Книга:
55
Назад:
12
Дальше:
14
13
2002 год
Человечество в состоянии обнаружить что угодно: от самых крошечных атомов до сверхновых звезд яркостью в тысячи солнц, – но не Мартина Тейлора. Инфракрасная термография и другие методы сканирования ничего не показали. На аэросъемке была видна только пустошь; телефон тоже отследить не удалось – аккумулятор давно сел. Осталось полагаться на глаза, уши и ноги людей, но суровая природа вымотала их.
При первых проблесках зари Чендлер собрал своих волонтеров и попросил тщательно прочесать район поисков – не для того, чтобы найти следы парня, а чтобы распугать зверье, любящее полакомиться свежатиной. В этот день компанию Чендлеру составили двое полицейских из Маунт-Магнета, имеющих большой опыт в розысках пропавших туристов. Он сразу подметил, что те не разговаривают на ходу, экономя силы, а местность осматривают методично и споро – в считаные секунды.
Пошла речь о том, мог ли Мартин выжить здесь в течение недели. Пока большинство склонялось к мнению, что мог, но все зависело от снаряжения, запасов и психологического состояния.
– Да в раздрае он, судя по всему, – заявил Митч. – Злость, страх, эмоции через край – полный комплект.
Джаред, громкоголосый полицейский из Маунт-Магнета, перебил его:
– Уйти с концами, если захотеть, легко. Когда у здорового, крепкого человека есть фора хотя бы в двое суток, шансы найти его стремятся к нулю. Основная причина смерти – не голод и не жажда, а паника. Она наступает, когда понимаешь, что оказался в полной заднице и выбраться из нее не можешь. Отчаяние толкает на безрассудство, а потом – бац! – человек падает в какой-нибудь овраг, ломает ногу да так там и остается.
Все замолчали. Слава богу, никто из родных Мартина этого не услышал.
– И часто вы находите пропавших? – поинтересовался Митч.
– Примерно в одном случае из десяти, – ответил Джаред; волонтеры зашептались. – А если точнее… в одном из двадцати.
Волонтеры зароптали сильнее, мол, зачем стараться, если так и так ничего не выйдет. Пораженческое настроение захватило даже Чендлера; он снова стал думать о Тери, об их будущем ребенке и о том, что все произошло слишком быстро.
Они познакомились только в этом году, на новогодней вечеринке. Чендлер оказался на ней случайно, не как гость. Ему и Митчу, как самым молодым, зеленым и несемейным, выпало дежурить в праздничную ночь, тогда как остальные проводили время с супругами и детьми. Тери приехала с побережья к родственникам – для нее это был повод хорошенько оторваться.
Чендлера с Митчем вызвали соседи: сообщили, что в доме напротив пьянка, возможно, с участием несовершеннолетних. Важная деталь, однако бесполезная – им и так достанется по первое число за то, что испортили вечеринку и всех разогнали.
В доме напарников, естественно, встретили злобными выкриками и оскорблениями; многие, увидев людей в форме, поспешили скрыться. Только не Тери, которая смело вышла им навстречу. На ногах она стояла уже нетвердо, голубенький сарафан сполз, обнажив красные лямки купальника на плечах. Чендлер был крупнее, поэтому не смутился и потребовал хозяина дома. Тери сказала, чтобы оба катились отсюда и не рубили веселье, и в подкрепление своих слов толкнула Чендлера. Только тогда он обратил внимание на нее и ее пронзительные карие глаза, огромные и жаркие, как лесной пожар. Он понял, что девушка пьяна, поэтому решил уладить вопрос миром, а вот его напарник был не так отходчив. Митч носил форму всего два месяца, но она уже успела пристать к нему, как вторая кожа. Он наслаждался своим положением и всюду почти с фанатичным рвением размахивал значком, демонстрируя власть, о которой прыщавым подростком не мог и мечтать.
Перепалка между Митчем и Тери грозила перерасти в рукоприкладство, и Чендлер был вынужден вмешаться. Он начал теснить напарника к двери, напоминая о том, как важно вести себя профессионально, от чего Митч распалялся еще сильнее, а в спину его настойчиво пихала крошечная Тери.
Оставив разъяренного Митча слоняться возле машины, Чендлер вернулся в дом, чтобы закончить дело. В конце концов он убедил хозяина и Тери, что все ограничится воспитательной беседой и чем быстрее она согласится, тем скорее вернется к остальным гостям. Несовершеннолетним, утверждал он, не следует злоупотреблять алкоголем, иначе всякое может случиться, на что Тери ответила, мол, если кто попробует сунуться, то получит стаканом в рожу. Пораженный этой грубой прямотой, Чендлер поспешил отговорить ее от подобного поступка. Она язвительно поинтересовалась, в какой форме ей посылать ухажеров на хрен: устно или по почте. На все, что бы он ни сказал, у Тери имелся ответ. Была в ней какая-то стихийная сила, и к концу беседы Чендлер неожиданно для себя пообещал зайти еще раз, когда завершит дежурство.
Перед уходом он напомнил хозяину, чтобы тот загнал шумящий народ со двора в дом, убавил музыку, а также приглядывал за юными гостями, пригрозив, что вернется и проверит.
Дежурство, правда, продлилось еще несколько часов. Митч все никак не мог успокоиться: его глубоко задело, что какая-то пьяная девчонка выказала такое неуважение к нему и его значку. Чендлер покивал и посоветовал напарнику выспаться. По пути к себе он решил проехать мимо того самого дома. Во дворе было тихо и пусто, только трещали сверчки… но тут входная дверь открылась, и оттуда, как будто под напором музыки, вывалился мужик в одних семейниках.
Чендлер вошел внутрь. При виде формы народ снова начал рассасываться.
– А своего легавого приятеля где забыл?
Обернувшись, Чендлер увидел ее: Тери. Несмотря на бурную ночь, она по-прежнему держалась на ногах; алкоголь ее хрупкому организму, видимо, был нипочем.
– Домой отправил, – ответил Чендлер.
В глазах Тери мелькнуло облегчение и даже что-то похожее на уважение.
– Тот еще зануда.
– Просто серьезно относится к своей работе.
– А шило из задницы доставать не пробовал?
Чендлер не спорил. Он уже понимал, что спорить с Тери себе дороже.
– Ну а ты все еще на дежурстве? – спросила она.
– Нет, полностью свободен.
– Круто. – Тери протянула ему пиво. – Значок только сними.
Остаток ночи Чендлер провел в ее компании, общался и пил, не считая бутылок. Лишь в пятом или шестом часу утра кое-как добрался домой.
После знакомства он несколько месяцев в свободное от дежурств время ездил к Тери в Порт-Хедленд. В феврале ей исполнилось восемнадцать. В апреле она забеременела, и к июню Чендлеру уже не нужно было ездить на побережье. Тери перебралась в Уилбрук к нему и его родителям. Лето прошло в упоении новым окружением и новой жизнью, однако к сентябрю восторги стали понемногу осыпаться, а от постоянных ссор с властными родителями Чендлера и вовсе увяли.
Наступил декабрь, и их отношения охладели. Тери была на восьмом месяце, ее все раздражало, а особенно то, что в разгар лета ей приходится сидеть в самой, как она выражалась, «заднице мира». Чендлер хотел быть рядом, поддержать ее. Но долг требовал, чтобы он оставался в пустоши, ища парня, который ушел туда и не вернулся.
