Они все забыли про меня. Они считают, что нанесли мне поражение. Им кажется, будто я трясусь от страха.

Они ошибаются.

Даже моя семья отвернулась от меня, когда я напомнил о себе. Темной ночью я постучал в дверь их элегантного особняка, но меня прогнали. Для них я по-прежнему их позорный секрет, о котором они предпочитают молчать.

Но мне наплевать. Они мне не нужны. Мне никто не нужен.

Прячась в темных углах, я жду, когда придет мой час, когда настанет подходящий момент. Меня невозможно просто так взять и стереть из истории. Я вновь восстану из мертвых, как уже сделал раньше.

Вскоре он рухнет, этот прекрасный новый мир.

Как только до Чистых дойдет правда, как только они поймут, что на самом деле означают равные права для всех, они быстро разочаруются в этой идее.

Вскоре им надоест, что дети Отбросов ходят в те же школы, что и их дети, что они лечатся в тех же больницах, посещают те же парки и рестораны. Им надоест, что их с таким трудом заработанные налоги тратятся на показушные программы социальной помощи.

Сторонники Вивьен Бейнс никуда не делись. Как и я, они ждут, когда остальные осознают свою ошибку. Вскоре они все будут умолять, чтобы она вернулась, будут умолять восстановить старый порядок.

И когда Вивьен Бейнс вновь займет свое место у кормила власти, — а она его непременно займет, — она восстановит цирк. Она вновь поставит меня во главе его. Она отправит в него Бена и Хошико. Она позволит мне сделать с ними все, что я захочу.

Как животное, как Отброс, я роюсь в поисках пропитания в мусорных баках. Мне попадается очередная газета с очередной их фотографией: счастливая пара, народные герои. Я глажу их пальцами, оставляю на их лицах грязные пятна, после чего сминаю газету в комок. А потом делаю то, что и всегда: поджигаю ее и гляжу, как их улыбки превращаются в пепел.

Мое время придет. Я это точно знаю.