Глава 5
Когда вернулся Леня, Леонидов с Сажиным допивали по второй чашке кофе.
«Половина десятого», — машинально отметил Алексей, глянув на часы.
— Присаживайся, — кивнул он Дымову. — Ночь будет долгой. Кофе хочешь?
— Да ну его, — отмахнулся Леня. — Не люблю я кофе. Мне бы морсу… Я только что видел Биткоина. То есть Пашку Волкова. Что это с ним? Красный как рак, на взводе.
— Мне бы тоже хотелось узнать, почему Биткоин так нервничает, — вздохнул Алексей. — Сам ли он Хана с крыши столкнул или кого-то покрывает…
— Пашка столкнул с крыши Хана?! — рассмеялся Леня. — Ну, ты даешь!
— Всякое в жизни бывает. Ты многого не знаешь про нашего замечательного сисадмина, Дым. Но я это дело обязательно раскручу… Итак, Биткоин с Леней садятся в этом кабинете изучать записи с видеокамер. Результат я уже знаю, поэтому сам пойду по отделам. Леня, ты под чутким руководством компьютерного гения рисуешь схему передвижения топ-менеджеров в интересующий нас период. Потом мы стыкуем мои и твои наработки. Дмитрий Александрович?
— Я иду разруливать проблему с ментами, — поднялся Сажин. — Небось из главка уже и высшие чины приехали. Надо осадить того борзого парнишку. Как там его?
— Маканин. Олег Маканин.
— Леша, а может, это повод опечатать сервер «БуЗы»? Наложить арест на ее дата-центр? — заволновался Сажин.
— Все может быть. Если полиция захочет закрыть дело за отсутствием состава преступления, не мешай им.
— Ты имеешь в виду несчастный случай? — прищурился Сажин.
— Или самоубийство.
— Не шути так. Кто ж поверит, что Хан покончил с собой?
— Уголовное дело не нужно ни нам, ни им, — на этот раз Алексей сказал правильно: отделил себя от них, от ментов. Сажин это оценил.
— Ладно, работаем, — сказал Дмитрий Александрович и первый направился к двери.
— Удачи, — Алексей тронул Дыма за плечо. — А юбилей у вас с Алисой еще будет. Десять, двадцать, четверть века… Дальше загадывать не буду.
— Сплюнь, — широко улыбнулся Леня. — Люблю я ее. Боюсь, но все равно люблю. Она ведь такая… — он развел руками.
— По-прежнему статуя Свободы? — пошутил Алексей.
— Круче, — серьезно ответил Дымов. — Она — настоящая.
«С чего бы мне начать?» — гадал Алексей, спускаясь на второй этаж. Он видел, как следователь с Маканиным завели Сажина в зал заседаний. Туда же минут десять назад важно проплыли до боли знакомые Алексею генеральские погоны под оттопыренными ушами. Переговоры начались. Территория «БуЗы» слишком огромна, чтобы на нее хватило оперов и бойцов Росгвардии. Да и делать им тут пока нечего. Факт убийства не установлен. Пока это все рутина: вопросы, опросы, заполнение бесконечных расчетов-отчетов… Все это затянется черт знает на сколько. Время такое. Первым делом — бумаги, а до главного зачастую так и не доходит. Маканин — обладатель «черного пояса» по подковерной борьбе, ему бы вообще из кабинета не вылезать. Сажин с Олежкой на девяносто девять процентов договорятся. Вопрос в цене. Жадность среди недостатков президента «БуЗы» не числится.
С другой стороны, сам Сажин хочет узнать имя убийцы. От этого зависит будущее его детища.
«Кого покрывает Биткоин? Гербера, Кочаряна, Немилова или Суве? Мальчишка смешал мне карты. Начать надо с него, с Биткоина».
Поскольку начальство отсутствовало, компьютерные гении расслабились. Они, похоже, только обрадовались возможности застрять в «БуЗе» на всю ночь. Уткнулись в свои гаджеты и покинули этот мир, погрузившись в виртуальный.
— Привет, — Алексей тронул за плечо ближайшего, лохматого и рыжего.
— А? — тот вздрогнул и обернулся. Алексей наткнулся на пустой взгляд, как на стену, и спросил:
— Как зовут?
— Изольда.
— Да не ее, — он кивнул на светящийся дисплей. — Тебя.
Лохматый до ушей залился краской и поспешно покинул чат, заслонив тощей грудью свой драгоценный айфон от Алексея.
— Ну, Леха.
— Тезки, значит. Я тоже Алексей. Алексеевич.
— А… мент…
— Кто тебе сказал, что я мент?
— Так все говорят.
— Все не могут знать, что я мент. Я выполняю особое задание президента. Из органов уволился.
Лохматый смотрел на него озадаченно, все еще мечтая о висящей на линии Изольде. В его айфоне снова блямкнуло.
— Мне-то че?
— Волков весь день был на рабочем месте?
— Да, — с готовностью сказал рыжий.
«Своих не сдаем», — усмехнулся Алексей и спросил:
— Даже обедать не ходил?
— Ага.
— Странно… А я его в ресторане встретил. Мы даже поговорили.
— Может, и выходил, — смутился Леха. — Я за ним не слежу.
— И во сколько он ужинал?
— Часов в шесть.
В айфоне все еще блямкало, и врать рыжему было совсем неинтересно. Он заученно все отрицал, не вникая в подробности. Алексей сделал вывод, что как раз в начале седьмого Волков покинул рабочее место и хлопнул рыжего по плечу:
— Так и скажи полиции. В начале седьмого твой начальник пошел перекусить. Свободен.
— Ага, — лохматый с облегчением уткнулся в айфон.
«Странно. Неужели Биткоин думает, что так уж трудно установить факт его отсутствия на рабочем месте в период, когда убивали Хана? Но мотив?»
Под настороженными взглядами компьютерных гениев Леонидов прошелся по многомониторному цеху прядильной фабрики грез. Все уже поняли, что рыжий облажался. Гаджеты замолчали, и в епархии Паши Волкова повисла зловещая тишина.
— Мужики, кто что хочет сказать? — громко спросил Алексей.
— Биткоин ужинать не ходил, — угрюмо сказал бородач, который был старше всех. Даже старше Паши Волкова.
— А ты?
— Э-э-э…
— Мне в буфете спросить? Распечатать ваши фейсы и поодиночке ловить на вранье? — разозлился Алексей. — Братство, блин, чудиков-му́диков. Молите бога, чтобы Сажин с ментами договорился. Вы без своих айфонов все равно что голые. Если вас отключить от Инета, мать родную продадите, не то что начальника, каким бы хорошим он ни был.
— Во гад, — негромко сказал кто-то. — Одно слово: мент.
Алексей резко обернулся:
— Кто сказал?
— Ну я, — сверкнули очки в левом углу. — Много вы о нас понимаете. Методы у вас ментовские, кем бы вы ни были. Запугать, надавить. А то и в морду. А мы не боимся.
— Молодец, — улыбнулся Алексей. — Так и говори. Спасибо, мужики, все, что мне надо, я узнал.
«Куда теперь?» — думал он, выйдя из царства Волкова. Здесь, на втором этаже, была еще и бухгалтерия, и Алексей решил навестить Суве. Немилов, с которым он жаждал побеседовать одним из первых, куда-то запропастился. Его рабочий кабинет был на «командирском» этаже, но Весь-Такой заходил туда редко. Он все время где-то носился, что-то устраивал, с кем-то договаривался. Он ведь был пресс-секретарем общественной организации «БуЗа». Алексей знал только, что Весь-Такой здесь, в офисе, на рабочем месте, как и все остальные сотрудники. По распоряжению Сажина этот рабочий день был продлен до бесконечности.
Зазвонил мобильник.
— Да, — с досадой сказал Леонидов в трубку.
— Леша, что случилось? — взволнованно спросила жена. — Я получила твою эсэмэску. Что значит «вообще не жди»?
— У нас ЧП. Убийство, — коротко сказал он.
— Господи, неужели…
— Сажин жив. Убит его ближайший помощник. Я веду расследование по горячим следам.
— Я поняла, — упавшим голосом сказала Саша.
— Ложись спать, — сердито посоветовал он жене.
— Но…
Алексей, не слушая, дал отбой. Предупреждал ведь. И, донельзя раздраженный, он шагнул в бухгалтерию.
Ванда Бруновна сидела на своем рабочем месте, уткнувшись в монитор. Она была похожа на ледяную статую, такая же белая и безмолвная. Только губы неестественно алели на этом мертвом лице.
— Я к вам, — без всяких предисловий сказал Алексей и шагнул к Суве.
Она было привстала, но потом без сил опустилась обратно в кресло. Рабочие места в «БуЗе» были оборудованы солидно, и сотрудники сидели не на шатких неудобных стульях, а именно в креслах, широких, комфортных, с мягкими сиденьями и высокими спинками с удобными подголовниками.
Алексей присел напротив Ванды Бруновны и тихо спросил:
— Ничего не хотите мне сказать?
— Мы с вами сегодня уже говорили, — прошелестела Суве. — Мне нечего добавить к сказанному.
— Давно вы знаете Павла?
— …?
— Волкова Пашу. Не притворяйтесь, актриса вы никакая.
— Как и всех, несколько месяцев, — сказала Суве после еле заметной паузы.
— Он часом не в одной школе с вашей дочерью учился?
— Нет, — сказала Ванда Бруновна с явным облегчением. — Моя дочь оканчивала обычную школу, а Паша учился в физико-математическом лицее при физтехе.
— Как же легко ловить вас на вранье! Ну откуда вы можете знать такие подробности о Волкове, если с ним самим, по вашим же словам, знакомы несколько месяцев?
— Здесь все всех обсуждают, — нашлась Суве. — Мы ведь работаем вместе.
— Вы работаете на одном этаже, но между бухгалтерами и компьютерщиками такая же разница, как между артистами балета и регулировщиками уличного движения. Я уж не говорю о разнице в возрасте. Волков вам в сыновья годится.
Суве дрогнула. Алексей мысленно отметил фразу, на которой она поплыла. «Он вам в сыновья годится». И понял, что надо проверить родителей Павла. Не там ли собака зарыта?
— Вы поднимались сегодня на крышу? — строго спросил он.
— Что мне там делать? — странно, но Суве мигом пришла в себя и ощетинилась.
Алексей пригляделся к ней повнимательнее. Есть такой тип людей. Они по натуре не бойцы, за себя постоять не умеют, но зато за слабого — горой, за того, кто по их вине оказался под ударом. Волею судьбы, попадая на роль защитника чужих интересов, эти безвольные люди преображаются. Глотку готовы порвать за человека, по сути, им чужого. Даже непонятно, откуда что берется и из каких соображений так надо рисковать собой без всякой для себя выгоды? Это порыв души, которая всегда останется загадкой.
«Она ничего не скажет», — понял Алексей и поднялся.
— Вы куда? — вскочила и Суве.
Он невозмутимо пожал плечами:
— Работать дальше.
— Паша ни в чем не виноват, слышите вы? — ему показалось, что Суве сейчас зарыдает.
Алексей резко обернулся:
— А кто виноват? Вы? Хотите признаться?
И тут он сообразил наконец, что на них уставилась вся бухгалтерия. Суве тоже это поняла и отступила:
— Мне нечего сказать.
— Нет так нет.
Он уже отметил пару торжествующих взглядов, брошенных в сторону Ванды Бруновны. Это бухгалтерия, а не компьютерное братство. Женский коллектив — следовательно, террариум. Где кто-то кому-то всегда завидует, где пристально следят за чужими обновками и обсуждают в курилке или по дороге к метро планы на отпуск. Чужие и свои. Наверняка есть приезжие, ненавидящие «этих зажравшихся москвичей», которым многомиллионная собственность досталась от государства или по наследству. Надо просто посмотреть анкеты работников бухгалтерии и выявить оных. Суве сдадут легко, если она покидала рабочее место в период, когда убили Хана. Вопрос: как доказать, что она была именно на крыше?
Алексей спустился еще на один этаж. В экономическом департаменте, в первом, куда Алексей зашел, царила совсем другая атмосфера, нежели в бухгалтерии или среди компьютерных гениев. Брокеры, эксперты и консультанты время свое ценили, и с личной жизнью у них был порядок.
— Когда мы домой-то пойдем? — наседали на Гербера. — Всю ночь здесь, что ли, сидеть?
— Это решаю не я, а Дмитрий Александрович, — скрипуче отбивался Яков Карлович.
Увидев Леонидова, он резко замолчал.
— Не уделите мне пару минут? — вежливо попросил Алексей.
Гербарий величавым жестом указал на дверь, за которой был его личный кабинет. Вот здесь все было по правилам. Солидная мебель, далекая от стиля модерн, огромная плазма на стене, а на столе — навороченный, безумно дорогой ноутбук, который Гербер поспешно закрыл, едва они вошли.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — церемонно спросил он, не предложив, впрочем, Алексею присесть.
Тот сел сам в удобное белое кресло, похожее на сугроб с подогревом. Кожаные подлокотники и спинка приятно холодили кожу, в то время как попе становилось тепло, как только она погружалась в мягкое сиденье.
«Хочу такое же», — решил Алексей. И тут же подумал: «Не заслужил».
— Я хочу поговорить о вашей семье, — с улыбкой сказал он Герберу.
— Какое вам дело до моих близких? — Яков Карлович остался стоять в напряженной позе у закрытого ноута.
— Она большая и дружная, не так ли?
— Допустим.
— Много детей — много расходов.
— Не понимаю: куда вы клоните?
— Жена не работает, дети учатся. Старший сын в Америке. У брата в Израиле бизнес. Вам ведь все это дорого обходится.
— Заглядывать в чужой кошелек — верх неприличия! — возмутился Гербер.
— Вас ведь поймали на крупной взятке. Когда вы служили в министерстве. Как вам удалось отмазаться?
— У вас есть доказательства? — приободрился Яков Карлович.
— Вам Хан помог подчистить за собой хвосты?
— Не понимаю, о ком вы.
— Тукаев по кличке Хан. Криминальный авторитет. Он мне сказал сегодня в ресторане: «Здесь тебе ничего не светит», имея в виду вас, Яков Карлович. Это означает, что вы были полностью под его контролем. Вас отмазали. Договорились с правосудием. Сунули к Сажину в «БуЗу». Вы ведь, по словам самого Дмитрия Александровича, отвечаете за бабки. Касса, общак. Чужому не доверишь. Вы поднимались сегодня на крышу для переговоров с Ханом? Вам ведь надо было обсудить мое вмешательство в дела «БуЗы». Я вам намеренно сказал, что работаю с личными делами, которые дал мне Сажин.
— Дмитрий Александрович прекрасно осведомлен о моем прошлом, — проскрипел Гербарий. — Да, я пришел сюда по рекомендации Тимура Хафизовича. Здесь нет людей с улицы.
— У вас был повод его убрать, — задумчиво сказал Алексей.
— Да что вы себе позволяете! — взвился Гербер. — Кто вы вообще такой?!
— Не надо кричать, — Алексей встал. — Просто ответьте, были вы сегодня на крыше или не были.
— Нет!
— Что — нет? Не были или не хотите отвечать на мой вопрос?
— Не был! Не хочу! Убирайтесь!
— Вы должны быть счастливы, что Тукаев умер. Вместе с ним похоронят и ваши тайны. Или боитесь его наследников?
Гербер молчал. Наконец он сказал:
— Вы ничего не докажете. Я буду говорить со следователем и только в присутствии своего адвоката.
— Так и запишем, — улыбнулся Алексей и вышел из кабинета.
…Кочаряна на рабочем месте не было. Не было и блондинки. На вопрос Алексея помощник Кочаряна отрапортовал, что Тигран Давидович ненадолго отлучился, но он на связи и готов ответить на вопросы следователя и личного помощника Дмитрия Александровича. Алексей вяло порадовался титулу, которым наградил его адъютант ФЗ. Однако когда Алексей Кочаряну позвонил, аппарат абонента оказался недоступен.
— И как это понимать? — спросил Леонидов у наглого обманщика.
— Тигран Давидович увидит, что вы ему звонили, и обязательно перезвонит, — вновь невозмутимо соврал тот.
— Когда?
— Как только увидит эсэмэс-оповещение о вашем звонке, — ответил непробиваемый адъютант Кочаряна. Черноглазый, юркий брюнет с длинным хрящеватым носом.
— А вы кем приходитесь Тиграну Давидовичу?
— Я сын его троюродной сестры по отцовской линии, — с готовностью ответил парень.
— А есть еще и материнская. Понятно, — кивнул Алексей и огляделся.
Пожалуй, блондинка, с которой отлучился «ненадолго» Кочарян, была одна такая в его штате. Над гаджетами склонились сплошь темноволосые головы.
Царь Тигран. Свита из многочисленной родни, фрейлины-любовницы, подрастающих детишек, рожденных в законном браке и на стороне, интересно, сколько их? Наверняка позвонил жене, отрапортовал о ЧП в «БуЗе» и о том, что в связи с этим задержится на работе на всю ночь. После чего укатил с любовницей в отель. Плевать ему на запрет Сажина не покидать сегодня «БуЗу». Одно слово: царь Тигран. Но это значит, что он спокоен, раз на любовниц силы есть. Или ФЗ так снимает стресс? Завалиться в постель со вкусной блондинкой и забыться. И гори оно все. Кочарян — юрист с прекрасным образованием и солидным стажем. И он прекрасно знает, что его вину еще надо доказать. Если записи с видеокамер уничтожены либо подкорректированы Биткоином, то это практически невозможно. Они могли договориться, если Волков чем-то обязан Кочаряну.
Уголовное дело, скорее всего, не возбуждали. Данных в архиве нет. Нет ничего, кроме фотографической памяти Алексея и его интуиции сыщика. И операцию, которую перенес Паша, не скрыть. На ноге наверняка остался шрам, да и врача, который ее делал, найти нетрудно. Такие сложные операции делают в ЦИТО. И специалисты наперечет, которым можно доверить свое драгоценное здоровье. Биткоин о нем заботится, и деньги у него есть.
Так кто? Кочарян или Суве? Кого надо брать в оборот?
«Ладно, буду ждать, когда царь Тигран мне перезвонит. Потому что я понятия не имею, где его искать. Может, у них тут есть отель для командированных? Они ведь планируют расширяться в регионы. Господи, и что за чушь лезет мне в голову!».
Чтобы развеяться, Алексей пошел наверх, на «командирский этаж», по лестнице, а не воспользовался лифтом. Здесь было тихо, пахло сырой штукатуркой и масляной краской. Парадные залы сажинского нового «дворца» отделали первыми, и денег на это не пожалели. Здесь, в «тылу», было гораздо скромнее. Лестницей мало кто пользовался, лифтов в огромном здании хватало, и они работали бесперебойно.
Поэтому Алексей удивился, услышав над головой шаги. Сначала хлопнула дверь, кто-то вышел на площадку третьего этажа, и, судя по хлопку, этот кто-то очень торопился. Шаги были быстрые, легкие, отчего Алексей сразу подумал, что тот, кто спускается, а точнее сбегает вниз по лестнице, молод. И в хорошей форме, потому что бежит быстро, без одышки. Поэтому Алексей напрягся и замер, прислонившись к стене.
Серёня Немилов выскочил прямо на него. Лихо спрыгнул на площадку второго этажа, Алексей еле преодолел искушение подставить подножку, чтобы Серёня грохнулся на пол. Немилов споткнулся сам и упал бы от неожиданности и испуга, если бы Алексей его не поддержал:
— Спокойно.
— Вы-ы… — Немилов словно задохнулся.
Это было совпадение, такое же, как и сегодняшнее присутствие Биткоина на крыше. Но в одном случае это смешало Алексею карты, а в другом помогло. Принцип сохранения работал. Если где-то убыло, то где-то прибыло. Разочаровывать Серёню Леонидов не стал.
— Ты думал сбежать тайком? — нежно спросил он, прислонив напуганного парня к стенке.
— Вы на меня камеру повесили?! Отслеживаете мои передвижения?!
— А ты как думал?
Если человек заблуждается с выгодой для расследования, зачем ему мешать? Напротив, Алексей нажал:
— У меня неограниченные полномочия. Я тебя об этом предупреждал.
— Но я ничего не делал!
— Чего ничего ты не делал? Конкретно?
— Я его не убивал!
— Какая странная штука получается. — Алексей придержал Серёню у стенки, чтобы тот не упал, и со значением сказал: — Все там были, на крыше, но Хана вниз никто не толкал. А что тогда все там делали, интересно?
— Да вы же знаете про меня! Вы же сами…
— Ты ведь уже в курсе, что записи с видеокамеры в лифте уничтожены? Так?
Немилов подавленно молчал.
— Только я знаю, что ты поднимался на крышу, — нажал Алексей.
— Чего вы хотите? — затравленно спросил Серёня.
— Вернись на свое рабочее место.
— Я просто хотел выпить кофе, — пробормотал Немилов.
— Для чего пошел вниз пешком, по лестнице, которой мало кто пользуется. Должно быть, аппетит хотел нагулять. Кстати, здесь нет камер наблюдения, — задумчиво сказал Алексей. — Но между третьим и четвертым этажом стоит надежная железная дверь. Выход наверх заблокирован. Интересно, у кого ключ?
— У Сажина, у кого же еще?
— А у вас, топ-менеджеров, есть такие ключи?
— Нет, конечно! — Весь-Такой начал приходить в себя. — Да зачем таскать в кармане такую тяжесть? Есть универсальный пропуск, пластиковая карта.
— Да, дверь солидная. И ключ, должно быть, тяжелый. Но откуда ты об этом знаешь? Это ты его заказывал?
— Нет, Даша.
— Даша? Ты с ней дружишь? Постой… Я не так выразился. У вас часом не роман с личной секретаршей Дмитрия Александровича?
— Неслужебные отношения между сотрудниками у нас не поощряются, — пробормотал Серёня.
— Вот как? Значит, вы встречаетесь тайно. Да ты сплошь и рядом нарушаешь должностные инструкции, парень!
— Перестаньте! Я вас прошу, не говорите Дмитрию Александровичу!
— Я подумаю. Вернись к себе.
Немилов послушно развернулся к лестнице, ведущей на третий этаж. Алексей легонько подтолкнул его в спину:
— Вперед.
— Только не говорите Сажину, — умоляюще повторил Немилов, обернувшись на верхней ступеньке.
— Не скажу. Пока.
— Вы так и будете меня шантажировать?!
— А ты как хотел? Давай, шагай.
Наверх Серёня поднимался далеко не с той прытью, с какой недавно сбегал вниз. Явно шел через силу, с несчастным лицом.
«Итак, он хотел сбежать, — думал Алексей, глядя ему в спину. — Мне помог лишь случай. Хорошо это или плохо? И что делать дальше?»
