ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 06:40, 23 сентября 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный туннельный комплекс.
Джон напряженно смотрел на тысячи ковенантов, столпившихся на балконах и взявших в кольцо его команду. Он боялся даже пошевелиться. Его отряд оказался явно не на сильной стороне. Шансов на победу у них не оставалось.
На третьей галерее на четыре часа от отряда гневно взревели охотники. Они вскинули свои плазмометы, прицелились и выстрелили.
Келли среагировала первой; превратившись в размытый росчерк, она метнулась к доктору Халси и заслонила ее своей спиной. Рядом встали Джон и Фред, а Антон прикрыл адмирала.
Ослепительные сгустки раскаленной добела плазмы обрушились на спартанцев и расплескались по их броне.
Щиты Мастер-Шефа полностью разрядились. От удара он пошатнулся, кожу на предплечьях опалило.
Когда жар спал, Джон заморгал, пытаясь избавиться от черных пятнышек, плясавших в глазах. Келли лежала на полу. Ее «Мьольнир» дымился, а из пробоины в боку сочился гидростатический гель.
Вокруг засвистели посланные противником заряды, и Джон инстинктивно бросился к Восемьдесят седьмой, закрывая своим телом раненого товарища. Мастер-Шеф уже приготовился принять спиной неизбежное попадание кипящей плазмы.
Но все энергетические винтовки и игольники сейчас были нацелены на тех охотников, что стреляли по людям. Гигантские чужаки отступили, закрываясь толстенными стальными щитами, способными выдержать практически любой натиск, но только не этот беспощадный поток. Могучие воины вспыхнули, как спички, а их броня и щиты расплавились. Не прошло и секунды, как от охотников не осталось и следа.
Балкон вокруг них превратился в пыль и дым вместе с несколькими десятками ворчунов и шакалов, которым не повезло оказаться поблизости от злополучной пары.
Когда все стихло, Джон прождал еще три удара сердца. Ни люди, ни ковенанты не шевелились.
— Что за черт? — пробормотал Джонсон. — Разве мы не должны быть уже на небесах?
Мастер-Шеф сверился с показаниями биомониторов Келли; она потеряла сознание, а системы ее брони постепенно выходили из строя. Восемьдесят седьмую срочно требовалось отнести в безопасное место.
Закованный в золотые доспехи воин элиты, стоявший на верхней галерее, вскинул меч и закричал. Спустя секунду перевод возник на дисплее Джона:
— Взять их! Но я лично сниму шкуру со следующего, кто осмелится стрелять по священному свету! Вперед!
Доктор Халси плотнее прижала к уху дужку очков, прислушиваясь к шепоту программы-переводчика.
— Кристалл, — прошептала она. — Они гонятся за кристаллом.
Элита ковенантов бросили вниз извивающиеся пластиковые тросы, мерцающие призрачным синим светом. Сотни ворчунов начали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Шакалы заскользили вниз, следуя за своими хозяевами.
— Поласки! — закричал Уиткомб в рацию. — Сюда, быстро! Срочно эвакуируемся!
— Вас поняла, — ответила уорент-офицер все с тем же хладнокровием пилота ККОН.
Фред, Грейс и Антон развернулись и короткими очередями открыли огонь по спускающимся ковенантам. Воины элиты падали, заливая фиолетовой кровью мощеный пол.
Халси сунула кристалл в карман лабораторного халата и присела возле Келли. Проверив ее жизненные показатели, доктор покачала головой и перевела на Джона мрачный взгляд.
— Еще жива, но едва дышит. Ей нужна помощь.
— Не забываем о вежливости! — прорычал адмирал Уиткомб. — Мастер-Шеф, надо организовать теплую встречу нашим гостям!
— Открыть заградительный огонь, — приказал Джон. — Построение дельтой. Исполнять!
Спартанцы, двигаясь в унисон и вскидывая винтовки, растянулись полукругом. Столь же одновременно их большие пальцы сняли оружие с предохранителей. За спинами бронированных воинов Локлир, Джонсон, Хаверсон и Уиткомб взводили гранаты, готовясь к броску.
Джон остановился возле Келли. Он поднял ее обмякшее тело и взвалил на плечо.
Ковенанты спрыгивали на пол и бежали к окруженному отряду, но ответного огня не открывали. Оглушительные разрывы гранат и град бронебойных пуль косили элиту десятками. Но шакалы, неотступно следующие за своими хозяевами, приземлялись в самой гуще мешанины тел и смыкали энергетические щиты, закрывая воинов элиты. Типичная для ковенантов бравада — они всегда стремились быть первыми в бою, даже если это означало для них смерть.
И Мастер-Шеф с радостью готов был оказать им эту честь. Он вогнал в винтовку свежую обойму и открыл огонь.
Чужаки неуклонно приближались к спартанцам. Второй ряд шакалов поднял щиты над головами, закрывая элиту от падающих гранат.
Десантный челнок Поласки спикировал от бреши в потолке, развернулся и замер примерно в метре над полом. Оба боковых люка с шипением отворились.
Джон передал Келли на руки Фреду, первым запрыгнувшему в корабль, а затем помог подняться доктору Халси и адмиралу Уиткомбу. Локлир и оставшиеся спартанцы забрались через второй люк. Последними на борт взошли сержант Джонсон и Мастер-Шеф — и едва они успели взбежать по сходням и схватиться за страховочные кольца, как Поласки начала набирать высоту.
Джон разглядывал ковенантов, в то время как челнок поднимался к потолку. Тварей были многие тысячи — они покрывали пол, карабкались по веревкам, заполняли балконы. Казалось, будто кто-то разворошил муравейник, и наружу полезли разъяренные муравьи.
Люк закрылся, и Мастер-Шеф направился к кокпиту. Проходя по пассажирскому отсеку, он бросил взгляд на Келли. Она безжизненно лежала на полу; из пробоин в броне поднимались тонкие струйки дыма.
Он остановился и помог Халси закрепить Келли на месте. Глаза доктора неотрывно следили за жизненными показателями раненой спартанки, выведенными на экран наладонного компьютера. Халси положила кристалл на палубу, но… тот отказался лежать. Отвергая законы тяготения, он поднялся в воздух, направив к полу острый конец.
— Как странно, — прошептала доктор.
Джон был вынужден согласиться; это и ему показалось необычным. Примерно так же, как и то, что они только что оказались под прицелом нескольких тысяч ковенантов, но ни один чужак так и не выстрелил.
— Позаботьтесь о ней, — сказал он Халси, прежде чем подняться и войти в кабину пилота.
Поласки сидела, сгорбившись над панелью управления. Она заставляла челнок подниматься по гиперболической траектории, направляя его к отверстию в потолке огромного зала. Мастер-Шеф схватился за стену, чтобы удержать равновесие.
Неожиданно десантный челнок начал терять скорость и вновь перешел в горизонтальное положение.
— У нас проблема, — объявила Поласки, и ее руки стремительно запорхали над панелью. — Очень, очень серьезная проблема.
Фиолетовый луч, бьющий сверху, внезапно потемнел, и в то же время на него стало больно смотреть.
— Они отталкивают нас назад, — произнес адмирал Уиткомб. — Ли, выберись на крышу и высади по этой дыре парочку ракет из «Бура».
— Слушаюсь, сэр, — отозвался Ли, которому не терпелось вернуться в бой.
Кивнув Джону, он подхватил пусковую установку и направился к люку.
Адмирал нахмурился и покачал головой:
— Вряд ли ракета сможет пройти километр вверх по шахте. Но попытаться стоит.
Челнок перестал подниматься, несколько секунд подергался на одном месте и начал медленно терять высоту.
Ли открыл боковой люк. Внутренние помещения челнока затопило ярким фиолетовым светом.
Доктор Халси судорожно вздохнула, и Мастер-Шеф обернулся, чтобы посмотреть, что ее так испугало.
На секунду ему показалось, будто захваченный ими кристалл разбился. Но нет… Во всяком случае, не в прямом смысле. Верхняя половина странного предмета разделилась по граням и раскрылась, подобно бутону цветка. Сапфировые лепестки прогнулись, улавливая ультрафиолетовый свет гравитационного луча, и кристалл раскрылся еще сильнее. Он полностью изменил свои очертания и начал зеленовато мерцать.
Свет, заливающий корабль, померк… Казалось, будто кто-то закрутил вентиль.
Челнок устремился вверх.
— Что за чертовщ… — Поласки поймала себя на том, что утратила свое хваленое спокойствие, и осеклась на полуслове. Их корабль, все набирая скорость, мчался по туннелю.
— Гравитация, — прошептала доктор Халси, разглядывая раскрывшийся кристалл. — Эта штуковина искривляла пространство и тогда, когда мы в первый раз пытались к ней приблизиться. Это, определенно, эффект поля искусственной гравитации. Не могу дождаться, когда смогу заняться изучением этого кристалла.
Челнок выскочил на поверхность, и кабина озарилась солнечным светом.
Едва они покинули поле гравитационного луча, кристалл закрылся, захлопнув свои лепестки и снова став цельным и гладким. Халси подобрала его с пола и сунула в карман лабораторного халата, а затем вновь вернулась к Келли.
Небо над горой Менахит наполнилось стаями «Баньши» и «Серафимов». Кроме того, компанию им составил и трехсотметровый легкий крейсер. Уже висевшие над скалой боевые корабли развернулись и навели на челнок свои плазменные орудия.
На консоли перед Поласки загорелось несколько ярких значков.
— Нас взяли в прицел, — произнесла пилот, и хотя голос ее был ровным, в нем проскальзывали нотки напряженности.
— Стрелять они не станут, — заверил Уиткомб. В его словах чувствовалась стальная уверенность, словно это было не простое предположение, а непосредственный приказ ковенантам, которого те не осмелились бы ослушаться. Адмирал опустил ладони на бедра и посмотрел на вражеские корабли так, как если бы собирался одним своим взглядом уронить их на землю. — Им нужна та штуковина, которую нашли доктор и ее отряд, — нужна настолько, что они с готовностью лезут под наши пули, а сами боятся даже плюнуть в нашу сторону.
— Сэр, — сказал Мастер-Шеф, — встреча с Кортаной запланирована на семь пятнадцать. У нас осталось только двадцать минут.
Адмирал Уиткомб сверился с часами и вновь посмотрел на окружающие их и подступающие все ближе корабли.
— Поласки, вытаскивай нас. Закладывай курс к точке встречи и гони так быстро, как только сможешь.
— Слушаюсь, сэр!
Пилот направила челнок вверх, и небо стремительно изменило свой цвет с бирюзового на темно-синий, сланцево-серый, а потом стало чернильным, наполненным звездами.
Хотя челнок и мог легко уйти от крейсеров, по сравнению с проворными «Серафимами» он двигался мучительно медленно. Они окружили его. С каждой стороны от десантного корабля пристроилось по четыре штурмовика, а еще два залетели вперед и начали сбавлять скорость, преграждая путь.
— Они взяли нас в коробку, — сказал Поласки, также снижая скорость.
— Уорент-офицер, — произнес Уиткомб, ласково опуская руку на ее плечо, — приказываю идти на таран. Полный вперед.
Поласки тяжело сглотнула:
— Слушаюсь, сэр.
Одна ее рука стремительно поправила ремень безопасности, а вторая в этот момент уже протянулась к регулятору скорости и выставила его на максимум.
Челнок прыгнул вперед, прямо на заслонявшие ему дорогу «Серафимы». Оба штурмовика проворно ушли в стороны, образуя проход, и беглецы на предельной скорости промчались мимо.
Локлир выглянул в иллюминатор левого борта и присвистнул.
— А никому не кажется, — прошептал он, — что тут стало малость многолюдно?
Мастер-Шеф встал за плечом десантника. Когда они еще только заходили на посадку, на орбите Предела кружило около десятка малых боевых кораблей, но сейчас их стало в три раза больше.
Здесь были и легкие крейсера, очертаниями похожие на скатов, и четыре одутловатых корабля-носителя, вокруг которых пространство кишело «Серафимами», и стремительные, маневренные эсминцы, щетинящиеся плазменными турелями.
А еще было много обломков — на орбите планеты зависли искореженные останки ковенантских крейсеров, чьи орудия все еще светились накопленной плазмой. Вокруг плавали серебристые облака металла, который вначале превратился в пар а затем остыл в вакууме.
— Кортана в наше отсутствие времени не теряла, — заметил лейтенант Хаверсон, одобрительно кивнув в сторону обломков.
Мастер-Шеф заметил серию вспышек со стороны кораблей-носителей. Он активировал систему увеличения изображения, встроенную в его шлем, и увидел легион воинов элиты, вылетающих из ангаров на реактивных ранцах. Следом появились многочисленные ремонтные дроны.
— Приближаются штурмовики, дроны и абордажные группы, — объявила Поласки. — Они… — Пилот помедлила, изучая показания радара. — Господи Иисусе, они окружают нас со всех сторон!
— Доставь нас к точке встречи, — приказал адмирал Уиткомб. — Разрешаю загонять коней.
— Сэр, — ледяным тоном ответила Поласки, — мы и так в точке встречи.
Мастер-Шеф поискал взглядом захваченный ими флагман, но видел только врагов.
«Восхождение правосудия» вошло в реальное пространство; на сей раз все было не так просто.
Прыжок требовалось совершить с точностью до сантиметра, и как бы Кортане ни тяжело было это признавать, сейчас она во многом полагалась на удачу.
Ей давно было интересно, что произойдет, если выйти из пространства скольжения слишком близко к другому центру массы — планете или крупному кораблю.
Флагман возник посреди облака космического мусора, повисшего на высокой орбите Предела. Но ничего не случилось — ни сверхмощного ядерного взрыва, ни наложения друг на друга материи «Восхождения правосудия» и остовов погибших звездолетов.
Либо поле Шау-Фудзикавы предотвращало подобные столкновения, заставляя мусор сдвигаться в сторону, словно воду, налетевшую на камень, либо… Либо часть везения Мастер-Шефа передалась и Кортане.
Сотни погибших кораблей, созданных руками как людей, так и ковенантов, безжизненно проплывали мимо, и их пересекающиеся траектории доказывали, что «Восхождение правосудия» все-таки отпихнуло их в стороны. Будь у ИИ больше времени, он провел бы серию экспериментов с радиоуправляемыми зондами, чтобы окончательно разобраться в том, было ли это везением или закономерностью.
Но вот как раз времени не было ни у него, ни у Мастер-Шефа.
До назначенного срока встречи оставалось лишь несколько минут, и Кортане предстояло с умом использовать каждую отпущенную микросекунду, чтобы осуществить свой план, если, конечно, они собирались покинуть Эпсилон Эридана живыми.
Кортана просканировала поле обломков на предмет подходящего ей судна. Ковенантских кораблей осталось не так уж много; даже если войскам ККОН и удалось в этой битве исполнить задуманное и захватить вражеский крейсер, им явно пришлось его уничтожить. Ни одно судно чужаков не годилось для плана ИИ.
Тогда он переключил внимание на остовы кораблей ККОН. Ковенантам не приходилось уничтожать их полностью, чтобы вывести из строя. Хватало одного меткого попадания энергетического снаряда, и человеческое судно, потеряв большую часть палуб и экипажа, выбывало из сражения.
Кортана задумалась обо всех тех многочисленных погибших людях, чьи тела находились в уничтоженных звездолетах. Об отважных мужчинах и женщинах, сражавшихся до последнего вздоха.
Сенсоры последовательно осматривали каждый из легких боевых кораблей. Здесь было несколько корветов, чьи рассеченные борта сочились радиоактивным охладителем, вытекающим из поврежденных ядерных реакторов. И хотя эти суда оказались более подходящими кандидатами, Кортана не нашла среди них ни одного, чьи реакторы не были бы полностью уничтожены.
Отметив местоположение кораблей-носителей и тяжелых крейсеров, она исключила их из списков поиска. Эти корабли были слишком велики для ее целей. Конечно, ее требования к маневренности и скорости судна были невысокими, но не настолько, чтобы на добрый час застрять на орбите.
Оставались только эсминцы и фрегаты. ИИ удалось найти четырнадцать кораблей данных классов. По своей сути эсминцы мало чем отличались от фрегатов. Просто они несли метровой толщины броню из титана-А в отличие от шестидесятисантиметровых пластин, защищавших их более легких собратьев.
Подходящими кандидатами оказались сразу два судна. Оба они — эсминец «Тарсис» и фрегат «Геттисбург» — располагали неповрежденными реакторами. Последний из кораблей был уничтожен энергетическим излучателем, чей луч прорезал его насквозь от носа до кормы. Был потерян мостик и система жизнеобеспечения. А вот силовая установка и даже орудие магнитного ускорения, установленное на носу, по всей видимости, функционировали.
Кортана подала в двигатели немного энергии, и «Восхождение правосудия» медленно поползло к «Геттисбургу».
Попутно ИИ прислушивался к переговорам ковенантов. Трафик увеличился примерно в восемь раз с того момента, как захваченный флагман проник в систему. Сообщения изобиловали упоминаниями о «неверных», высадившихся на планете, и о том, что «священный свет» в опасности. Отлично. Это доказывало, что Мастер-Шеф делает именно то, что умеет лучше всего: устраивает светопреставление в стане врага. Что куда важнее, ковенанты явно не замечали «Восхождения правосудия», укрывшегося посреди космического кладбища.
Оказавшись в километре от «Геттисбурга», Кортана отключила основные двигатели и продолжила осторожно приближаться за счет виртуозной игры маневровыми, пока не оказалась прямо над эсминцем.
Тогда она нащупала его систему телеметрии и уловила слабый отклик. Отправив код доступа, ИИ мгновенно проник в корабельную сеть и попал в навигационный компьютер.
Другого ИИ на борту не оказалось. Капитан в полном соответствии с Протоколом Коула уничтожил навигационные базы и искусственный интеллект. Кортана распространилась по опустевшим системам. «Геттисбург» был потерян; все его двигатели вышли из строя. В самостоятельный рейс он уже никогда бы не отправился, но его сердце все еще билось. Ядерный реактор сохранял работоспособность на шестьдесят семь процентов. Идеально.
«Восхождение правосудия» мягко опустилось на «Геттисбург» — возможно, первый случай в истории Вселенной, когда корабли людей и ковенантов соприкасались без летальных последствий друг для друга.
Все современные звездолеты ККОН были оборудованы специальными захватами на нижней и верхней сторонах на тот случай, если окажутся слишком сильно повреждены, чтобы двигаться самостоятельно. В теории другое судно могло пристыковаться и взять поврежденного союзника на буксир.
Флагман ковенантов также был оборудован похожими захватами на верхней своей части, чтобы к нему могли пристыковаться корабли, оказавшиеся слишком большими для посадочного ангара.
Конечно, системы были несовместимы.
Но Кортана исправила это. Она активировала семь ремонтных дронов «Геттисбурга» и приказала инженерам ковенантов выйти в космос и перестроить захваты «Восхождения правосудия» для стыковки.
Единственной целью, с которой она прыгнула в облако космического мусора и пыталась восстановить фрегат, была дополнительная энергия.
Прикрытие, под которым действовал флагман, было раскрыто; ковенанты знали, что им управляют люди. Поэтому первоначальный план просто встретиться с Мастер-Шефом на орбите отменялся. Да, конечно, она все еще могла совершить прыжок к месту встречи и подобрать выживших, но затем «Восхождение правосудия» было бы вынуждено ждать, пока его генераторы поля скольжения накопят заряд. А за это время ковенантская армада успела бы их уничтожить несколько раз.
Поэтому ИИ решил сменить тактику; он собирался прыгнуть в самую гущу врагов, подхватить Мастер-Шефа и сразу совершить второй переход. А для этого требовалось где-то найти достаточное количество энергии, чтобы мгновенно перезарядить генераторы. Подобную мощь могли предоставить только два корабля.
Произошел контакт, и в энергетическую сеть «Восхождения правосудия» хлынули гигаватты с «Геттисбурга».
— Великолепно, — промурлыкала Кортана.
07:12. До подготовки следующей фазы оставалось менее трех минут.
ИИ проверил и перепроверил свои вычисления самого короткого в истории прыжка: от облака космического мусора до точки встречи было менее трех тысяч километров. Просканировав нужный участок, Кортана обнаружила, что тот более не является слепым пятном в обороне ковенантов. Численность вражеских кораблей с момента ее ухода к границам звездной системы увеличилась втрое.
Кроме того, Кортана увидела, как челнок Мастер-Шефа поднимается в верхние слои атмосферы, преследуемый крылом «Серафимов».
Она также перехватила сообщение от командующего флотом чужаков: «Не стрелять, или вы будете уничтожены. Неверные похитили священный свет».
Что ж, новость была и хорошей, и плохой одновременно. Хорошей, поскольку, чем бы ни являлся этот «священный свет», он сейчас защищал Мастер-Шефа от уничтожения. А плохой — потому что сейчас каждый из кораблей ковенантов направлялся к челноку, чтобы окружить его и бросить на его захват бесчисленные абордажные команды.
И к тому же там, куда Кортана собиралась прыгать, с каждой секундой врагов появлялось все больше.
Она удостоверилась, что плазменные турели полностью заряжены, а затем перепроверила состояние электромагнитных фокусирующих систем и запустила полный анализ маневровых двигателей на тот случай, если придется уклоняться после прыжка.
07:14.10 стандартного военного времени.
Теперь оставалось только то, чего Кортана совершенно не умела: ждать. Пятьдесят секунд для разума, способного за каждую из них выполнить триллион операций, казались вечностью.
За тридцать секунд до расчетного времени Кортана начала накапливать энергию.
Пространство вокруг флагмана озарилось прядями тонкого света.
За двадцать секунд ИИ обновил вычисления, учитывая незначительные изменения гравитационного поля, накладываемые многочисленными кораблями ковенантов.
Вакуум, окружающий «Восхождение правосудия», распался, и судно прыгнуло из «здесь» реального пространства в «нигде» измерения Шау-Фудзикавы.
За десять секунд до выхода к точке встречи Кортана написала небольшую программу, чтобы нацелить орудия на вражеские корабли сразу по завершении прыжка.
«Восхождение правосудия» вошло в пространственный разрыв и окуталось светом.
Исчезновение флагмана посреди космического кладбища и его появление на орбите произошло в мгновение ока. Дисплеи правого борта заполнились видами поверхности Предела, а слева все кишело приближающимися кораблями ковенантов. Странный гибрид двух кораблей, возникший в самом центре подготовленной западни, должно быть, смутил чужаков… Они не открывали огонь.
Десантный челнок находился менее чем в трех километрах от Кортаны и летел более-менее прямым курсом к посадочному ангару «Восхождения правосудия».
— Такси прибыло, — сказал ИИ, включив командную частоту.
— Слышу тебя, — отозвался Мастер-Шеф.
Он ни капли не боялся и казался неколебимым, как скала. Всего секунду назад командиру спартанцев угрожала неминуемая смерть, но он говорил так, словно был уверен в спасении. Словно ничего необычного не происходило.
Челнок приблизился к ангару, и Кортана на долю секунды сняла щиты, чтобы крошечный кораблик смог приземлиться, а затем активировала их снова.
Подобрав пассажиров, она перенаправила всю энергию с «Геттисбурга» на генераторы поля скольжения, и те начали накапливать заряд.
Три десятка вражеских кораблей обступили «Восхождение правосудия», сверкая готовыми к стрельбе плазменными орудиями.
Приказ «не стрелять» на флагман явно не распространялся.
Кортане требовались пять секунд, чтобы накопить энергию, пять секунд, чтобы спастись, но этого времени более чем хватало, чтобы ковенанты превратили «Восхождение правосудия» в крошечное рукотворное солнышко.
Она перехватила инициативу и открыла огонь по ближайшим крейсерам.
Тонкие плазменные лучи прожгли щиты чужаков и вспороли корабли. Раскаленный газ воспламенил атмосферу внутри крейсеров, и огонь охватил все: плоть тварей, пластик и даже металл.
Два из подбитых кораблей тут же взорвались, едва плазменные лучи нашли путь к их реакторам. Облака превратившегося в пар металла заслонили захваченный флагман от приближающихся врагов.
Вокруг «Восхождения правосудия» заплясали светящиеся пряди.
ОШИБКА.
Кортана перепроверила вычисления, вскоре обнаружив источник проблемы: предохраняющая система возвратила код аварийного прерывания.
Гравитация Предела более не искривляла пространство, что было просто невозможно.
Но времени на выяснение причин не оставалось. Надо было либо драться, либо бежать.
Кортана направила «Восхождение правосудия» к незначительному наведенному магнитному полю, и флагман прыгнул.
Но вместо незримых «не-измерений» гиперперехода на мониторах корабля возник призрачный голубоватый свет. Это был не заполненный звездами космос возле Эпсилона Эридана и не кишащая ковенантами орбита Предела. И все-таки судно определенно двигалось в пространстве, хотя никакого пространства здесь быть не могло.
Кортана попыталась просканировать свое окружение, но дальность сенсоров ограничивалась максимум тремя тысячами километров, словно корабль оказался в плотном тумане.
И вдруг на радаре возник сигнал контакта, потом еще, а за ним сразу дюжина.
Из голубой дымки появились четырнадцать ковенантских крейсеров.
— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — доложи обстановку.
— Обстановка привычная, — отрапортовал ИИ. — У нас неприятности.
Вражеские корабли дали залп.
— Проклятие, — пробормотала Кортана.
Она сделала единственное, что оставалось, — открыла ответный огонь, надеясь утащить с собой в ад хотя бы нескольких противников.
