв на пополнение запасов.

– Забудь про это вино. Нам нужно кое-что покрепче. И лед. Я сейчас вернусь. Присмотри за собаками.

Она вернулась не только с водкой, но и с подносом устриц.

– Как я вижу, Марк достал барбекюшницу, а это значит, что он собирается кормить тебя чем-то подгоревшим. Так что нам надо к этому подготовиться.

Впервые с субботы я услышала собственный смех – и, замолкнув, замерла.

– Не пытайся бороться с этим, Софи. Это все отсроченный шок. Хорошо бы тебе поплакать… Но только не над устрицами, прошу тебя. – Хелен протянула мне салфетку. – Можешь разбавить спиртное.

К своему удивлению, плакала я довольно долго, но Хелен и не пыталась меня успокоить. А когда слезы прекратились, она осторожно подтолкнула меня к тому, чтобы я всё ей рассказала. Поделилась с ней.

«Не держи это в себе, Софи».

И это совсем не было похоже на просьбы женщины-полицейского. Ощущение совершенно другое. Поэтому я рассказала ей о крови и о том, как была шокирована видом мозгов Джил. И как чувствовала себя виноватой за то, что обратила внимание на оранжевые кофейные чашечки. И что я всё еще нахожусь в странном состоянии, словно вспоминаю прочитанное или увиденное в кино, а не то, что реально произошло в моей жизни.

В свою очередь, Хелен не просила меня остановиться или выкинуть всё из головы, а вела себя так, словно понимала, что мне надо досмотреть этот фильм до конца, чтобы воспринять всё произошедшее. Она еще раз проговорила со мной всю ситуацию и сказала, что мне придется повторять это много раз – для того чтобы привыкнуть. Снова и снова.

А еще она поведала – вполне обычным голосом, – что первые два года после сердечного приступа, случившегося с ее мужем, вновь и вновь переживала момент, когда обнаружила его, и это продолжалось до тех пор, пока она не выучила всю сцену до мельчайших подробностей. Как будто ей было необходимо быть уверенной в каждом приступе боли и в каждой секунде произошедшего, чтобы можно было принять это и научиться с этим жить.

– Люди советуют всё забыть и больше не думать об этом. И твой собственный инстинкт говорит тебе о том же. Но это не работает, – заявила Хелен. – Главное – научиться жить с мыслями об этом. Признать, насколько всё это было ужасно. Я понятно объясняю?

Я, кивая, плакала, и ела устриц, и пила водку, и благодарила звезды за то, что она есть в моей жизни, так что, когда возвратились Марк с Беном, они оба сказали мне, что я выгляжу значительно лучше.

– Ты опять улыбаешься, мамочка.

Марк выглядел успокоившимся. А я держала Хелен за руку, пока две собаки гонялись за фрисби, которое бросал им Бен.

В следующие два дня Хелен, как это было заведено, не докучала нам. Мы только обменивались несколькими словами утром и вечером. Я проводила время с мальчиками. Мы гуляли. Играли в карты. В «Монополию». А когда Марк и Бен отправились рыбачить на целый день, я с утра пораньше оказалась у нее на пороге. Наступило наше время.

– Ах, это ты… Хочешь сэндвич с крабом? Я с нетерпением ждала тебя, – Хелен встретила меня широкой улыбкой.

Мы отправились на ее «Вольво» в Коуврэк, припарковались на официальной парковке на вершине холма и медленно спустились к побережью, в наше любимое кафе. Здесь я должна выдать еще один секрет: если судить по внешнему виду, то это – убитое заведение с пластмассовыми столами и стульями и осами, устроившими хоровод над громадным мусорным баком, ожидающим, когда его заберет муниципальная служба. Но для тех, кто знает, – это благословенное место, где вам предложат лучший кофе в окру́ге и сэндвичи, полные самого сладкого и свежего крабового мяса, которое напрямую поставляется местными рыбаками.

Постояв немного в очереди, мы забрали наш заказ, расположились на скалах напротив и стали наблюдать за детьми, играющими на берегу.

– Ну и как ты себя ощущаешь? Только честно.

– Спасибо, Хелен, значительно лучше. Марк оказался прав. Это то, что мне было необходимо. Мне хотелось бы лишь одного – чтобы Бену не надо было идти в школу на следующей неделе. Честно говоря, мне не хочется возвращаться домой.

– Ты же знаешь, что всегда можешь пожить со мной. Добро пожаловать в любое время! Я тебе это уже говорила.

Я взяла ее под руку.

– Ты очень добра, но я должна думать о Бене. И потом, мне кажется, что мы и так уже слишком долго надоедаем тебе.

– Не говори глупостей. Те, кто жил здесь до вас, были настоящими придурками. Всю прошлую неделю здесь торчала пара, жаловавшаяся на крики чаек. Ты можешь себе представить? На чаек на побережье моря! А еще им не нравился запах масляной печки. И душ, расположенный на первом этаже. Нормальная барбекюшница без электрического выключателя их тоже не устраивала. Это был абсолютный чертовский кошмар. Если б это был мой дом, я бы их немедленно вышвырнула на улицу.

Улыбнувшись, я убрала волосы за уши и приступила к своему сэндвичу. Кусок краба упал мне на джинсы, и я отправила его прямо в рот.

– Вообще-то я хотела обсудить с тобой кое-что…

– Слушаю.

– Я всё о том же. Знаю, что ты можешь посчитать меня эгоисткой…

Повисла пауза, потому что Хелен сначала прожевала кусок сэндвича, а потом сделала глоток кофе.

– Я же сказала, что внимательно слушаю тебя, Софи.

– Я хочу сказать, что в ужасе от произошедшего с Джил и Энтони. Я тогда буквально окаменела от шока.

– Естественно.

– И еще раз, это может показаться тебе ужасным, но, к своему удивлению, я здорово разозлилась, когда нашла их.

– Тебя разозлило то, что именно тебе довелось их обнаружить?

– Кажется, и это тоже. Но, помимо этого… Боже, Хелен, меня разозлило то, что всё это случилось в самое неподходящее время. Когда я впервые за многие месяцы стала чувствовать себя самой собой. Смогла как бы вернуться назад. Заново обдумать некоторые вещи. И у меня появилась новая подруга, о которой я уже говорила.

– Эмма?

– Ну да. Знаю, что я слишком много говорю о ней, но если б ты ее встретила, то поняла бы меня. Она тебе понравилась бы, Хелен. У нее совершенно фантастический запас энергии – создается впечатление, что Эмма вдохнула новую жизнь в нашу деревню, и я была этому рада. Я ведь и вправду не догадывалась, в какой яме оказалась. А она заставила меня задуматься о будущем. Прежде чем случился весь этот ужас с Джил и Энтони, мы даже обсуждали возможность воскресить мой план с кулинарией.

– Надеюсь, ты шутишь. После всего того, что случилось с Кэролайн?

– Знаю, знаю. И не волнуйся, Марк уже прочитал мне все необходимые нотации. Честно говоря, я его понимаю. Стартапы разоряются направо и налево, и, думаю, возможные доходы не оправдают моих затрат. Но из-за этого я наконец задумалась о том, чтобы вернуться к работе, – ведь Бен вот-вот пойдет в школу. Знаю, что постоянно меняю свою точку зрения по этому поводу, Хелен, – думаю, что тебя уже тошнит от всех моих вывертов, – но я поняла, что не смогу просто сидеть дома и ничего не делать, ожидая появления следующего младенца. Поэтому я начала готовиться, прокручивала в голове некоторые варианты, и мне от этого было хорошо. А потом… – Я и так говорила быстро и неразборчиво, но сейчас голос окончательно подвел меня. Я закашлялась и замолчала.

– Послушай, Софи, ты пережила серьезное потрясение и еще долго будешь чувствовать себя как пришибленная. Мы ведь всегда думаем, что такие вещи происходят где-то в другом мире, не с нами. Но и люди, и места, где случилось несчастье, имеют свойство воскресать из пепла. Без этого не бывает. Знаю, что сейчас ты думаешь по-другому, но тебе просто необходимо время. С моей точки зрения, самое лучшее – это то, что ты начала об этом говорить. Начала говорить о том, чтобы вернуться в большую жизнь. Это здорово, Софи. Очень здорово.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю.

– Ирония судьбы заключается в том, что мы переехали на юго-запад, поскольку я решила, что там будет безопасней.

– Понятно. Но ведь это была домашняя разборка, Софи, а такое случается постоянно и повсюду. Ты переехала по более важной причине. Из-за Бена.

– Ты права. Я знаю, что ты права. – Я глубоко вздохнула. – И тебе не о чем беспокоиться. Я еще ни на что не согласилась. Я имею в виду кулинарию. Мне не хочется разочаровывать Эмму, но, между нами говоря, мне больше нравится идея работы с неполным рабочим днем. Может быть, в каком-нибудь агентстве по связям с общественностью? Это, по крайней мере, отвлечет меня от мыслей о том, как бы трахнуть почтальона, пока Бен находится в школе.

Хелен заулыбалась.

– Неплохой план. Только дай себе время пережить шок от того, что случилось с твоими друзьями. Подожди, пока в Тэдбери все успокоится.

– Здесь возникает новая проблема. Теперь Марк говорит о переезде. Чтобы начать все сначала. В этих кошмарных пригородах.

– Возможно, он просто запаниковал и хочет вас защитить. Я хочу сказать, что ему сейчас тоже непросто. Все эти еженедельные мотания туда-обратно…

– Боже, да я знаю. Честно говоря, я ужасно чувствую себя по поводу всех этих поездок. Но мне кажется, что сейчас не время для кардинальных решений. Мне все-таки хотелось бы, чтобы когда-нибудь он передислоцировал свою компанию, особенно если я найду какую-то работу и смогу вносить свою лепту в семейный бюджет. Понимаешь, именно на этом мы согласились с самого начала. На том, что он переведет компанию поближе.

– Тогда так и скажи ему. Постарайся выиграть время. Скажи, что ты всё понимаешь, но сейчас – не время для серьезных решений…

– Ты права.

В этот момент я повернула голову, чтобы посмотреть на тропу, пролегавшую вдали вдоль берега, и неожиданно увидела ее.

Хелен нахмурилась и проследила за моим взглядом.

– С тобой всё в порядке, Софи? Ты похожа на человека, увидевшего призрак.

Ничего не ответив, я заморгала, чтобы восстановить зрение. Промельк красного парусинового пальто исчез, когда женщина повернулась и скрылась из виду.

– Что случилось, Софи? Я серьезно. Ты белая, как бумага…