Бен
На моих глазах, на глазах у Сильвио и всего мира мать отказывается пройти тест и покидает дебаты.
Я поворачиваюсь к Сабатини.
— Она знает, — заявляю я. — Она прекрасно знает, что деление на Чистых и Отбросов — это бред. Бред и большая ложь. Иначе бы она прошла тест.
Вид у Сильвио сконфуженный. Да что там! Совершенно больной. Я даже не предполагал, что его лицо может стать еще бледнее, но, клянусь, теперь оно кажется почти ультрафиолетовым.
— Но я теперь Чистый. Вернее, был им всегда. Эта твоя Хошико, Грета, другие Отбросы в моем цирке, они не Чистые. Они не такие, как я. Не такие, как ты, Бенедикт. Мы выше их. Выше и чище.
Он цепляется за мою руку. Его пальцы дрожат. Ему отчаянно хочется в это верить.
Я с насмешкой смотрю ему в лицо:
— Боюсь, что ты заблуждаешься.
Сабатини встает и принимает властный вид.
— Я устал от тебя, Бейнс! — Он поднимает руку и говорит в свои наручные часы. — Охрана!
В считаные секунды прибегают охранники. Рослые, неулыбчивые, вооруженные.
— Уведите Бейнса! — шипит Сильвио. — Покажите ему его спальню. Уверен, ему будет там очень уютно.
