Как выяснилось, Игорь Худяков проживал в пятиэтажном доме, требовавшем ремонта. Подъезд дома не запирался, и сыщики проникли в него без проблем. Нужная квартира отыскалась под самой крышей, на пятом этаже. К двери подошел Коняев – он единственный из троих оперативников был в форме. Лейтенант позвонил и стал ждать. В дверном «глазке» что-то мелькнуло, но никто не подал голос, и открывать тоже не спешили. Тогда Коняев позвонил еще, еще… На площадке был отлично слышен трезвон, поднявшийся в квартире.

И вдруг этот трезвон замолк. Сколько лейтенант ни жал кнопку звонка, внутри не раздавалось ни звука. Ясно было, что хозяин отключил звонок. Но он не растерялся и, забарабанив в дверь кулаком, выкрикнул:

– Открывай, Худяков! Я тебя все равно в покое не оставлю! Вопросы к тебе есть!

– Да какие там вопросы! – раздался из-за двери голос, лениво растягивающий слова. – Опять соседи на меня нажаловались, так? Подумаешь, музыку слушал. Да, люблю музыку по ночам слушать, и что такого? Постоянно на меня жалуются, гады!

– Тут не только музыка, тут и более серьезные вопросы накопились, – заявил Коняев. – Открывай, поговорить надо.

– Это тебе, лейтенант, надо, а мне не нужно, – сказал в ответ хозяин квартиры. – У меня, может, свои дела есть. Я тебе открывать не обязан.

Тут у Крячко кончилось терпение.

– Какие у тебя дела, Худяков?! – гаркнул он. – Какие такие важные дела, что ты с уголовным розыском побеседовать не хочешь? У нас к тебе очень серьезные вопросы!

Некоторое время за дверью молчали, и Гуров решил было, что аргументы Крячко подействовали на упорного хозяина. Однако затем вновь раздался голос Худякова:

– Не знаю я, зачем ко мне уголовный розыск пожаловал. За мной никаких дел не числится. А вы как войдете, так обязательно какую-нибудь «дурь» подбросите. И доказывай потом, что это не мое. Не открою!

В глубине души Гуров был вынужден признать, что в словах неприятного владельца квартиры была своя правда. Он знал достаточно историй о подброшенных наркотиках и даже оружии. Но сейчас не было времени вникать в сермяжную правду Игоря Худякова. Очевидно, Стас Крячко думал так же.

– Открывай, Худяков, иначе мы сами откроем! – снова взревел он. – Выломаем твою дверь, к чертовой матери!

– Попробуйте, – спокойно ответил хозяин квартиры. – Эту дверь резать надо. А чтобы резать, надо разрешение иметь. У вас документ из суда есть? Нет? Значит, и разговора нет.

Следовало признать, что Игорь Худяков знал свои права. Нужно было найти аргументы, чтобы воздействовать на него. И Гуров стал искать эти аргументы.

– Ты что же думаешь, что мы разрешение суда не получим? – В противовес грозному крику Крячко, он говорил как можно спокойнее, ничуть не угрожая. – Поверь, Худяков, мы его получим. Ведь речь идет не о какой-то краже или о шуме. Речь идет о похищениях детей. Понимаешь? Так что, если ты сейчас не откроешь, мы сделаем так. Один из нас останется здесь, тебя караулить. А мы с полковником пойдем в суд и получим ордер. И потом вернемся с ордером, а заодно со слесарем и с газовым резаком. Так что все равно войдем и поговорим с тобой. Только ты останешься без двери. Как тебе такая перспектива?

Некоторое время хозяин квартиры молчал. Потом неуверенно проговорил:

– Прямо полковник у вас? Как-то не верится.

– На, смотри! – Лев поднес к «глазку» свое служебное удостоверение.

В «глазке» мелькнул глаз, рассматривавший документ. Затем дверь открылась, и оперативники вошли в прихожую. В ноздри Гурова ударил какой-то кислый, противный запах. «Холостяцкий запах», – определил он. И действительно, ничто в квартире не указывало на присутствие женщины. Все было грязное, неухоженное, все валялось кое-как. С другой стороны, не видно было стоящих в углах пустых бутылок, не было совсем уж явной разрухи. Видно, хозяин квартиры поддерживал относительный порядок.

Оперативники, не задерживаясь в прихожей и не дожидаясь приглашения, прошли в комнату. Здесь Гуров смог лучше рассмотреть хозяина квартиры. Игорю Худякову на вид было за сорок. Он не был ни полноватым, ни обрюзгшим, какими бывают пьяницы. Наоборот, весь какой-то сухой, желчный.

– Ну и какие ко мне вопросы? – спросил Худяков. – А то я что-то ничего не понимаю. При чем тут похищения? Я тут никаким боком не причастен.

– Так ли уж, никаким? – усмехнулся Лев. Присмотрев себе стул, сел и, глядя на Игоря, продолжил: – Вопросы касаются твоей машины. Ты, кстати, тоже можешь сесть. Автомобиль «Нива» 2009 года выпуска, номер А277КШ, тебе принадлежит?

Он заметил, как изменилось лицо Худякова. Да и вся манера поведения у него изменилась. До этого он держался уверенно, даже нагловато, как человек, которому нечего бояться. Но как только речь зашла о машине, из хозяина квартиры словно воздух выпустили – он сразу сник, даже стал как будто меньше ростом.

– Машина? – промямлил Худяков, словно не вполне понимая, о чем идет речь. – Это какая же машина?

– А у тебя их что, много? – полюбопытствовал Крячко. – Тебе же сказали, какая. И номер назвали. Согласно документам, машина эта числится за тобой. И транспортный налог за нее в этом году ты заплатил. А если не помнишь, как она выглядит – пойдем, посмотрим, она тут недалеко стоит.

– Недалеко? – На лице Худякова мелькнуло удивление. – Это как же? Значит… – Не закончив фразу, он прикусил губу, как будто боялся проговориться.

– Ну, давай, давай, Худяков, колись! – поторопил его Крячко. – Продал ее, что ли? Кому?

– Ничего я не продавал! – заявил хозяин. Как видно, он принял решение, какой линии ему придерживаться. – Ее у меня угнали, вот что!

– Да что ты говоришь? – воскликнул Коняев. – Угнали, значит? А где же заявление об угоне? Что-то я в делах такого заявления не заметил.

– А я не подавал. Какой толк подавать? Все равно вы такое старье искать не будете. Тут и получше машины годами не находят, а уж мою старушку тем более никто не найдет.

Гуров знал, что полиция занимается розыском только машин, представляющих настоящую ценность, но соглашаться с Худяковым не спешил. У него возникло твердое убеждение, что хозяин квартиры врет.

– А ведь ты врешь, Худяков, – заявил он. – Никто у тебя машину не угонял. Ты ее продал. Выписал генеральную доверенность и денежки получил. Мы это легко можем доказать, надо только взглянуть на твою страховку. Ведь у тебя машину не вместе с документами угнали, я надеюсь?

Худяков почувствовал слабость своей позиции. Стрельнул глазами из стороны в сторону, замялся. Но сдаваться так просто Игорь не собирался:

– Вот в том и дело, что вместе с документами! Ничего не осталось – ни прав, ни техпаспорта, ни страховки!

– Ну, это мы можем проверить, – произнес Крячко. – Тебе какая фирма выдавала страховку?

– А я не помню! – ответил хозяин квартиры. – Совсем из головы вылетело. Какое-то название было мудреное, я и забыл.

– Надо же, как у тебя плохо с памятью! – посочувствовал Станислав. – Ну, мы можем помочь. Пройдем по всем страховщикам, поднимем базу данных и найдем, у кого ты страховал свою «Ниву». А главное – узнаем, кого ты потом вписывал в страховку после продажи машины… – Он обернулся к Коняеву: – Давай, лейтенант, садись на телефон и обзвони все фирмы, которые занимаются у вас автострахованием. Поможем Игорю Семеновичу, освежим его память. Найдем и фирму, и покупателя, и дату продажи. Или… – посмотрел он на Худякова. – Или ты все-таки сам вспомнишь? Смотри, Худяков, это у тебя последний шанс не вступать в конфликт с законом. Ведь мы очень быстро все узнаем. Ты нас задержишь всего на несколько часов.

– А вы меня не пугайте! – окрысился Игорь. – Я ни в какой конфликт пока не вступал. Если у меня память дырявая – это разве преступление? За это пока не судят…

– Ладно, ты сам так хотел, – сурово заявил Крячко. – Запомни, Худяков: это не последний наш с тобой разговор. Будут у нас еще встречи. Но разговаривать будем уже по-другому!

Он, как и Гуров, все еще надеялся, что владелец машины добровольно расскажет, кому ее продал. А в том, что машина была именно продана, а не угнана, у обоих оперативников не было ни малейшего сомнения. Ведь Худяков даже не пытался им рассказать, как и когда у него угнали машину, так как все эти обстоятельства ему пришлось бы выдумывать.

Но Игорь Худяков не захотел сотрудничать со следствием, и сыщикам в квартире на пятом этаже больше нечего было делать. Гуров повернулся и направился к выходу, Крячко и Коняев за ним. На улице они остановились, и Коняев спросил:

– Ну что, мне правда идти искать страховщика? Или так только для этого придурка говорилось?

– В каком-то смысле да, я хотел воздействовать на этого Худякова, – признался Крячко. – Но раз он говорить не стал, фирму надо искать. Это самый короткий путь к «Ивану», который ездил на этой машине.

– Но вы же не думаете, что он вписал в страховку свою настоящую фамилию?

– Нет, не думаю. Разумеется, там будет фигурировать какое-то подставное лицо. Но все равно это будет ниточка, ведущая к похитителям. И хорошая, надежная ниточка!

– Понял, отправляюсь на поиски, – кивнул Коняев.

Он вызвал машину из управления, и спустя полчаса оперативники ехали в центр.

– Ну, лейтенант сейчас будет искать страховщика, – заговорил Стас, обращаясь к Гурову, – а мы с тобой чем займемся? Или все-таки сначала пообедаем, а то ведь с утра во рту ничего не было?..

– Если речь идет о еде, – заметил Лев, – то надо говорить не об обеде, а скорее об ужине. Ты посмотри, сколько времени. Уже шесть, темнеть начало. Но ты прав, что сначала заговорил о том, чем займемся, а потом уже о еде. Давай займемся людьми, которые работали в этих шести домах. Мне хочется…

Он не успел договорить, что именно ему хочется, – у него зазвонил телефон. Это был капитан Костиков.

– Хочу сказать, товарищ полковник, – произнес он, – что у меня тут интересный поворот намечается.

– Что за поворот? Говори яснее, – потребовал Гуров.

– Я с этими портретами работаю, которые мы составили с помощью Матвея, – принялся объяснять капитан. – И знаете, что я решил сделать? Показать эти портреты похищенным детям, а также их родителям.

– А какой смысл? – удивился Лев. – Ведь дети «Ивана» не видели, он все время ходил в балахоне. Ну а родители имели с ним дело только по телефону.

– Оно, конечно, так, – согласился Костиков. – Но мне захотелось, чтобы родители посмотрели на эти изображения. Вдруг «Иван» вертелся около их домов, и они его видели?

– И что, ты всем родителям успел этот портрет показать?

– Всем, кроме Красильникова. Вы же знаете, он запретил его беспокоить…

– И что же получилось из твоих усилий?

– Представьте себе, кое-что получилось, – с гордостью ответил капитан. – Отец Оли Гурьяновой сказал, что узнает этого человека. Он в начале года занимался с его дочерью.

– Занимался?! – воскликнул Лев. Его скептический настрой исчез, теперь он слушал рассказ капитана с неослабным вниманием. – Чем занимался?

– Спортивной гимнастикой. Он тренер, и зовут его Виктор Андреевич Черемисов.