-39-

– Аааааааа! Они что…нас уже…видят? – закричал Кроу сквозь боль. – Твою…империю, Ропкин, они видят нас?

– Корабль перешел в режим подготовки к прыжку. Да, видят, – мрачно ответил умник.

– Пилот, сколько времени до прыжка? – спросил Джим, обеспокоенно глядя на друга. По всем законам боя именно Джим отвечал за оружие-перехватчик. Но когда по тебе лупит импульсная пушка, перехватить ее просто невозможно. Единственное спасение – щиты, за которые отвечал Кроу. И которые больно отзывались по его ногам, так как основные выстрелы попадали в корму Цезаря.

– Сэр, подготовка две минуты. Мы в опасной близости от имперцев. По всем законам жанра они должны были бы снять нас, мы у них как на ладони, но вся их мощность перенаправлена на двигатели. Что не помешает бы сделать и нам.

– Ты шутишь? – просто заорал Кроу, что сейчас было уже совсем не похоже на имперского майора. – Я же тогда просто сдохну, если по нам попадут.

– Или нет. Щиты будут неактивны. В принципе неактивны. Так как щитов не будет, основной удар придется…по корпусу, – умник покосился на пилота.

– Нет уж, давай я буду держать. Мы без нее, – Кроу кивнул на Мару. – И минуты не протянем. Снимайте лучше энергию с оружия, Джим.

– Ропкин, а мы можем избавиться от этой вашей технологии заумной? Ну, чтобы корабль стал обычным, – поинтересовался Джим.

– Можем, – быстро ответил умник, но сразу же поправился. – Можем, но…но тогда, ведь это останется действительно обычный корабль.

Джим и Кроу переглянулись, один кивнул другому.

– Делай, Ропкин, переживем, иначе мы тут все можем погибнуть.

– Одна минута до прыжка, сэр.

– Ропкин, вырубай к чертям!

– Идут ракеты, много ракет, сэр!

– Пилот, врубай автоматические турели защиты, ставь щиты! Ропкин, выруби уже.

Умник что-то сосредоточенно набирал на дисплее комма. Кроу приготовился терпеть боль, перенаправил все щиты в корму. Джим ловил взглядом летящие на корабль ракеты.

– Уровень энергии для разгона недостаточен, мне нужна энергия, сэр.

Джим вырубил еще две турели. Кроу ослабил щиты. На капитанском мостике что-то щелкнуло.

Раздался голос Ропкина. – Готово! Вы отключены от системы.

Почувствовалась небольшая, совсем небольшая вибрация корабля. Автоматика выжимала максимум из оставшихся турелей для того, чтобы сбить ракеты лотусов.

– Двадцать секунд до прыжка.

Яркая вспышка, озарившая космос. Кто-то взорвал ядерный реактор в корабле. Безумная, безумная идея. Но самая действенная, если ты уже мысленно попрощался с жизнью.

Вторая вспышка, третья, четвертая.

– Да они там что, самоубийц в экипаж набрали?

Отметки остатков изначальной имперской эскадры исчезали с карты системы, что говорило, что они достигли точки прыжка. Количество кораблей лотусов в районе взрывов серьезно уменьшилось.

– Десять секунд до прыжка. Все еще много ракет летит к нам.

Имперские корабли, находящиеся перед «Цезарем», прыгают один за другим в гиперпространство.

– Пять секунд до прыжка.

Если бы в космосе можно было слышать звуки, то все, вероятнее всего, ощутили бы захлебывающуюся стрельбу турелей.

– Четыре.

Корпус содрогается от первого взрыва, который приняли на себя щиты.

– Три.

В голове Джима нет никаких мыслей. Одно желание – выжить. Попасть хоть куда, но выжить. Подальше от войны и бойни.

– Два.

Кроу широко открыл глаза и глубоко дышит. Каждая жилка на его накачанной шее напряглась. Руки вцепились в подлокотники кресла железной хваткой.

– Один.

Корпус корабля содрогается от новых взрывов. Только бы выдержали щиты.

Внезапно все заканчивается. Тряска. Страх. Мгновенное ускорение, вжимающее тебя в спинку кресла, и также отпускающее через мгновение после выхода.

– Никогда не привыкну к этой херне, – раздался голос Кроу, а затем послышался только хриплый смех.

– Сэр, мы вышли из гиперпространства. Ох ты ж…вот это дела! – присвистнула Мара.

– Что случилось, пилот?

– Сэр, мне неприятно говорить, но основные двигатели повреждены. Оборудование показывает полный отказ. Работают на пять процентов. Маневровые, правда, дадут еще пять. Но это максимум. Такая бандурина с такими показателями это просто металлолом.

– А я говорил, что не надо! – закричал нервно Ропкин. – На субатомном уровне мы бы могли устроить перестройку системы и все исправить. И куда мы попали? Кто нас спасет сейчас?

Но тираду Ропкина тут же перебил входящий звонок.

– А вот и помощь, Ропкин! – подмигнул ему Джим. – Пилот, соединяй.

Через мгновение на экране появилось лицо Барнса. В первое мгновение, казалось, он немного опешил, увидев Джима, а потом взял себя в руки и своим обычным голосом произнес, – Что-то я даже не удивлен этой картине. Ну что, господа, добровольно сдадитесь или брать вас штурмом?

– С меня хватит, – проговорил Кроу по комму, отстегивая ремни. – Больше всего на свете я хочу увидеть этого подлеца лицом к лицу. Но сначала я хотел бы поесть. Нормально поесть, – и, подойдя и встав рядом с Джимом, произнес, глядя на полковника. – Барнс, что у вас там сегодня на обед?

***********

– То есть Барнс, вы хотите сказать, что Империя в любом случае бы развалилась, и что есть много разумных рас, что лотусы от кого-то бегут, что вы не предатель, и что…эээ…вы просто спасли имперский флот, так?

– Именно так, Кроу, именно так, – утвердительно кивнул Барнс, сидя по другую сторону стола от обедающих пленников. Или гостей?

– И вы хотите сказать, что использовали пиратов и заключенных для производства гоги, и что килограммовый пакет был чем-то малым, и все это было сделано ради отвлекающего маневра, чтобы спасти, как вы говорите, часть флота и давших вам присягу? Ну и утащить основную часть гоги с собой. Так?

Все это Кроу умудрялся говорить, тщательно пережевывая еду.

– Да, – произнес все также сохраняющий терпение Барнс.

– И вы хотите, чтобы мы во всю эту чушь поверили?

– А у вас есть выбор, майор?

– Как раз-таки я понимаю, что у нас другого выбора нет. Сдохнуть на посудине за миллиарды империалов, которая в результате попадания ракеты оказалась обычным мусором после прыжка или умереть от руки безумца, который выдумал эту сказку о том, что вселенная огромная, и который строил козни и развалил совет лордов. Ну конечно же я выберу второе! – с усмешкой сказал Кроу, все также продолжая жевать кажущийся просто божественным кусок синтетического мяса.

– Кроу. Мне достаточно дать свое слово. Вот и все. Я не собираюсь с вами спорить. Не верите мне? Пожалуйста. Но что дальше? Будете сидеть в камерах на этом корабле? А может быть действительно избавиться от вас? Вы у нас уже почти трехдневную норму рациона съели, – Барнс позволил себе даже некое подобие улыбки.

– Подождите, полковник. Думаю, майор еще не остыл от наших приключений. Вы могли бы еще раз рассказать, как обстоит дело в реальности? – очень аккуратно спросил Джим.

– Карсон. Вы мне всегда казались умнее всех. Видимо, я все-таки не ошибался, выбрав вас для этой миссии.

Джим вопросительно посмотрел на Барнса, но тот лишь вяло отмахнулся, мол, потом.

– Все просто, господа. Давайте я даже покажу вам, – и Барнс включил режим проецирования комма таким образом, что из запястья полковника появилась небольшая проекция какой-то фигуры, смутно напоминающей сферу, только разукрашенную разными красками.

– Видите? Это тоже самое, что вы видели в штабе, только там масштаб в разы, в десятки и сотни раз больше. Это настоящая карта исследованного космоса. Только исследовали его не мы.

– А кто? Ведь наши технологии – новейшие, – парировал Ропкин.

– Дорогой мой ученый. Я, конечно, не сомневаюсь в знаниях у-генерала Ли, но ему еще далеко до наших новых друзей, с которыми вы, надеюсь, познакомитесь, если поверите мне. Дело в том, что, когда люди бросили умирать своих же друзей, родных, и просто незнакомых людей на своей родной планете под названием Земля, земляне поклялись отомстить тем, кто их бросил. Они могли бы перебить друг друга, они могли бы просто умереть от нехватки ресурсов. Но, каким-то неведомым способом, они сплотились. Поколения землян по крупицам собирали из мусора проект корабля, огромного корабля. Вся планета была единым механизмом. Несколько поколений людей умирали, но трудились над «Ковчегом». Всю информацию, которая сохранилась, они использовали для постройки. А потом, по счастливой случайности, прыгнули…но попали не туда, куда ушли другие люди. А попали к абсолютно новой, древней расе. Которая увидела в землянах союзников. Эта раса обучила землян новым технологиям, показала им свои открытия, помогла с поиском нового дома.

– Интересно, – Лора сидела, подперев рукой подбородок и во все уши слушала полковника. – Будто слушаю сказку.

Барнс проигнорировал ее комментарий и продолжил. – Но у этой древней расы были враги. Спустя столетия эти враги вновь пришли. Им удалось почти уничтожить помощников землян, но земляне, воспользовавшись новыми знаниями, отбились от захватчиков, и даже сохранили небольшое число жителей древней расы. Но вся проблема в том, что их союзники размножались уже не ммм…нашим, примитивным способом, а выводились из инкубаторов. И в результате войны инкубатор остался один. И древняя раса сейчас насчитывает всего лишь сто особей. Потому что из одного инкубатора рождается лишь одна особь раз в пятьдесят лет. А для постройки второго инкубатора нужны ресурсы, которые остались лишь во владениях того врага.

– Ээээ…я, конечно, понимаю, все эти войны. Но какое отношение мы имеем к этому? Причем тут лотусы? Причем тут мы?

– А вот сейчас будет самое интересное, друзья. Угадайте, что движет лотусами? Желание уничтожить империю? Тяга к открытиям? – спросил Барнс, вопросительно глядя в глаза каждому из сидевших перед ним. – Не угадали. Как и я. Лотусы бегут, бегут от того, что находится там, в глубинах космоса. Бегут от тех, кто почти уничтожил помощников землян. Бегут, не оглядываясь.

– Стоп. Барнс. Вы нам просто зубы заговариваете. Почему же тогда лотусы были в некоем сне? Стазисе? Столько времени мы ничего о них не слышали. – Кроу наморщил лоб, уже даже перестав жевать.

– Здесь все просто. Мы сами разворошили осиное гнездо, отправив разведчиков. В какой-то из моментов, так уж приключилось, что лотусы перестали быть, давайте назовем это невидимыми, для врага. Или после очередного прыжка имперцев, или просто не повезло. Но факт – враг увидел лотусов, и стал идти за ними. И, знаете, что самое смешное, что повеселило меня больше всего?

Все отрицательно закачали головами.

– Лотусам было некуда бежать, кроме как в Империю. Потому что Империя находится здесь, – Барнс показал пальцем на одну из неровных сторон проецируемого шара. Туда, где была изображена маленькая синяя точка. – Потому что больше некуда было бежать. Лотусы были в углу, – Барнс торжественно обвел взглядом удивленные лица, и добавил. – Наша Империя – не весь исследованный космос, мы самый настоящий предел вселенной…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

В оформлении обложки использовано изображение, созданной художником Джеком Скеллингтоном специально для Михаила Кресо. Все права принадлежат Михаилу Кресо.