Глава 14
Поздняя ночь, без четверти час... Даже для третьего уровня Полиса это такое время, когда обывателям не стоит лишний раз покидать своё уютное гнёздышко, если, конечно, они не живут на оживлённых магистралях или возле какой-нибудь площади. Там и тогда вовсю светит иллюминация, а из работающих ресторанов и прочих увеселительных заведений льётся музыка. И, конечно же, дежурит где-то неподалёку за углом, деловито чадя трубой, постовая машина охранки, которая, не щадя каменноугольного брикетированного концентрата, в любой момент по сигналу тревоги готова доставить подрёмывающих в её чреве жандармов на место вызова.
Забавно, но и выше, и ниже сейчас самая жизнь! Над нами богатые мальчики в дорогих костюмах заканчивают выгуливать своих девочек в вечерних платьях. А порядочные барышни, краснея от собственной дерзости в эти часы, запретные для общения с молодыми людьми, изъявляют желание посидеть ещё немного и выпить ещё одну крохотную чашечку «коффийя», а то и веселящего сбитня или пройтись по вон той вот замечательной галерее, где до сих пор работают магазинчики. А некоторые даже соглашаются посетить примечательную оранжерею, где есть специальные «романтические» уголки, и вкусить там «запретного плода», в тайне трепеща и надеясь, что суровый папенька не узнает о том, что «они даже целовались».
В то же время в других заведениях серьёзные люди обсуждают свои «важные» дела и проблемы. Для кого-то они огромны и значительны, а кто-то на них же смотрит как на сущую безделицу, поражаясь наивности собеседника и изображая внимание, а также предельную собранность. Дегустирует очередной бокал дорогого импортного коньяка, размышляя, как бы так оставить партнера без последних штанов, чтобы он об этом даже не догадался.
Внизу же всё просто. Там тоже полно света, потому как мало кто заботится о безопасности и тем более о правилах, ведь при жизни, по сути, в каменно-бетонном мешке, самодельные факелы есть у каждого, кому они нужны. У тех, например, у кого мягко сияющие, а уж тем более нормальные ночные фонари на улице работали последний раз дай Древо года три назад. Там сейчас грязь, хаос и зло - пусть и в человеческом понимании, а не в том, что несут нам духи. Но я, успевший хлебнуть всего этого с избытком, как ни странно, очень даже рад, что сейчас готовлюсь к встрече с совсем другими опасностями, которые и не снились мне в бытность на Дне.
- Антон! - в который раз недовольно прошипела Сердцезарова, толкнув меня в плечо. - Глаза притуши! Реально как маяк светишь и всё внимание на себя оттягиваешь!
- Прости, - опять притворно повинился я, туша клановое зрение, и улыбнулся. - Просто тобой залюбовался...
- Ой, дура-а-ак... - протянула девушка, расстроенно покачав головой. - Впрочем, как и все вы, мальчишки...
- Я просто комплемент сделал, - пожал я плечами. - Уж как умею. Наша Княжна...
- Катя? - удивлённо покосилась на меня Маша.
- Она. Катерина, - кивнул я, - так вот, на нашем балу, когда мы его открывали...
- Она вообще-то Екатерина, - ехидно ответила девушка. - Так тот «интересный мальчик с необычными глазками» - это, оказывается, был ты? Не смотри на меня так! Мы если не подруги, то как минимум знакомы с самого детства и просто переписываемся иногда. Она вообще много с кем так общается, не ограничивать же себя тщательно подобранными папенькой приближёнными, И да, я знаю, что она с тобой на одном ясеневом факультете.
- «Необычными глазками», значит... Да я что - я ничего, - тяжело вздохнул, стараясь не ввернуть присказку «Москва - большой посад!» - Я, кстати, её при всех на балу «княгиней» случайно обозвал, когда она подошла о «должке» напомнить. Тогда-то не заметил, а уже после... когда дуэльный кодекс штудировал и узнал, что за подобное её официальный «защитник» и на поединок чести мог бы вызвать...
- А она?
- Что она? - я, снова оторвавшись от наблюдения за домом, посмотрел на напарницу.
- Возмутилась? - как ни в чём не бывало, спросила она, при этом её шикарные завитые волосы опять засветились нежно-золотым цветом активного сенсорного эго. - Одёрнула тебя? Ошибка, конечно, простительная, но всё же задевает честь её покойной матери.
- Да нет... Отреагировала, будто так и надо, - передёрнул я плечами. - Я этот момент вспомнил сейчас к тому, что во время танца она назвала меня старым витязем, не знающим слов любви! Так что комплименты я делать банально не умею.
- Я заметила, - усмехнулась девушка, засияв шевелюрой ещё ярче, и вдруг перешла на свой обычный официальный тон: - В здании тринадцать обычных человек... плюс что-то непонятное.
- Монстр? - тут же переспросил я, автоматом набивая на колотушке, воткнутой в ухо, положенные шифры, больше думая о том, как не ошибиться, чем о правильных последовательностях, но получилось вроде сносно, потому как пришли ответы- подтверждения. - Дух? Одержимый?
- Нет, - задумчиво ответила чаровница. - Явно какой-то предмет. Сам-то что высмотрел супер-отвлекающими глазками?
- В окнах мелькали двое, - ответил я. - Мужчины, камуфляж... наш московский. Либо «флора», либо «город» - я цветов в зелёном спектре не разбираю. Маш, не выглядят они как бандюки из группировки со Дна. Уж я-то на таких насмотрелся...
Забавно... но день в замкнутом пространстве сплотил нашу группу куда больше, чем весь последний месяц. Даже удививший нас уже сегодня Алтынов стал вдруг, пусть не разговорчивым, но вполне вменяемым парнем. А Сердцезарова так и вовсе предстала другим человеком и практически не вела себя как высокомерная стерва. А уж как мы остались одни, так ее и вовсе будто подменили.
Передо мной предстала вовсе не очередная поместная Княжна вроде нашей Уткиной, которая приехала сегодня утром из своей академии, а вполне нормальная девушка. В меру общительная, весёлая и не меньше Нинки с Ленкой любящая посплетничать.
Я, конечно, подозревал, что, скорее всего, это всего лишь «игра» и ещё одна «маска» нашей чаровницы. Вроде «высокомерной клановой аристократки», которую она носила прилюдно или «влюблённой в наставника блондинки», которая неизменно демонстрировалась Мистериону, только в данном случае надетая специально для меня, дабы упростить контакт с простоватым напарником.
Впрочем, я был только за, потому как работать с такой покладистой Машей было куда легче, чем с остальными виденными мною версиями разной степени стервозности. И уж в последнюю очередь меня сейчас волновал вопрос, какая же она настоящая. Сакраментальный для любого книжного персонажа из бульварной беллетристики на столь популярную нынче тему отношений между простецом наёмником-убиватором Васей и очередной Княжной из выдуманного клана.
- И мне это не нравится, - я покосился на дверь, ведущую в соседнюю комнату выбранной нами для старта операции квартиры, раскинувшейся на весь пятый этаж здания по соседству со «Свищом». - Что наши хозяева?
- Спят, - пожав плечами, безразлично ответила девушка с нечитаемым выражением лица, осматривая вполне добротную обстановку помещения, служившего, видимо, гостевой спальней. - Мужику, правда, пришлось сделать укольчик снотворного... чары на него больно криво легли. Скорее всего, он перед сном тёплого молока выпил, я же всё-таки не классический «Гипнос-морфеа» напрямую накладывала, а массовый «Сомнус», усиливающий естественное состояние и делающий сон глубоким. А он всегда от поглощённой лактозы криво срабатывает. Зато мать с дочерью и слуги уснули вполне штатно. Я проверяла...
Собственно, вернулся в Управу чем-то очень недовольный Мистерион примерно к одиннадцати вечера, застав нас в кабинете, требующем немедленного ремонта. Алтынов спал, развалившись на единственном диване в соседней комнате. «Золотой мальчик» нашего наставника, предоставив остальным право первым продрыхнуть в своё удовольствие, до последнего обшаривал вверенное помещение и даже нашёл чью-то заначку в размере пяти рублей под одной из настенных панелей.
Я, в свою очередь, тоже отметился, потому как, отправившись отдыхать первым и проснувшись часов в девять вечера, обнаружил себя в объятиях посапывающей Нинки, устроившейся рядом на диване. На коврике свернулась калачиком Ленка, а в кресле напротив, уронив на пол книгу, сладким сном, чему-то улыбаясь, почивала Сердцезарова, словно одеялом укрывшись своими пышными длинными волосами. Ну, прямо дриады воплоти! Правда, пока спят...
Масочник же застал нас уже бодрствовавшими. И в то время как я с интересом просматривал книжки без названий на корешках, удивляясь, нафига кому-то понадобилось тратить деньги и в таком слепом, но разноцветном виде выпускать обычные справочники, Нина с Леной активно потрошили саквояж. А точнее, надев тонкие шёлковые перчатки из стандартного набора, перебирали горы золотых побрякушек с камушками. Кольца, браслеты, серьги, колье и вообще что-то непонятное раскладывалось в разные кучки и тщательно описывалось Марией, заносившей находки в найденный Сергеем в кабинете блокнотик.
Масочник материализовавшись прямо посередине комнаты, застыл на мгновение, увидев, чем занимаются девчонки, а затем, выяснив, откуда взялись брюлики, зло оскалился. После чего, заставив растолкать одногруппника, погнал нас на инструктаж, собственноручно запечатав комнату с кучей золота какими-то особыми чарами. Там-то, на первом этаже, специально приглашённый наёмник из тех, которых привёз с собой Мистерион для подтанцовки, рассказал нам, как правильно выбирать помещение для последующего проникновения в соседнее здание нечародейскими средствами.
- Начинаем! - перебил я что-то говорившую Машу, получив соответствующий сигнал на «колотушку» и быстро раскрыв окно нараспашку.
Девушка, вмиг посерьёзнев, кивнула и, скользнув к нему, на ходу сложила последовательность из шести печатей, шепнув: «Гипнос-морфеа. Активация!» - и протянула руку в сторону небольшой надстройки-павильона, расположенной на крыше «Свища». Высвобожденная древнегреческими чарами живица на мгновение сложилась в затейливый узор вокруг её ладони, после чего словно смазанная огромным пальцем клякса унеслась прочь к одной лишь Марии ведомой цели. Ещё секунда - и блондинка снова укрылась за стеной, а волосы её мягко засветились, заставив меня экстренно погасить глаза.
- Наблюдатель уснул, - с кивком сообщила она.
- Поехали! - взяв в руки заранее подготовленную сцепку из трёх крюков с привязанной к ним верёвкой, почему-то называемую в честь того вертлявого пушистого существа, которого мы совсем недавно ловили «кошкой», я отошёл на несколько шагов от распахнутого окна.
Добавив немного дополнительной живицы в руку, я, до свиста раскрутив зацеп, прицелился и уверенно метнул. Тяжёлые крючья по пологой дуге улетели в непроглядную темноту за окном, прямиком на крышу четырёхэтажного дома, занятого условными бандитами. Подёргав, проверяя, закрепился ли за кованую ограду металлический аналог мяукающего пушистого зверка, максимально сильно натянул верёвку и, убедившись, что держится крепко, с помощью Машки быстро прикрепил его к ближайшей батарее. Не дожидаясь излишних в данном случае команд, ведь всё было обговорено заранее, девушка тёмной хищной птицей вылетела из окна, споро перебежав над разделявшей здания дорогой прямо по дрожащему от натяжения нейлоновому шнуру.
Я с некоторым отставанием последовал за ней, да и не так шустро, надо признать. А последний десяток метров и вовсе проскользил, чисто на стартовом рыке, используя «эго», рыбкой нырнув с почти оборвавшегося, оплавившегося троса и кувырком прокатившись по грязной крыше мимо предупредительно отпрыгнувшей девушки. Благо всё это удалось проделать практически бесшумно. И замер, прислушиваясь к тишине ночного города, после чего знаками показал затаившейся Маше, что всё в порядке.
О том, что она меня не увидит, я не переживал. Молодая чаровница, хоть и обладала дополнительными зрительными возможностями, ещё перед выходом закапала себе и остальным нуждающимся в глаза один из эликсиров, сделанный, по её словам, на основе вытяжки из чернил какого-то там монстра. Положительный эффект проявился практически сразу, хоть и выглядело это довольно пугающе. Белки почернели, а зрачки наоборот стали белыми, слегка мерцающими в темноте, что, по словам девушки, было совершенно безопасно, действовало примерно час за каждую каплю и даже в определённой мере являлось полезным для коррекции близорукости.
Крыша у дома была плоской и в былые времена служила хозяевам своеобразной заменой дворика, не предусмотренного для данного строения проектом развития третьего уровня Марьяной рощи. Владельцы переехали, забрав с собой зелёные насаждения и сверхплодородную, стоившую немалых денег почву, а вот небольшой мраморный фонтанчик, мощёные природным камнем тропинки и затейливо выглядевшие бетонные выемки-лотки, в которых располагались газоны и прочие клумбы, остались.
Беззвучными тенями мы, не сговариваясь, метнулись прямиком к надстройке и, прижавшись спинами к стенке прямо возле двери, затаились, вслушиваясь в ровный мужской храп, доносящийся из-за неё. Взявшись за круглую ручку, я аккуратно попробовал провернуть её, что не дало никаких результатов. Как и ожидалось, замок был заперт изнутри, а снаружи отсутствовала даже скважина для ключа.
Впрочем, особой преградой это не стало, всё-таки моей стихией являлся огонь, пусть и зелёный, а дверь была хорошей, крепкой, но деревянной, а ещё моё эго не даёт дыма, что порой очень и очень удобно. Так что уже секунд через тридцать я, истощив остатки выплеснутой живицы, ловко поймал выпавший из косяка довольно сильно нагревшийся замок и отложил его в сторону.
Вообще, я за последний месяц очень даже поднаторел в контроле своего жидкого пламени, так что даже Мистерион уже не возражал, когда я вовсю использовал способности. А ведь ещё в первой половине сентября мне было строжайше запрещено прибегать к помощи своего огня без контроля со стороны. Так что я в какой-то мере даже гордился собственными успехами и прогрессом.
Машка медленно и как можно тише отворила изувеченное дверное полотно, но давно не смазанные петли всё равно неприятно скрипнули, что в ночной тиши прозвучало довольно громко и заставило нас на мгновение замереть. Храп внутри постройки резко оборвался, мужчина завозился, а затем, промямлив что-то, вновь звонко засопел, позволив нам облегчённо выдохнуть.
К сожалению, пусть направление чаровничьей анестезиологии, к которому относятся и многие сонные чары, довольно обширно и перспективно как для лечения, так и для боевых действий, применять что-либо серьёзное Сердцезарова пока просто-напросто не умела. Базовые же заклинания были не универсальны. «Гипнос-морфеа» создавала ограниченную область, принудительно усыпляя существ, попавших под его действие, что было бы удобно, если бы не тот факт, что разбудить объект мог любой посторонний шорох, а на человека с активным ядром, даже не обученного сопротивляться подобным чарам, он мог и вовсе не подействовать. «Сомнус», в свою очередь, накладывался сразу на определённую площадь, углубляя естественный сон, делая его глубоким и крепким, но вкупе с предыдущим заклинанием был совершенно бесполезен.
Привычным движением вытащив из подсумка нож, я, быстро скользнув внутрь павильона, одновременно ощупал взглядом когда-то уютное помещение. Сейчас же домик на крыше был превращён в натуральный свинарник, заваленный мятыми и рваными газетами, журналами для взрослых с низкопробной «клубничкой», бутылками, объедками и каким-то мусором. Ну и открытый люк, ведущий на нижний этаж.
Возле широкого панорамного окна, выходящего на сторону главного фасада, был установлен стол, а рядом простенький раскладной стул, на котором и обнаружился наблюдатель. Довольно высокий мужчина, даже не в обычном, наёмничьем, а в армейском городском камуфляже, он мирно похрапывал, уронив голову на руки, сложенные на столешнице. Рядом на полу валялась упавшая с немытых чёрных волос, похожая на панаму шляпа, но вот то, что лежало перед ним почти рядом с приоткрытым окном, не понравилось мне куда больше, нежели даже совершенно не бандитская, а очень даже военная внешность пациента.
Если не ошибаюсь, подобная штуковина называлась «многозарядный штуцерный пулевик», и если за простой, ручной гражданский мог угодить прямиком на эшафот, то за хранение вот такой вот пукалки, по-моему, даже наказания официального не существовало. Ну, разве что десять лет непрерывного расстрела на неохраняемых каторжных рудниках в Запретной Зоне без права переписки!
«Надо брать живым!» - понял я, и, судя по всему, в очаровательную блондинистую головку напарницы пришла точно такая же мысль, потому как девушка, отодвинув меня и прошептав одними губами: «Я сама!» - решительно направилась к мужику, складывая ручные печати.
- Шоковый удар! Активация! - прошептала девушка, быстро касаясь оголённой шеи встрепенувшегося при звуках её голоса мужчины.
Что-то негромко застрекотало - и в воздухе запахло грозой, как во время спарринга с Громовым. Наблюдатель выгнулся дугой, мелко дёргаясь, и если бы Маша его не придержала, непременно бы упал на пол, уронив стул.
- Всё, - устало произнесла девушка, аккуратно положив тело грудью на стол и быстренько смахнув со лба выступивший пот. - Второй, надо бы его зафиксировать, а то он может очнуться в любой момент. А думаю, он нам полезнее живым, чем трупом.
- Согласен, - кивнул я, вытаскивая из подсумка одноразовые наручники и небольшой моток крепкой лески. - Третья, а я и не знал, что ты владеешь электрической стихией.
- Это не она, - улыбнулась девушка. - Точнее, не совсем она... Это медицинские чары для усмирения особо буйных пациентов. Живицы жрут много, а эффективны только при прямом касании участков тела возле важных центров нервной системы. Ты крути его пока, а я люк посторожу.
Спеленать пленного было делом нескольких секунд. Руки зафиксировал наручниками за спиной, часть лески по привычке убив на то, чтобы подмотать друг к другу средние и безымянные пальцы обеих рук так, чтобы при всём желании невозможно было сложить ни одной печати. Мужик, конечно, не чародей, но бережёного Уроборос бережёт! Мало ли какие интересные фокусы порой придумывают люди на вот такой вот «крайний» случай. Остальную часть мотка пустил на то, чтобы связать наблюдателю ноги, сняв предварительно тяжёлые и явно удобные сапоги из грубой кожи, в мыске одного из которых обнаружился пружинный нож, ещё и смазанный какой-то подозрительной гадостью.
Собственно, после этой находки по-быстрому, но внимательно обыскал бесчувственное тело. Из разряда, мало ли что. Кляп-то в рот я ему, конечно, запихнул, использовав для этого его же собственную портянку, так что, если он её специально заранее не отравил, пососать заведомо смоченный ядом воротник или откусить язык не выйдет. Но проверить одежду на всякие там вшитые иглы и лезвия всё равно стоило. А затем негромко щёлкнул пальцами, привлекая внимание застывшей у люка девушки.
- Третья, - я протянул подошедшей напарнице несколько цветастых бумажек и небольшой, но пухлый блокнотик в твёрдом переплёте. - Скажи мне, пожалуйста, что я ошибаюсь...
- Это гривны, - уверенно отказала мне в такой малости госпожа Очевидность, лишь мельком взглянув на валюту соседнего Полиса, потому как её куда больше заинтересовала вторая находка. - А это, судя по всему, путевая книжка. На мове... Это киевский язык у них так называется.
- Ты его знаешь? - поинтересовался я, продолжая выворачивать карманы пленного, избавляя его от личных вещей, к сожалению, нам бесполезных и прочих опасных предметов, вроде обнаружившейся в нагрудном кармашке плоской алхимической гранаты. - А то буквы вроде знакомые, а что написано, не понимаю.
- Ну... вообще, я только ляхско-варшавский и казанский учила, - поджав губки, задумчиво произнесла девушка, перелистывая странички. - Так... ну, для нас мало чего полезного. Фактически это дневничок, в который он заносил личные заметки и кроки, касающиеся своих схоронов и таников в Зелёной Зоне. Ну и завещание написал в конце. Мол, похороните меня, братцы, в родной киевской земле, да под святым Дубом...
- Это не завещание, а что-то типа оберега-наговора, принятого у наёмников, - вставил я, оттаскивая связанного пленника подальше в угол, а его богатства перемещая на стол. - У отца что-то похожее было. Не слово в слово, конечно, но бумажку с похожей записью он всегда таскал в непромокаемой латунной капсуле на цепочке.
- Поня-ятненько, - протянула девушка и, увидев, что я прислушиваюсь к воткнутой в правое ухо колотушке, вопросительно посмотрела.
- Трёхминутная готовность, - прокомментировал я. - Сейчас внизу будет взрыв, это наш шеф, с Четвёртой буду пробиваться прямиком к «крысиному ходу», после него заходят Первый с Пятой, и начинаем спускаться мы.
Конечно же, не возясь с нами, Мистерион, как и любой другой чародей его уровня, уже давно без всяких проволочек вырезал бы весь этот ненормальный «Свищ». Но всё же мы вроде как должны были чему-то учиться, а потому наставнику приходилось подстраиваться под наши возможности, а не единолично устраивать «Утро стрелецкой казни» для отдельно взятых «вроде как бандитов».
Девушка понятливо кивнула, а затем, нахмурившись, быстро подошла к столу и взяла с него штуцерный-пулевик. Покрутила в руках, а затем, кивнув своим мыслям, передёрнула затвор.
- Я немного с шоковыми чарами не рассчитала, а там, ну, мало ли что... Вдруг кого срочно лечить придётся, - словно извиняясь, смущённо улыбнулась она. - А так хоть чем-то, кроме метания ножей, буду тебе полезна. В рукопашной... я не сильна.
Последнее я знал и так, всё-таки редко, но Сердцезарова приезжала на наши совместные тренировки. Да и не дело это чаровнице наравне с боевиком в драку улезть. Как, впрочем, и оставлять такое опасное оружие за спиной, пусть даже со связанным пленником.
- Умеешь из него стрелять? - поинтересовался я.
- Из московского штуцера доводилось, - пожала она плечиками. - Безопастники из клана на армейский полигон возили пару лет назад. А потом со стены дали пострелять по монстрам внизу. Там всегда кто-то крутится...
- Ладно, - кивнул я. - Только для начала идём максимально тихо.
Мы скользнули к спуску, и почти в тот же момент где-то на первом этаже громыхнул мощный взрыв. Здание ощутимо тряхнуло, а некоторые из больших и красивых стекол зимней веранды и панорамного окна павильона с жалобным звоном обрушились на пол. В это время я спрыгнул вниз, ухватившись в полёте за край проёма, подкорректировав падение и приземлившись на перила откидной лесенки, бывшей заодно и крышкой люка, съехал по ним, одновременно метнул нож в выбежавшего из ближайшей комнаты человека в уже знакомом камуфляже.
Бросок оказался на удивление точным, и тело с пробитой шеей отбросило, словно тряпичную куклу, накрепко пригвоздив всё ещё живого мужчину к деревянному косяку. К сожалению или к счастью, человеческий организм - такая штука, которая зачастую отказывается быстро и тихо умирать, когда это кому-то нужно, и, наоборот, способна погибнуть из-за совершеннейшего пустяка.
Прибитый к дверной раме «бандит», несмотря даже на торчащий из-под кадыка кончик рукояти ножа, попытался, как мне показалось, заорать. То ли непроизвольно, то ли до последнего исполняя долг перед подельниками, а может быть, просто рефлекторно разваливая челюсть. Пришлось резко метнуться к нему, прикрывая ладонью истекающий кровью рот, а заодно добавить лёгкий удар по солнечному сплетению, чтобы избежать эксцессов. Заодно я проконтролировал комнату, в которой он до этого находился.
Судя по всему, сменщик наблюдателя отсыпался после дневного дежурства, во всяком случае, на это намекал ещё один матрас с отброшенным в сторону одеялом и несколько порожних бутылок «Московской Белой». Еще наличествовал одноразовый глиняный кувшин, в котором уличные торгаши продают квас в разлив и приличная куча цветастых картонных коробок от «Бистро на дом» из соседних забегаловок. В остальном те же голые стены, грязь, в углу свалены какие-то ящики, отдалённо напоминающие армейские кофры.
За спиной практически беззвучно, особенно на фоне шума боя, разгорающегося на нижних этажах, возникла Маша, я же, в свою очередь, скользнул к следующей двери и, резко распахнув ее, проверил очередную комнату. А затем началась рутина. Сама по себе планировка верхних этажей здания, строившегося когда-то как доходный дом, а затем выкупленного кем-то для некоммерческих нужд, предполагала П-образный коридор с нанизанными на него комнатами-номерами и одну большую центральную залу ровно посередине верхней планки этого полукаре. В ней предполагалось проводить разнообразные собрания и прочие мероприятия для постояльцев. Однако часто именно в этих вечно закрытых комнатах действовали «шарашкины-конторы», где опустившиеся экспосадовцы, приехавшие в Полис ради лучшей жизни, на положении рабов, часто с подрезанными сухожильями на ногах, за еду и водку занимались ручной перешивкой ворованных меховых шуб и шапок.
Непонятный грохот и топот нескольких бегущих человек мы услышали, когда уже подходили к лестнице, ведущей на нижний этаж. Сердцезарова сразу же юркнула в одну из проверенных комнат, сам же я спрятался за декоративной колонной, дожидаясь приближения гостей, которые не замедлили явиться. Признаться честно, никогда раньше не видел бойцов тяжёлой пехоты - ни нашего Полиса, ни какого другого, - а именно такой пышущий паром бронированный монстр пёр, словно локомотив Перевозчиков, прямо на нас. В то время как за ним торопились двое мужчин в камуфляже, прикрываясь высокими щитами, похожими на те, что используют жандармы при разгоне бунтов и столкновениях с разнообразными ревнителями народного счастья.
Не знаю, что меня дёрнуло кубарем выкатиться из укрытия. Может быть то, что механический паровой костюм явно начал замедлять бег, а может быть, я услышал щелчки его тяжёлого самовзводного быстрострельного арбалета, как бы то ни было, колонна, за которой я стоял, взорвалась крошевом от многочисленных попаданий тяжёлых заточенных стрел. Едва обретя баланс, я тут же оттолкнулся от стены, кувырком уходя назад и лишь чудом пропуская очередную очередь, а заодно огрызнувшись двумя точными, но совершенно бесполезными бросками ножей.
Сопровождающие же массивную фигуру тяжёлого пехотинца бойцы тоже не стояли на месте, а шустро выскочив на линию со своим товарищем, прикрыли его по флангам щитами, полностью блокируя коридор, и тут же защёлкали лёгкими арбалетами. Уворачиваться от последних оказалось куда труднее, чем от их выплёвывающего шесть стрел разом, но очень неповоротливого и бьющего неприцельно тяжёлого собрата. Особенно при моей не самой выдающейся ловкости, когда коридор сразу показался чрезвычайно узким. Хорошо ещё, что своей задачей лёгкие стрелки поставили отогнать меня от дверей, подставив под залп тяжа, видимо, не рискуя предположить, что против их клики в бой отправили каких-то там деревянных студентов. Ну и не давать мне сблизиться, покуда их коллега уходил на перезарядку.
■ I ■ ■ У
В общем-то, тут бы мня и достали, если бы умница Серцезарова, словно профессиональный егерь из Запретной Зоны, не высунулась на мгновение из своего укрытия со штуцером наперевес. Грянул выстрел - и девчонка тут же спряталась, и очень вовремя, потому как косяк двери, за которым она скрывалась, буквально вспух от попаданий тяжёлых болтов. Мне оставалось только надеяться, что Машка догадалась отскочить подальше, а самому ринуться вперёд, реализовывая представившийся мне шанс.
Тяж отвлёкся на новую цель, а зазор перезарядки автоматической доставки картриджа с болтами по ленте к его оружию и взвод плеч арбалета, как я примерно вычислил, составлял около двух секунд. Которых как раз хватило моей напарнице, до сих пор не замеченной «бандитами», на то чтобы произвести выстрел. Он пришелся прямехонько в середину щита и оказался вполне результативным, оставив кругленькую чёрненькую дырочку. Атакуемый тяж, не успев ничего понять, уже начал заваливаться назад.
Так что теперь передо мной было одно временно небоеспособное металлическое чудовище, сильно похожее на распухшего «рыцаря» из воспоминаний предка с Альбиона, только с шарообразной дурой на голове, в которой за круглым зарешеченным иллюминатором виднелся боец в лёгком камуфляже, который уже навёл на меня оружие. А также примерно метров восемь расстояния, которые нужно было преодолеть за оставшуюся секунду. И я решился.
Как я понял из воспоминаний, одной из фишек моего клана был своеобразный рывок, который нередко оканчивался атакой. Его применял и Сазим, и принц Огама, которого воспитывала мать. Вот и я собрался изобразить нечто подобное, правда, без тренировок и подготовки, а так, на форс-мажоре и чужих воспоминаниях.
Живица довольно легко пошла в ноги усиленным потоком, и распределял я её по организму примерно так же, как это делали предки, а затем я прыгнул. Можно сказать, «рыбкой», горизонтально полу, и мир вокруг вдруг замедлился. Словно я плыл в самом густом из киселей, которые подают в нашей академической столовой, а там уж, если поварихи расстараются, так ложка просто стоит посреди стакана.
Именно по этой причине я без труда увидел летящий в меня болт, выпущенный щитовиком, а затем, как и принц Огама, закрутился в воздухе штопором - кусок смертоносной стали скользнул в сантиметре от лица. И ровно в этот момент время ускорилось. Я, на остатках инерции перекувырнувшись в воздухе, сразу обеими ступнями врезался в массивную нагрудную пластину тяжёлого пехотинца, заставив его отшатнуться назад, взвыв чем-то в глубине доспеха.
В следующее же мгновение, оттолкнув предплечьем устремившийся ко мне нож бросившего щит камуфляжника, скользнул к выправившемуся металлическому монстру, со всей силы загнал метательный клинок в случайно выбранную рабочую часть тяжёлого агрегата и отпрянул назад от его неловкого взмаха, прямо в прыжке складывая последовательность ручных печатей для «Огненного шара». «Плевок», который так расстраивал меня на тренировках в замкнутом пространстве, оказался куда лучше взрывающегося куска пламени, мгновенно превратив фигуру человека в факел зелёного пламени, в который из-за моей спины, словно в тренировочную ростовую мишень, угодили три метательных ножа.
Впрочем, радоваться тому, что с Машкой всё в порядке, было некогда. Отбросить сломанный арбалет, намертво закреплённый на левой руке доспеха, тяжёлый пехотинец не мог, зато чуть не снёс мне голову правой, на которой прятался штурмовой пневматический молот, вмонтированный в пухлый наручник. Стена, в которую вместо меня прилетел удар, с грохотом обрушилась, оставляя огромную дыру и проход в одну из комнат, но чудовище, рассчитанное на поддержку бойцов в сражениях с такими же неуклюжими монстрами Зоны, было слишком неповоротливо для рукопашной с чародеем.
Ухватившись за его же ударную руку, я закинул себя прямо на спину механизму, где на ранце парового двигателя нашлись весьма удобные скобы, за которые можно было держаться. Не то чтобы я знал уязвимые места подобных аппаратов, всё-таки это секрет, да и видел такую штуковину впервые в жизни, но предположить, что ведущие к рукам и ногам пульсирующие армированные матерчато-каучуковые трубы для чего-то нужны и важны, мог. И естественно, догадался, что по ним под давлением поступает пар, необходимый для работы каких-то механизмов.
За какие-то доли секунды прикинул, как бы получше запихать нож в небольшое забранное решёткой круглое отверстие слуховой щели, успел отказаться от этого плана, а затем придумать новый. Добавив в руку живицы, я резким взмахом отсек одну из трубок, а потом, чувствуя как жжёт даже под перчаткой, подвёл обрубок, брызжущий кипятком и испускающий свистящую паровую струю, к слуховому оконцу шлема и, уже теряя равновесие, заклинил его клинком ножа.
В этот момент меня сбросило с тяжёлого пехотинца, сам он завизжал, да так, что из-за шлема получился натуральный потусторонний вой. Заметался, круша всё вокруг, ударяясь о стены, и побежал вперед, но всё медленнее и медленнее, покуда не рухнул навзничь, так и не достигнув конца коридора.
- Да вы издеваетесь... - пробормотал я, а затем, охнув, сел там, где стоял. Адреналин слегка отхлынул, и ноги немедленно взорвались адской болью.
- Второй! - Машка вылетела из своего укрытия, отбросив штуцер, и кинулась ко мне. - Где ранен? Что болит?
- Ноги... - стиснув зубы, выдавил я.
- Сейчас-сейчас... - она быстро складывала какие-то печати, а затем, когда руки засветились нежно-розовым, начала водить ладонями над моими нижними конечностями. - О Древо! Сплошные микроразрывы в мышцах! Это из-за того рывка?
- Да... Вылечить сможешь?
- Полностью в полевых условиях - нет! - суетливо ответила молодая чаровница. - Но временно убрать боль и основные последствия - могу. Я сейчас. Не надо сапоги снимать... лучше присядь к стеночке, это быстро. Минута...
- Давай... - кивнул я, выполнив приказ и прижавшись к стенке, а заодно подцепив штуцер, направил его ствол на лестницу вниз, в то время как девушка уже вколола мне что-то прямо в бедро через ткань формы. - Делай, а я пока послежу...
