Глава третья
ОДИН
Андрей шел один. Теперь он не смеет погибнуть, он обязан выжить!
Позади оставался неровный след - тонкая пунктирная дорожка, теряющаяся среди снежных барханов. Худое лицо Андрея обросло бородкой, забитой сейчас снегом. Он шел, нагибаясь вперед, словно тащил сани, которых давно уже не было. Когда он останавливался, ему было трудно удержаться на ногах. Он должен был или опускаться на снег, или прислоняться к ледяным глыбам. За спиной его легко подпрыгивал сморщенный, тощий тюк.
Наконец Андрей остановился, с трудом расправил мерзлый спальный мешок. Забравшись в него, взял с собой тюк. Тщетно шарил он рукой по карманам рюкзака. Кроме маленького холщового свертка, там ничего не было.
В эту ночь, если это в самом деле была ночь на Большой земле, Андрей не развернул заветной холстинки и уснул голодный.
Утром, проснувшись, он долго не мог пошевелить отекшими членами. Усилием воли заставил себя вылезти из мешка и заняться гимнастикой. Потом, сев на мешок, тупо смотрел на холстинку.
Вдруг откуда-то издали докатился грохот. Андрей вскочил.
Один за другим раздавались артиллерийские залпы. Лязг, рев, треск сливались в дикую вакханалию звуков.
Андрей поспешно развернул холщовую тряпочку и положил в рот кусочек мяса. Торопливо сложив спальный мешок, он зашагал на юг, изредка оглядываясь назад, откуда продолжали доноситься треск, гул и взрывы.
Где-то там, за горизонтом, шли друг на друга ледяные поля, поднимались изломанными хребтами. Человек бежал от них. Новая реальная опасность прибавляла сил.
Когда Андрей перелезал через нагромождение льдин, резкий порыв ветра чуть не сорвал его вниз. Со льда взвились снежные языки, колючие снежинки проникли под свободно болтающуюся на Андрее одежду, глаза мгновенно залепило. Над головой крутилось снежное облако, кругом все выло…
Андрей упрямо перелез через торосы и пошел дальше, увязая в снегу. Он продолжал еще жевать жесткий кусочек мяса.
Наконец метель остановила его. Забравшись в мешок, он ждал, пока стихнет буря. То забываясь в полусне, то просыпаясь, как от толчка, он прислушивался к завываниям. Наконец все стихло; в небе снова загорелись звезды, указывая путь.
Новый кусочек мяса помог Андрею встать.
Ритм ходьбы поглотил все ощущения. Дорога казалась удивительно легкой.
Вдруг Андрей остановился, потом сделал несколько шагов в сторону. Стоя над странным сугробом, он неожиданно ощутил во всем теле тяжелые удары пульса. Потом опустился на колени, обхватил голову руками и упал. Тело его беззвучно вздрагивало.
Перед ним были сани, сколоченные когда-то Денисом, сани, брошенные много дней назад!..
Все, все напрасно! Усилия выше человеческих, потеря друга - и все лишь для того, чтобы, блуждая по дрейфующим льдам, снова вернуться к проклятому месту!
Андрей сел, ощупывая полозья.
Но откуда железная оковка? Ведь Денис делал полозья из фанерного ящика.
Корнев вскочил. Еще раз нагнулся, потом выпрямился и вдруг неожиданно приподнялся. Бессвязные слова рвались наружу. Кажется, он что-то пел или кричал.
Продолжая свой нелепый танец, он сбросил тюк, достал секстан. Никто никогда не слышал, чтобы Андрей пел. Но сейчас он пел изо всех сил, радостно пел тут же мгновенно возникшую песню с особенными словами: «Не те… не те… другие сани… Ура… ура… другие! Нарты, нарты! Да здравствуют неизвестные нарты!»
Но кто, кто бросил здесь эти сломанные норвежские нарты? Кто и когда мог быть в этой пустыне? Андрей обошел нарты, внимательно изучая снег. Да, люди были здесь совсем недавно… может быть, только вчера. Сани еще видны из-под снега, а ведь недавно была метель.
Кровь прилила к лицу. Андрей почувствовал, что у него пылают давно отмороженные щеки.
Люди!
Но метель занесла их следы. Все равно - догнать! Догнать во что бы то ни стало!
Андрей торопливо накидывал на плечи ремни. Забыв об усталости, он почти побежал на юг. Ведь люди могли идти только туда. Остановиться на привал? Нет! Ведь идущие впереди, быть может, еще сильны… Быть может, они делают длинные переходы. Нет, он не отстанет от них.
В конце концов Андрей свалился на снег в полуобморочном состоянии. Пришлось достать спальный мешок. Но спал он не больше трех часов.
- Они уходят! - вскочил он, испуганный. - Догнать! Догнать их скорей! В этом спасение!
Так прошло еще несколько дней. Андрей снова стал терять силы. Но однажды, в конце очередного перехода, его внимание привлек новый сугроб. Из-под снега торчал мех.
Зверь?
Андрей осторожно подошел к сугробу и судорожными движениями стал разгребать снег.
Человек. Вернее, труп человека…
Печально смотрел Корнев на свою новую находку. Неизвестный в удобном меховом комбинезоне лежал на спине, обратив лицо к безучастным, холодным звездам. Андрей нагнулся к нему, но тотчас отпрянул.
У человека не было лица.
Появившаяся луна осветила оскаленные зубы; глазные провалы черепа смотрели загадочно и страшно.
По-видимому, какой-то зверь обглодал лицо несчастного путника.
Андрей передернул плечами. Впервые он подумал об опасности. Ведь он был безоружен…
Андрей нагнулся к мертвецу, счищая с него снег. Что-то покатилось по льду. Пузырек с жидкостью.
Корнев открыл притертую пробку. Странный, дурманящий, сладковатый запах, удивительно знакомый, но который он никак не мог вспомнить.
«Кто же этот человек? Как попал он в пустыню? - думал Андрей, принимаясь за погребение незнакомца. - Остался ли в живых кто-нибудь из тащивших сани? По чему человек не похоронен?»
Завалив труп кусками льда, Андрей выпрямил онемевшую спину и посмотрел по сторонам.
Кровь сразу остановилась в нем, колени дрогнули. В двадцати шагах, с любопытством глядя на него, стоял белый медведь.
Так вот кому помешал он своим приходом, вот кто прервал здесь свою трапезу! Испугавшись в первый момент, он вернулся сюда, чтобы отстоять свою добычу.
Медведь, словно приняв какое-то решение, неуклюже переваливаясь, направился к безоружному человеку. Машинально Корнев опустил руку в карман, но там был только пузырек. И вдруг сверкнуло воспоминание - сладкий, дурманящий запах! Теперь он знал, что это такое.
Медведь приближался, глухо рыча. Ловким движением Андрей сбросил свой тюк и вытащил холстину; кусочки мяса рассыпались по снегу. Медведь приближался. В мгновение опорожнив пузырек, держа перед собой тряпку, человек смело пошел навстречу медведю.
Медведь оскалил пасть. Каким маленьким казался человек по сравнению с огромной белой тушей! Андрей бросился вперед. Протянув пропитанную неоэфиром тряпку, он ловко окутал ею морду медведя. Зверь сгреб человека, прижал к своей груди, пытаясь освободиться от неприятной тряпки. Это спасло Андрея: медведь не разорвал его спины когтями - он лишь придерживал жертву одной лапой, а другой пытался стащить тряпку.
Андрей напряг мышцы. На спину давила невыносимая тяжесть. В лицо лезла жесткая шерсть. Сладкий, дурманящий аромат мешался с терпким медвежьим запахом, похожим на рыбий.
«Нужно не дышать, не дышать!»
Хрустнули кости, в глазах помутилось…
Медведь покачнулся, лапа его скользнула по спине человека - затрещала распоротая когтями куртка. Стон человека слился с громким медвежьим сопением…
Андрей пришел в себя от холода, спина замерзла: видимо, снег забился в распоротую куртку. Отползти в сторону оказалось невозможным: нога была придавлена тушей медведя. Зверь лежал неподвижно. Тряпка, пропитанная неоэфиром, лежала тут же на снегу, около раскрытой пасти.
С большим трудом человек вылез из-под медведя и попытался встать. Коченеющие пальцы нащупали разодранную одежду на спине. Куртка погибла, починить ее, конечно, нельзя; рана, по-видимому, пустяковая: кровь уже запеклась.
Андрей глядел на уснувшего хищника. А что, если он проснется? Достав большой охотничий нож, он принялся добивать зверя.
С сожалением смотрел Корнев на драгоценную медвежью тушу, которую должен был бросить в снежной пустыне. Ведь это же пища!
Забрав с собой столько мяса, сколько мог унести, запаковав свой тюк, Андрей подошел к тому месту, где его застал медведь. Долго ползал он, подбирая рассыпанные по снегу кусочки старого мяса.
Холод давал себя чувствовать: сквозь разодранную куртку проникал ветер. Андрей только после долгой внутренней борьбы заставил себя сменить одежду - пришлось отрыть недавно погребенное тело.
В этот же вечер Андрей узнал вкус сырого медвежьего мяса. Сначала оно казалось противным, особенно жир. Приходилось заставлять себя есть. После всех потрясений он уснул, вконец обессиленный, ничего не чувствуя и ни о чем не думая. Во сне он боролся с гигантским медведем, у которого вместо морды был гладкий обглоданный череп с пустыми черными глазницами…
Утром Андрей торопливо собрался в путь. Медвежатина ощущалась за плечами приятным грузом. Она давила плечи, но спина не гнулась.
Переход шел за переходом. Новые силы вливались в Андрея после пережитой им встряски. Шаг стал сильным, упругим. С удивлением вспоминал Корнев, как раньше подолгу сидел перед каждой трещиной, прежде чем решался через нее перебраться.
Однажды, стоя на вершине тороса, Андрей намечал дневной переход. И вдруг ему показалось, будто впереди движется какая-то темная точка.
«Неужели опять медведь?» Андрей хотел бежать. Потом спохватился: «Вдруг это человек? Что, если у погибшего был товарищ?» Он легко перескочил через трещину и почти бегом бросился по ледяному полю.
Да, это был человек! На снегу Андрей увидел путаные следы. Местами попадались глубокие ямы: по-видимому, человек падал.
Долго бежал Андрей, пока совсем не выбился из сил, но догнать незнакомца не смог. Ему казалось иногда, что он видит темный силуэт на дальних торосах, но он не был в этом уверен: слабый свет звезд был так обманчив.
Наконец Андрей решил остановиться на ночлег. Метели не предвиделось, и он не боялся, что снег и ветер заметут следы. Завтра, не позже, он догонит этого человека, а сейчас должен набраться сил.
Он уснул беспокойным сном, в страхе, что потеряет своего еще не обретенного спутника.
Несколько часов сна освежили его. Быстро собрался он снова в путь, на ходу дожевывая противный кусок медвежьего жира, пахнущего рыбой.
Сбивчивые следы, то пропадая, то появляясь, вели вперед. И вдруг Андрей увидел на снегу темное пятно. Он ускорил шаги, почти побежал, но, споткнувшись, упал. С трудом поднялся он - дыхание перехватило.
Перед ним был спальный мешок.
По-видимому, человек спал. Андрей осторожно сел и стал смотреть на неподвижную груду меха. Ощущение, что он теперь не одинок, наполняло его безудержной радостью. Хотелось смеяться, даже петь. Несколько раз он порывался разбудить спящего, но останавливал себя. Нет! Он должен беречь сон своего нового спутника.
Несколько часов просидел Андрей, не спуская глаз с неподвижного спального мешка. Но вот груда меха зашевелилась. Андрей стал так, чтобы человек мог видеть его.
Крик ужаса раздался в ледяной пустыне. Человек, стоявший на коленях и еще не успевший освободиться от мешка, закрыл лицо руками и повалился на спину.
- Товарищ… товарищ… не бойтесь… я такой же несчастный, как вы. Хэлло! Хау ду ю ду, сэр! Экуте ву?
Андрей испуганно тряс незнакомца, обращаясь к нему на тех языках, которые знал.
Наконец незнакомец осторожно отвел от лица руки и, заикаясь, сказал на плохом английском языке:
- Простите, сэр, мне показалось, что мертвый друг явился передо мной. Эта куртка… эта куртка…
Андрей вздохнул:
- Вы правы. Мне пришлось взять его одежду.
И Андрей рассказал незнакомцу, при каких странных обстоятельствах он встретился с его мертвым другом. Неизвестный слушал, грустно качая головой:
- Я был так слаб, что не смог похоронить его. И вместо наказания небо посылает мне вас… О сэр, жизнь не кажется мне теперь потерянной!
Андрей с любопытством рассматривал своего нового товарища. Он был еще молод. У него было лицо с приплюснутым носом, раскосые глаза смотрели печально. По всей видимости, это был японец.
Он протянул руку Андрею, слабо пожал его пальцы и проговорил:
- Мы связаны кровью моего друга и этой пустыней.
- Мы товарищи отныне, - подтвердил Андрей.
- То-ва-ри-щи, - тихо, с трудом повторил японец.
Назад: Глава вторая КУСОЧКИ МЯСА
Дальше: Глава четвертая ОБРЕТЕННЫЙ ДРУГ
