Глава шестая
Больше не одинок

Вилен явно шёл на поправку. Может, наконец-то заработала природная регенерация или помогли травы, которые заваривала его спасительница, но с утра он чувствовал себя намного лучше, чем накануне. Когда парень проснулся, в доме находился только Пепел, который преданно сопел возле топчана. Очень захотелось в туалет. Вилен, скрипя зубами, поднялся и сел, боль была уже не такой сильной. Пёс, лежавший на полу, поднял голову.

– Мне нужно в туалет, – сказал Ильич Пеплу.

Тот гавкнул и принёс в зубах костыль, который появился в доме неизвестно откуда. Вилен прекрасно помнил, что ещё вчера вечером никакого костыля не видел. Настенные часы показывали, что время уже перевалило за полдень. Вилен встал и, опираясь на костыль, мелкими шагами добрался до двери. Четыре метра, а такое ощущение, что пробежал двадцать километров в полном снаряжении.

– Как думаешь, друг, она сняла растяжки или меня разнесёт в клочья, когда дверь открою?

Пёс обнюхал дверной косяк и решительно толкнул лапой дверь. Вилен помог ему открыть, и зверь скрылся в неосвещённых сенях. Через пару секунд оттуда раздался призывный лай. За время совместного путешествия Ильич научился доверять своему напарнику, поэтому, опираясь на костыль, с трудом спустился в неосвещённые сени, где на ощупь нашёл дверную ручку туалета.

Когда он вернулся в комнату, умудрившись даже умыться в кромешной тьме, то обнаружил там Марину, сидевшую за столом. Её винтовка стояла чуть в стороне, а девушка стягивала намокший от крови лохматый комбинезон. На левом плече была длинная рваная рана. Перехватив его взгляд, Ведьма через боль улыбнулась и сказала:

– Ничего страшного, к вечеру и следа не останется.

Наконец Марине удалось избавиться от маскировочного костюма. Она оглянулась на Вилена, который, усевшись на кровати, наблюдал за её действиями.

– Нравится? – перехватив его заинтересованный взгляд, ехидно поинтересовалась она, ничуть при этом не стесняясь.

– Нравится, – спокойно ответил Ильич, не смутившись. Выглядела девушка эффектно, даже несмотря на то, что нижнее бельё оказалось самым простым и не вызывающим.

Марина была очень высокой, густые волосы заплетены в косу, длинная тонкая шея, небольшая грудь, талия, не сказать что тонкая, но хорошо подчеркнутая. Ноги стройные и сильные, видимо, сказывался образ жизни. Правда, с его точки зрения, бедра могли бы быть и побольше… Девушка лишь иронично приподняла бровь. Достав из шкафа мазь, она, стиснув зубы, густо смазала рану, после чего туго перебинтовала плечо.

– Я вижу, тебе лучше? – спросила она, застёгивая потёртый камуфляж и привычно кладя в карман пистолет.

– Да, спасибо, – кивнул Вилен. – Боль стала слабее.

– Сейчас займёмся тобой, надо сменить повязки и смазать раны мазью. Только не спрашивай, из чего она.

– Куда ты ходила?

– Мне нужна информация, и я её получила. Кстати, будет интересно проверить, чего стоит слово твоих соотечественников.

– В каком смысле?

– Помнишь, я говорила, что вчера видела парня, которого ранили? Я нашла его и помогла добраться до дома. Там шёл бой, но я не стала ввязываться в чужую разборку, наблюдала издали. Он мне обещал торт-мороженое за помощь. Знаешь, как я соскучилась по мороженому, даже по обычному эскимо?

– Что за человек?

– Обычный парень, который перешёл в этот мир, чтобы начать всё сначала, – просто ответила Марина. – У него база неподалёку от города, на которой он жил последнюю неделю. Одет в хороший маскировочный костюм, надёжное оружие, налаженный канал со своим миром.

– А те, что были в «песчанке»? – поинтересовался Вилен.

– А вот этих можешь пускать в расход, не раздумывая. Это отребье, уголовники, которых собирают со всех тюрем и отправляют сюда. Их задача – грабить данный мир, в приоритете – ценные и редкоземельные металлы.

– И что ты об этом думаешь?

– Даже не знаю, – озадаченно произнесла девушка. – С одной стороны, нам это всё без надобности, с металлами проблем нет, есть потребность в топливе, запчастях и многом другом. Например, в пище и медикаментах.

– Я хотел бы пообщаться с парнем, которого ты спасла.

– Куда тебе, болезный. Хотя, стоит заметить, твои раны выглядят гораздо лучше по сравнению со вчерашним днём. Есть хочешь?

– Хочу, – признался Вилен, – жутко голоден.

– Неудивительно, ты пока в отрубе валялся, я тебя только бульончиком поила. Мясо будешь? Вчера мутировавшего пса подстрелила.

– И как оно? А то я тут кабанчика вальнул, вроде ничего был, съедобный.

– Нормально, я таких много уже съела. Жестковато, конечно, но я их в уксусе отмачиваю. Сама делаю из диких яблок, крепкий.

– Да я так, кривляюсь. На самом деле мне поровну – собака, кошка или крыса. Главное, чтобы много и вкусно.

– Сейчас приготовлю. Ты острое ешь?

– С удовольствием. Горячее, острое и слабосолёное.

– Всё, ложись, рано тебе ещё прыгать.

Вилен уложил подушку так, чтобы больше сидеть, чем лежать, и забрался под одеяло.

– Расскажи что-нибудь, – выбравшись из погреба с разделанной тушкой, попросила Марина.

Ильич подметил, что снизу тянуло настоящим холодом.

– У тебя там что, холодильник?

Девушка слегка смутилась:

– Там не холодильник, вернее, не то, что ты представляешь. Там «стужа».

– Что? – не понял Вилен.

– Мутант там заперт, – пояснила Ведьма. – Небольшая скотина, но очень опасная, изловить можно только зимой, весной закапывается очень глубоко в землю, на несколько десятков метров. Размером с барана, охотится как на людей, так и на других мутантов, быстрый, гибкий, обладает целым рядом неприятных способностей. Одна царапина замораживает жертву, как наркоз. Плюётся слюной, которая мгновенно замораживает средних размеров «парализа». Ещё в качестве дистанционного оружия он пользуется дыханием. Обычный выдох – ниже пятидесяти градусов по Цельсию. Бьёт метров на пятнадцать, чаще всего из засады. Но некоторые его свойства очень полезны. Он мне там уже два года ледник создаёт, очень удобно, главное – не попасть под плевок. Олег всё разумно устроил, тварь может плеваться исключительно в стен у, да и выдрессировала я его уже. Знает, что за нападение жрать не получит пару дней.

Пока она рассказывала, успела попутно разделать пса. На вид мясо было очень похоже на говядину. В какой-то момент подкравшийся Пепел схватил заднюю лапу мутанта и пулей вылетел с ней во двор под вопль Марины:

– Зараза, куда потащил!

В итоге получилось примерно четыре килограмма вырезки и ещё кости какие-то, видимо на суп. Килограмма полтора Марина положила замачиваться в раствор с уксусом, запах которого мгновенно довёл Вилена до слюноотделения. Остальное снова спустила в ледник.

– Так расскажешь что-нибудь? – напомнила она.

– Что? – задумчиво поинтересовался Ильич. – Тебя мне слушать гораздо интересней. Вся моя жизнь раньше делилась на две части: до войны и после войны. У меня один глаз, несколько ранений, потом – работа в охране института. Больше и рассказывать нечего.

Марина рассмеялась:

– Забавно. Вот уже тридцать лет я не слышала ничего о кино, музыке. Не видела ни одной картины. Тридцать лет мы живём в мире апокалипсиса, а ты пришёл из мира, в котором всё по-прежнему, и говоришь – мне нечего рассказывать. Что хоть сейчас модно в твоём мире?

Вилен улыбнулся:

– Я в этом отношении – неважный источник информации. Могу пару часов рассказывать о новинках оружия или о политике. А весь рассказ о современном искусстве уместится в двадцать минут. Пятнадцать из которых я буду материться. Например, недавно один му… гм… один современный художник прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади. Сказал, что – перформанс. Вот такое оно, современное искусство. А в Миланском музее современного искусства уборщица выбросила на помойку кучу мусора, который оказался экспонатом. Попала тётка на двадцать тысяч евро.

– Классный анекдот, надо будет не забыть, папе рассказать. А в музыке что?

– Новое слово в музыке – дабстеп. Конвульсивное дёрганье под дребезжание пилы, короче, какая-то электронная хрень. А, вот ещё – «Евровидение», знаешь такой конкурс?

Марина кивнула.

– Там победил бородатый трансвестит из Австрии. Короче, кошмар. Ну и чтобы закрыть тему: в Голливуде – кризис жанра, снимать им нечего, поэтому переснимают заново всё подряд: фильмы, сериалы. Вот такой мирок. Правда, Россия начала крепнуть, похоже, новый президент выполнил своё обещание, и началась чистка. Её результаты мы на себе ещё почувствуем…

– Думаю, о моде тебя спрашивать бесполезно?

– Отнюдь, – улыбнулся в ответ Вилен и поймал себя на мысли, что ему очень нравится разговаривать со своей спасительницей. – О моде я знаю много. Например, новейший камуфляж «горка-5», тот самый, что лежит у меня в рюкзаке, он очень удобный и практичный. А ещё в армию поступил комплект индивидуальной защиты «Бармица». Очень хороший комплект.

И тут оба не выдержали и рассмеялись. Вечер прошёл весело, в комнате вкусно пахло жареным мясом. Поскольку всё готовилось в печи, то вышел почти что шашлык, жестковат, конечно, но Вилен не привередничал, спорол килограмм в одиночку и ещё картошкой дикой закусил.

Весь вечер сидели, разговаривали. Вилен расспрашивал Марину о её жизни, чем ещё она занимается, кроме отстрела ренегатов и ловли мутантов. Выяснилось, что в основном девушка искала всё, что могло быть полезно для того, другого, мира. Например, запчасти к технике и, конечно же, топливо, его очень сильно подчистили в городе за последние годы. А там, где ещё можно что-то раздобыть, места уж слишком поганые. Лезть туда было опасней, чем играть с «макаровым» в русскую рулетку. Пока был жив Олег, они вдвоём лазили, а в одиночку это грозило верной смертью.

Другой добычей были мутанты, точнее, те их виды, что обладали уникальными свойствами. Например, как те же шипы, которыми плевались кусты на химзаводе, или же «электрики». Ну и ещё с десяток видов, например тварь под названием «сказочник».

– Паскуднейшая тварь, и лично мне она без надобности, – пояснила девушка, – но в том мире из её крови делают сильнейший галлюциноген. Телевизоры там есть, но сами мы, кроме кратких новостей, ничего не делаем. А за тридцать лет люди пересмотрели по сорок раз всё, что было вывезено из этого мира. Театров тоже нет, да и музыкантов среди военных и учёных не нашлось. Людям скучно, вот они и начали принимать этот галлюциноген. Вреда от него для организма никакого, разве что работать под этой штукой нельзя, да и не сможешь. А так – выпил порцию, и час глюков тебе обеспечен. Причём глюков очень красивых и естественных, как будто в игру попал или в виртуальную реальность. Всё ограничено лишь твоей собственной фантазией. Специальные салоны есть, кресла, в которых сидят люди с застывшими на лицах улыбками дебилов. Понимаешь, там – безопасный и скучный мир. Работа, дом, старые фильмы, от которых уже тошнит. Вот и приходится мне охотиться на «сказочников», у меня иммунитет к их воздействию. Для любого другого человека они смертельно опасны. Правда, попадаются редко.

– А как выглядит «сказочник»?

– Что-то вроде паука с белёсой кровью. Среднего размера, где-то с полметра, прячутся в домах, очень любят солнце. Охотятся как на мутантов, так и на людей, если, конечно, встретят. Обычно прячутся в мебели или под потолком – короче, в укрытиях, куда человек не сразу посмотрит. Передвигаются медленно, живут колониями, там, где есть один «сказочник», точно можно найти ещё двух-трёх.

– Возьмёшь на охоту? – заинтересованно спросил Вилен.

– На «сказочника» не возьму, – покачала головой Марина. – Давай объясню, что с тобой будет, если не повезёт. Они излучают психотропные волны, действующие почти мгновенно. Попавший под удар человек в течение минуты забывает обо всём на свете, погружаясь в иллюзорный мир. Если, конечно, не выйдет из зоны поражения, это примерно метров семь-восемь. В течение минуты ему кажется, что место рядом со «сказочником» – самое лучшее и безопасное на всём белом свете. А если через пять минут не вывести жертву из иллюзии, мозг затем просто откажется воспринимать реальность. Короче, человек просто сходит с ума, застревая в иллюзорном мире. После этого он не будет есть, не будет пить, ничего не будет делать. Он будет жить, пока его не убьёт «сказочник» или пока не умрет от голода и жажды, если его всё же вытащат друзья.

– И много порций галлюциногена получают из крови этой твари? – Вилена аж передернуло от перспективы попасть под такой удар.

– Около двух десятков, – пожала плечами Марина. – В том мире это очень дорогая вещь. Представь себе отпуск, совершенно реальный по ощущениям, в который ты можешь поехать, не вставая с кресла. Я знала парня, который за один час прожил несколько лет в доме с женщиной, которую называл женой. Правда, побочный эффект всё-таки есть, но его гасят.

– В смысле, те, кто побывал под глюком, хотят вернуться обратно в ту иллюзию?

– Да. В ту или в иную – неважно. Просто реальный мир потом кажется слишком тусклым и скучным. Но это состояние снимается настоем одной травки, она растёт недалеко отсюда, и её много, хоть косой коси. Сразу после сеанса тебя поят чаем с этой настойкой, и эффекта полной реальности – как не бывало. Словно просто в кино сходил.

– И зачем тогда всё это?

– Я же сказала – там очень скучно. Пожалуй, самая насыщенная жизнь у поисковиков, они постоянно на грани. А остальные живут в маленьких шахтёрских поселках, редко больше двух тысяч жителей. Работа в шахте, или в управлении, или на обслуживании. Вот и всё, что у них есть.

– Я бы там спятил от скуки, – согласился Вилен. – А ведь у меня тоже маяк есть, – неожиданно вспомнил он, – надо будет поболтать с твоими новыми знакомыми, как у них это работает. Может, смогу помочь и тебе, и себе.

Марина задумчиво приподняла бровь:

– Ты собираешься уйти к своим соотечественникам?

Вилен отрицательно покачал головой. И он был готов ручаться – спрашивала Марина одно, но думала совсем о другом.

– Что мне с ними делать? Выживать, строить новую жизнь? Ещё две недели назад я был счастлив увидеть хоть какого-то человека, был готов вернуться в Москву, чтобы примкнуть к тому отряду в банке. Теперь – всё иначе, я больше не один. Если не прогонишь, останусь с тобой.

Марина несколько минут молчала, но потом всё-таки решилась:

– Не прогоню. Видимо, правда – судьбы наши связаны. Два осколка своих миров.