Книга: Рождение дракона
Назад: Джули Кагава Рождение дракона
Дальше: Гаррет

Часть i
Наблюдай. Уподобляйся. Вливайся

Эмбер

– Эмбер, когда погибли твои родители и что стало причиной их смерти?
Я сдержала стон и оторвала взгляд от окна машины, за тонированным стеклом которой блестел яркий солнечный городок Кресент-Бич. Воздух в черном седане был холодным и спертым, и, к моему неудовольствию, водитель включил функцию защиты от детей, так что я не могла открыть окно. Мы провели в машине несчетное количество часов, и мне не терпелось выбраться на солнце из этой тюрьмы на колесах. За оконным стеклом по краям дороги возвышались пальмы и роскошные виллы, которые соседствовали с заветренными серыми лачугами с рекламой еды, футболок, воска для серфинга и прочего. Сразу за тротуаром и полоской блестящего белого песка мерцал Тихий океан, словно огромный кусок бирюзы, манящий меня своими пенистыми волнами и бесчисленными пляжниками, беззаботно плещущимися в сверкающей воде.
– Эмбер? Ты меня слышала? Ответь на вопрос, будь добра.
Я вздохнула и откинулась на холодную кожу сиденья.
– Джозеф и Кейт Хилл погибли в автомобильной аварии, когда нам было семь лет, – продекламировала я, встречаясь с бесстрастным взглядом водителя в боковом зеркале.
Рядом со мной темноволосая голова мистера Рамзи кивнула в знак согласия.
– Дальше.
Я заерзала, сопротивляясь ремню безопасности.
– Они пошли смотреть бродвейский мюзикл «Вестсайдская история», – продолжила я, – и на пути домой их сбил пьяный водитель. Мы с братом жили у дедушки и бабушки до тех пор, пока дедушка не заболел раком легких и не смог больше заботиться о нас, поэтому мы приехали сюда, чтобы остаться у тети и дяди.
Я снова бросила тоскливый взгляд в окно и увидела пару людей, скользящих по волнам на досках для серфинга. Мне стало любопытно. Я никогда раньше не занималась серфингом, точно не в своем пыльном уголке пустыни. Серфинг казался почти таким же веселым занятием, как и полет. Хотя я сомневалась, что есть нечто сравнимое с движением в воздушных потоках, ощущением ветра на лице и под крыльями. Я представить не могла, как смогу пережить это лето, оставаясь все время на земле. Людям повезло, подумала я, когда серферы скрылись из виду. Они не знали, чего им не хватает.
– Хорошо, – рассеянно пробормотал мистер Рамзи, и я представила, как он просматривает наши файлы и биографии на своем планшете. – Данте, какова ваша настоящая задача на время пребывания в Кресент-Бич?
Мой близнец спокойно вытащил наушники из ушей и поставил свой iPhone на паузу. Данте обладал сверхъестественной способностью, которая позволяла ему отвлекаться на музыку или телевизор, но все равно знать, что происходит вокруг. У меня такого таланта не было. Учителям приходилось бить меня по голове, чтобы я обратила на них внимание, когда рядом было хоть что-то интересное.
– Наблюдать и повторять, – заявил Данте холодным спокойным голосом. – Научиться взаимодействовать с людьми и тому, как быть людьми. Усвоить их социальный строй и заставить поверить, что мы одни из них.
Я закатила глаза. Данте поймал мой взгляд и пожал плечами в ответ. На самом деле мы с ним не были близнецами в прямом смысле этого слова. Да, мы одного возраста и, определенно, внешне очень похожи. У нас обоих невероятно рыжие волосы и зеленые глаза. Мы с Данте вместе, сколько я себя помню, но мы появились не из одной утробы. По правде говоря, мы вообще не были в утробе. Данте и я вместе вылупились, что само по себе было очень странно, потому что наш вид обычно не откладывает больше одного яйца за раз. Мы были чужими среди своих. Но вылупились вместе и росли вместе, так что для всех интересующихся он был моим братом-близнецом и единственным другом.
– М-м-м, – Мистер Рамзи снова принялся листать свой планшет, явно довольный тем, что мы не забыли выдуманную предысторию, так глубоко засевшую в моей голове, что я могла пересказывать ее во сне.
Я снова уставилась в окно.
Океан остался позади, сверкающая линия горизонта исчезла из вида, когда мы свернули с главной полосы и въехали в квартал с эффектными бело-розовыми виллами, которые выстроились вдоль улиц, окруженных идеально ухоженными лужайками и пальмами. Некоторые жилища были поистине колоссальными, что заставляло меня изумленно смотреть на них. Я никогда не видела таких огромных домов, разве что по телевизору или в документальных фильмах, которые учителя заставляли нас смотреть много лет назад, когда мы только начинали изучать человеческий род. Мы узнали все об их жилищах, занятиях, поведении, устройстве семей и языке.
И вот теперь нам предстояло жить среди них.
Я снова почувствовала прилив радостного волнения, которое сделало меня еще более нетерпеливой. Мне хотелось на воздух. Хотелось трогать, чувствовать и видеть этот мир. Мне хотелось, наконец-то, перейти к практике. Мое окружение до недавнего времени представляло собой огромное подземное помещение, за пределами которого я никогда не была, затем частную школу посреди Большого Бассейна, вокруг которой не было ни души на многие мили, а компанию мне составляли брат и учителя. Это было безопасное, хорошо охраняемое и, скорее всего, самое скучное место на планете. Я снова заерзала на сиденье, случайно задев переднее кресло.
– Эмбер, – одернул меня мистер Рамзи с ноткой раздражения в голосе, – сиди спокойно.
Хмурясь, я откинулась назад и скрестила на груди руки. Сиди спокойно, угомонись, не шуми. Это были самые знакомые фразы в моей жизни. У меня никогда не получалось сидеть на одном месте долго, хотя учителя и старались изо всех сил привить мне «немного терпения».
«Терпение, – не раз говорил мне нудный мистер Смит, – это благодетель, которая особенно свойственна вашему роду. Самые лучшие планы никогда не придумывались за день. Ты располагаешь роскошью времени… Времени на то, чтобы подумать, спланировать, просчитать и предвидеть то, как все осуществится. «Коготь» выживал веками и продолжит выживать лишь потому, что знает ценность терпения. Так к чему же эта окаянная спешка, деточка
Я закатила глаза. Эта «окаянная спешка» была связана с тем, что мне редко удавалось самой распоряжаться своим временем. Учителя хотели, чтобы я сидела, слушала, училась, вела себя тихо, в то время как мне хотелось бегать, кричать, прыгать, летать. В моей жизни существовали только правила: это тебе делать нельзя, этого не делай, будь здесь в такое-то время, четко следуй указаниям. Чем старше я становилась, тем хуже складывалось положение вещей. Каждая маленькая деталь моей жизни была спланирована и расписана за меня, пока я не оказалась на грани взрыва. Единственным, что не давало мне сойти с ума, было ожидание дня, когда мне должно было исполниться шестнадцать. В этот день я смогу стать «выпускницей» заброшенной земли, и при условии, что меня признают подготовленной, я начну следующую стадию обучения. Я делала все возможное, чтобы стать «подготовленной», и это, должно быть, дало свои плоды, потому что мы теперь были здесь. «Наблюдай, уподобляйся и вливайся» – это было нашей официальной миссией, но меня заботило лишь то, что я нахожусь не в школе и вдали от «Когтя». Мне, наконец-то, представилась возможность увидеть мир, который я изучала всю свою жизнь.
В конце концов седан заехал в тупик, окруженный небольшими, но от этого не менее элегантными виллами, и остановился перед подъездной дорожкой в самом центре. Я выглянула в окно и радостно улыбнулась, глядя на то место, которое станет моим домом на неопределенное время.
Здание, возвышавшееся над нами, располагалось на крошечном газоне с низкой травой, кустарником и одной-единственной пальмой, окруженной кирпичами. Стены дома были веселого маслянисто-желтого цвета, а черепичная крыша – темно-красной. На верхнем этаже красовались огромные стеклянные окна, в которых отражался дневной свет, а входная дверь находилась под аркой, словно это был проход в замок. Однако лучше всего было то, что сквозь пространство между домом и его соседом я могла видеть серебристый блеск воды, и мое сердце подпрыгивало при мысли об океане прямо на заднем дворе.
Больше всего на свете мне хотелось распахнуть дверь, выпрыгнуть из машины и помчаться вниз по песчаным дюнам, пока я не достигну океана, поджидающего меня внизу. Но мистер Рамзи, наш официальный сопровождающий на сегодня, повернулся в кресле, чтобы посмотреть на нас, в частности, на меня, как будто знал, что у меня на уме.
– Ждите здесь, – сказал он, раздувая свои большие ноздри в такт указанию. – Я сообщу вашим опекунам, что вы прибыли. С места ни ногой, пока я не вернусь.
Мистер Рамзи открыл дверь, впуская в салон небольшой пьянящий порыв тепла и соленого воздуха, а затем захлопнул ее за собой и зашагал по истоптанной кирпичной дорожке к вилле.
Я начала стучать пальцами по кожаному сиденью и ерзать.
– Ого, – выдохнул Данте, выглядывая из-за моего плеча и вытягивая шею, чтобы рассмотреть дом целиком. Я чувствовала его присутствие позади себя. Рука брата опиралась на мою спину для баланса.
– Итак, наконец, это произошло, – тихо произнес он. – Больше никакой частной школы, никакого подъема в шесть утра каждый божий день, никакого заточения в глуши.
– Никаких уроков, никакой домашки, никаких экспертов, заходящих время от времени, чтобы проверить, насколько мы «люди», – я улыбнулась брату. Водитель наблюдал за нами и слушал, но мне было все равно. – Шестнадцать лет, и мы наконец начинаем жить. Наконец-то мы свободны.
Мой близнец хмыкнул.
– Я бы не стал забегать так далеко, – пробормотал Данте, слегка дернув меня за прядь коротких рыжих волос. – Помни, что мы здесь для того, чтобы смешаться с толпой, изучить людей и внедриться в их общество. Это лишь очередная ступень обучения. Не забывай, что в конце лета мы начнем второй год старшей школы. Но что более важно, тогда же у нас появятся настоящие наставники, которые определят наше место в организации. Это лишь короткая передышка, так что наслаждайся ей, пока можешь.
Я скорчила рожицу в адрес брата.
– Я и собираюсь.
Данте даже не представлял, какие серьезные намерения у меня были. Я устала от правил и изоляции, от наблюдения за тем, как жизнь идет без моего участия. Я устала от «Когтя» и его бесконечной череды принципов, законов и ограничений. Хватит. Это лето было моим, и у меня на него большие планы. Мне хотелось сделать что-то прежде, чем лето закончится и мы будем вынуждены вернуться в систему. Этим летом я собиралась жить.
Если меня выпустят из этой дурацкой машины.
Передняя дверь снова открылась, и мистер Рамзи поманил нас наружу. Однако вместо того, чтобы снять блокировку от детей, водитель выбрался из седана и открыл для нас дверь.
Конечно же, он выпустил Данте первым, а я едва ли не соскользнула с сиденья, чтобы вылезти из машины вслед за братом. Я буквально подпрыгивала от нетерпения, когда водитель обошел автомобиль и, наконец-то, выпустил меня.
Как только мои ноги коснулись земли, я вытянула обе руки над головой и зевнула, вдыхая пропитанный солнцем воздух и позволяя ему согреть мою кожу. Мне уже нравился запах этого места. Океан и песок, прибой и горячий асфальт, звук набегающих на пляж волн вдалеке. Я задалась вопросом, что сказал бы мистер Рамзи и мои будущие опекуны, если бы я оставила их и сбежала к океану без оглядки.
– Эмбер! Данте! – мистер Рамзи стоял в тени арки и подзывал нас к себе. Я вздохнула и сделала шаг по направлению к багажнику, чтобы взять свои сумки, когда водитель остановил меня.
– Я отнесу ваш багаж, мисс Эмбер, – мрачно сказал он. – А вы идите в дом.
– Вы уверены? Я могу сама. – Я сделала шаг вперед, протягивая руку, и водитель съежился, отводя взгляд. Я моргнула и замерла, припоминая, что некоторые люди из организации – те, кто знал, кем мы являемся на самом деле, – боялись нас. Учителя рассказывали об этом. Хотя мы были цивилизованными и прекрасно вписывались в человеческое общество, мы продолжали оставаться хищниками, стоящими выше в пищевой цепи. И некоторые люди знали об этом.
– Пошли, сестренка, – окликнул меня Данте, когда я отступила назад. Брат стоял на краю дорожки, засунув руки в карманы, и солнце блестело в его пурпурных волосах. Он уже чувствовал себя как дома. – Чем быстрее мы со всеми познакомимся, тем быстрее мы сможем делать то, что хотим.
Это звучало неплохо. Я кивнула и последовала за Данте по дорожке к мистеру Рамзи, который провел нас в очаровательную, хорошо освещенную гостиную. Через огромные эркерные окна сбоку я могла видеть покосившийся штакетник, а за ним пляж, длинный деревянный пирс и вечно манящий океан. Когда мы вошли, перед зеленым кожаным диваном стояли двое, ожидая нас.
– Эмбер, Данте, – сказал мистер Рамзи, кивая в сторону пары, – это ваши тетя Сара и дядя Лиам. Они будут заботиться о вас до дальнейших распоряжений.
– Приятно познакомиться, – сказал всегда вежливый Данте, пока я замерла и с любопытством рассматривала наших новых опекунов. Если не считать некоторых отличий, все люди для меня выглядели почти одинаково. Тем не менее учителя настаивали на том, что важно видеть различия и отмечать особенности, чем я сейчас и занималась. «Дядя» Лиам был долговязым мужчиной с обветренным лицом, рыжими волосами и аккуратно подстриженной бородой, в которой проглядывала седина. У него было строгое лицо и неулыбчивые глаза цвета болотной воды, которые критически оглядели нас, прежде чем «дядя» коротко и сухо нам кивнул. Пухленькая «тетя» Сара казалась жизнерадостной. Ее каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок. Темными глазами женщина смотрела нас так же внимательно, как ястреб выслеживает добычу.
– Что ж, – сказал мистер Рамзи, засунув свой планшет под мышку, – мое дело сделано. Я распоряжусь, чтобы Мюррей разнес ваши вещи по комнатам. Мистер O’Коннер, вы знаете, кому звонить в экстренных ситуациях. Эмбер, Данте… – он кивнул нам и остановил свой строгий взгляд на мне. – Слушайтесь ваших опекунов. Помните о том, чему вас учили. Экзаменаторы прибудут с проверкой через три месяца.
После этого мистер Рамзи просто развернулся, вышел через входную дверь и был таков. Он не попрощался, но мы от него этого и не ждали. Сантименты были несвойственны нашему виду.
– Эмбер и Данте Хилл, добро пожаловать в ваш новый дом, – произнес дядя Лиам так, будто ему не раз доводилось говорить подобные слова. Наверное, так и было. – Я уверен, что учителя проинформировали вас о правилах, но позвольте мне вам их напомнить, если вы вдруг их забыли. Я и Сара – ваши опекуны, следовательно, мы за вас отвечаем. Еда подается в восемь утра, в полдень и в половине седьмого вечера. Вам не обязательно быть дома во время приема пищи, но вы должны нам позвонить и отчитаться о вашем местоположении. Вы уже должны знать наизусть наши телефонные номера, так что никакие отмазки, связанные с незнанием, не принимаются. «Коготь» обеспечил вас средством передвижения, что я прекрасно понимаю, ведь у вас обоих есть водительские права, однако вы обязаны спрашивать разрешения перед тем, как взять машину. Комендантский час начинается четко в полночь, без всяких исключений и вопросов. И, конечно же, самое важное правило. – Мужчина сузил свои серо-зеленые глаза. – Ни при каких обстоятельствах вы не должны принимать свое истинное обличье. И вы никогда не должны летать, даже будь у вас на это причина. Учитывая количество людей, современные технологии и скрытые угрозы, риск того, что вас могут увидеть, слишком велик. Ваша прежняя школа располагалась на территории «Когтя», поэтому воздушное пространство находилось под его контролем и риски были минимальными при превращении, но здесь все по-другому. Если вы не получили прямого распоряжения от «Когтя», то летать в истинной форме строго запрещено на все сто процентов. Это понятно?
У меня получилось коротко кивнуть, хотя даже от мысли о подобном мне становилось худо. Как они могли ожидать от меня того, что я никогда больше не буду летать? Они могли бы просто взять и оторвать мне крылья.
– Если вы не будете соблюдать эти правила, – продолжил Лиам, – или если мы посчитаем, что вы не вписываетесь в человеческое общество, «Коготь» тут же будет поставлен в известность, и вам придется снова проходить аттестацию с целью выявления необходимости повторения учебного курса. Если не считать этого, вы можете делать что пожелаете. У вас есть какие-нибудь вопросы?
У меня были. Меня, может, и привязали к земле, но это не значило, что мне нужно было оставаться на одном месте.
– Ну, по поводу пляжа, – сказала я, и Лиам посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь. – Нам можно туда ходить в любое время? – Сара издала короткий смешок.
– Это общественный пляж, Эмбер. Вы можете проводить там столько времени, сколько захотите, если при этом возвращаетесь домой до полуночи. Собственно, это отличное место для встречи с местным населением. Много ребят вашего возраста ходят туда развлекаться, – женщина развернулась и поманила нас своей пухлой рукой. – А теперь позвольте мне показать ваши комнаты, чтобы вы могли начать распаковывать вещи.
Ее слова были словно музыка для моих ушей.
* * *
Моя комната, расположенная на верхнем этаже, была просторной и светлой. Внутри оказались голые, но яркие оранжевые стены и огромные окна. Оттуда открывался фантастический вид на пляж, как будто мне нужно было напоминание о его существовании. Как только Сара ушла, я вытащила из чемодана раздельный зеленый купальник и короткие обрезанные шорты, даже не заморачиваясь распаковкой вещей. «Коготь» обеспечил нас одеждой для солнечной Калифорнии, так что у меня было предостаточно костюмов, шорт и бесчисленных пар босоножек на выбор. Я предположила, что организация действительно хотела, чтобы мы хорошо вписались.
Прежде чем что-либо сделать, я осторожно вытащила свою шкатулку, аккуратно спрятанную среди стопки футболок, и поставила ее на свой новый туалетный столик. Организация предоставила нам все необходимое: одежду, еду, развлечения, но в этой маленькой деревянной коробочке в форме старинного сундучка я хранила свои личные вещи. Я открыла шкатулку ключом, который держала отдельно, и осторожно откинула крышку, заглядывая внутрь.
Яркий солнечный свет засверкал, отражаясь в коллекции маленьких сокровищ, состоящей из пары колец, золотого ожерелья, стопочки старинных монет, которые собирались годами. Я взяла кусочек кварца, который был найден мной как-то днем в пустыне, и подняла его на свет, чтобы камушек заблестел на ладони. Уж извините, ничего не могу с собой поделать. Мне нравились блестящие штуки – это было у меня в крови. Положив кристалл на место, я закрыла шкатулку и бросила взгляд в зеркало, которое висело над туалетным столиком. На меня уставилась низенькая человеческая девочка с торчащими во все стороны волосами. Спустя некоторое время, которое показалось мне вечностью, я привыкла к ее лицу, и девочка в зеркале перестала казаться мне незнакомкой.
Резко развернувшись, я решительно направилась к двери, распахнула ее и влетела прямо в Данте.
– Ух, – выдохнул он, отшатываясь назад, пока я пыталась не перелететь через него. Данте переоделся в шорты и свободную майку. Его рыжие волосы были взъерошены так, словно над их укладкой уже успел поработать ветер. Брат наградил меня страдальческим взглядом, повиснув на перилах и потирая ушибленную грудь. – Ай. Я просто хотел спросить, не желаешь ли посмотреть пляж, но, кажется, ты меня опередила.
Я наградила Данте дерзкой улыбкой, точно такой же, которой улыбалась ему в школе, когда мы соревновались друг с другом.
– Я быстрее тебя добегу до воды.
Данте закатил глаза.
– Да ладно тебе, сестренка. У нас же не тренировка в…
Однако я уже бросилась мимо него вперед по коридору, слыша, как брат пытается меня нагнать.
Выскочив из дома, мы перелетели через ступеньки крыльца, перепрыгнули через штакетник и ринулись к океану. Я обожала бегать и вообще все то, для чего нужны были скорость и физические усилия, ведь это позволяло мне чувствовать напряжение мышц и ветер на лице. Бег был похож на полет, хотя ничто не могло сравниться с чистым удовольствием от парения над облаками. Что ж, следует признать, что победа над братом в гонке тоже могла доставить мне удовольствие.
К сожалению, по способностям мы с Данте были практически одинаковыми, поэтому достигли кромки воды одновременно. Разбрызгивая океанскую лазурь, я издала ликующий крик, насколько позволяло мое сбившееся дыхание, и в это же время возникшая из ниоткуда волна накатила на меня, заполняя рот соленой водой и сбивая с ног.
Данте подошел ко мне и протянул руку, чтобы помочь встать, но он сам едва стоял на ногах, задыхаясь от смеха. Схватившись за запястье брата, я дернула его вниз, и Данте погрузился в воду следом за мной. Очередная волна накатила на нас и накрыла с головой.
Отплевываясь, Данте выпрямился, стряхивая воду с волос и выжимая свою футболку. Пошатываясь, я встала на ноги, когда вода отхлынула, мягко потягивая меня за собой в океан.
– Знаешь, – пробормотал брат, глядя на меня с раздражающей ухмылкой, – обычно нужно снимать одежду до того, как решаешь упасть лицом в океан. По крайней мере, так нормальные люди делают.
Я нахально ему улыбнулась.
– Что? Неужели теперь у тебя есть повод снять футболку и показать всем свои кубики, над которыми ты пыхтел весь год?
– Ха-ха. Эй, смотри, акула.
Данте показал пальцем куда-то за мое плечо. Я обернулась, и он толкнул меня в очередную волну. С воплями я вскочила на ноги и бросилась вслед за братом, который побежал по пляжу. Пенящаяся морская вода щекотала мне ноги.
Некоторое время спустя мы оба разгорячились, промокли до нитки и вывалялись в песке. Ко всему прочему, мы еще и достаточно далеко продвинулись вдоль пляжа, пробежав мимо загорающих одиночек и семей. Пляж был пустыннее, чем я думала. Вдалеке я могла различить серферов с их разноцветными досками, рассекающими волны, которые были гораздо больше тех, что накатывали на берег. Я снова задумалась над тем, каково это – заниматься серфингом, и похоже ли это на полет хоть немножко. Моей целью было это узнать.
Ближе к противоположному краю пляжа над песком растянулась волейбольная сетка, и несколько подростков перебрасывали через нее мяч. Их было шестеро: четыре парня и две девушки, и все они были в шортах или купальниках. Они очень загорели, словно провели всю жизнь под лучами солнца. Девушки были худенькими и красивыми, а оголенные по пояс парни – мускулистыми. Пара гладких желтых досок для серфинга лежала неподалеку, намекая на то, что хотя бы двое из ребят были серферами. Заинтересованная, я остановилась понаблюдать за ними на безопасном расстоянии, но Данте толкнул меня в плечо и кивнул в сторону волейболистов.
– Погнали, – шепнул он и направился в сторону компании. Нахмурившись, я последовала за ним.
– Э-э-э. Что мы делаем?
Данте обернулся на меня и подмигнул.
– Внедряемся.
– Что, прямо сейчас? – Я покосилась на людей, затем снова уставилась на брата. – Погоди, ты просто подойдешь к кучке смертных и заговоришь с ними? И что ты им собираешься сказать?
– Думаю, начну с приветствия.
С некоторой опаской я последовала за Данте. Когда мы подходили к сетке, один из парней с темными волосами, выжженными до блонда на концах, подпрыгнул и ударил по мячу, отправляя его в сторону одной из девушек из противоположной команды. Она тут же упала на песок, чтобы спасти мяч, посылая белый шар в нашу сторону.
Данте поймал мяч. Игра на мгновение замерла, поскольку все игроки обернулись на нас.
Мой брат улыбнулся.
– Всем привет, – поздоровался он, бросив мяч одной из девушек, которая, как я заметила, едва не уронила тот из-за того, что пялилась на Данте с открытым ртом. – Еще парочка игроков не нужна?
Компания замерла в нерешительности. Я подметила, что девушки широко распахнутыми глазами смотрели на Данте, и подавила смешок. По человеческим меркам мой брат-близнец был обаятельным и невероятно красивым, и сам он тоже был в курсе этого. Такая внешность не была случайностью. При выборе человеческого облика все в «Когте» ориентировались на самые высокие стандарты человеческой привлекательности. В организации не было некрасивых «людей», и на то была особая причина. Смертные реагировали на красоту, богатство, власть и харизматичность. Благодаря этим вещам людей можно было легко подкупить, ими было легче управлять, и у Данте был талант получать то, чего он хотел. То, как на него смотрели девушки, явно польстит его и без того огромному самомнению. Что ж, по крайней мере трое из парней на меня тоже заинтересованно поглядывали.
В конце концов один из юношей, худощавый и загорелый, со светлыми волосами до плеч, пожал плечами. Его голос звучал мягко и дружелюбно.
– Конечно, чувак. Чем больше народу, тем веселее. Выбирайте, на чьей будете стороне. – Он улыбнулся мне, словно в надежде на то, что я встану по его сторону сетки.
Я замялась на секунду, затем пошла у него на поводу. Вливайтесь, заводите друзей, адаптируйтесь. Мы же здесь ради этого, правильно?
Девушка из моей команды, та самая, что упала за мячом, улыбнулась мне, когда я встала рядом с ней на первой линии.
– Привет, – сказала она, откинув от лица длинные каштановые волосы. – Вы ведь здесь в первый раз, да? Приехали на летние каникулы?
Я уставилась на девушку, и на мгновение моя голова опустела. Что мне говорить? Что делать? Она была первым человеком, который заговорил со мной, если не считать учителей и наставников. Я была совсем не похожа на брата, который чувствовал себя комфортно среди людей и знал, как отвечать в зависимости от ситуации. Я же пялилась на человека, чувствуя себя загнанной в угол и гадая, что будет, если я просто развернусь и побегу со всех ног домой.
Однако девушка не стала смеяться надо мной или странно смотреть на меня.
– А, точно, – сказала она, когда Данте бросили мяч и отправили на подачу. – Ты ведь не знаешь, как меня зовут. Я Лекси, а это мой брат Кельвин, – она кивнула в сторону высокого блондина, который ранее улыбнулся мне. – А это Тайлер, Кристин, Джейк и Нил. Мы все местные, если не считать Кристин, – продолжала Лекси, пока Данте шел к одиноко лежащей сандалии в нескольких ярдах от сетки, помечая таким образом границу поля. – У ее семьи тут домик возле пляжа, поэтому они каждое лето приезжают. Остальные тут постоянно живут. – Девушка покосилась на меня, в то время как Данте готовился к подаче. – А ты откуда? В волейбол играла до этого?
Я пыталась поспевать за нескончаемым потоком слов и найти момент, чтобы ответить, когда Данте подбросил мяч, ловко замахнулся и ударил по нему с громким хлопком, с которым послал мяч через сетку и за мою спину. Мяч был ловко принят светловолосым парнем, направившим его кончиками пальцев вверх, чтобы подготовить его для нападающего удара. До этого я никогда прежде не играла в волейбол, только изучала игру по телевизору. К счастью, для моего вида перенимать любую физическую активность было естественным, поэтому я инстинктивно знала, что делать. Я подпрыгнула и ударила по мячу, посылая его прямо в парня с осветленными на концах волосами. Мяч полетел к нему, словно торпеда, и парень отчаянно потянулся за ним. Мяч ударил его по руке под углом, отскочил от нее и покатился к океану. Парень выругался и побежал за мячом, пока наша команда ликовала.
– Классный удар! – Лекси улыбалась, наблюдая за парнем, который поймал убегающий мяч и, широко шагая, направился обратно к нам. – Думаю, это и есть ответ на мой вопрос, да? Так как тебя зовут?
Напряжение, сжимавшее в тисках мои легкие, исчезло, и я улыбнулась девушке в ответ.
– Эмбер, – ответила я. Кельвин кивнул мне в знак одобрения и растянул губы в улыбке. – А это мой брат Данте. Мы приехали на все лето.
* * *
Мы играли до тех пор, пока солнце не начало тонуть в океане, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и розового. В какой-то момент Данте пришлось взять у кого-то мобильный телефон, чтобы позвонить дяде Лиаму, потому что наши телефоны мы забыли, увлекшись сумасшедшей гонкой до пляжа. Когда начало темнеть и компания разделилась, Лекси и Кельвин позвали меня и Данте в бургерную на границе пляжа, и мы охотно согласились.
Я сидела рядом с Лекси, пережевывая жирную картошку фри и потягивая манговый смузи. Мне никогда не доводилось прежде испытывать ничего подобного, как и моему желудку, хотя наш пищеварительный тракт мог справиться практически со всем. Я не могла не удивляться. Так вот какими были обычные подростки! Так вот как должно проходить лето! Песок, солнце, волейбол и фастфуд. Никаких наставников. Никаких экзаменаторов с их холодными руками и ледяными глазами, следящими за каждым нашим шагом. Две доски для серфинга, которые я заметила раньше, лежали на столе рядом с нами. Они принадлежали Лекси и Кельвину, и ребята предложили научить меня серфингу. Да, можно сказать, что мой первый день в качестве человека прошел замечательно.
Но затем, сидя за столиком на летней площадке и наблюдая за солнцем, утопающим в океане, и за небом, на котором начали появляться звезды, я почувствовала странное покалывание в затылке. Точно такое же чувство, неприятное и сковывающее, возникало, когда за мной наблюдали экзаменаторы. Я всегда ощущала, если меня кто-то пристально рассматривал.
Я развернулась на сиденье, чтобы осмотреть парковку, но не заметила ничего необычного. Две девушки двигались по направлению к своему «Камаро» с напитками в руках. Семья с двумя малышами направлялась к двери. Никто из них на меня не смотрел. Тем не менее странное ощущение в затылке никуда не исчезало.
И затем на парковку на мотоцикле въехал дракон.
Конечно же, он был не в своем истинном обличье. Искусство превращения, или же принятия человеческого облика, было настолько распространенным, что каждый дракон знал его как дважды два. Все представители нашего вида умели превращаться, а тех, кто не мог, этому быстро учили, или же на них начинал охоту Орден Святого Георгия – ужасная секта, члены которой убивали драконов, и их единственной целью было наше истребление. Превращение в людей оставалось нашей лучшей защитой от геноцидальной политики охотников на драконов и от мира ничего не подозревающих смертных. Никто из нас не разгуливал просто так по улицам в истинной форме, если, конечно, не хотел распрощаться с жизнью.
Итак, на краю парковки непринужденно остановился дракон в человеческом обличье, и эта его человеческая форма, как и наша, тоже была выдающейся. Он был немного постарше меня и Данте. Стройный, высокий, с растрепанными черными волосами. На его широких плечах была кожаная куртка. Незнакомец не стал глушить двигатель, а сел и уставился на меня. Его пухлые губы растянулись в усмешке. Даже в человеческом облике вокруг него витала атмосфера опасности, и эта же опасность сквозила во взгляде его светло-карих, почти золотых глаз. У меня закипела кровь, от чего кожа покрылась румянцем – молниеносная реакция на представителя нашего вида, в частности, на незнакомца.
Лекси заметила мой взгляд, направленный на парковку, и проследила за ним.
– Ох, – выдохнула она, и ни с того ни с сего ее голос зазвучал мечтательно. – Он вернулся.
– Кто? – шепотом спросила я, думая о том, когда «Коготь» направил его сюда. Наткнуться на незнакомого дракона было очень странно. «Коготь» никогда не отправлял драконов в один и тот же город из соображений безопасности. Слишком большое число особей в одном месте привлекало членов Ордена Святого Георгия к этому региону. Единственная причина, по которой мы с Данте были направлены сюда вместе, – наше родство, что было исключительным случаем для организации.
– Красавчик байкер, – ответила Лекси, в то время как незнакомый дракон продолжал пялиться на меня так, словно бросал мне вызов. – Никто его не знает. Он появился несколько недель назад и с тех пор наведывается в популярные места для тусовок. Он никогда ни с кем не разговаривает, просто осматривается вокруг, будто пытается кого-то найти, а потом исчезает. – Девушка толкнула мою коленку своей под столом. – Но что-то мне подсказывает, что сегодня он нашел того, кого искал.
– А? И кого же? – Я отвела взгляд от незнакомца, который газанул и укатил на своем байке с парковки, исчезнув так же быстро, как и появился. – Что ты имела в виду, когда сказала, что он нашел того, кого искал?
Лекси просто захихикала в ответ, а я внезапно посмотрела на Данте, от которого меня отделял стол и обертки от бургеров. От взгляда брата внутри у меня все оборвалось. Выражение лица Данте было невероятно серьезным. Он сверлил взглядом то место, на котором несколько минут назад находился другой дракон. Зрачки у брата сузились и превратились в черные щелочки на зеленом фоне, что было свойственно пресмыкающимся и совсем не свойственно людям.
Я пнула Данте под столом. Брат моргнул, и его глаза снова стали обычными. Боже мой, Данте. Что с тобой было?
– Нам нужно идти, – сообщил брат, поднимаясь из-за стола. Лекси издала разочарованный стон и насупилась, но на Данте это не подействовало. – Мы здесь первый день, и наши дядя и тетя будут волноваться, если мы скоро не вернемся. Мы ведь еще увидимся, верно?
– Чувак, да не парься, – отмахнулся от него Кельвин. – Мы почти что живем на пляже. Эмбер, приходи сюда завтра в полдень, хорошо? Волны будут зашибись.
Я пообещала, что приду, и поспешила за братом.
– Эй, – шепнула я, несильно шлепнув брата по руке, когда поравнялась с ним. – Что с тобой? Из тебя едва не вылезла сумасшедшая ящерица прямо на глазах у двух обычных людей. Что случилось?
Данте бросил на меня виноватый взгляд.
– Я знаю. Прости. Просто… – он запустил руку в волосы, взъерошив их. Из-за соли волосы так и остались стоять торчком. – Ты ведь знаешь, что мы только что видели на парковке?
– Ты имеешь в виду того дракона? Ага, я заметила.
– Эмбер… – Данте остановился и посмотрел мне в глаза: выражение его лица было мрачным и несколько испуганным, что, в свою очередь, напугало меня. Из нас обоих Данте всегда был самым спокойным и собранным. – Он явно не относится к «Когтю», – заявил брат. – Это был отступник. Я готов жизнью поклясться.
У меня все внутри содрогнулось.
Отступник.
Получается, тот незнакомец был отступником – драконом, который по непонятным причинам отделился от «Когтя», разорвав с ним все связи и ударившись в бега. Такое поведение было непростительным проступком, по мнению «Когтя». Драконы, которые становились отступниками, тут же провозглашались предателями и преступниками. Им предоставлялась одна-единственная возможность сдаться, но если они отказывались от нее, то за ними отправляли печально известных гадюк, которые должны были доставить отступников к уготованному для них наказанию за предательство.
Дракон-отступник, который шатался по Кресент-Бич, смотрел на меня так, словно знал, что я буду здесь.
– Что будем делать? – спросила я. – Как думаешь, давно он сбежал из «Когтя»?
– Наверное, не так давно, – пробормотал Данте, глядя на оставшихся на пляже людей так пристально, как никогда не смотрел на них раньше. – Не могу представить себе, чтобы он продолжал тут ошиваться. Эмбер, не говори ничего Лиаму и Саре, когда мы вернемся, ладно?
Озадаченная, я нахмурила брови и посмотрела на брата.
– Почему?
– Потому что они поставят «Коготь» в известность, – ответил Данте, заставляя мои внутренности сжаться. – Потому что организация может вернуть нас обратно, если они заподозрят наличие отступника в этой местности.
Данте явно заметил мой взгляд, полный ужаса, потому что положил свою ладонь на мою руку и улыбнулся.
– Все в порядке. Позволь мне во всем разобраться. Я все улажу.
Я верила ему. Данте всегда держал свое слово. Мне нужно было бы испытать облегчение, но я вспомнила глаза незнакомца и выражение его лица, когда он посмотрел на меня. В моей памяти отпечатался его горячий взгляд и пробуждение чего-то неистового и первобытного внутри меня в тот момент, когда наши глаза встретились.
От дракона-отступника не следовало ждать ничего хорошего. Просто и понятно.
И я была заинтригована.
* * *
Следующий день начался идеально. Я поспала столько, сколько хотелось, впервые в жизни, проснувшись ближе к полудню, чтобы узнать, что Данте уже направился на пляж. Я нашла брата с некоторыми из наших новых друзей, с которыми мы познакомились вчера. Мы провели день, болтая, плавая, играя волейбол и поедая кучу фастфуда из «Коктейльного домика». В этот раз было проще общаться и оставаться частью компании, хотя некоторые людские привычки казались мне странными. Например, прикосновения. Лекси очень нужно было касаться других, и первый раз, когда она схватила меня за руку, мне пришлось заставить себя терпеть это, хотя хотелось отпрянуть и зашипеть. Лекси и Кристин много смеялись и долго говорили на темы, которые мне были совершенно непонятны: одежда, обувь, магазины и парни. Особенно парни. Зацикленность на других людях совсем сбивала меня с толку. Ценность одежды и обуви мне была ясна. Обувь для людей, кажется, была чем-то сравнимым с блестящими вещицами и сокровищами для драконов. Может, люди собирали ботинки так же, как мы собирали самоцветы. Это было мне понятно. Но каждый раз, когда Лекси хватала меня за руку и показывала на какого-нибудь случайного прохожего на пляже, я кивала и соглашалась с тем, что да, как она и сказала, он был «красавчиком». Однако мне совершенно был непонятен ее интерес.
Тем не менее к концу дня я начала погружаться в течение человеческих разговоров и почувствовала, что начала быть «в теме». Я получила у Лекси подтверждение тому, что она научит меня серфингу. Девушка пообещала отвести меня в «секретное место» дальше по пляжу, где не было много людей, а волны поднимались постоянно. Когда приблизился вечер и солнце начало клониться к океану, мы снова расселись на песке, и Кельвин, выкопав неглубокую ямку и наполнив ее выброшенными на берег кусками древесины, развел костер. Завороженная, я зарыла ноги в остывающий песок и уставилась на языки пламени. Рядом со мной Лекси болтала с парнем, который принес гитару и теперь перебирал струны ловкими пальцами. Пламя костра, потрясающее и чудесное, потрескивало, обдавая теплом мою кожу и согревая лицо. О, да. Жизнь была прекрасной. В данный момент даже идеальной.
А затем звук уведомления моего телефона нарушил тишину.
Порывшись в кармане, я вытащила трубку, и в ту же секунду телефон Данте тоже звякнул. Мы встретились взглядом, а потом одновременно посмотрели на экраны. От Лиама и Сары пришло новое сообщение, и внутри у меня все похолодело, когда я его прочитала.
«Возвращайтесь домой, – просто приказывало послание. – Немедленно».
Данте тут же подскочил на ноги.
– Нам нужно идти, – сообщил он компании, которая тут же заныла в знак протеста. Брат улыбнулся и пожал плечами: – Извините, семья вызывает. Эмбер, пошли.
Я не двинулась с места. Еще ведь не наступил комендантский час. Лиам и Сара говорили, что мы можем ходить куда угодно, если они знают, где мы находимся. Ведь это просто люди. Что они могли нам сделать? Найти нас и потащить домой за уши?
– Я еще не хочу, – сказала я Данте, от чего у брата округлились глаза. – Ты иди. Я догоню.
Глаза Данте превратились в две опасные зеленые щели. Брат буквально сверлил меня взглядом. Я догадывалась о том, что он хотел сказать. Мы знали друг друга настолько хорошо, что его голос практически эхом звучал у меня в голове.
«Нам нужно идти, – говорил он. – Мы должны слушаться наших опекунов, потому что «Коготь» оставил их за главных. Не вздумай испортить все».
Я уставилась на Данте в ответ: «Я хочу остаться. Я только начала понимать, что да как».
Взгляд Данте стал жестче: «Из-за тебя у нас будут неприятности».
«Так иди тогда, – я пожала плечами и откинулась назад на локти. Мое намерение было вполне ясным. – Я остаюсь».
Все это произошло между нами мгновенно, и вдруг Данте перестал сверлить меня взглядом, а его лицо приняло умоляющее выражение, когда брат беззвучно произнес одними губами слово «пожалуйста».
Я сдалась. Со злящимся Данте я могла справиться, но испуганный, молящий меня о чем-то брат всегда брал верх.
– Ладно, – пробормотала я и поднялась на ноги, стряхивая песок с одежды. – Пошли.
Я бросила на брата последний уничтожающий взгляд: «Ты мне должен». Данте улыбнулся в ответ. Кинув прощальный тоскливый взор на костер, языки пламени которого красиво плясали на деревяшках, я повернулась спиной к компании и поплелась вслед за братом.
Тетя Сара и дядя Лиам ждали нас в гостиной, но они были не одни.
Как только мы переступили порог, мои первобытные инстинкты тут же пробудились. Пара холодных серьезных взглядов встретилась с моим, отчего мне хотелось зашипеть и съежиться. Драконы. Ошибки быть не могло, поскольку я чувствовала исходящую от них силу, а мой дракон забился в угол, желая как можно скорее убраться с пути другого, более сильного хищника. Да, может быть, «Коготь» теперь стал суперорганизованным и распространил свое влияние по всему миру, но столетия в плену инстинктов невозможно было забыть просто потому, что теперь мы стали «цивилизованными». Когда юный дракон представал перед двумя пугающими взрослыми драконами, даже находящимися в их человеческом облике, ему было нелегко оставаться спокойным, ведь его инстинкты, отвечающие за выживание, подсказывали, что нужно бежать, поджав хвост.
– Здравствуйте, дети. – Дракон с кислотно-зелеными глазами выступила вперед. Высокая и элегантная женщина. На ней был черный костюм от Армани, а светлые волосы собраны в тугой пучок на затылке. Ее спутник, тоже в костюме от Армани, наблюдал за всем происходящим, скрестив руки на груди. Его темные волосы были зачесаны назад, а взгляд был холодным и безжизненным. Тем не менее, большая опасность исходила от женщины, даже когда она улыбалась мне. Ее высокие каблуки застучали по кафелю, когда женщина остановилась на краю гостиной и посмотрела на меня, как на любопытного жука, выползшего из-под двери.
– Произошли кое-какие изменения в планах.
Назад: Джули Кагава Рождение дракона
Дальше: Гаррет